***
— Ты ведь не должен тереть глаза? — спрашивает Тсукишима с явным неодобрением в голосе, но от него легко отмахнуться, раз уж Тадаши слышит его голос снова. Эффект зелья закончился ещё позавчера, и без него было практически мучительно тихо. — Даже Яку начинает волноваться. — Это лишь третья доза. Я буду в порядке, — говорит он. У него пульсирует голова прямо позади глаз. Но Тсукишима не может знать об этом. Скрывать бессонницу становится всё сложней, но головная боль — это что-то новенькое. — Эй, ребятки, погодите-ка, ладно? — Тадаши оборачивается, удивлённо глядя на демона, подбегающего к ним и выглядящего довольно запыхавшимся. Куроо прикладывает руку к груди, морщась. — Мне тяжело находиться так далеко от Кенмы, понимаете? — Чего ты хочешь? — резким тоном спрашивает Тсукишима. — Помочь, конечно же. — Эм, как? — спрашивает Тадаши, прерывая раздражённые возражения призрака. — Зелье сработало, так что мне больше ничего не нужно? — Не становись зависимым от зелий, особенно от тех, которые разъедают тебе мозг. Вместо этого у нас с Кенмой есть невероятное предложение для вас двоих, — выпрямляется он с последним хрипом, упирая руки в бока и выжидающе молча. Тадаши пытается не закатить глаза, когда спрашивает: — Ладно, я поведусь. Что за предложение? Тсукишима издаёт неодобрительный, недовольный звук. — Ты же привязался к этому парню, да? Так зачем возвращаться и ожидать гильотину неодобрения в лице Киёко каждые три дня? Зачем подвергать себя постоянным кошмарам, мигреням и ментальной нестабильности? Ну, пиздец, это было в списке? Ничего из этого у Тадаши пока что не проявилось, хотя пульсация позади глаз начинает напоминать мигрень. — Звучишь как подлый продавец машин. Ты вообще к чему-то ведёшь? — едко спрашивает Тсукишима, и Тадаши прикусывает губу, пытаясь не заулыбаться, потому что призрак определённо прав, а он теперь не сможет так просто выбросить эту картинку из головы. — Я не знаю всех деталей, но да, так что послушай, — невозмутимо отвечает Куро. — Тебе приходится полагаться на трёхдневное зелье ради чего-то, что ты хотел только наполовину. Ты хотел, чтобы этот высокий блондинистый засранец был осязаемым, так? Он протягивает руку, хватая подбородок Тсукишимы и заставляя его кивнуть вместе с ним. Тадаши не может больше скрыть свой интерес. Тсукишима отталкивает демона, кривя губы, и становится чуть ближе к подростку. — Это ведь никак не связано с демонами, да? — спрашивает Тадаши, как ответственный почти-взрослый. (Он знает, что где-то здесь точно должен быть подвох). — Не больше, чем уже. Клянусь, мы не собираемся превращать тебя в демона. Ни тебя, ни его, пока вы не спросили, — говорит Куроо. Тсукишима закрывает рот, недовольно смотря на него. — Сталк... э-э, эм, тот охотник на призраков, он сказал, что такая магия может быть опасной. — О, правда? — бормочет Куроо с широкой ухмылкой. Он переключает внимание обратно на двух парней, стоящих перед ним, с более доброй улыбкой. — Ну, он не соврал. Наверное. Такие заклинания всегда включают риски, но плохая новость в том, что я не cмогу рассказать вам больше, пока Кенма на самом деле не напишет его. Так что это другая плохая новость. Я продаю вам идею. — С чего вдруг мы будем заинтересованы предположениями? — насмехается Тсукишима. (Тадаши очень даже заинтересован). — Потому что оно долгосрочное, побочные эффекты не расплавят никому глаза или мозг и, эй, наличие осязаемости. И больше никакого риска превратиться во что-то скверное. — Кенма делает это заклинание? — с любопытством спрашивает Тадаши. Он не знал, что такое возможно. Но, опять же, они же должны браться откуда-то. — Он писатель заклинаний, если достаточно замотивирован им быть. Зелья — явно не сильная его сторона. — Очевидно, — сухо соглашается Тсукишима. Он скрещивает руки на груди и бросает на Тадаши взгляд, говорящий «поверить не могу», который быстро превращается в «поверить не могу, что ты в это ввязался». — Ты же не серьёзно, Ямагучи. С тобой буквально пытается заключить какую-то сделку демон... — Эй, у меня есть контракт, а Кенма — лучший писатель заклинаний, которого я знаю. — ...и мы только знаем, что это заклинание может быть опасным. Я против. Спасибо за предложение, но мы оба отказываемся. Он пытается заставить Тадаши сдвинутся, увести его, но парень лишь стоит на месте, потому что проблема с неосязаемостью — именно то, что они пытаются решить. — Насколько долгосрочным будет заклинание? — спрашивает Тадаши. Тсукишима рыкает себе под нос. — Я не знаю точно, но месяца, как минимум. Может, годы, если захочешь. Оно гибкое. — Что именно в нём опасного? — Тут я тоже не до конца уверен. Никто не узнает, пока Кенма не сядет и напишет его. И мы вроде как заняты всю следующую неделю, пока будем разбираться с другим делом. Тадаши разочарован, что не они не получат никакой новой информации ближайшую неделю, но надежда всё же есть. — Мы всё равно вернёмся к тому времени, так что, думаю, обсудим это тогда. Не хочу делать ничего, пока не узнаю побольше. — Умно. С нетерпением жду продолжения нашего сотрудничества. Тсукишима любезно ждёт, когда он скроется из виду, прежде чем поворачивается к Тадаши с явным скептицизмом в глазах. Ямагучи снова начинает идти, сгорбив плечи от веса этого неодобрения. — Нет же ничего плохого в обсуждении. — Ты в итоге продашь свою душу или ещё что-нибудь. Или мою душу. — Неправда! Боже, поверь в меня хоть немного, — огрызается он и снова трёт глаза. Он замечает краем глаза, как Тсукишима съёживается. — Прости, Тсукки. Я просто, эм, устал. Чёрт, это прямое признание в бессоннице. Он не может признать ещё и головную боль. — Найти что-нибудь не такое опасное для твоего здоровья было бы не такой уж плохой идеей, — после паузы соглашается он. — И там на земле деньги лежат. Тадаши находит несколько купюр в трещине тротуара около стока. — Ты создаёшь это или просто очень внимательный? За последние несколько недель он нашёл больше денег, чем можно поверить (хотя один раз они были в кошельке, поэтому он отдал его полиции, несмотря на стенания Тсукишимы). — Не знаю. Этого хватит на жареную картошку, поэтому он хмыкает и счастливо кладёт их в карман. — У тебя всё лучше получается создавать удачу, да? — Наверное. — Хочешь проверить? — с ухмылкой спрашивает Тадаши, перебегая через дорогу к магазину на углу улицы. К тому моменту, как Тсукишима его догоняет, он смотрит на всевозможные скретч-карты, расставленные под стенкой за прилавком. — Ты несовершеннолетний, — подчёркивает он. Тадаши прикладывает палец к губам, пока кассир не смотрит. Он показывает на стенку, из-за чего Тсукишима закатывает глаза, но чуть улыбается. Призрак перепрыгивает через прилавок, осматривая все варианты, и в итоге указывает на самую левую. Кассир продаёт Тадаши две карты, очевидно придерживаясь мне-не-настолько-много-платят-чтобы-сдавать-несовершеннолетних-полиции идеологии, и он выигрывает деньги на обеих. Парень уходит из магазина вприпрыжку и с более чем достаточным количеством денег на продукты. Он удивлён, насколько невиноватым себя чувствует, хотя не уверен, за азартные игры или мухлёж, но ведь не то чтобы он воровал деньги у сирот или ещё кого-нибудь. День становится даже лучше, когда Тсукишима смеётся на улице — не злым, саркастичным смехом, а настоящим, искренне удивлённым. — Никогда бы не подумал, что такой человек, Ямагучи, — ехидно говорит он, изо всех сил пытаясь вернуть свою злую хмурость, но Тадаши лишь смеётся на это. — Планируешь дальше ограбить банк? — Эй, аренда дорогая. — Ухмылка Тсукишимы исчезает, поэтому Тадаши спешно продолжает: — Я имею в виду, на мне даже нет одежды для ограбления. Это разве не тёмная одежда и маска? Я-я думаю, мои веснушки будут немного выделяться, а ты? — Как ты платишь за аренду? — тихо спрашивает призрак. — Да ладно тебе, я хочу купить картошку по пути домой. И милкшейк. Где ещё нам смогут продать скретч-карты, как думаешь? — Ямагучи, я вернусь в магазин и скажу Яку, что ты живёшь один. Тогда у него появится приёмный родитель в виде кошачьего духа быстрее, чем он успеет моргнуть. И Киёко наверняка разочаруется ещё больше. — Может, Куроо и Кенма переедут к нам, — парирует Тадаши, потому что это был удар ниже пояса и ему не хочется разговаривать об этом сразу после того, как он вернул себе компанию. Тсукишима пожимает плечами и разворачивается обратную сторону, в направлении «Вороньей Чаши». Тадаши дёргается вперёд, проходя сквозь него, и призрак замирает от ощущения. Тадаши вытягивает руки, чтобы остановить его, замечая, что лицо у того довольно красное. — Не делай так, — огрызается Тсукишима. — Отвратительное ощущение. — Прости, Тсукки, но у меня есть сбережения, хорошо? И книжный магазин давал мне больше смен благодаря удаче. И я найду полноценную работу, когда выпущусь со школы весной, и тогда со всем разберусь, — отчаянно выпаливает он. — Ужасный план, — с каменным лицом отвечает он. Тадаши делает вид, что ему не больно от этого. — Ага, ну, может, я выиграю лотерею вместо этого. Мы можем, пожалуйста, пойти покушать сейчас? Тсукишима молча следует за ним, скорее всего сердясь, и Тадаши не становится лучше. Никто из них не нарушает тишину, пока они не заходят в ближайший Макдональдс и Тадаши не перемешивает свой клубничный шейк картошкой фри. Наверное, это единственное, для чего сгодятся сгоревшие кусочки. — Прости, Ямагучи, — бормочет Тсукишима, выглядя так, словно ему с трудом даются эти слова. Тадаши моргает в ответ. — Чтобы ты знал, я рад, что ты делаешь столько всего, чтобы поговорить со мной. Даже если это глупо и вредит твоему здоровью. — Ну, жизнь становится гораздо лучше, когда есть сосед. Я планирую переехать в квартиру поменьше, когда мне исполнится восемнадцать, раз уж тебе, эм, не нужна своя комната. Так что, э-э, перестань волноваться обо мне. Пожалуйста. — Я не волновался. Не об этом. — Тогда о предложении Куроо? — Это плохая идея. — Как и быть жертвой охоты, — беззаботно говорит Тадаши, смеясь над застывшим выражением лица призрака. — Точно, пойду поговорю с Яку. — Погоди, Тсукки, прости, пожалуйста!***
— Кенма сказал, что поможет нам, — гордо сообщает Киёко, и ведьма позади неё со смущением опускает голову, — но нам нужно захватить ещё кое-что перед охотой. Поэтому они идут с нами. Суга смотрит на Кенму и Куроо с тем, что, как он надеется, выглядит поддерживающей и благодарной улыбкой. Мысленно его передёргивает от того, что они берут демона на рынок гоблинов. Киёко, словно читая мысли, достаёт амулет из кармана своего платья. Она встаёт на носочки, надевая его Куроо через голову, и Суга с Кенмой оба с недоумением наклоняют голову, когда запах магии резко пропадает. — Понятия не имел, что настолько привык к демонической магии, — говорит Суга, наклоняясь к Куроо, чтобы понюхать его плечо. Демон смотрит на него странным взглядом. — Хотя он всё ещё пахнет собой. — Куро, от тебя пахнет, — соглашается Кенма, тоже нюхая его. — Неправда. Киёко всё равно пшикает на него духами. Демон принюхивается к своему новому цветочному запаху. — Кристальный амулет, который я тебе дала, должен сделать тебя более человечным не только внешне, но и по количеству магии. Так что, Кенма, Суга, будьте осторожны с использованием магии рядом. Это может сломать амулет. Парни оказываются нагруженными различными склянками и бутылками для обмена, а Киёко ведёт их к ближайшему проходу между мирами. Суга замечает, как Кенма осматривается, но не может понять, с интересом или опаской. Куроо не выглядит обеспокоенным, несмотря на то, что большая часть рынка станет враждебной, если узнает, чем он является. Суга не может прекратить волноваться вместо него. Он не хочет, чтобы их выгнали. Или чтобы на них напали. Кенма точно заинтересован, когда они идут сквозь рынок, следуя указаниям Киёко, но по мере продвижения он определённо перемещается всё ближе и ближе к Куроо. Сегодня не особо загруженный день, хотя толпа всевозможных видов существ, духов и созданий всё равно есть. — Мне нужны, — объявляет Киёко, смотря на свой список, — пыльца крыльев фей, яйца тенгу, панцирь каппы, больше ведьминой воды и, м-м... Думаю, мы могли бы попытаться найти перья феникса? С ними гораздо проще делать заклинания полёта. А, и метла для Кенмы. Суга с Куроо оба ухмыляются из-за его опешившего выражения лица. — Ты больше хочешь метлу или заклинание? — спрашивает Киёко. — Метлу, — тихо отвечает он. — Тогда нам нужно будет арендовать её. — Разве яйца тенгу не в дефиците сейчас? — как можно спокойней спрашивает Суга. — Думаю, Отец Такеда упоминал что-то подобное, но мне нужно всего три. В крайнем случае подойдёт и два, но завтра на ужине будет много людей... — Тебе не обязательно кормить нас перед работой, — говорит ей Суга, но он тронут, как и всегда, когда она показывает свою добрую сторону. Лучше уж ужин, чем та красная херня. — Я хочу, чтобы вы все были в хорошей форме, — говорит она завершающим тоном. Когда они находят прилавок тенгу, Суга с облегчением вздыхает, что им не управляет Акааши. Вместо этого они находят за ним невероятно удручённо выглядящего тенгу-североамериканскую-совку, использующего стол вместо подушки, с такими же поникшими бело-чёрными полосатыми волосами, как и перья. Он даже не смотрит на них сперва. Куроо стучит по столу, еле получая беглый взгляд в ответ. — Что это за обслуживание клиентов такое? — Не обслуживание клиентов, если у нас нет этих самых клиентов, — отвечает тенгу, вяло растягивая слова. — Потому яйца очень дорогие. — Насколько? — спрашивает Киёко, быстро проверяя время на часах. — Почему они дорогие? — добавляет Куроо. — Воры, — говорит тенгу, раскисая ещё сильнее. Суга невинно отворачивается, притворяясь, что рассматривает стоящий неподалёку прилавок кицуне. Погодите, почему в множественном числе? — Они забрали моё яйцо тоже. Суга становится всё уверенней в том, что этот тенгу знаком с Акааши. И что это то самое яйцо, которое он должен вернуть. Как неловко. И, конечно же, Суга замечает кудрявую чёрную голову, направляющуюся к ним. — Почему бы нам не вернуться? У нас есть другие дела и мы не хотим доставлять неудобства. — Но нам нужны яйца, — подчёркивает Кенма, смотря, как демон тычет голову лежащего тенгу. — Тогда разделяемся! Киёко, оставайся с ними и разберись с тенгу и метлой для Кенмы, а я пока найду всё остальное, хорошо? Он выхватывает список из её рук и не оставляет времени на пререкания, уходя. Он уверен, что Акааши смотрит на него, пока он спасается бегством. Ну и ладно. Суга сомневается, что они достаточно обозлённые, чтобы рассказать что-нибудь Киёко, учитывая их надежду на возвращение яйца. Найти ведьмину воду оказывается довольно легко, и Коуши умудряется обменять двести грамм усыпляющей сажи Киёко на целую бочку, которую доставят на следующей неделе. Пыльцу фей приходится взять в долг, но он знает Мониву, а тот знает, что Суга и Киёко отдадут его сполна. Весь рынок напряжён из-за предстоящей миграции, но никто не говорит об этом. Это к плохой удаче, а стихийные бедствия — последнее, чего хочется, когда в городе находится пара сотен драконов. Выследить панцирь каппы оказывается сложней. Около охотничьих прилавков выставлены напоказ несколько тел, но Суге не хочется вычищать каркас вдобавок ко всем остальным приготовлениям, а большая часть панцирей из тех, что он нашёл, — перемолоты в порошок или просто декоративные. Он отправляет сообщение Киёко, спрашивая, где они, и говоря, что нашёл несколько нужных вещей, на что она отвечает одним сообщением: «Мы всё ещё у тенгу. Куроо нашёл себе друга. Тебе стоит увидеть лицо Кенмы». О, он может представить. Не имея больше особо чем заняться (маловероятно, что он найдёт перо феникса самостоятельно), он направляется обратно в их сторону, тихо надеясь, что Акааши ушли. Акааши не ушли. Они сидят, скрестив покрытые перьями ноги под юбкой, около невероятно шумного тенгу-совки и его такого же буйного друга-демона. Эти двое сидят практически нос к носу, воодушевлённо общаясь, и они разговаривают так быстро, что Суге требуется пара секунд, чтобы понять, что это другой язык. Акааши вежливо склоняет голову в качестве приветствия, на что Коуши нервно кивает в ответ. — Куроо только что вызвался добровольцем в качестве охотника, — говорит Киёко с каменным лицом, но Суга видит удивление, пляшущее у неё в глазах. Кенма выглядит настолько изведённым, что Суга не уверен, сочувствовать ему или начать смеяться. Он легонько похлопывает его по плечу. Парень очень злобно смотрит на него. — Не смотри на меня так, не я вас приглашал, — отвечает Коуши, хотя не видит, чтобы Кенма винил в этом Киёко. Куроо перегибается через столешницу сильней, и движение заставляет кристальное ожерелье выскользнуть из-под одежды. Тенгу смотрит на него, моргая своими большими золотистыми глазами, и Кенма спешно хватает амулет и заставляет Куроо вернуться на их половину столешницы. — Мы должны покупать яйца, а не планировать свидание, — говорит он, хмурясь. — Но его яйцо украли. Тебя разве нисколько это не волнует? — Я просто хочу уже покончить с этим. Тут много людей... Суга без понятия, насколько честен Кенма, но его нервное ёрзанье и грустные глаза работают на демона лучше любых чар. Впечатляюще. Куроо разворачивается к тенгу с серьёзным выражением лица. — У нас есть другие дела, но не волнуйся, я верну твоё яйцо. И Акааши, и Суга косятся на него. — Как ты пришёл к этому решению? — спрашивает Кенма. — Кто-то украл его яйцо. Вот тебе бы понравилось, если бы украли твоё? — Я не откладываю яйца. — Тебе бы понравилось, если бы кто-то украл твою приставку? — поправляет себя Куроо, и выражение Кенмы на секунду становится абсолютно ужаснувшимся. Демон издаёт смешок и похлопывает его по голове. — Именно. Значит, я верну твоё яйцо, а взамен мы получим скидку на весь оставшийся запас, правильно? — Конечно! Сегодня осталось всего два, но у нас ещё есть яйцо птицы рух, если нужно. Неплохая цена, обещаю. — Нет, спасибо, — говорит Киёко, отрицательно качая головой. — Сегодня только два яйца, пожалуйста. Суга ожидает, что Акааши вступится, когда начнётся обсуждение окончательной цены, но, к его удивлению, тенгу-сипуха лишь спокойно сидит и позволяет своему компаньону вести бизнес. Акааши замечает его приподнятую бровь, так что Суга наклоняется через прилавок. — Это первый раз, когда я вижу его улыбку за последнюю неделю, — признаются они, прикрывая рот когтями и понижая тон. — Но он будет ожидать своё яйцо в скором времени. Твой друг готов к работе, которую на себя взял? — Э-э... — План был обменять яйцо на вещь Иваизуми, но Куроо только что втянул в это и себя, а Суга без понятия, о какой награде тот попросил. — Вернуть яйцо в приоритете, так ведь? — Да, но я позволю Куроо забрать всю славу себе. Это особо не помогает. Суга кривится, пытаясь придумать способ полегче выбраться из всего этого, но ничего не приходит в голову. Он даже не может нормально обсудить это, пока Киёко рядом. — Мы немного заняты пока что, но мы выйдем на связь через пару дней. Выражение Акааши становится серьёзней, а губы сжимаются в тонкую линию, но они кивают. Куроо отдаёт оба яйца Кенме, и тот неуклюже держит по одному в каждой руке, удивлённо моргая из-за их размера. Второй тенгу с нежностью вздыхает, поворачиваясь к Акааши и говоря: — Люди такие милые, Акааши. Я хочу себе одного. — Нет, Бокуто, — отвечают они отрепетированным тоном. Бокуто выпячивает нижнюю губу, удивительно по-детски дуясь. — Не волнуйся, я верну твоё яйцо, и тогда у тебя будет собственный ребёнок! Так что не кради Кенму, — весело говорит Куроо (хотя его голос переходит в более оборонительный под конец), и оба тенгу замирают, оскорблённо взъерошивая перья. Кенма опускает взгляд на яйца с паническим вскриком, а Суга устало вздыхает. — Прошу, простите его, он наивен, — вступается Киёко, кланяясь. — Клянусь, мы компетентные работники, — добавляет Суга, начиная утягивать Куроо. — Мы свяжемся с вами по поводу возврата яйца. Спасибо за ваше терпение. Акааши шокировано кивает, утаскивая Бокуто, когда тот пытается наброситься на Куроо. Кенма смотрит на них с прищуром, поэтому Киёко быстро забирает его тоже. — Спасибо за вашу работу, — говорит она, прежде чем они быстро выводят парочку за пределы досягаемости любых раздражённых тенгу. — О-о, а я надеялся на драку, — тянет кицуне, когда они проходят мимо. Суга бросает на него злобный взгляд. — Почему никто не знает, как работает что-угодно нечеловеческое? — стонет Суга, как только они выходят за пределы слышимости. — Я открою собственную школу. Я научу всех не оскорблять тенгу и не призывать демонов. — Ты знаком с ними? — спрашивает Киёко, пока Кенма фыркает. — Они, эм, приходили к Ойкаве на консультацию. По поводу яйца. Судя по всему, теперь я занят этим делом дважды. — Что? — невинно спрашивает Куроо. — Когда я вижу парня, расстроенного из-за потери чего-то сколь ценного для него, моё сердце не выдерживает. — Оно у тебя вообще есть? — спрашивает Кенма с очевидно плохим настроением. — Ты разве не должен знать? — Дети, уймитесь, — приказывает Суга. Киёко прикрывает рот, пряча за ладонью улыбку. Хоть кому-то весело от этой ситуации. — Давайте уже докупим всё и вернёмся. — И никакого больше флирта ради скидок. Это плохо отразится на нашей репутации, — добавляет она, подразумевая: «Они начнут ожидать, что я тоже буду это делать». Именно поэтому Саэко теперь запрещено ходить с ними за покупками. — Я не флиртовал, — отвечает Куроо. Кенма перехватывает яйца в руках из-за веса, сгорбившись, и Суга с Киёко переглядываются позади него. — Когда-нибудь вам стоит дать мне пофлиртовать ради скидки. Уверен, что смог бы выбить довольно неплохую. — Хочу посмотреть на это, но не сегодня, — говорит ему Суга. Кенма хмурится ещё сильней.***
В магазине суетливо. Честно, Суге нравится, когда все собираются вместе вот так, смеясь, разговаривая и делая это место таким домашним. Они с Саэко ответственны за ногти, крася свои и параллельно покрывая вторым слоем ногти Нишинои и Куроо, пока Киёко занята на кухне. Она никогда никого не пускает туда во время готовки, хотя он не уверен, из-за стеснения или нужды в свободном пространстве. «Хотя она пускала Юи», — вспоминает он, дуя на свою левую руку. Два слоя лака для всех. В этом году Киёко смогла сделать его какого-то металлического голубого цвета, довольно милого. Кенма сидит в самом дальнем углу от всех мероприятий с мурчащими Яку и Солнышком на коленях. Суга немного сочувствует ему: видно, как парень пытается не уйти в себя из-за такого количества принудительной социализации. Но Кенма нужен им для обсуждения завтрашних планов как минимум, а заодно чтобы накрасить ему ногти и надеть соответствующие амулеты. Проще провести всем вместе уютную ночь в магазине, чем пытаться скоординироваться с утра. — Малой, нужно покрыть ещё одним слоем? — зовёт Саэко. Кенма вздрагивает. — Эм. Нет. — Я сделаю ему второй слой, когда понадобится, — тихо говорит Суга, на что женщина кивает. Она смотрит на собственные ногти, восхищаясь своими навыками, и дует на них с улыбкой. — Эй, Рю, ты закончил уже разбираться с болтами для арбалетов?! — кричит она в подсобку. — Почти, и прекрати, блять, спрашивать! Я закончу, когда закончу! — кричит в ответ её брат. Они делают так уже практически час. — Ещё раз, зачем нам это? — спрашивает Куроо, когда Саэко утаскивает его оттуда, где он помогал Юу передвигать коробки с ингредиентами (чтобы освободить место для покрывал и футонов; ура, сон на полу). — Оно поможет стабилизировать на тебе магию, — отвечает Суга. — Давай перефразирую, зачем оно мне? — Чтобы не отличался от нас, — высоко и остро смеётся Саэко. — Вдруг нам понадобится завтра наложить на тебя заклинание или ещё что-нибудь. Тебе повезло, что это версия четыре-точка-ноль. Когда Киёко сделала это дерьмо в первый раз, оно выглядело как, ну, дерьмо. Очень блестящее дерьмо. — Оно было бронзовым, — поправляет Суга, вздыхая. — У меня были бронзовые ногти, то был точно не бронзовый. — Киёко плюнет тебе в еду. — Она не настолько грубая. Это моя работа. — Саэко отпускает руки Куроо с довольной улыбкой. — Всё, теперь ты практически такой же красивый, как я и Кенма. — А я? — спрашивает Суга, изображая оскорбленный вдох. — Придумай ему что-нибудь достижимое, к чему можно стремиться. — Саэко, мне нужен ещё один слой! — заявляет Юу, запрыгивая ей на колени. — У тебя и так уже два, — говорит Асахи. Саэко, не имея возможности его услышать, всё равно берёт его руку, чтобы нанести ещё один. Суга поднимает ноги на стул, чтобы пройтись по пальцам на ногах ещё раз. Рюноске возвращается в главную комнату с закатанными штанами и мазком смеси ржавого цвета на лбу. Суга цыкает и манит его к себе, вытирая его рукавом рубашки. — Эта фигня токсичная, нельзя так просто ходить и втирать её себе в лицо. — Да, мам, — отвечает он, на что Саэко хихикает. Суга в отместку пачкает ему щеку лаком. — Покрась просто мои ногти, чувак. — Попроси Саэко. — Сис! Меня бросила родная мать! Суга закатывает глаза, уходя присесть около Кенмы. Парень молча протягивает свои руки, а Яку дёргает ухом, приоткрывая один глаз. Солнышко продолжает спать. — Ты как? — негромко спрашивает Суга, беря его ладонь в свою и опуская кисточку в мисочку с лаком. — Просто хочу поиграть и не запачкать приставку, — бормочет Кенма. — Думаешь, я смогу получить рецепт?.. — Уверен, что Киёко будет более чем рада услышать это. Румянец расползается по щекам парня, и он отворачивается, используя свои распущенные волосы, чтобы прикрыть лицо. — Я не хочу просить у неё. — Я попрошу вместо тебя. Ты ведь знаешь, что завтра всё будет хорошо? Вы с Куроо идёте просто в качестве поддержки. — Мне не нужны напутствия. — Мне нравится давать их. Кенма замолкает, а Суга заканчивает последний слой на его руках и ногах. Когда он возвращается к себе на место, то замечает Яку, смотрящего на него круглыми глазами. Несмотря на то, что Юу смазал лак на ногах (дважды), пока помогал двигать коробки со стеклянными бутылками, у них всё же получается накрасить всем ногти притягивающим магию лаком в достаточном количестве. Киёко зовёт Сугу на крошечную кухню для дегустации (выходит, конечно же, просто чудесно), и не проходит много времени прежде, чем их небольшая группа растягивается по всему магазину, закатывая настоящий пир. Суга удостоверяется, что сделал фотографию варёного яйца тенгу для Тоору. Рюноске и Нишиноя щедро и неоднократно благодарят Киёко за еду, и он замечает, как они тоже делают фотографии, в то время как Саэко уже наполовину съедает свою порцию сладкого картофеля. Пока они едят, Киёко в общих чертах описывает план (снова). Старт на крыше жилого дома, в котором живёт Саэко, так как это самое северное высокое здание, к которому у них есть лёгкий доступ. Именно там они наложат заклинания полёта и выпьют зелье лицезрения духов. Киёко ответственна за молнии, а Кенма с Куроо выступают в роли защиты-слэш-поддержки для всех остальных. Суга и Юу — передовой отряд, выбирающий цель и отводящий её от основной стаи, а Танаки, конечно же, их настоящие охотники. — К слову об этом, — говорит Рюноске, жестикулируя куском хлеба, — нам нужно два дракона. Комната замолкает, исключая Саэко, тянущуюся за ещё одним куском свинины. — Что? — слабо спрашивает Киёко. Асахи издаёт нервный хрип. — С нами сегодня связался Ойкава, он тоже хочет себе дракона. И раз уж мы будем в этой области... — Это не то, что можно решить в последнюю минуту! — восклицает Юу, Асахи ловит его запястье до того, как он успеет кинуть в него булочку. — Он позвонил нам два часа назад, — говорит Саэко. — Мы не хотели делать из этого неожиданность. Мы сами всё сделаем, но если вдруг поможете, то мы дадим часть нашей оплаты. Раз уж мы взялись за охоту на дракона, то я решила, что будет не настолько тяжело захватить ещё одного, понимаете? — У нас получается лишь потому, что мы берёмся только за то, с чем точно можем справиться, — ворчит Суга. Он отставляет свою тарелку, чтобы не появлялось желание бросить в них что-нибудь. — Прошлый раз был тот ещё... — Но в этот раз у нас целых два дополнительных помощника, а твоя нога не в гипсе. Нам не обязательно нужен большой дракон. Если всё будет слишком плохо, то мы прекратим и просто скажем, что не получилось. Ничего страшного не произойдёт. — Если бы вы только сказали раньше, — говорит Киёко, нахмурившись. Рюноске выглядит расстроенным из-за этого, но Саэко не беспокоится. — Нам подкинули работу в последнюю минуту. Но мы справимся, — уверенно говорит она. Несмотря на неожиданное объявление, вскоре вечер снова становится тёплым и радостным, даже если Киёко не разрешает им пить. Суга не жалуется. Они играют в карты при свечах, пока Рюноске с Нишиноей моют посуду, и Кенма оказывается удивительно хорошим игроком в покер. В отличии от Куроо, что тоже удивительно. Они переходят к «Уно» после того, как Саэко и Куроо убалтывают их сыграть один раз в покер на раздевание; это была единственная игра, которую Киёко выиграла, что только усиливает подозрения Суги, что она гораздо талантливей, чем показывает. Они приглашают Асахи поиграть с ними, хотя в скором времени ему приходится положить карты из-за невозможности долго держать их. Игра тоже длится всего пару раундов, пока кто-то не бросает карту «плюс четыре» и не начинается всеобщий хаос. У них каким-то образом получается закончить игру с Кенмой, практически победившим Юу, и они быстро переключаются на «Рамми», несмотря на настаивания Куроо, что это его новая любимая игра. Киёко разгоняет их после «пьяницы» и «сундучков», сославшись на то, что уже поздно, и исчезает вместе с Саэко в спальне. Солнышко убегает за ними в поисках единственной кровати в помещении. Предатель. Куроо с Кенмой в итоге ложатся в углу комнаты с весьма внушительным процентом от всех подушек. Суга залазит в середину, потому что не хочет быть около Рюноске, но из-за этого он, к сожалению, оказывается около Юу — невероятного акробата во сне. Предсказуемо, на следующее утро он просыпается с его пяткой у себя в пояснице.***
Кенма зевает при виде мрачного неба. Оно грохочет в ответ. Драконы приносят грозы, но сам дождь ещё не начался и наверняка не начнётся, пока основная часть стаи не исчезнет. Рюноске одолжил ему свою кожанку, которую ему пришлось застегнуть её из-за прохлады октябрьского воздуха. Куро потягивается в (тоже одолженной) военной форме — такой же, как у Танак. — К слову, я хочу фотографии Даичи в форме, — говорит Суга Рюноске, и тот смеётся. — Мне было любопытно, когда ты спросишь, чувак. Сколько готов заплатить? — Не будь скотиной. Ты мне всё ещё должен за игру в четвертаки. Кенма сильнее сжимает свою временную метлу. Она кажется слишком тяжелой в руках, чужой и громоздкой. Помимо отсутствия таланта делать зелья, он не особо любит полёты, плюс он не летал на метле (помимо пробного заезда) годами. — Нервничаешь? — спрашивает Куро, слегка толкая его в плечо. Над ними снова раздаётся гром. — Нет, — врёт Кенма. — Постройтесь для заклинаний полёта, — говорит Киёко. Кенма смотрит, как она накладывает их на остальных четвертых. Это первый раз, когда он видит, как Киёко использует что-то сложнее обычных чар для уборки, и не удивлён, что она делает это с лёгкостью, но у неё в руках учебник. А это лишь обычное заклинание полёта. Как разочаровывающе. Суга перевязывает свой шарф, пока она раздаёт чашки с зельем. Это не то, которое обычно покупает Тадаши (его можно пить), и Кенма морщит нос из-за запаха. На вкус оно оказывается таким же кислым. Парень моргает, впервые встречая Асахи, искренне удивляясь тому, как он выглядит. Он ожидал кого-то поменьше. — Эффект продержится до заката, но мы здесь ненадолго. Рю, Саэко, готовы? — спрашивает Киёко, хватая свою метлу. Они оставляют большую часть вещей в куче на крыше, но к её метле, как и у Кенмы, привязаны сумки с экстренными запасами. Саэко подпрыгивает в воздух первая, двигая ногами, словно карабкается наверх, и прокатывается по кругу вокруг Киёко. Рюноске прыгает следом и качается, после чего находит равновесие. Он показывает им большие пальцы вверх. — Мы в полной готовности! Киёко забирается на своё сидение на метле всё так же грациозно и проверяет, плотно ли заплетена её коса. Кенма повторяет за ней, поправляя остролист у себя в хвосте. Выглядит надёжно. Он поднимает метлу в воздух, удостоверяясь, что стабилен, и помогает Куро залезть следом. Демон крепко — даже слишком — обхватывает его талию руками и кладёт щеку ему на макушку. — Сейчас узнаем, боюсь ли я высоты, м-м? — Не шути так, — бурчит Кенма. Он надеется, что у него не развился такой же страх. Дальше поднимается в воздух Сугавара, а Юу легко запрыгивает следом, словно занимается подобным каждый день. Асахи летит за ним, время от времени протягивая руки, чтобы помочь найти равновесие, и Кенма восхищённо смотрит на них. Они действительно прикасаются друг к другу. — Драконы — высшие существа, так что они осязаемы для нас, даже если обычные люди их не видят. Не приближайтесь слишком близко до тех пор, пока не удостоверимся, что нам это ничем не угрожает. Все, будьте осторожны, — с этими словами Киёко взлетает наверх на своей метле, доставая металлическую палку из сумки и поднимая её над головой, держа канистру в другой руке. Кенма очень рад, что не ему досталось следить за молниями. Он ни разу этого не делал, и у него ровным счётом ноль желания пробовать. — Как ты держишь равновесие на этом? — спрашивает Куро, практически выжимая из Кенмы весь воздух, как только они полноценно поднимаются с крыши. — Просто... держу? Не стащи меня. — И не планировал. Киёко поднимается выше, практически к самому потолку из туч, и ловит первый удар молнии с треском. Кенма чувствует, как у него на руках встают волосы дыбом из-за статического электричества, а Куро позади него вздрагивает. Киёко взлетает ещё чуть выше, когда Суга и Юу двигаются вперёд, и Кенма даже не чувствует вину за то, что оставляет между ними расстояние. Ветер становится всё сильней, заставляя Кенму начать дрожать, несмотря на куртку. Куро, немного расслабивший свою хватку, после того как привык к метле, снова хватается крепче. Тучи сгущаются сильнее. Кенма мерно покачивается на метле вверх-вниз, смотря на отдалённые пятнышки Суги и Юу, взбирающиеся выше к облакам практически так же высоко, как и Киёко. Танаки остаются ниже. Рюноске стучит арбалетом себе по ноге, и Кенме кажется, что он слышит разговаривающую поверх ветра Саэко. Когда первый дракон прорывается сквозь тучи, Кенма этого не ожидает. Куро чертыхается, когда они резко падают немного ниже от удивления. Он громадный, а его морда с тянущимися за ней усами разрезает облака, но он ныряет вниз, скрываясь прежде, чем они успевают увидеть передние лапы. — Чёрт возьми, — говорит Куро ему в волосы. Кенма уверен, что чувствует его когти сквозь куртку. — Ты знал, что они настолько большие?! — Н-нет, — честно отвечает Кенма, опускаясь чуть ниже. Он абсолютно не против дать этому существу побольше свободного пространства. Они наконец-то видят его передние лапы, когти которых длиной наверняка с самого Кенму, и Рюноске делает вид, что целится в него снизу. К счастью, к тому моменту, когда его хвост лениво прорезает облака, появляются остальные драконы, и многие из них гораздо меньше. Кенма с любопытством подлетает немного ближе, закидывая голову так далеко назад, что она практически лежит на плече Куро, и с интересом наблюдает за различными окрасами, видами и размерами. Пролетает один переливчатый и без конечностей, за которым следует огромный, чёрный европейский дракон с раскалённым дыханием. Ещё один громадный выныривает из туч, заставляя даже Киёко отлететь подальше, и одна из его лап чуть не задевает антенну на крыше небоскрёба. Ветер начинает завывать, так что Кенме нужно сосредоточиться на поддержании равновесия, но он очарован драконами. Он, скорее всего, не признается в этом, но он уже так рад, что пошёл. Длинный жемчужно-розовый дракон, напоминающий червя с крыльями, рассекает воздух, опускаясь ниже остальных, и Кенма находится достаточно близко к нему, чтобы увидеть ярко-красные глаза. Всё больше драконов начинает отделяться от стаи, не совсем исследуя территорию, но и не боясь её. Киёко на секунду ускользает из вида из-за пары виверн, кружащихся вокруг неё перед тем, как полететь дальше. Кенма не видит им ни конца ни края, хотя большая часть очевидно скрыта тучами, в которые те ныряют и выныривают, словно в воду. Он отклоняется назад, насколько это позволяет Куро, отдыхая на его груди и глядя в небо. Теперь видно и молодых драконов в стае — гораздо меньших и любопытных, выскакивающих группами, чтобы в итоге снова быть загнанными старшими. Киёко уже предупредила их не приближаться к матерям с малышами, хотя один из них, голубой и размером с большую собаку, опускается ниже, таращась на неё какое-то время. Его отгоняет ещё один удар молнии по стержню. Со скрипящим криком огромная птица вылетает из облаков, держа извивающегося китайского дракона в когтях. Она достаточных размеров, чтобы сравниться даже с бо́льшими драконами, и Кенма с Куро падают на несколько метров вниз, прежде чем у них получается вернуть контроль над управлением и повернуться. — Что это за хуйня была?! — вскрикивает Куро прямо ему на ухо, когда они бросаются в ту сторону, где находятся Юу и Саэко. Драконы рычат и разлетаются в разные стороны над ними. Киёко опускается ниже, беспокоясь больше об уходе от них, чем о снижении скорости, а Кенма не останавливается, пока не прячется позади Саэко (которая наставляет свой арбалет на огромную птицу). — Не стреляй! — кричит Киёко, еле слышимая на фоне завывающего ветра. Они все бьются о поток, созданный взмахом крыльев птицы, а Куро снова выжимает из Кенмы весь воздух. Суга добирается к ним, бледный и дрожащий, и напряжённо объясняет: — Это гаруда. Всего святого ради, не стреляй. — Эта херня только что съела дракона, словно лапшу! — рявкает Саэко. — Не буду я, блять, стрелять в неё! Куро хмуро смеётся и делает сёрбающий звук. Кенма бьёт его локтем. Они ждут, сбившись в нервную кучу, пока гаруда не исчезнет, а драконы не успокоятся. Кенме приходится оторвать пальцы от метлы, чтобы попытаться снова привести их в чувство. Юу рискует отойти первым, а Киёко видимо успокаивает себя, перед тем как нерешительно вернуться наверх для слежки за молниями. Кенма ждёт, когда все вернутся на свои позиции, после чего следует за ней. — Надеюсь, мы покончим с этим без ещё одного инфаркта, — говорит Куро, и Кенма кивает, полностью соглашаясь. Миграция тянется, а ветер продолжает пробирать до костей, поэтому Кенма призывает небольшой огонёк, чтобы согреть руки. Куро прижимается к его спине, оставляя парня гадать, как он вообще выдерживает, раз уж закрывает большую часть ветра. Они замечают ещё одну маленькую группу охотников в нескольких кварталах от них, которые быстро исчезают после того, как вытягивают одного из драконов светящимся гарпуном. Юу наконец-то выбирает дракона для них самих. Он тёмно-бирюзовый, с четырьмя крыльями, пушистой белой гривой из перьев и размером с небольшого слона. (Ещё одно животное, которое Кенма никогда не видел вживую). Они с Сугой по очереди подлетают к нему, пытаясь выманить, и не проходит много времени прежде, чем они отделяют его от стаи. Рюноске стреляет первым, попадая двумя болтами ему прямо в шею, из-за чего дракон дёргается, падая вниз. Они следуют за ним, и, к счастью, тот приземляется на крышу — всё ещё живой и очень разозлённый. Кенма начинает рисовать сигилы в воздухе, подготавливая магическую стрелу, но Саэко стреляет дракону в глаз, спрыгивая на крышу, и перерезает ему горло охотничьим ножом. Существо падает, вздрагивает последний раз и умирает. Немного не оправдывает ожидания. Киёко кивает им, и Саэко с Рюноске оба машут ей с широкой ухмылкой. — Ещё один, да? — спрашивает старшая. Киёко кивает ещё раз. Кенма начинает отлетать к их начальной крыше, чтобы забрать вещи. — Значит, теперь у нас есть дракон. Как думаешь, как мы будем нести его обратно? — непринуждённо спрашивает Куро, повышая голос, чтобы перекричать подкрадывающуюся грозу. Кенма, лицом повёрнутый к ветру, теперь прекрасно чувствует весь холод и даже думает, что на него упало несколько капель. — Киёко сказала, что нанимает кого-то ещё для перевозки тел, — отвечает он. — Нам нужно было только убить его. — А я хотел посмотреть, как ты потрошишь дракона, — жалуется Куро. — Кенма, а ты брезгливый? — Не особо. Когда они приземляются на крышу, Кенма начинает привязывать сумки к метле, пока Куро запихивает как можно больше всего в свой рюкзак. Это значительно прибавляет им веса и тянет вниз, но так у них получится унести всё за один раз, поэтому Кенма хочет попробовать. Нет смысла делать два подхода. Они немного качаются, когда взлетают, и Куро снова нервничает, заставляя Кенму прыснуть. Это так непохоже на него. — Думаешь, что я уроню тебя? Тогда мы оба умрём. — Я думаю, что нас перевернёт ветер. Я не буду тебя винить, но мне очень не хочется умирать сегодня. К тому времени как они возвращаются к телу дракона, Суга пытается выманить ещё одного из стаи, хотя выглядит всё это не очень скооперировано. Киёко передвинулась так, что находится прямо над крышей, а Рюноске всё ещё стоит около трупа, пытаясь вытащить из его шеи один из арбалетных болтов. Кенма с любопытством смотрит на дракона. Он даже не чувствует запах крови из-за ветра, пока не подходит почти вплотную. Куро толкает его своим ботинком, после чего останавливается, пробегая пальцами по чешуе, и у Кенмы не получается устоять перед желанием сделать то же самое. Она оказывается даже более гладкой, чем змеиная, но все чешуйки каменно твёрдые. Рюноске достаёт болт с триумфальным ликованием. — Будьте осторожны и не трогайте их, ладно? — говорит он, отбрасывая его в кучу остальных. Пока он взбирается в воздух, Куро наклоняется и прикасается к одному — и отдёргивает руку с шипением. — Что он только что сказал? — со вздохом спрашивает Кенма. — Тебе разве не интересно, что за смесь приготовила Киёко, чтобы убить дракона? — спрашивает Куро, поднимая болт. — В магазине есть остатки. Посмотришь там, если так хочется. Нам стоит вернуться наверх. Отчасти ему хочется вернуться, чтобы просто наблюдать за драконами. Дождь превращается в острую морось, но Киёко всё ещё со стабильной частотой ловит молнии. Суга бросил попытки выманить того дракона, которого хотел, и разговаривает с Юу и Асахи около башни на ещё одном небоскрёбе. Дракон с рогами длиной в собственное тело приземляется на башню, пугая их, и скрывается обратно в облаках, издавая звук, напоминающий смех. — Думаешь, мы бы смогли взять себе одного в качестве питомца? — спрашивает Куро. — Ты — мой питомец, — возражает Кенма. — Это было грубо, — говорит он, спустя секунду нагибаясь вперёд и наклоняя этим Кенму тоже. — Это люди на той крыше? Кенма щурится, смотря, куда Куро показывает, но не видит никого сквозь дождь. — Наверное, просто другие охотники. Сколько их? — Двое. У одного арбалет, а у второго, кажется, винтовка. Можно мне тоже винтовку? — Ты вообще умеешь стрелять? — Прикажи, тогда и узнаем. Это был бы очень весёлый эксперимент, Кенма. — Почему ты хочешь так много всего в последнее время? — покорно спрашивает парень, ведясь на уловку. Ветер усиливается даже больше, и становится тяжело держать равновесие, не говоря уже о том, чтобы оставаться на одном месте. — Ты хочешь иметь на руках заскучавшего демона? — отвечает Куро, уворачиваясь от вопроса. Кенма хмыкает и решает игнорировать все его просьбы с этого момента. Они медленно приближаются к двум охотникам, пока Суга снова пытается отделить дракона от стаи. Киёко тоже подлетает ближе к ним. Он сомневается, что пройдёт ещё много времени перед тем, как им придётся бросить это дело из-за нарастающей грозы, так что тёмно-оранжевая виверна, на которую они нацелились, наверняка будет их последней целью. Куро поворачивается на метле в сторону людей на крыше. Кенма шатается из-за резкого движения, но демон, кажется, не замечает. — Кенма, используй немного того зелья орлиного зрения, — достаточно серьёзно говорит он, чтобы Кенма нырнул рукой в сумку, привязанную к метле около своих коленей. — Думаю, они собираются сбить нашу вторую жертву. — Их же всего двое, да? Они должны были заметить, что нас больше. — Мы только-только зашли так далеко на север, но у них нет ни одного своего дракона. Зачем ещё им ждать нас? Куро снова обхватывает его, когда он достаёт бутылку; зелье на вкус сладкое и вязкое, и он случайно разливает половину на куртку из-за резкого порыва ветра. Демон даже не смеётся над ним. Кенма трёт глаза и моргает при виде двух мужчин на крыше, теперь чётких. Оба одеты в плащи с опущенным капюшоном, один стоит, а второй опирается спиной на пожарную лестницу. У обоих тёмные волосы и мрачное выражение лица. Стоящий с арбалетом целится и стреляет в виверну, которую они пытаются оттащить. Болт проходит прямо сквозь крыло, заставляя её брыкнуться и с визгом выпасть из стаи. Кенма слышит, как Суга и Юу обеспокоенно вскрикивают, и вздыхает, начиная лететь в сторону нарушителей. Танаки одновременно делают рывок в сторону раненого дракона. Эти парни далеко не самые сообразительные, если считают, что смогут забрать их цель. Тот, который с винтовкой, опирается на металлическое ограждение и целится слишком низко для виверны. Они практически не слышат выстрел сквозь грозу, но Кенма определённо слышит крик Саэко. Он практически переворачивается в воздухе, когда оборачивается, и замечает Саэко, достающую что-то из груди. Но она уже падает, с каждой секундой наращивая скорость, когда её тело обмякает. Рюноске и Юу мчатся за ней, а Сугавара над ними сбит с ног вьющейся виверной. Рюноске резко дёргается и делает кувырок, но у него получается остановиться. Кенма не знает, куда в него выстрелили, но видит сочащуюся кровь. — Кенма, мы должны поймать их! — рычит ему на ухо Куро, самостоятельно хватая метлу. Кенма не отворачивается, пока не видит, что Юу поймал Саэко, а затем бросается к двоим на крыше, используя ветер в качестве дополнительного ускорения. Он видит тот момент, когда они замечают его, когда он уже низко, почти на уровне крыши. Один выглядит удивлённым, но второй просто переводит на него свою винтовку. Два события происходят в одну секунду: в Кенму стреляют и Куро спрыгивает с метлы. Кенма кувыркается из-за резкой смены веса, а Куро приземляется на парня с арбалетом, со вскриком падающего под ним. Кенма выпрямляется, не замечая боли, пока не опускает взгляд и не замечает дыру в кожаной куртке. Болт прошёл прямо насквозь, что он сперва считает хорошим фактом, пока при виде красного цвета, просачивающийся сквозь штаны, не понимает, что свободно истекает кровью без него. Паника перекрывает ему горло и учащает сердцебиение. «Спокойно», — тщетно говорит он себе, умудряясь оторвать взгляд. Первый охотник стоит на четвереньках, кашляя кровью, а второй пытается отбиться от Куро, используя винтовку в качестве биты. Руки демона покрыты чёрным, пальцы заострены на концах, и вся надежда обуздать панику исчезает, когда он понимает, что Куро теряет свой облик. Кенме не нужно даже рисовать руны. — Свет-магия-острота-форма, — выпаливает он и оттягивает руку назад, и магическая стрела появляется в пространстве между его рук. Истощение приходит моментально, но выстрел попадает снайперу точно между глаз. Мужчина падает, а Куро оборачивается с поднятыми когтями, скалясь. — К-Куро, — зовёт Кенма дрожащим голосом и с пекущими глазами. Ему не хватает воздуха в лёгких. Куро ссутуливается и чернота сходит с его рук, словно вода, когда первый охотник поднимается, пошатываясь. — Вы кто, чёрт возьми? — хрипло спрашивает он. Он держит оружие одной рукой, целясь им в Куро, а второй обхватывает свой живот. — Брось арбалет, если не хочешь умереть, — холодно отвечает Куро, начиная подходить к ближнему к Кенме краю. Над ними разрывается небо. Гигантская когтистая рука проходит сквозь разлом и хватает взрослого дракона, словно ребёнок — песок в ладошку. Неожиданный всплеск магии в воздухе подавляющий, и всего за мгновение Кенма переходит от чересчур быстрого дыхания к невозможности дышать в принципе. Словно в замедленной съемке, он наклоняется вбок на своей метле, глазами всё ещё прикованный к когтям, утягивающим дракона в разрыв между мирами, и падает. Он хватается двумя этажами ниже за пожарную лестницу. И не ловит свою метлу. Кенма цепляется за гладкий ледяной металл, позволяя себе просто сконцентрироваться на том, чтобы дышать, смаргивая горячие слёзы, внезапно скатывающиеся по щекам. «Это он, — думает он, жмурясь в попытке унять головокружение. Это не помогает и у него не получается успокоить свою рвано вздымающуюся грудь. — Это конец света».***
— Кенма! — выкрикивает Куро, когда ведьма падает. Он даже не замечает хаоса в небе, пока не видит яркое отражение в луже под собой. У него не получается не повернуться, чтобы взглянуть, как и остальные охотники, хотя ему больно смотреть прямо на происходящее. Он молча наблюдает за тем, как рука затягивает полдесятка кричащих драконов туда, откуда пришла. Дыра в небе закрывается сама по себе, и снова начинается гроза с треском грома и вспышками молний. Куро даже не заметил, что она успела закончиться. — Нахуй это всё, — бурчит парень с арбалетом, сбегая от Куро к краю крыши. Он поднимает собственную метлу и спрыгивает со здания, скрываясь из виду. Куро отпускает его, приоритетом ставя Кенму, и наклоняется через край, замечая его двумя пролётами ниже, полусогнувшимся через металлические перила. — Кен... — Его довольно грубо обрывают ударом лезвия в живот. Демон с рыком отталкивает мужчину, стоящего над ним, и отстраняется, не обращая внимание на то, что из него что-то торчит. Он опускает на это что-то взгляд — это не нож или меч, а нечто полностью состоящее из красного. Оно превращается в жидкость прямо у него на глазах и стекает ему на ботинки. Охотник приподнимает бровь с в остальном впечатляюще (и раздражающе) бесстрастным лицом. — Ты не умер... а, ты не человек. — Да что ты говоришь, — огрызается он, перепрыгивая через заграждение к металлической лестнице. Куро снова запинается, на этот раз из-за удара в спину. В этот раз оказывается гораздо больнее и мужчина тянет лезвие вниз до того, как он сможет оттолкнуть его. Демон разворачивается и снова заостряет когти. Тот второй парень явно был мозгами этой операции, потому что этот поддонок — покойник. На этот раз Куро видит, как тот создаёт клинок: он вытаскивает его в твёрдом облике из одной из банок, в ряд стоящих около лестницы, с практически неслышимым бормотанием. Две из них полностью пусты, но до него доходит, лишь когда третий клинок полностью создан. — Люди всё ещё пользуются магией крови? — спрашивает он, не удержавшись. Рот охотника дёргается, но тот не отвечает. «Ладно, значит, этот парень — ведьма и просто тот ещё ублюдок. — Он осознаёт, что без понятия, как победить ведьму. — Значит, применим грубую силу». Мужчина быстр, даже практически нечеловечески. Куро еле хватает времени занести руку для удара, прежде чем клинок из крови снова пронзает его грудь. Он отталкивает его быстрее, чем тот сможет пройти слишком глубоко, и вытаскивает его сам, пока он не растаял. Он прижимает руку к груди и чувствует что-то необычайно напоминающее тревогу, когда видит собственную кровь на ладони. Она становится чёрной, так что он с раздражением вытирает её о землю. — Так ты демон, — подмечает охотник. — Я не был готов убить сегодня демона. — Тогда мне повезло. Я всегда готов убивать мудаков. — Ты не сможешь убить меня, — говорит он, звуча настолько уверенно, что Куро практически начинает в это верить. — Но меня не нанимали, чтобы убить тебя или ведьму с тобой. Поэтому спи. Куро не успевает увернуться от заклинания, закрыть глаза или ещё что-нибудь... чёрт, ему точно нужно будет обсудить магию с Кенмой... «Чёрт, Кенма», — думает он, пытаясь схватить мужчину, даже когда отключается.***
Кенма чувствует, когда Куро падает. Он не знает, ранен ли демон, потерял сознание или умирает, но напоминает это удар по грудной клетке, выбивающий весь воздух из лёгких. Его хватка начинает расслабляться на обжигающе холодном металле, и он соскальзывает с пожарной лестницы с беззвучным криком. Он почти не падает. На самом деле, его ловят практически сразу, впиваясь пальцами в плечо и спину... нет, не пальцами. Когтями. Кенма дёргается в хватке своего спасителя, пока тот поднимается, и вытягивает шею, обнаруживая чёрные перья на держащих его ногах. Когда его бросают на крышу, тенгу сваливается на бетон перед ним со слабым хрипом. — Господи, ты такой тяжёлый, я думал, что мы оба упадём и умрём, а я не хочу разбиваться! Я, конечно, постоянно падаю, но... Снайпер оборачивается к ним, стоя над телом Куро, и тенгу взвизгивает. Кенма снова оттягивает руку назад, откровенно блефуя, потому что у него горят лёгкие и плывёт в глазах, но мужчина отступает, еле заметно щурясь. Он отходит, не оглядываясь, и Кенма мечтает собраться с силами и выстрелить в него ещё раз, но тот берёт свою метлу и улетает. — О боже, тот парень умер?! — вскрикивает спаситель Кенмы. Кенма подползает к Куро — демон не может быть мёртвым, иначе он был бы мёртвым, но его тело настолько неподвижное, что ему приходится проверить, — и обнаруживает демона дышащим и с перемазанным водянистой кровью лицом. Кенма выпускает дрожащий выдох. Над ними гремит гром и усиливается дождь, но парень даже не замечает. Он снова практически может нормально дышать, но у него скручивается живот и болезненно напрягаются плечи. — Ты в порядке? — спрашивает тенгу, неожиданно оказываясь позади него, мягко перекатываясь с пятки на носок. Он присаживается, потирая спину Кенмы гладкой, обратной стороной когтей. Это помогает. — Кто ты? — выдавливает Кенма, вытирая рот и пытаясь свирепо посмотреть на тенгу. Маленького, маленького тенгу. Тенгу с копной рыжих волос, странно контрастирующих с угольно-чёрными перьями. — Ты... что ты тут делаешь? — Тот охотник украл яйцо у моей семьи, — по секрету говорит он. — Я преследовал его. Но я немного потерялся из-за грозы, а потом появились драконы! Меня никто не предупреждал, что тут будут драконы, и взгляни на всю грозу, которая началась из-за них! Она была вся такая бум, бам, бабах! Ну, ладно, молнии начались совсем недавно, так что, может, она просто ещё не дошла до сюда? Я чуть не подпалил свои перья! «Киёко», — понимает Кенма и поднимает взгляд на небо. Он не видит никого даже со своим улучшенным зрением, а молния сверкает над ними, ничем не прерванная. Он не видит и драконов в чёрных тучах. — Ты видел кого-нибудь в небе? Ж-женщину, других духов? — Нет? Ты ищешь кого-то? Сомневаюсь, что они будут на улице в такую грозу. Эм, я правда не уверен, что нам стоит быть на улице в такую грозу. Кенма смотрит на демона без сознания. Тенгу следит за его взглядом и вскакивает на ноги. — Я могу помочь перенести его! Пошли, это же дверь там, да? Давай выберемся отсюда, пока в нас не ударила молния или ещё кто-нибудь не пришёл. Кенма открывает дверь заклинанием, совместными усилиями занося Куро внутрь. С них стекает на лестницу, но у тенгу абсолютно нет с этим проблем, поэтому он плюхается на неё с мокрым шлепком. Кенма кладёт голову Куро себе на колени, развязывая свой хвостик и встряхивая головой. Остролист падает на пол. — Эм... спасибо. Что спас меня, — бормочет он. — Я не собирался дать тебе разбиться, — просто отвечает тенгу. — И я видел, что вы напали на этих охотников. Парень, стреляющий крутыми ведьмовскими стрелами в моих врагов, — мой друг, правильно? — Наверное. Кенма концентрируется на том, как проводит пальцами сквозь мокрые волосы Куро. Монотонное движение поможет ему успокоить своё учащенное сердцебиение ровно до тех пор, пока он будет игнорировать куртку в крови. Он не уверен, сработают ли лечащие заклинания, которые он знает, на демоне. Может быть, им всё же стоило экспериментировать всё это время. Он вздрагивает, когда тенгу тянется к нему и проводит своей рукой по свободной ладони Кенмы. Это тоже помогает. Кенма откидывается на ближайшую стенку, а тенгу опирается на него, удовлетворённо хмыкая; ведьма использует его плечо в качестве подушки, носом зарываясь в пушистые перья, торчащие у него из-под майки. — Меня зовут Хината. Э-э, Хината Шоё. Я думаю, так работают человеческие имена? Д-да? — Кенма, — устало отвечает он. — А это Куроо. — Приятно познакомиться! Может, мы сможем потусить вместе ещё как-нибудь, когда на улице не будет ливня, а я буду не занят преследованием охотника. Я хочу ещё раз посмотреть, как ты делаешь ту ведьмовскую стрелу! — Эм, без проблем. Одно базовое заклинание в обмен на спасение. Звучит как неплохая сделка. — Знаешь, что это была за рукоподобная штука? — с любопытством спрашивает Шоё, наклоняя голову так, что говорит прямо (громко) Кенме на ухо. Кенма слишком расслаблен и вымотан, чтобы пытаться отодвинуться. — Без понятия, — врёт он.