Руку протяни и прямиком в Ад

«Вернись ко мне, детка, скажи где болит». У Твика ладони мягкие, теплые, сжимает ими пальцы брюнета нежно, целует фалангу, зенками зелеными смотрит чуть ли не в душу, в улыбке губы растягивает. Губы у него мягкие, шероховатые из-за нервных укусов, да это все стерпится, заживет — не заметишь. Время вообще летит неумолимо, вроде за руки держались на потеху публике, чтобы сердца хрупкие не разбить, а теперь будто нитью крепко связали, не порвешь и рвать не захочешь. Твик хитросплетения неопределенности, искренности, душу пронзающей. Живой, настоящий, не скрытый за маской пафоса. Поет до хрипа на утро, бьет, не жалея, танцует до упаду. Необъятная стихия вкупе почти с материнской заботой, да ощущается поприятнее, теплее, что ли. Понимаешь, что не из родительского долга, а лишь бы всего себя отдать, любить до последнего. Со свинками нянчиться озабоченно, будто с детьми, уже около пяти штук притащил и все мало, семейство Страйпи всяких размножается с невероятной скоростью. Твик как ворох первых одуванчиков, желтых-желтых, когда остальные цветы еще не распустились. Твик — майский ураган, захочет — снесет, попробуй остановить. Чем старше, тем больше понимает чего от жизни хочет и интересы свои защищает остервенело. Крейг из своей шапки привычной, кажется, и не вылезал никогда. Пальцы блондина пластырями обматывает, смотрит грозно, будто с холодом, презрением, да Твик знает, что ни того, ни другого нет и в помине. Смеется тихо, лицо поцелуями осыпает. Крейг ледяной скалой без чувств никогда и не был, все у себя в облаках, в интересах однообразных, предпочитая бешеному течению монотонность и стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Палец средний демонстрирует до сих пор, производит впечатление мрачного хулигана, эдакий гроза школы, района, стрелки второклассникам забивает. Твик смеется в лицо звонко на подобного рода слухи. До боли в животе. Крейг взором горящим за излюбленной программой наблюдает, Крейг душою чувствует, самые яркие моменты успевает запечатлеть на камеру. Крейг снимает трехминутное видео с жующими свинками, чтобы невзначай отправить Твику. Просто так. Крейг смеется тише, но без всякого притворства лишь бы понравиться. Крейг объедается снеками так, что дышать трудно; Крейг про созвездия рассказывает теплой летней ночью с явным восторгом, про планеты, орбиты, факты, о которых Твик не просил. «Знаешь как срут в космосе?» Крейг меломан. в колонках на людях можно демонстративно и блэк врубить, да так, чтобы кошки срались по углам, дома — что-нибудь сопливое, веселое, грустное — не важно. Плейлист чуть ли не один на двоих, наушники на полную мощность, каждому по одному и нахуй шумный загаженный автобус, пусть нахуй идут, с утра ничего лучше Кемов не заходит. Обещать Мистеру и Миссис Твик вернуть таточко в одиннадцать, чтобы в пять утра завалиться до ужаса пьяными, шумными, раскрасневшиеся щеки целовать в прихожей, громко перешептываясь в попытках остаться незамеченными. Прыгать со второго этажа комнаты Такера в одних трусах, потому что отец вернулся раньше положенного и бежишь, пока в след летит трехэтажный мат, которым словарный запас пополняешь после. Ночью по импровизированной лестнице с окна лезешь, чтобы посреди пустой улицы волосы сжать меж пальцев и целоватьцеловатьцеловать пока воздух не закончится в легких. Неумело, подбородок в слюне — да и хуй с ним, когда еще целоваться так жарко? Закидать дом жиртреста бумагой и грязью, объебаться баклофеном, спизженным из аптечки Ричарда, запить дешевым пивом и пойти куда глаза глядят, чтобы по картам искать дорогу домой и обязательно не больше десяти процентов на телефоне каждого, чтобы в конечном итоге завалиться на лавочку спать в обнимку и плевать как это со стороны выглядит. Узнала бы мама — схватилась бы за сердце, краснея от стыда. Лелеять мечты друг друга о театре и космосе, рубиться в игры по двое суток без сна, но в сторону кофе даже не посмотрят, детства под кофеином хватило вдоволь. В школе демонстративно тише, спокойнее, будто две тощие задницы никогда приключений и не искали. Трахаться пока родители на работе, целоваться в подворотне, буйствовать по ночам, отхватывая от молодости все до чего дотянешься. Растаять в касаниях друг друга, расцвести ворохом одуванчиков, поссориться да так, чтоб до драки. Пьянеть от бутылки дешевого пива, сигаретки за школой попробовать, чтобы дружно нахуй послать, устроить марафон фильмов ужасов, а после от каждого шороха дергаться испуганно. Жить, романтизировать, гореть. Житьжитьжитьжить.