Наверно, ты меня не помнишь/ You probably don't remember me

Наверно, ты меня не помнишь… Тишина кабинета была такой привычной, даже спустя шестнадцать лет. И это было единственной знакомой вещью: теперь здесь было больше света и пространства, здесь было тепло. Розалинда медленно провела рукой по столу: в каждой детали, в каждой мелочи чувствовалась Фара. И несмотря ни на что, это вызвало лёгкую улыбку. Она знала, что времени не было, нервничающая рыжая фея в дверях была тому подтверждением — им нужно было идти. Но этот кабинет хранил в себе слишком много воспоминаний, больше, чем фея разума хотела бы помнить. — Глупая девчонка! — грубо выплюнула Розалинда, расхаживая из стороны в сторону, кажется, в сотый раз меряя шагами комнату. «Кто же просил лезть на рожон одной?!» — Роз с силой сжимает кулаки, она никогда не славилась терпением. А сейчас, когда она ожидает хоть каких-то новостей от помощников, чтобы узнать в каком состоянии её юная протеже после стычки с Сожженным, оно совершенно отсутствует. И черт бы побрал и Даулинг и её, Розалинды, собственные глупые чувства! Нелепо, неправильно и незаконно, но она ничего не может сделать. Солдаты не чувствуют! Но она не может, не может избавиться от тревоги и любви к несносной кареглазой девушке. Корит себя за это, но ни-че-го не может сделать. Замирает, когда слышит шаги за дверью, сердце останавливается вместе с ней, одновременно хочет и боится узнать. Дверь открывается без стука, и в кабинет входит причина всех невзгод директрисы — раненная Фара Даулинг. Рука девушки на перевязи, под военной курткой виднеется лишь спортивный лифчик и километры бинтов, на лице и шее куча царапин, но, несмотря ни на что, девушка гордо поднимает голову и с вызовом смотрит в бушующий океан синих глаз. — Глупая девчонка! — но больше без яда, нежно и шёпотом. Дверь закрывается взмахом руки, а Розалинда больше не в силах держать себя в руках: четыре шага и искусанные в кровь губы касаются обветренных в отчаянном порыве почувствовать жизнь в девушке напротив. Фара поддаётся навстречу, отвечая также отчаянно, цепляясь мёртвой хваткой здоровой рукой за ткань военной футболки. Вся бравада обеих рушится: Фара плачет, а Роз позволяет себе чувствовать. Наверно, ты меня не помнишь… Розалинда смотрит на то место у двери, где всё это происходило — это было так давно, будто в прошлой жизни. Она грустно усмехается, теперь на месте Фары стоит Блум, так сильно похожая на юную Даулинг. Ей пора идти, но это значит, что нужно отпустить воспоминания, которыми она жила все шестнадцать лет. А она слишком педантична и придерживается алгоритма, чтобы так легко вычеркнуть столько лет из своей жизни. Блум выжидающе смотрит, не понимая, что происходит. Не понимая и не разделяя чувства солдата, который не имел на это права. И Роз не понимает почему ей так отчаянно хочется объяснить девушке всё, что связано с этим кабинетом, но слова скопились в горле комом. Таким же большим, как и мысли в голове. Теплом так веет от старых комнат… Где чувствовала я взгляд твой томный. Розалинда уходит, с каждым шагом проживая снова и снова воспоминание за воспоминанием, где они были счастливы в этом кабинете, так не похожем на её собственный. Она закрывает глаза, отчетливо слыша тихий, нежный голос в своей голове: «Ты такая красивая!» «Да, Роз, пожалуйста, не останавливайся…» «Твои глаза похожи на океан, я люблю океан». «Я люблю тебя!» «Я ненавижу тебя!» Каждая фраза бьет больнее, чем любой удар. Каждая фраза — отдельный этап её жизни. Жизни, которой будто никогда и не было. Она сама виновата, она знает, поэтому не винит. Не винит и никогда не винила — она солдат, и это перевесило все её чувства. Роз делает последний шаг: «Без тебя уже всё по-другому». Дверь закрывается одним взмахом руки, оставляя всю её жизнь за ней. Она солдат, и она должна всё закончить. Она помнит все коридоры, каждый проход и выемку в стене, она помнит каждую каморку в которой они прятались. Она помнит, но должна закончить. Поэтому она идёт вместе с Блум, игнорируя все свои потребности и желания быть ближе к женщине, которую любит всем своим чёрствым сердцем. Наверно, ты меня не помнишь…