О доверии

Силко в его руках тонкий, податливый, как тростник, и иногда доверчивый, как ребенок. Скажешь, что обязательно отстанешь через полчаса, дав поработать, и он тут же перестает сопротивляться Вандеру и самому себе, расстёгивает тугой до порнографичности жилет, отталкивает пальцы Вандера, чтобы разобраться с пуговицами, а то «отдерешь все, пришивать придется». Вандер не согласен на полумеры, и Силко он раздевает полностью, облизывает взглядом с ног до головы, жадно, жаждуще, отчего Силко взволнованно ершится и льнет к рукам. Не может привыкнуть, что Вандер хочет его т а к о г о настолько сильно. Самая раздражающая вещь в новом образе Силко, которая появилась, пока он жил без присмотра, это вечные отчёты и бумажки, которые занимают его внимание. Вандер опрокидывает Силко прямо на них, протаскивает его, вжавшись сверху, и затыкает возражения поцелуем. Силко лезет руками по его спине и мстительно царапает ногтями кожу. Вандер, забывшись, прижимает ладонь к холодной и твердой покалеченной щеке, и Силко морщится — кожа там не чувствует ничего, а ещё это напоминает о собственном изъяне. Вандер подхватывает его руками под ребра, и это уже другое дело. Силко сладко вздыхает, толкаясь навстречу Вандеру, и беспокойно тянет его выше руками, выдохнув: — Вандер… Мало времени, давай уже. Это не совсем правда, Вандер не собирается отпускать его так быстро, но с другой стороны он хочет заебать Силко так, чтобы на дела у него просто не хватило сил. Тяжёлое пресс-папье летит на пол от неосторожного движения, когда Вандер рывком переворачивает Силко на живот и упирает лицом в стол. Силко недовольно дёргается, но покорно разводит ноги, почувствовав чужую руку на внутренней стороне бедра. Вандер дразнит его, поглаживая по чувствительным старым шрамам, трётся членом о задницу, и Силко просяще скулит: — Давай уже, Вандер, охх, пожалуйста. Он растянутый и влажный со вчера, готовый, будто ждущий, когда Вандер снова возьмёт его. Вандер зажимает его ладонью между острых лопаток, лишая возможности двинуться, и Силко по-кошачьи вытягивается, так что выделяется позвоночник и провал на пояснице. Вандер на секунду справляется с желанием ухватить его зубами за шею, уж очень соблазнительно Силко выглядит сверху. Поджарый, крепкий, к р а с и в ы й настолько, что сводит под ребрами. Его, Вандера, враг и возлюбленный, в любом своем облике желанный. Вандер прихватывает его зубами за загривок, вталкиваясь внутрь, сцеловывает с губ повернувшего голову Силко болезненный стон и поглаживает по бедру. Руки Силко дрожат, пытаясь найти, за что зацепиться, а потом он хрипло вздыхает и привстает на локти, толкнувшись бедрами навстречу. Вандер отстраняется, ухватив его за бедра. Он втрахивает Силко в стол, сильно, резко, отчего трясутся стопки бумаг и слетают на пол веерами. Силко вскрикивает на выдохе, томно прогибаясь в спине, и Вандер с радостью пользуется предложением, обхватывая Силко за шею и притягивая к себе, чуть придушив. Стоны Силко становятся больше похожими на длинные, воющие всхлипы, он бессильно расслабляется в его руках. Это всегда срабатывает, то ли эрогенные зоны, то ли тараканы в голове заставляют Силко задыхаться от руки Вандера на его шее. Его ноги подгибаются, и он судорожно цепляется за стол, стараясь сохранить равновесие. — Вандер… мх, о боги, Вандер! Рука Вандера проскальзывает по острой косточке на бедре, по напряженному животу, и опускается на чужой член. Силко тонко воет, взметнувшись и вжавшись спиной в грудь. У него средних размеров член, но в огромной ладони Вандера он выглядит почти смешно. Силко сам в руках Вандера выглядит миниатюрно и хрупко — и чувствует себя так же, в состоянии единственной слабости, которую может себе позволить. Вандер мокро целует его плечи и вылизывает засосы, раздразнивая покрасневшую кожу. Чтобы все вокруг знали, кому он принадлежит и кто в случае беды за него глотку порвет каждому. Не то чтобы появлялись смельчаки, но Силко всегда мастерски умел встревать в неприятности. Вандер обводит пальцами розовые шрамы на боку. В порту Силко придавило рушащимся зданием стараниями Паудер, которая не знала, что им удалось поговорить спокойно. Благо обошлось без серьезных жертв, и уж точно дерзкий и драматично-злодейский план, от которого веяло отчаянным желанием закончить все то ли убийствами, то ли сексом, принес свои плоды. Силко вернулся, с прокрутом, но пытался доверять и сладко-сладко стонал, когда Вандер обнимал его под ребра, натягивая на себя. Силко откидывает голову на его плечо, томно застонав. Его тело вздрагивает, и он сжимается внутри, туго обхватывая нутром член Вандера. Тот с рыком вцепляется зубами в плечо Силко и кончает одновременно с ним, чувствуя, как перед глазами мерцают алые вспышки. Силко опирается на его плечо, и Вандер усаживается в кресло, опустив его себе на колени. Силко морщится, а потом выгибается, разминая мышцы, и ловит на себе зажегшийся взгляд Вандера: — Нет, нет, нет, мне уже не двадцать и у меня работа. — Работа подождет, — отрезает Вандер, прижимаясь губами к его шее и заставляя разнеженно прижаться ближе. Они лениво целуются, и Вандер снова прихватывает его ладонью за шею. Зря. Силко, до этого льнущий к нему, резко раскрывает глаз и отшатывается. Вандер медленно отнимает руку и поднимает ее, будто перед диким зверем: — Все хорошо. — Аккуратнее, — непонятно говорит Силко и передёргивает плечами, зажимаясь и опуская голову. Медленнее. Иногда чуть более осмотрительно. Ему нужно больше времени, и тогда все точно будет хорошо. Вандер обнимает его, отвлекая от тяжёлых мыслей, а потом долго и старательно заласкивает, доводя руками и губами до оргазма. Силко все же отбивается от него после, но на бумажки смотрит устало и презрительно, предлагая спуститься выпить в бар. Вандер целует его в уголок губ, решив Силко ещё и спать пораньше уложить.