Genuine

У Дженуин были миллионы поклонников. Один щелчок пальцами — и они в щенячьем восторге падали к её ногам. Теперь у Дженуин есть господин, и она сама готова на коленях ползти к нему, лишь бы получить великую милость — дотронуться до него. Она отклячивает зад, чтобы наклониться к черным ботинкам, и языком слизывает легкий налет пыли. Посмотри на меня. Дженуин была недовольна — господин не обращал на неё никакого внимания, но она не смела перечить ему, и только молча обнимала колени господина, терлась щекой о плотную ткань синего костюма и чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ей позволили эту небольшую наглость, он не оттолкнул её прочь, как сделал вчера. Безмолвная идиллия скоро была нарушена. Заявилась та девчонка, которая вечно крутится вокруг господина. Дженуин грудью прижалась к ногам своего повелителя и бросила на надоедливую школьницу презрительный взгляд. «Это мой господин, не твой». Ей тоже ответили взглядом, но почему-то он был полон жалости. Дженуин ощерилась, от злости едва не оцарапав своего господина наманикюренными ноготками. Её жалеют? Да она в раю! Она вместе со своим господином, разве можно желать чего-то большего? — Нейро, когда ты её отпустишь? — противная девчонка никуда не уходила и упрямо смотрела на господина. Да как она смеет! Красивое, правильное личико Дженуин исказилось в гримасе ярости. Мерзавка. Дженуин не могла смотреть на повелителя сверху вниз. Только подобострастно, снизу-вверх, бухнувшись на колени за пару шагов до его кресла. Господин свернул газету, и она вспыхнула прямо у него в руках. Дженуин завороженно смотрела на огонь и украдкой переводила взгляд на своего повелителя, любуясь им: его бесстрастное лицо словно облизывали языки пламени. Она тоже хотела бы получить эту милость. — Как видишь, раб номер один, я её не держу, — господин ответил наглой девчонке. Дженуин утвердительно кивнула. По её мнению, он мог вообще не утруждать себя ответом, это и так само собой разумелось, но девчонка была туповата, так что разъяснить ей не помешало бы. — Но это же бесчеловечно, Нейро! — возмутилась она и тут же прикусила язычок, когда повелитель засмеялся. Дженуин с улыбкой провела рукой по ноге господина. Верно, бесчеловечно. Но её хозяин и не человек. За это она и готова любить и обожествлять его, ведь мужчины, которые ей встречались, все были сплошь слабохарактерные тюфяки и подкаблучники. Девчонка передернулась от демонического смеха: — Мне звонил Сасадзука-сан. Шестой опять принялся за свое, ещё один пострадавший со странными предзнаменованиями, — не глядя на Дженуин, тихо произнесла она. — Я подожду тебя внизу, — и развернулась к выходу. Холодный смех стих, когда девчонка вышла. Дженуин потерлась щекой о колено господина, чувствуя, что скоро он тоже уйдет. «Не оставляй меня». — Убирайся, — одно это слово обожгло Дженуин, и она тут же вскинула взгляд на господина. — Но… — властный взгляд зеленых глаз не позволил ей закончить. — Убирайся, ничтожество. Я должен идти, — от жестоких слов у Дженуин ослабли руки, и демон без труда встал с кресла. — Останься со мной! — она не выдержала и упала на пол, обхватив ноги любимого господина. Одно слово этой девчонки, и он уже готов идти хоть на край света! Но Дженуин лучше девчонки, она красивее, богаче, покорнее её! А эта мерзавка даже смеет смотреть господину прямо в глаза, как будто они на равных! Чего никогда не смела делать Дженуин... «Останься со мной, я же лучше, я же человек, женщина, а она слизняк, ты же называешь её слизняком, я слышала, зачем тебе слизняк, когда есть я?» У Дженуин перехватило дыхание, когда рука в перчатке сжала ей горло и медленно подняла с пола. Господин смотрел ей прямо в глаза, сверлил, буравил взглядом, а она не могла посмотреть в ответ, потому что боялась… боялась увидеть там что-то страшное, от чего холодеют жилы. Что-то настолько же страшное, как хладнокровное «убирайся». — Человек? — господин переспросил её, словно прочитал её мысли. Для него она вся как на ладони, без тайн, без прикрас, лишь для него одного. Он рассмеялся снова, но громче, будто только что услышал искрометную шутку. Только в его смехе не было веселости. — Это звание надо заслужить, ничтожество, — он отпустил Дженуин, и она жалко упала на пол. — И если раб номер один едва превосходит по умственному развитию слизняка, то ты сейчас на уровне инфузории, — бросив последний, обжигающе ледяной взгляд на обессилевшую девушку, демон покинул комнату.