Немного о тараканах, или "Фобии сближают людей"

- А ну-ка получай! – тапок со сверхсветовой скоростью рассёк воздух и ударился об пол, отскочив в сторону. Но тот, для кого предназначалась сия небесная кара, успел отбежать и теперь ошеломлённо поглядывал на своего обидчика, энергично шевеля усиками. «Ишь ты, какой живучий!» - сокрушался Аллен, испепеляя взглядом огромного чёрного таракана. Насекомое, почуяв угрозу, метнулось в угол и исчезло в щели на стыке плинтусов. Мальчишка с яростью швырнул оставшийся тапок вдогонку чудовищу и с ногами залез на диван, обдумывая дальнейший план боя. Незаконные квартиранты, нагло ползавшие по хлипкой однокомнатной квартире, доводили Уолкера до истерики, и мириться с их существованием он не собирался. Дом, в котором жил Аллен, если это здание времён каменноугольного периода можно окрестить таким словом, разваливался буквально на глазах. Но позволить себе жилище приличнее парень не мог: тяжела всё-таки доля голодного студента. Вследствие древности здания и давнего отсутствия ремонта (если он тут вообще когда-нибудь проводился) в стенах было много щелей, через которые, в случае очередного потопа в подвале, в квартиры проникали вездесущие тараканы. А если учесть то, что Уолкер жил на втором этаже, усатые товарищи наведывались к нему часто и в больших количествах. Чем он только не боролся с ними: и тапками, и газетами, и дихлофосом, и всевозможными ловушками и ядами, - но тараканы всё равно возвращались. И, наверное, к этому можно было бы в какой-то степени привыкнуть, даже начать получать извращённое удовольствие от массовых убийств членистоногих, если бы не одно маленькое НО: Аллен панически боялся всяких ползучих тварей. Однажды к нему на подушку приползла сороконожка, и после этого, даже уже убив несчастное создание, парень всё равно не смог пересилить себя и лечь спать на диване, поэтому ночь он провёл в ванной. И ладно, если пробежит один таракан, но когда их целые полчища, тут уже сложно сохранять самообладание. И сейчас как раз был сезон наплыва усатых постояльцев. Последние запасы дихлофоса иссякли, поэтому отбиваться от врагов приходилось первобытными методами. На какое-то время тараканы ушли в подполье, но Аллен знал, что они вернутся, стоит лишь потерять бдительность. Нервно сглотнув и всё-таки пересилив себя, он подошёл к щели, через которую удрал очередной налётчик, и заткнул её обрывком газеты, после чего вернулся обратно на диван, по пути прихватывая тапок. - Да сколько можно жить так? – спросил Уолкер самого себя. Он сам поражался тому, что всё ещё не обратился в паническое бегство и не поселился где-нибудь на другой планете. – Такими темпами я точно съеду с катушек. Как эта развалина, кишащая насекомыми, всё ещё умудряется влачить своё жалкое существование? Нет уж, съеду при первой же возможности! Буду работать для этого сутками и голодать, но съеду. Но что-то тёмное, кровожадное, скрытое в разуме Аллена, нашёптывало, что нельзя дать этим мерзким тараканам одержать верх. Кто он, в конце-то концов, человек или тварь дрожащая?! Что-то щекотнуло левую лопатку. Сердце замерло, пропустив пару ударов; Уолкер медленно повернул голову и посмотрел на плечо. - Ой, привет... – и таракан в ответ дружелюбно пошевелил усиками. Затем квартиру, а вместе с ней и весь этаж, огласил душераздирающий вопль, и уже через мгновение мальчишка в одних пижамных штанах нёсся босиком по лестничной площадке к верхним этажам. «Ан нет, всё-таки тварь дрожащая...». Почему же он бежал вверх, а не к выходу из злополучного здания? Нутро подсказывало ему, что внизу ИХ ещё больше, что ОНИ только и ждут, когда он к НИМ сунется. Преодолев несколько пролётов, Аллен резка затормозил и чуть не покатился кубарем по ступенькам. На его пути внезапно выросла преграда, которая теперь удивлённо взирала на тощего парнишку, с лихорадочным блеском в заспанных серых глазах по пять копеек, оглядывающегося по сторонам. Затем его взгляд задержался и на самой преграде. - Здравствуй, Канда... – пролепетало беловолосое создание. - И тебе не сдохнуть от дизентерии, - прорычал в ответ высокий азиат. Его длинные волосы, обыкновенно собранные в высокий хвост, лежали на плечах и спине, а повседневную одежду заменяли свободная зелёная футболка и джинсовые бриджи. Канда Юу жил на шестом этаже и был единственным соседом, с которым Аллен общался. Они познакомились, когда сероглазый студент только въехал в своё бедное жилище: лифта в доме не было, поэтому парень тащил довольно тяжёлый чемодан на своём горбу, но на втором пролёте он оступился, и его ноша полетела вниз, сшибая с ног поднимавшегося следом Канду. Естественно, всё закончилось руганью и взаимной ненавистью. Однако по каким-то магическим стечениям обстоятельств они довольно часто после этого сталкивались в подъезде или когда выходили на улицу. Сначала они просто бросали в сторону друг друга обидные замечания, особенно азиат, практически сразу окрестив нового знакомого «Тупым Шпенделем», но со временем их разговоры становились всё длиннее, и парни, в какой-то степени, стали друг для друга чем-то вроде товарищей по несчастью. И пусть в основном их общение сводилось к словесным перепалкам, но брюнет оказывал Уолкеру одну незаменимую услугу: когда наступали особо тяжёлые времена, и находиться в одном помещении с тараканами становилось просто невыносимо, Канда предоставлял парню временное политическое убежище, ибо на шестой этаж и выше насекомые практически не заползали. - Так и будем стоять? – раздражённо спросил Юу. - А? Да нет, я просто... А ты куда идёшь? - К тебе, за дихлофосом. - Оу, прости, но мой магазин пуст, - Аллен обречённо пожал плечами. – И до тебя добрались? - Угу, - Юу теперь стоял в задумчивости, сосредоточенно разглядывая входную дверь одной из квартир. - И... Что теперь делать будем? - Молиться Будде и ждать спасения божьего, - огрызнулся брюнет. – Что-что, ну пошли ко мне, будем отбиваться вместе, Шпендель. Аллен благодарно улыбнулся и поспешил за Кандой. Он даже представить не мог, как бы вернулся обратно, к спрятавшимся по углам маленьким тиранам, стремящимся испортить ему жизнь. Как оказалось, азиат даже не запирал квартиру – всё равно у него и воровать-то особо нечего - а потому он просто распахнул входную дверь и сразу направился в спальню, откуда через мгновение донёсся шелест бумаги. Уолкер, как это обычно и бывало, сам запер дверь на щеколду и, немного помявшись, пошёл в ванную вымыть руки. Когда он зашёл в комнату, Юу уже собрал с пола все листы и тетради и свалил их на стол. Квартира парня была обставлена довольно аскетично, из мебели только самое необходимое, словно азиат её остерегался и специально подбирал жильё, где её будет как можно меньше. Здесь всегда царили чистота и порядок, на первый взгляд могло даже показаться, что тут никто и не живёт. Ровно до тех пор, пока не заглянешь в спальню. Канда учился на переводчика иностранных текстов, а потому у него на столе всегда лежало много тетрадей, учебников и словарей; листы с текстами и переводами покоились на полу, а на одной из стен висела большая пробковая доска, завешенная листами-шпаргалками и обрывками бумаги, на которых можно было встретить слова и фразы на немецком, японском, итальянском и даже русском языках: Юу так было легче усваивать новый материал. Кроме того, среди всего этого иноязычного хаоса можно было встретить альбомные листы с небольшими зарисовками природы, людей, животных и прочего. Пожалуй, рисование – это единственная вещь, которая интересует азиата так же сильно, как и языки. - Вау... – Аллен впечатлено присвистнул. – Что-то у тебя в последнее время слишком много русского. - Разве это плохо? - произнёс брюнет непонятные для мальчишки слова со свойственным для всех англоязычных людей акцентом и едва заметной картавинкой японца. Детство Канды прошло в Киото, что оставило слабый след на его произношении, и Уолкеру это очень нравилось. Бывало, что вечером, когда беловолосый отсиживался у парня, переживая внеплановый наплыв насекомых, Юу читал ему вслух тексты на японском, и хотя Аллен не понимал ни слова, он получал удовольствие от звучания этого необычного языка, спокойная размеренная речь брюнета убаюкивала его и отвлекала от всех проблем. Пару раз, когда на душе было особенно паршиво, Аллен специально прибегал в квартиру азиата, чтобы хотя бы просто с ним поругаться из-за какой-нибудь ерунды, а лучше снова послушать, как он с успокаивающей монотонностью произносит слова на родном языке. А если учесть, что Канда – человек довольно начитанный, после очередной перебранки можно ещё и узнать для себя много красноречивых оборотов, как нельзя точно описывающих каждого отдельно взятого индивида на планете и Уолкера в частности. - И как долго ты собираешься протирать у меня штаны? - Где ты видишь, что я у тебя что-то протираю? Я вообще у тебя когда-нибудь что-то чистил? – Аллен удивлённо уставился на брюнета. - Было бы неплохо, хоть какую-то пользу бы приносил, - японец фыркнул, затем внезапно развернулся и швырнул в дальний угол комнаты небольшой словарь. Книга приземлилась недалеко от стены; раздался специфический хруст. Не медля, Канда подобрал словарь и поморщился, увидев, как размазанное по обложке существо вяло дёргает лапками. - На, убери пока эту хрень, - он кинул книгу Аллену в руки, а сам принялся шарить за тумбой и кроватью, высматривая, есть ли в комнате ещё какие-нибудь усатые «сюрпризы». Уолкер изобразил на лице полнейшее отвращение, но всё-таки пошёл на кухню, держа испачканный словарь за краешек корешка. Но до вожделенной урны парень так и не дошёл, застыв в дверном проёме с невыразимым ужасом в глазах. - КАААНДАААААА!!!! – азиат подскочил на месте и треснулся головой о крышку стола, под которым в этот момент особенно тщательно осматривал незащищённую от захвата территорию. Громко выругавшись, он бросился к источнику вопля, который, в свою очередь, проворно запрыгнул Юу на руки, обвивая его тело всеми конечностями и, судя по звукам, пародируя агонизирующего синего кита. - Слезь. С меня. Придурок. Гороховый! – попытки оторвать от себя беловолосое чудовище были тщетными. - Но Канда, там, там... ТАМ! – Аллен взмахом руки указал куда-то в сторону холодильника. Канда проследил взглядом за конечностью и скривился от отвращения. К ним медленно и степенно приближался огромный жирный тараканище. Именно этот монстр поверг Аллена в состояние истерии, так и не позволив ему завершить миссию по утилизации трупа его неудачливого собрата. - Наверное, это сам тараканий Сатана явился к нам из тараканьего Ада и хочет отомстить за всех его убитых нами сыновей... - Мояши, прошу тебя по-человечески, прекрати нести ахинею и отцепись от моего бренного тела, - процедил Канда сквозь зубы. Уолкер всё-таки повиновался и, изловчившись так, что позавидует любой акробат, перебрался брюнету на спину, а после этого соскочил на пол, точнее, улетел к дальней стене. Юу хищно оскалился и, подобрав со стоявшего рядом стола нож, приблизился к таракану-мутанту, присаживаясь на корточки. - Ну и с хера ли бритого ты не сваливаешь? – действительно, насекомое даже не думало отступать, словно было уверено, что никто и ничто в этом мире не сможет ему навредить. Зря думало. Один точный удар – и существо рассекло надвое лезвие кухонного ножа, вонзившееся затем в пол. Всё-таки в отсутствии точности и силы Канду упрекать глупо и греховно. Но просто убить таракана азиату показалось недостаточным. - Эй, Шпендель, подойди-ка, - почти проворковал Канда. Аллен, подумав, нехотя отлип от стены и послушно приблизился к брюнету. Через мгновение ему в лицо полетело что-то чёрное, часть его запуталась в белёсых волосах. - Что... Это... – мальчишка скосил взгляд и увидел торчащие из чёрного нечто лапки. К горлу подкатил рвотный ком. Уолкер вздрогнул всем телом и пронзительно взвизгнул, после чего начал прыгать на месте и трясти головой, при этом ударяя по ней ладонями. Затем он сорвался с места и помчался в спальню, откуда раздался глухой звук упавшего на матрас тела. Канда, сначала довольно ухмылявшийся с реакции Уолкера, удивлённо замер, когда из соседней комнаты донеслись глухие всхлипы. Неужели этот чокнутый так испугался? Совсем как девчонка. Брюнет, конечно, знал, что Аллен не переносит насекомых, но неужели такое действие могло довести его до слёз? Юу с опаской заглянул в спальню и увидел что-то, забившееся в дальний угол на кровати, сжавшись в комок и вцепившись пальцами в волосы. Аллен тихо судорожно дышал сквозь зубы, пытаясь скрыть своё состояние. Действительно, истерика. Азиат подошёл к нему и сел рядом на край кровати. Таким он видел беловолосого впервые и совершенно не понимал, как ему следует сейчас поступить. Успокоить, по головке погладить? Ну нет, Канда не любитель всяких нежностей, или, правильнее сказать, он просто не умеет проявлять сочувствие. - Эм, Шпендель, - начал он после недолгого молчания. – Чего ты из-за такой ерунды сопли размазываешь? Парень замер, чуть приподняв голову. - Из-за ерунды, говоришь? – последовал нервный смешок. – Ерунда – это когда кружка разбилась, а ты, еблан патлатый, швырнул. В меня. ДОХЛОГО. ТАРАКАНА! – проорал Уолкер в лицо Юу. Тот опешил: за всё время общения он ни разу не слышал от мальчишки ни одного матерного слова, и уж тем более серое чудовище не позволяло себе на него так кричать. Но, судя по всему, Аллену сейчас было наплевать на все правила приличия. Он схватил Канду за ворот футболки и притянул к себе, прожигая насквозь лихорадочно блестящими глазами. - Что, нравится издеваться? А знаешь ли ты, что такое блаттофобия? НЕТ?! А должно было дойти уже! Зачем нужно было делать это? Почему Я не швыряюсь в тебя трупами ворон, хотя ты срёшься из-за них кирпичами?! - Что? – Канда задыхался от возмущения, удерживаясь от желания врезать Уолкеру по физиономии. И когда этот паршивец успел узнать о его маленькой слабости? – Во-первых, плевал я на этих ворон с высокой колокольни; во-вторых, откуда я мог знать, что у тебя начнётся истерика? Нафига вообще было селиться в дом, кишащий тараканами? - На что хватило, туда и поселился, - фыркнул в ответ Уолкер. – И вообще... Иди ты нафиг, урод, - последнее слово он еле выдавил из-за вставшего в горле кома. Он отстранился от брюнета и снова забился в угол, обхватив руками колени. Всё ещё не пропадало ощущение, что что-то копошится у него в волосах, хочет залезть в ухо или проскользнуть под одежду. Уж чего, а такой гадости Аллен от азиата никак не ожидал. Может, со стороны и казалось, что парень переигрывает, но его нервы действительно были на пределе. Один вид тараканов вызывал у него приступ панической атаки, что говорить о том, чтобы прикоснуться к этим насекомым. Иррациональный страх по отношению к усатым существам преследовал Уолкера с детства, отравляя жизнь, и сколько бы сил он ни прилагал, избавиться от дурацкой фобии не получалось, даже наоборот, чем старше Аллен становился, тем больше она обострялась. Но стороннему человеку, конечно, трудно его понять, поэтому и Канда сейчас считал его всего лишь трусливой истеричкой. Аллен выглядел жалким человечишкой в его глазах, и это было обиднее всего. Канду переполняла злоба. Что этот мелкий себе вообще позволяет? Пришёл в Его квартиру, сидит на Его кровати и высказывает Ему подобное дерьмо! Глупое, самоубийственное действие. И, может, Юу влепил бы ему сейчас пару увесистых пощёчин для профилактики, а затем вышвырнул бы вон, но что-то тихо грызло его изнутри, проделывало маленькие отверстия в толстой броне цинизма и безразличия. С очередным тяжёлым вдохом со стороны Аллена брюнет ощутил, как в нём начинает прорастать давящее чувство вины. Да, поведение беловолосого казалось глупым и нелогичным, но он был прав: Канда действительно подсознательно понимал, что чувствует Аллен, когда видит тараканов, ибо примерно такие же эмоции испытывает сам Юу, когда слышит воронье карканье. Он не может объяснить, с чем связан этот страх – он просто есть, и всё тут, и избавиться от него или как-то подавить чувство тревоги невозможно. Но что бы там ни было, а Уолкера всё-таки нужно привести в чувства. Или, быть может, он сам успокоится через некоторое время? Повздыхает немного, давясь подступающими слезами, проклянет про себя Канду раз десять, наградив его самыми изысканными эпитетами, и сам не заметит, как истерика отойдёт на второй план. А потом всё-таки поднимется с кровати и выйдет вон, хлопнув дверью и так ничего и не сказав напоследок. Почему-то такая перспектива брюнета удручала ещё сильнее, чем вид несчастного мальчишки. К тому же, нужно как-то извиниться за сделанное, мелкий прав: если бы он кинул Юу в лицо труп вороны или даже живую птицу, у того бы душа ушла в пятки. У каждого человека свои странности, свои страхи, порой кажущиеся совершенно глупыми, и никто не вправе за это кого-то обвинять. - Э... Канда? – Уолкер ощутил тёплую ладонь, опустившуюся на его голову, мизинец которой слабо теребил белёсую прядь его волос. Он замер, ожидая, что будет дальше, но ничего не происходило, словно Канда не решался на что-то большее, чем это простое прикосновение. Только вот азиат никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе прикасаться к Аллену (как и к другим людям), разве что в редких случаях толкал рукой или давал пинка, но что бы вот так взять и попробовать успокоить? Рука шевельнулась и опустилась к затылку, зарываясь в жестковатую шевелюру и заставляя Аллена приподнять голову. - Закончился приход? – синие глаза пристально смотрели на парня, пронизывая его насквозь. Он смотрел в них, не мигая. Уолкер ещё давно заметил, что у Канды необычный цвет глаз и, похоже, довольно редкий: не голубой или какой-нибудь мутно-зелёный, а именно насыщенный синий, словно сапфир, и из-за серых вкраплений радужки, казалось, сияли каким-то таинственным внутренним светом, напоминая ночной безоблачный небосвод. Они часто устраивали турниры по игре «в гляделки», и потому Аллен получал великолепную возможность подолгу разглядывать бездонную синеву. - Хм, теперь это так называется, - уголки губ мальчишки чуть дрогнули. Большего ожидать и не стоило, хотя о чем это он? Они же не герои какого-нибудь сопливого рассказа о недо-геях, живущих под одной крышей, да и Канда тот ещё кислый фрукт, поэтому нужно взять себя в руки, перестать хлюпать носом и грузить Юу своими психами. Но стоило лишь подумать о таком скором возвращении в родную хибару, как Уолкера передёрнуло. Отвращение от прилетевшего в голову куска таракана тут же уступило место красочным картинам ползающих по всему периметру квартиры многоногих чудовищ. - Ну, так что? - Не волнуйся, дорогой, сопли размазывать больше не буду, - съязвил Аллен. И действительно, этого неуклюжего почти поглаживания по голове оказалось достаточно, чтобы успокоиться. – Но и уходить я пока никуда не собираюсь, вот. На дворе ночь, в магазин за дихлофосом я не пойду, дом захвачен. Сможешь потерпеть меня ещё некоторое время? – на Канду устремился щенячий взгляд огромных серых глаз. Со стороны могло бы показаться, что Уолкер неосознанно принимает такой жалостливый вид, но на самом деле здесь таится продуманный план по покорению сердца кажущегося неприступным азиата: полный печали и немой просьбы взор действовал на Юу лучше любых уговоров и угроз. Видимо, не такой уж он и чёрствый, как может показаться. - Можно ведь, да? Ты же не прогонишь меня в такой тяжёлый для меня период жизни? - Да ты, мать твою за хребет, издеваешься... – брюнет зарычал и сжал кулаки. Но начавшая было разрастаться ярость мгновенно испарилась, стоило Канде снова глянуть в безбрежные омуты стального оттенка. – Сползи куда-нибудь на время, расстелю кровать, - буркнул он, а сам поплёлся к комоду, в котором хранилась его немногочисленная одежда и постельное бельё. - А... Спасибо. Подожди, то есть, ночевать я буду на полу? - В постели, придурок. Я спать сегодня не собирался, остались ещё кое-какие дела. - Что, прям совсем-совсем спать не будешь? Ну нет, из-за этого я чувствую себя так, словно притесняю тебя. - ДА ЛАДНО?! – рявкнул Канда так громко и неожиданно, что и без того натерпевшееся за сегодня сердце мальчишки подскочило к горлу. – Просто заткнись и принимай то, что тебе дают. Насчёт меня можешь не волноваться. Мне насрать. - А, но... Ладно, - промямлил Аллен, молча наблюдая, как азиат заправляет постель свежей простыней и облачает подушку в чистую наволочку. Странно, сколько бы беловолосый ни упрашивал, Юу никогда не разрешал ему ночевать у себя, мог позволить остаться в его квартире ровно до тех пор, пока не закончит со всеми делами и не соберётся спать. Его вообще раздражало чьё-либо присутствие в радиусе двадцати метров. Может, хочет таким образом загладить вину? Но за что, за этот неудавшийся подкол? Глупости, ведь между ними так часто разгорались конфликты, в которых они могли такого друг другу наговорить, что и всей жизни не хватит, чтобы извиниться. Но сейчас Аллену было бы просто грех чему-то возмущаться: ему предоставили жильё и постель и никуда не гонят, по крайне мере, пока. И Юу какой-то неожиданно сдержанный, хотя мог бы уже начать швыряться мебелью – старается сдержать в себе всё накопившееся раздражение. Реальность на несколько мгновений превратилась в размытое пятно. Уолкер тряхнул головой, отгоняя подступающий сон. Он и не заметил, как усталость навалилась на него всем своим непосильным грузом. Глаза едва удавалось держать открытыми, а голову в прямом положении. Но, несмотря на все старания, Аллен всё-таки ушёл в неглубокий отруб, откуда его вывело слабое потряхивание за плечо. - Эй, хватит притворяться ковриком, ложись спать, - тихо, но грубо прозвучал голос Канды. Приободрённый таким напутствием, мальчишка кое-как дополз до постели, затем водрузил на неё своё тощее тело и, пробубнив: «Спокойной ночи», тут же заснул. Через минуту Юу услышал его тихое сопение. - Вот и отлично, - брюнет сел за стол и взял одну из тетрадей, исписанных аккуратным мелким почерком. Тараканы тараканами, Шпендель Шпенделем, а приближающаяся сессия не дремлет. Пора серьёзно взяться за подготовку, нельзя всё откладывать на последний момент. Хотя Канде и готовиться сильно не нужно: способности к изучению языков у него просто невероятные, и любую информацию, связанную с данной деятельностью, он схватывает буквально на лету. Если бы не паршивый характер и отвращение к любым проявлениям подобострастия, возможно, он был бы любимчиком преподавателей. Он даже не смог ужиться с другими студентами в общежитии, просто потому что присутствие вокруг чего-либо живого и говорящего выводило его из шаткого равновесия. Однако, несмотря на все усилия, учёба никак не шла. Мысли, стаями кружившие в голове и иногда сбивавшиеся в сумбурные кучи, никак не хотели концентрироваться на тексте, неизменно возвращаясь к серому чудовищу. Почему чудовищу? Потому что для Канды всё так и обстояло. Он не считал Аллена симпатичным, отнюдь: его бледная кожа, какое-то детское лицо с глазами-спутниковыми тарелками, тощее телосложение лишь убивали в брюнете все эстетические чувства, а своим сумасбродным поведением Уолкер убивал в нём последние капли терпения. Но... Что бы там Юу ни пытался вбить себе в голову, стоило мальчишке появиться в поле зрения, как все его недостатки уходили на второй план. Да и достаточные ли это минусы, чтобы испытывать отвращение к единственному человеку, который, несмотря на все грубые плевки со стороны Канды, с каким-то тупым фанатизмом снова и снова возвращался к нему? Юу не понимал Аллена, как, впрочем, и себя. Он не заметил, как сам стал ожидать, когда Шпендель снова ворвётся в его пустую квартиру, с глазами, полными благодарности и с капелькой чудаковатости, и привнесёт в его скромную бездушную обитель сочные краски жизни. Да, Аллен был серым неприметным существом, способным легко затеряться в толпе, но лишь на первый взгляд. А если хорошенько всмотреться в серебрящиеся глаза, обрамлённые тенями из-за постоянных недосыпаний, можно увидеть, как они сияют изнутри, подобно чистым прудам с подсветкой, излучая искренние эмоции и неподдельную жажду жить. В них можно было увидеть всё то, что Канда в себе давно похоронил. - Сплошное издевательство, - азиат всё-таки бросил бесполезное занятие, с силой захлопнув тетрадь. Аллен что-то промямлил, услышав сквозь сон звук удара, и повернулся на бок, лицом к Юу. Шпендель сейчас выглядел невероятно умиротворённым без привычных насмешливых гримас и глупых клоунад. Белоснежные пряди упали на левую часть лица, скрывая тонкую полоску шрама под глазом – по словам подростка, он остался после одной школьной драки, в которой его полоснули складным ножом по лицу. Когда Уолкера освещал холодный белый свет ночных фонарей, этот «подарок» придавал ему ещё большее сходство с трупом, вкупе с кажущейся прозрачной кожей. Канда впервые видел Аллена без футболки, и он поразился, насколько сильно у того выпирают рёбра, словно мальчишка ест раз в полгода, но это совершенно не так: большая часть денег парня уходила на еду, словно испаряющуюся в его бездонном желудке. И как это хрупкое создание ещё умудрялось с кем-то драться? По сравнению с атлетически сложенным брюнетом Шпендель выглядел совершенно беспомощным. Однако вся эта физическая слабость окупалась его силой воли, упёртым характером и умением находить в людях те самые места, надавливая на которые, он располагал их к себе и затягивал в свою трясину. Ни один человек, тесно познакомившийся с Алленом, не оставался к нему равнодушными: его либо любили, либо ненавидели, но всё равно тянулись к нему, словно пытаясь найти в этом сгустке фобий, комплексов и безудержного воображения то, чего они сами лишились, ощутив всю серость и горечь жизни. Юу бесшумно приблизился к кровати и сел на полу возле головы Уолкера. Чужое размеренное дыхание успокаивало, наводило лёгкий туман зарождающегося сна. Его дыхание и вообще его близкое присутствие не злило Канду, как это обычно бывало с остальными людьми. Аллен любил, когда брюнет читал ему вслух тексты на различных языках. Особенно на японском. Это удивляло азиата: его речь никогда не отличалась особой эмоциональностью, он никогда не мог передать те чувства, что вложил автор в каждую строку своего произведения. Но мальчишка каждый раз расслаблялся и едва заметно улыбался, слушая Юу - было видно, насколько ему становилось от этого уютно, словно он оказался дома, со своей семьёй. Дома... Канда и сам чувствовал себя в эти моменты действительно «на своём месте», просто понимая, что он кому-то хоть для чего-то нужен. - Эй, Шпендель... – Уолкер тихо фыркнул и обнял подушку, зарывшись в неё носом. Все дневные проблемы остались позади, и он ни за какие награды не собирался возвращаться из страны Морфея в суровую действительность. Да Канде и не хотелось разрушать эту хрупкую атмосферу покоя и примирения. Сам не понимая, что делает, он подхватил за край одеяло и накрыл им беловолосого, который тут же начал кутаться в мягкую материю. Он напоминал лисёнка, пытающегося спрятаться в куче опавших листьев от холодного осеннего ветра. Как бы Юу ни силился, оторвать взгляд от подростка он не мог. Стыдно было признаться даже самому себе, что он привязался к Аллену настолько, что ни под каким предлогом не захотел бы его от себя отпускать. Он бы не назвал это чувство дружбой или, уж тем более, любовью или её подобием, скорее, это были зависимость от присутствия рядом живого существа и эгоистичная жажда человеческого тепла. Но когда наступит утро, Уолкер снова уйдёт к себе, уныло перебирая ногами, потому что ему в очередной раз предстоит столкнуться со своими главными врагами, а брюнет кинет ему в след какое-нибудь едкое напутствие, как и всегда. Веки отяжелели и медленно сомкнулись. Сон бережно обнял Канду своими невесомыми руками, а тот совершенно не заметил, что перед тем, как сознание покинуло его, он накрыл своей ладонью узкую ладошку Аллена. Но, как это обычно и бывает, недолго лились вина и ударяли пробки в потолок... - А-а-а, мать моя синяя антилопа!!! Азиат вскочил с места и отлетел от кровати, ещё не совсем осознавая, что есть сон, а что – реальность. Через мгновение рядом с ним рухнул кокон из одеяла, из которого отчаянно вырывался Уолкер, костеря всё на свете. - Мелкий, какого... - ОНО заползло на меня, пока я спал! – завопил беловолосый, выбравшийся из своего плена и теперь бешено вытряхивающий ни в чём не повинное одеяло и избивающий им не менее не повинный пол. – Вздумал атаковать меня, пока я абсолютно беспомощен, да, усатый ублюдок? Вот что я тебе на это скажу: ни одна тварь не посмеет нападать на Аллена Уолкера, пока он в беспамятстве! – бывший кокон в очередной раз соприкоснулся с полом, и что-то чёрное вылетело из него пулей, скрывшись в неизвестном направлении. Мальчишка с победным воем папуасов Новой Гвинеи устремился вслед за тараканом, словно позабыв о том, что от одного прикосновения к нему из сурового мешка с костями превратится в плаксивую истеричку. Впрочем, он об этом быстро вспомнил, а потому вернулся обратно к Канде, который так и сидел на полу, плюхнулся рядом и сердито пробубнил: - Идите вы все в церковь, с меня хватит. Я съезжаю из этого дурдома. - Ну и куда же ты денешься и за какие гроши, бочка бездонная? - усмехнулся на это Юу, в который раз намекая на непомерную прожорливость подростка. - Найду, на что и куда. Продам кусок печени, но найду место, где нет ни одного таракана! – Уолкер аж подпрыгнул на месте, переполненный энтузиазмом. - Решительность так и прёт... – протянул брюнет, поднимаясь на ноги и возвращая на кровать несчастное одеяло. От слов Шпенделя внутри зародилось что-то, отдалённо напоминающее тревогу. Как бы комично Аллен сейчас не выглядел, Юу почему-то казалось, что его слова не пустой звук, и мальчишка действительно в скором времени сбежит из обители тараканов, что они именуют «жилым домом». А вместе с тем сбежит и от Канды. - Тч, да никуда ты не денешься. - Это с чего это? – беловолосый вопросительно воззрился на азиата, и вдруг замер от свалившегося на голову озарения: в голосе Юу сквозило едва прикрытое уныние. А если, наконец, сфокусировать своё внимание и на лице брюнета, то можно заметить, что на нём отсутствует привычная равнодушная ухмылка. Но это была лишь минутная слабость, и вот к Канде снова вернулось напускное безразличие. - Потому что... Потому. Не денешься. - Канда, я даже не знаю, что и говорить... Ещё никогда в своей жизни я не слышал такого исчерпывающего ответа на свой вопрос. Я чувствую, как всё моё существо проникается той истиной, что ты только что поведал мне, - Уолкер наигранно всхлипнул и утёр невидимую скупую слезу. Брюнет скрипнул зубами и ушёл на кухню, предварительно наградив Шпенделя подзатыльником. - Эй, чем я тебе на этот раз не угодил? – донеслось негодующее восклицание, которое Канда старательно проигнорировал. Взявшаяся из ниоткуда злоба закипала внутри ядовитой желчью, ища выход наружу из едва сдерживающегося сосуда. Хотелось орать благим, а особенно не благим, матом на серое чудовище, способное вызвать в обычно хладнокровном Канде всплеск чувств одним своим присутствием. Ну вот и как ему себя понимать? «Психовать из-за того, что Шпендель решил съехать? Сударь любезный, да это что-то новенькое», - Юу стало смешно. Как же нелепо он сейчас выглядел, и что Аллен о нём подумает? Впрочем, его мнение стоит по важности на одном месте с причиной, по которой презервативы делают с ароматом клубники или банана. Брюнет до отказа отвинтил кран с холодной водой и направил на лицо мощные брызги. - Ну и чего мы так занервничали? – раздалось ехидное замечание. Уолкер облокотился о дверной косяк и нахально улыбался, словно выведал какую-то сокровенную тайну азиата. - Рожу попроще сделай, а то она так и напрашивается на табуретку в глаз, - ещё раз окунув лицо в холодный поток, Канда выключил воду. Разум прояснился, но желание избить мальчишку в особо жестокой форме никуда не делось. - Шпендель, ты не веришь в могущество табуретки? - Я не верю в то, что ты в меня её кинешь, - нахальство сменилось невинной улыбкой, затем Аллен продолжил, как ни в чём не бывало. – Слушай, почитаешь мне? Поспать хочется, а голова забита одними тараканами. - А твоём случае я вообще удивляюсь тому, что в ней что-то есть. Да и не обнаглел ли ты? - Ну Канда-а-а, - щенячьи глаза смертельной хваткой впились в брюнета. - Да ты охуел! - Да, охуел, ну почита-а-ай! Не облысеешь же. Ну? - Ещё бы облысел... – пробурчал Юу. Отправить Уолкера за дверь смачным пинком – вот что было действительно заманчиво. Но с другой стороны... Канда мысленно ударил себя ведром по голове. Противно только от одной мысли, что он будет потакать желаниям мальчишки. Однако смысл ломать комедию, если в какой-то мере желание Аллена совпадает с желанием самого Юу, пусть он и бьёт себя пяткой в грудь, занимаясь самовнушением и уверяя всех вокруг и, прежде всего, себя, что он отказывается сейчас даже дышать с беловолосым одним воздухом? - Спутник Юу, станция посылает запрос, подайте признаки жизни! – Аллен пару раз щёлкнул пальцами перед лицом азиата, который уже некоторое время молча смотрел в одну точку, от чего тот дёрнулся. - Чтобы не смел больше называть меня по имени. Никогда, - отчеканил брюнет. – Что читать? - А? – Уолкер сначала не понял вопроса: он не был готов к тому, что Канда так быстро сдастся. - Мне без разницы, всё равно ничего не понимаю. Хотя... Может, хайку? - Басё? - Можно и басё. Стоп... А что это? - Э-э-э... - Вот от тебя я такого эльфийского красноречия совсем не ожидал! - Сейчас в ухо плюну! - Ой, не смущай меня, затейник, - Аллен отмахнулся, изображая застенчивую барышню. – И табуретка, и в ухо... Да ты меня сегодня балуешь! - МАРШ в спальню! - Я девушка приличная! - Тц... – азиат сжал кулаки, сдавленно выдохнув сквозь зубы. – Из тебя такая же приличная девушка, как из меня автомат с поп-корном. - Ну и где он? - Кто он? - Поп-корн, конечно же. Или ты не заправился? - МОЯШИ!!! - Сделай из меня аристократку! - Что... – и тут Канда понял, что разум выдаёт ему синий экран. - Как, ты не смотрел «Моя прекрасная леди»?! – казалось, мальчишка сейчас лопнет от удивления; он с опаской приблизился к брюнету и бережно погладил его по голове. - Ну, ты не волнуйся, это ещё можно исправить... - Да отстань ты от меня! – Юу отбросил руку Аллена, чуть не разлучив её с хозяином, и прошагал в спальню. – С тобой невозможно разговаривать! - Всё самое лучшее только для тебя, - поддакнул беловолосый и засеменил следом за ним. После получасового разбора полётов и обмена самыми изысканными комплиментами, в которых была раскрыта вся суть мироздания и смысла человеческой жизни, парни всё-таки занялись чтением, потому что лимит негатива на этот день, а точнее, ночь, был исчерпан. Они так и заснули: Канда на стуле, заменив подушку тетрадями на столе, а Уолкер подле него на полу, обняв во сне чужую ногу. Через несколько часов занялся рассвет, и комнату наполнило нежное рыжее сияние, но оно не потревожило двух изрядно вымотавшихся студентов. И будильник, затрезвонивший позже, также не возымел никакого действия ни на Юу, ни на Аллена. Зато со своей миссией отлично справились биологические часы. Канда подскочил с места и бросился к заливавшемуся трелями будильнику; Аллен проснулся сразу же после него из-за бодрящего падения на пол. Однако подниматься он пока что не собирался, а лишь сонно наблюдал со своей не самой удобной позиции, как брюнет на ходу впрыгивает в джинсы, натягивает рубашку и пытается собрать в хвост тяжёлые волосы. Уже обуваясь у выхода, он вспомнил о беловолосом и громогласным воплем «Выметайся в свою хибару, Шпендель!» всё-таки заставил оного принять вертикальное положение и, покачиваясь в полусне, прошествовать в прихожую, а затем вместе с Кандой на лестничную площадку. Азиат, не попрощавшись, понёсся вниз по ступеням, едва не перепрыгивая через них. Уолкер вяло махнул ему рукой вслед, а затем проследовал на свой второй этаж, ввалился в квартиру и благополучно приземлился на диван, благодаря всех божеств мира сего, что сегодня у него нет пар. А Юу только на автобусной остановке осознал, что забыл все тетради, но, подумав, забил на них и отправился в университет налегке. После этого случая парни виделись невероятно редко: сессия подступила вплотную, и Аллен внезапно понял, как много ему нужно выучить и как много нужно вспомнить. Из дома он выходил только на учёбу и в магазин за провизией; в остальное время Уолкер сидел над тетрадями и учебниками. Что же касается предусмотрительного Канды, то он свои приготовления практически закончил, а потому располагал массой свободного времени... Которое нечем было занять. Чтение любого вида литературы уже вызывало приступ тошноты, да и рисовать совершенно не хотелось; прогулки по улице быстро надоедали, а единственный собеседник, что хоть как-то мог скрасить одиночество, был и телом, и душой поглощён зубрёжкой. Лишь несколько раз Аллен заходил к брюнету воспользоваться интернетом, потому что на его собственном модеме закончились деньги. Но даже тогда они толком не разговаривали, ибо беловолосый с головой уходил в поиски нового жилья. «Значит, всё-таки решил свалить отсюда», - подумал тогда Юу с какой-то обречённостью. Он уже слишком сильно привык к этому взбалмошному мальчишке, у которого всё идёт через изысканное место, и вернуться к прежнему образу жизни угрюмого отшельника будет крайне сложно, если вообще выполнимо. В конце концов, глаза, хоть раз видевшие свет, уже не смогут свыкнуться с непроглядной тьмой, как бы пафосно это ни звучало. И из-за чего началось их общение? – Из-за тараканов! Кто бы мог подумать, что благодаря каким-то усатым жукам укоренившийся в Канде с годами взгляд на мир внезапно пошатнётся? С другой стороны, этот переезд не конец света. Они всё равно смогут видеться, если не найдут для себя занятие поинтересней. Но что Канда, что Аллен: один – скучающий придурок, другой всех от себя отпугивает, и если такие сталкиваются в бесконечном потоке жизни, то просто так друг от друга не отцепятся. Настало время долгожданной, но в то же время ни капли не желанной сессии. Предшествовавшая ей зачётная неделя была наконец-то пережита, и теперь все студенты уверенно ползли к финишной прямой очередного учебного года. Теперь и Юу, и Уолкер возвращались домой выжатые, как половые тряпки, и не выходили за пределы родных коробок до тех пор, пока не звал в свои объятия следующий экзамен. Канда с привычным для всех спокойствием отвечал весь материал, получал зачётку и тихо удалялся. Что же касается беловолосого подростка, то, хоть он и начал готовиться чуть ли не в последний момент, хорошая память и логическое мышление не подвели. В итоге оба студента успешно (или почти успешно) распрощались с учёбой до следующего курса, для Юу – четвёртого, для Аллена – второго. Через неделю после начала каникул Уолкер влетел в квартиру Канды чуть ранее полудня, буквально отодрав азиата от постели. - Хей, мне нужны сильные мужские руки, дабы упаковать и снести вещи! - А своих корявок тебе недостаточно?! – прорычал Юу, яростно сжимая кулаки. – Ты, урод мелкий, совсем страх потерял? - Где? – Аллен обернулся вокруг себя, пошарил по карманам, но потом накнулся на испепеляющий взгляд брюнета и ощутил, как мурашки пробежали по телу. – А, страх... Ну, откуда я мог знать, что ты ещё спишь? - ЛЕТО, СУКА! – рявкнул Канда и бросился на мальчишку; благо, тот успел отскочить и проскользнуть в спальню, где занял оборонительную позицию возле кровати. - Такими темпами можно всю жизнь проспать, так что ты ещё поблагодарить меня должен! - Я тебя сейчас так отблагодарю, что тебе просыпать будет нечего... Казалось, перед Уолкером предстал сам Дьявол во плоти, ибо вся комната пропиталась аурой вселенской ненависти и жажды свежей крови. В следующий миг Канда схватил первое, что попалось под руку, и швырнул это в серое чудовище. К несчастью, под руку ему попался англо-русский словарь. А кидает Юу метко и мощно, поэтому у жертвы не было ни единого шанса на спасение. - Ай-яй-яй! Так же убить можно, ДураКанда! – Аллен согнулся пополам, а затем и вовсе присел на корточки – словарь угодил прямо в живот. Что-то вцепилось в волосы подростка и потянуло его голову вверх. - Только. Посмей. Ещё. Раз. Разбудить меня. Тварь. Понял? – сквозь зубы процедил Канда прямо ему в лицо, чуть ли не плюясь огнём. - А... Ага, да, понял, виноват, - сдавленно пропищал Уолкер. - Вот и отлично, - пальцы брюнета ослабили хватку, и Аллен снова рухнул на пол. Сам азиат зевнул и повалился на кровать, надеясь вернуться в объятия верной подруги-подушки и заснуть. - Тебе не кажется, что ты чересчур нервный? – пропыхтел беловолосый. - Я буду спокоен только в том случае, если я труп. - Железно. - И вообще, что ещё за вещи? – неожиданно пробубнил Канда после минутного молчания. - Ну... Мой багаж. Вечером приедет такси, и я должен... - Стоп. Какое такси? - Что?! – Аллен уставился на Канду во все глаза. – Тебе сессия всю память отбила? Я переезжаю сегодня! Я же говорил... вроде как... Сам уже ничего не помню. Сон исчез так же внезапно, как мальчишка появился на пороге. Уже сегодня? Но они ведь так ни разу нормально и не увиделись после экзаменов, и тут это серое чудище будит его и сообщает, что сегодня вечером съедет не пойми куда! Хотя, что он так разволновался? На Шпенделе свет клином не сошёлся. Но Канду ошарашила не сама новость о переезде, а то, что Уолкер додумался зайти к нему лишь в самый день своего отъезда. И не чтобы попрощаться или выклянчить каких-нибудь дурацких пожеланий, а чтобы вынести вещи! - Ну спасибо, что я узнал об этом хотя бы сейчас, а не через месяц по почте, - буркнул брюнет и всё-таки встал на ноги, осматриваясь в поисках футболки. - Ой, будто ты по мне сильно скучать будешь, интроверта кусок, - Аллен даже рассмеялся от абсурдности этой мысли. - Ещё чего, помечтай мне тут. Что нужно сложить? - Да так, по мелочи, где-то час максимум займёт. - Так какого императора Цзинь ты меня сейчас разбудил?! - Ну... А что, нельзя? – более весомого аргумента подросток не нашёл. И правда, он бы и сам легко с этим справился, зачем он пришёл к Канде? Просто искал повод, чтобы поговорить с ним напоследок? Кто знает, может, стоит Аллену покинуть этот дурдом, и Юу о нём тут же забудет? А ведь они смогли стать неплохими друзьями, несмотря на космическую разницу в характерах и взглядах на жизнь. Или это было лишь вынужденное общение, возникшее в силу обстоятельств, в котором они оба пытались найти выход из скуки и одиночества? - Да ладно тебе, Канда, зато узнаешь, какой, оказывается, чистой может быть моя квартира, если убрать из неё все лишние вещи. - Что-то не горю желанием... - Ну Юу-у-у! – закапризничал Аллен. - Ну Шпе-е-ендель! – в тон ему отозвался брюнет. – Я не удивлюсь, если, стоило тебе убрать свой срач, и тараканы сразу куда-то уползли. - Нет, всё не настолько плохо, - насупился Уолкер. Но тут он вспомнил, что на новой квартире не будет ни одного таракана, и блаженно улыбнулся. Ну что ещё для счастья нужно человеку? Канда переоделся, привёл себя в порядок и сделал пару бутербродов, которые взял с собой в уже почти бывшую квартиру Аллена. Только в укладке вещей он ничем не помогал, а лишь лениво расположился на диване, подначивая Шпенделя издёвками. В итоге между парнями снова произошла словесная микро-война, завершившаяся практически цивилизованным разговором. Затем приехало такси, Канда помог Уолкеру загрузить багаж и остановился напротив него в нерешительности. - Ну что, скажем друг другу что-нибудь? – беловолосый переминался с ноги на ногу, ощущая себя ребёнком, которого родители забирают из летнего лагеря, и вот он теперь прощается со строгим, порой невыносимым, но полюбившимся всей душой вожатым. - Тч, ещё увидимся, нечего нюни разводить. - Никто и не разводит, если ты не заметил. - Тебе платочек дать? - Придурень! - Стручок бобовый! - Эм, простите, мы сегодня уедем? – раздался недовольный голос водителя. - Да-да, подождите секундочку, - Аллен обворожительно ему улыбнулся, но, когда повернулся обратно к Канде, улыбка перешла в дьявольский оскал. - При следующей встрече закопаю тебя в цветочный горшок. - Не раньше, чем я вкатаю тебя в асфальт, - Юу снисходительно ухмыльнулся и внезапно приблизился к подростку вплотную и прошипел на ухо: - Чтоб тебе одни тараканы снились. - Чтоб у тебя на окне вороны каждый день сидели, - ответил Уолкер на «пожелание». – Счастливо оставаться. -Подъезд не перепутай, Шпендель. - И на том спасибо. - Вали уже. - Сижу на попе ровно. Трогай, Эрни, нас ждёт большая встряска! Таксист завёл мотор, и автомобиль медленно выехал со двора, без труда вклиниваясь затем в колонну машин на шоссе. Канда ещё какое-то время стоял на месте, разглядывая землю под ногами, после чего направился в сторону, противоположную дому. Ни он, ни Аллен не подумали о том, чтобы хотя бы дать друг другу номера мобильных телефонов. *** Солнечный зайчик метко ударил в глаза, отчего Аллен резко встал в постели, но тут же упал обратно из-за пошедшей кругом головы. Кровать в новой квартире оказалась намного мягче, чем привычный дряхленький диван, и вообще комната была в разы уютнее, поэтому покидать уже полюбившееся гнёздышко совсем не хотелось. Минут десять (а может, двадцать?) спустя подросток окончательно проснулся и, сладко потянувшись, встал на ноги и прошёл к довольно большому окну, дабы поприветствовать новый день. Теперешнее жильё Уолкера располагалось на седьмом этаже, и деревья лишь едва прикрывали своими зелёными верхушками вид домов напротив и ясный атлас неба. Сегодня воскресенье, а значит, впереди ждёт абсолютно свободный день, в который можно предаться праздному ничего-не-деланию. Помимо места жительства Аллен решил сменить и работу, поэтому сейчас он занимал должность официанта в небольшом, но довольно посещаемом кафе, принадлежащем весёлому и немного чудаковатому индусу, буквально влюблённому в кулинарию. Дружный коллектив, неплохой оклад, плюс обед за счёт заведения – кажется, в жизни беловолосого началась светлая полоса. Но самое главное – ни одного таракана в доме! Он обшарил каждый уголок на предмет наличия щелей или каких-либо признаков присутствия насекомых – всё чисто. Кто сказал, что чудес не бывает? Хороший завтрак – залог удачного дня, и Уолкер свято чтил этот завет, а потому поспешил на кухню к белому холодному другу. Однако тот встретил его девственной пустотой полок, только почти допитая бутылка молока сиротливо стояла на двери, да в углу морозился трупик непонятно как оказавшейся внутри мухи. - Но ведь я же... только недавно... – Аллен безысходно взирал в недра холодильника, после чего захлопнул дверь и вернулся в спальню, чтобы переодеться. Благо, продуктовый магазин недалеко. За окном пронзительно гаркнула ворона, из-за чего подросток чуть не уронил на пол телефон, который как раз собирался положить в карман. Теперь главное – не накупить вместо нормальной пищи всякой дребедени вроде шоколадок и мармеладных мишек, иначе именно этим подростку придётся питаться следующие несколько дней. Спустившись на первый этаж, он вежливо поздоровался с престарелой консьержкой и выпорхнул во двор, давая мягко греющему солнцу пронизать его насквозь. Теперь осталось выйти через калитку на улицу, пройти ещё пару кварталов, набрать провизии и вернуться обратно в тёплую кровать к ноутбуку. Но план Уолкера провалился ещё в самом начале. Он замер, как вкопанный, в двух шагах от калитки, увидев за решётчатым ограждением высокую, подозрительно знакомую фигуру. Та, в свою очередь, тоже заметила беловолосого и немного приблизилась. - Только не говорите мне... - И тебе не сдохнуть, Шпендель, - хмыкнул Канда. - Ну, и что ты тут делаешь? – резким тоном осведомился Аллен. Брюнет удивлённо изогнул брови. - Как видишь, стою, смотрю на твою противную рожу. Может, я всё-таки войду во двор? - А, да, пожалуй, почему бы и нет... Юу открыл калитку, но почему-то дальше не пошёл, лишь куда-то напряжённо уставился. - Знаешь, я так подумал, мне и тут неплохо... – выдавил он, нервно сглотнув. - Что такое? У меня жирная гламурная баба за спиной? – подросток оглянулся в ту сторону, куда неотрывно смотрел азиат, и едва подавил смешок. На маленькой скамейке в паре метров от них расположились два довольно упитанных ворона, ещё один рядом лениво бродил по асфальтированной дорожке туда-сюда. - У-у-у, наш маленький Канда... - Просто разгони этих пернатых тварей, дурень бобовый, - прорычал брюнет. - Тихо, не гаркай на меня, не уподобляйся этим «пернатым тварям». Эй, парни, не смущайте моего друга, он опасен в гневе! – Аллен топнул ногой и замахал руками, но птицы лишь бросили презрительный взгляд в его сторону и не подумали переместиться. Даже наоборот: ворон, гулявший у скамейки, перепорхнул поближе, заставив Канду неосознанно попятиться. - Прочь от меня, говно на куриных крыльях, чтоб тебя самокатом переехало, ублюдок чернопёрый... Словно поняв человеческую речь, ворон встрепенулся и улетел прочь, промчавшись над своими собратьями, которые тут же последовали за ним. - Вау, - беловолосый удивлённо ахнул. – А твои увещевания только на птиц действуют? - Заткнись. Этого не было. - Ага, а у меня бицепс, как твоя талия, и рога на коленках. - У тебя сейчас в другом месте рог окажется... - Ой, Канда, опять ты со своими штучками! - Не волнуйся, дорогой, мои штучки всегда при мне. - А ты умеешь соблазнять, - подросток притворно закрыл рот ладошкой, будто покраснел. Юу дал ему слабый подзатыльник, посчитав, что продолжать словесный поединок бесполезно. - Вот всегда ты так... Ну, пошли ко мне, раз такое дело. - Что ты, Шпендель, я так просто не могу, я особа воспитанная, - пародируя его, ответил брюнет. - Канда-а-а. - Да-да? - Да-даун, - тихо буркнул Аллен и пошёл обратно к подъезду, начисто забыв о продуктах. Уже стоя у входной двери, он задал Юу вопрос: - А как ты узнал, где я живу? - Просмотрел историю браузера на своём ноутбуке, а потом нашёл ссылку в избранных, - сказал азиат, впрочем, совершенно не удивлённый, что Шпендель только сейчас додумался спросить его об этом. - И ты пришёл навестить меня? Ты? Навестить? - Вообще-то не только за этим... - О, Канда, как это мило! – Уолкер расплылся в глупой счастливой улыбке. Он-то был убеждён, что брюнет о нём и думать забыл. - Я переезжаю. - Что?! Куда? - Ну, не знаю... Наверное, сюда, раз я сейчас здесь, но нет, это слишком глупая теория! - Подожди... А платить чем? Тут всё-таки дороже выходит... - Репетиторам немецкого неплохо платят. - Когда ты успел им стать?! - Эм... Да я уже давно этим подрабатываю... И ещё итальянским... И даже японским иногда... Аллен потерял дар речи. Вот так общаешься с человеком, а потом оказывается, что ничего о нём не знал. Хотя чего ещё можно ожидать от тихушника-полиглота? - А, и ещё... – Канда начал рыться в сумке, висевшей на плече. – Ты кое-что забыл, когда уехал, Шпендель. - Разве? – беловолосый с удивлением уставился на маленькую коробочку, извлечённую азиатом. Он аккуратно принял её в руки, поднял крышку и заглянул внутрь... Дом сотряс душераздирающий крик. - НУ ЗА ЧТО-О-О?! – Аллен отшвырнул коробку, из которой выпал мёртвый засушенный таракан, и отскочил в сторону в истерическом припадке. - С новосельем, стручок! – Юу злорадно ухмылялся – его удовольствию не было предела. - Ненавижу тебя, придурок патлатый! - А как я тебя люблю, ты себе и представить не можешь. Всей моей чёрной, гнилой, мизантропической душой! - Да ты... Да ты... – Уолкер захлёбывался от возмущения, не в силах подобрать для Канды подходящего эпитета. Канда, в приливе хорошего настроения, сгрёб оторопевшего подростка в охапку и закружил по лестничной площадке. - Представь, Мояши, теперь я снова буду жить рядом, можешь смело сколачивать себе гроб! - Но тут шумно... – сконфуженно промямлил зажатый в тисках брюнета Уолкер. - Нихрена. - И тут ворон много... - А ещё тут есть ты, Шпендель, - при этих словах Канда коварно оскалился и выпустил подростка из своих рук. И Аллен теперь не знал, как ему воспринимать эту фразу: то ли радоваться, что Юу по нему скучал, то ли сразу собирать манатки и валить в Африку... Ибо загадочно блестящие глаза брюнета не предвещали ничего хорошего. Абсолютно ничего хорошего. _ *Тихушник - затворник, необщительный человек, делающий что-либо втайне от других; эгоист.