Красный день календаря

      Росс некультурно развалился на стуле под скучный бубнеж Германии. Когда-то они были друзьями. По крайней с какой-то его частью. В раннем детстве, ещё при Союзе, но как только Российская Федерация получила независимость, их связи оборвались.       Очередное собрание как всегда протекало под недовольные возгласы Аме, попыток Канады его успокоить, распитие дорогого чая из Великобритании. Остальные страны как-то пытались участвовать в процессе, но выходило слабо, и никем особо не учитывалось. Один только Росс помалкивал, так же молча принимая от того же Аме новые санкции. Все как-то подозрительно на него косились, ожидая бури после затишья, но Федерация ничего не делал. Лишь скучающе водил ручкой по чистым листам, что должны были заполняться важной информацией, и изредка поправлял неестественно белые волосы. Китай подозрительно улыбался, а Герман понимающе не обращал внимания на состояние России.       Под конец даже США успокоился, прочувствовав не самую приятную атмосферу мрака, исходившую от неприятеля. Германия громко прочистил горло, собирая в общую стопку разложенные на столе документы. Молча закончив на том собрание, страны разбрелись кто-куда. Кто-то ещё хотел обсудить с союзниками планы на будущее, кто-то спешил обратно в свою страну. У многих были свои планы на это собрание. Росс тяжело поднялся с места, собирая подкинутые другими странами документы, спешно складывая их в кейс. Оставаться в этом балагане не хотелось от слова совсем.       – Ты сегодня такой тихий. Неужели смирился со своим ничтожным положением? – Украина вышла из зала собраний вслед за Россией, нахально скрестив руки, намеренно выпячивая вперед увесистую грудь. Она встряхнула своей золотой косой, небрежно смахивая с лица выбившиеся из прически пряди. Девушка упорно пыталась скрыть врожденный сплит волос краской, но синие корни уже пробивались наружу.       – Что? – РФ заторможенно обернулся к младшей, глядя сквозь неё. Серые глаза бессмысленно уперлись куда-то в стену. – А... Ничего. Просто устал.       – Издеваешься, Росс? Да тут даже слепой заметит, что с тобой все плохо. – Громкий голос когда-то сестры, тем не менее приправленный щедрой ноткой насмешки, заставил парня едко поморщиться. Он надеялся обойтись без драмы, даже Америке не хамил, чтобы не слушать лишний треп. Кто ж знал, что проблема придет оттуда, откуда не ждали.       – ... – За дверьми ещё слышались голоса других стран, обсуждающих свою экономику и какие-то выгодные торговые сделки. Росс не слушал их все собрание и не хотел в принципе сегодня появляться, но интуиция подсказала, что это только усугубило бы ситуацию. Парень повернулся на низких каблуках неудобных туфель и поспешил уйти от разговора. Украина не была прилипчивой девушкой. Надоедала скорее ради забавы, не особо заботясь о чувствах РФ. Но и в этот раз младшая сумела неприятно удивить. Россия остановился в коридоре у выхода на небольшой балкончик. Осень в Германии разгорелась красочная. Алые листья устилали весь мрамор, выходивший на улицу. Федерация тяжело вздохнул, доставая из внутреннего кармана пачку сигарет. Держать лицо больше не получалось. Он слишком устал. – Скоро его день рождения. – Сквозь сжатые губы прошипел Росс, нетерпеливо затягиваясь.       – Его? – Украина, вышедшая следом, удивленно вздернула бровь. – Сколько лет уже прошло, а ты все не отпустишь? Вы, русские, слишком сентиментальны.       – Заткнись. – Слабо кинул Росс, пытаясь не смотреть на сестру. Украина сильно окрепла с их ссоры. Не было самоуверенной глупости в зеленых глазах, а осанка наконец выпрямилась. Девушке невероятно шло черное обтягивающее платье, поверх которого она накинула пиджак, пытаясь прикрыть открытые плечи. Украина стала воистину привлекательной страной. – Не я этого хочу. Он жив в душах старого поколения. Я не в силах с этим бороться.       – У тебя на всё всегда одно оправдание. – Украина без особого энтузиазма закурила свои легкие тонкие сигареты с приторным вкусом клубники. Показушница.       – Не у тебя в столице на главной площади до сих пор лежит труп. – Росс оперся локтями о тонкие перила балкончика. Со второго этажа открывался вид на вычурный сад, охваченный пестрым пламенем. – Дай мне несколько лет и проблема решится сама собой. – На лице парня мелькнула слабая улыбка. Шутка не смешная, но в их стиле.       – Ты же знаешь, что можешь влиять на них, так какого черта?... – Украина несдержанно всплеснула рукой, едва не ударив старшего по холке. Она осеклась, вспомнив о старой травме, на что Росс просто закатил глаза.       – Не хочу пудрить мозги гражданам своими идеалами. – РФ выпустил неприлично серый для яркого сада дым. Шёлковая лента устремилась вперед, нехотя рассеиваясь на слабом осеннем ветру.       – Какие к черту идеалы, Росс? Ты так помрёшь скоро. А Беларусь? А Казахстан? Ты о них хотя бы думаешь? – Уже порядком разозленная Украина, схватила брата за плечо, поворачивая к себе лицом. Сигареты упали на мраморный пол, оставляя странные черные следы. Они наконец поравнялись. Россия был не намного выше сестры, но каблуки девушки лихо поправляли это недоразумение.       – Ну, я точно знаю ту, кто позаботиться о них, после моей смерти. – Росс нежно снял девичью ладонь с своего плеча, печально улыбаясь, будто они виделись в последний раз. Федерация медленно выпрямился, старчески разминая конечности, пытаясь сбросить навалившуюся усталость. – Я не такой слабый, как Он. Я смогу выстоять. – Парень небрежно повел плечом, пряча руки в карманах слишком обтягивающих штанов.       Украина хотела кинуться за ним следом, но поздно заметила, что осталась на балконе одна. Лишь недокуренные сигареты служили ей напоминанием собственной несдержанности.       Вернуться в родную страну не составило особого труда. Россия наконец стянул с шеи душащий галстук. Беларусь была в столице, ожидала прибытия брата. Она раньше всех вернулась с собрания наций, ей не было толку торчать там. Казахстан должен был подъехать позднее. Обещал приехать сразу, как закончит свои дела в стране. Осенний зной напирал с особенной силой, будто природа знала о том, что именно творилось на душе страны.       Но Росс не планировал встречаться с семьей. Может быть позже, но точно не после раздражающего собрания. Он шёл в лес. Где-то за несколько сотен километров от Москвы, где даже связь ловила раз в несколько поселений. Шёл уверенно, знал дорогу. Выжег её в своей памяти на века. Высокие сосны не пускали солнечный свет, даруя хоть капельку прохлады. Вдали слышался звонкий бег ручья, но Росс и не думал останавливаться. Хотелось как можно скорее закончить с этим делом и напиться в хлам, забыв обо всем.       Зимой Союз вел его этой же дорогой. Громко переступая наваливший за ночь снег, бранил все на чем свет стоит, кашлял. Волей-неволей, Росс запоминал каждую деталь в странном поведении отца. Совок то и дело оттягивал высокий ворот толстого свитера, пытаясь немного остудить разгоряченное болезнью тело. Они стали чаще ссориться с братьями, но напрямую спорить с Союзом никто не спешил. Украина ушла из дома ещё в августе, оставив многие заботы на брата. Он не держал её, понимал почему она это сделала. Россия бы и сам с удовольствием покинул эту обитель страха, но СССР вцепился в него стальными когтями. И вот они шли по утреннему лесу, как обычные отец с сыном. Без криков, без лишней ругани. Росс напугано потирал недавно полученный ушиб на шее. Это клеймо обещало остаться с ним надолго.       Люди, предчувствуя беду, закупались продуктами. Горожане в панике перекупали еду, одежду, все, до чего дотягивались руки. Росс и сам боялся. Отец был тихим в последние дни. Болел, правда, но держался стеной. Даже не пил практически. Но это-то и пугало сильнее всего. Союз ожидал чего-то. Ходил вечно нервный, одергивал себя постоянно. Бывало, зависнет на несколько минут с сигаретой в руках. Глаза в Россию упрёт, а смотрит куда-то сквозь. Это пугало, настораживало даже.       – Не думал, что придёшь сегодня. – Китай, склонившийся над имитированной могилой, медленно обернулся на звук. Россия устало стянул с плеч осточертевший пиджак, кидая его на ближайший куст. Не было ни сил, ни желания аккуратно складывать вещи. Тем более в лесу.       – Как я мог не прийти почтить память старого друга. Да и не простыми друзьями мы были… – Китай ответил всё той же подозрительной улыбочкой, коей уже светил на собрании. Мужчина выпрямился, стряхивая с традиционного халата налипшие веточки. Когда только успел переодеться?       – Хватит напоминать при любом удобном случае, что он тебя трахал. Знаем, слышали, меня ты в эту аферу не втянешь. Меня ваши оргии с экономикой не интересуют. – Росс брезгливо дернул плечом. Этот день не должен был быть таким тяжелым. Обойдя Китай по широкой дуге, парень подошёл к простому каменному надгробию. Союзу не нужна была могила. Он превратился в пыль, разлетевшуюся по всей России, надолго осев в душах людей.       – А мне казалось, мы наконец начали налаживать отношения. – КНР поймал младшего за плечо, притягивая к себе. Наклонившись к нему, мужчина недвусмысленно подул в ухо Росса. РФ рефлекторно взвел кулак ввысь, с хрустом собственной руки ударив зазнавшегося в лицо. Китай с глухим стоном упал на землю. Из носа хлынула кровь.       Мужчина был выше на пол головы точно, не уступал мальчишке ни в плечах, ни в массе. Росс не страдал синдромом Наполеона, будучи не самой высокой страной в мире, но любил иногда намеренно вступать в драки. Спустить пар или показать кому-то свою силу, неважно. Главное задать обидчикам взбучку и выйти из конфликта победителем.       Некоторые раньше шутили, что Росс, впрочем как и все выходцы из Союза, ещё слишком мал для серьёзных игр на политической арене. Однако РФ наглядно доказал, что клеймо отпрыска СССР на нем стояло не просто так.       – То, что творят шишки в правительстве, меня не колышет. Не лезь туда, куда не просят, а то вслед за отцом полетишь, урод. – Росс плюнул в сторону, сдерживая порыв смачно харкнуть в китайскую рожу. Он не хотел быть таким грубым со своим союзником, но тот сам напросился. – А теперь вали, если жизнь дорога.       Китай зажал нос рукой в попытках остановить бьющую ключом кровь. Он затравленно посмотрел на обидчика, но не найдя сожаления в грозном, затуманенном злостью взгляде Росса, решил отступить. Не такой он представлял долгожданную встречу с сыном любовника после такого долгого перерыва в общении. Восстановить отношения с РФ надо было раньше, но Китай не мог подступиться к этому ребенку. После развала Союза, Россия больше походил на побитую собаку, обозлившуюся на весь мир. Рычал, гавкал на каждого, кто пытался приблизиться, иногда даже кусался. В общем, не подпускал никого даже на расстояние пушечного выстрела. Сейчас же отпрыск вырос, выпрямился, нарастил мощь, но доверять кому-либо не начал. Всё такой же холодный, недоступный, прямо как отец. Китай любил сравнивать СССР с Россией, находить сходства, различия. Этот оценивающий взгляд всегда заводил мужчину, но он не имел права покушаться на чужую задницу. Пока что.       КНР молча встал, кинул напоследок на Росса странный взгляд, от которого у младшего прошлись неприятные мурашки, и скрылся в чаще леса. Ему стоило обдумать план дальнейших действий.       Россия достал из кармана штанов сигарету. Отец запрещал ему курить, но то уже было давно. РФ присел перед плитой. Она не была подписана. Все было понятно по выцарапанному ключами корявому гербу Союза. Росс недовольно покосился на натянувшуюся ткань классических штанов. Надо было переодеться, прежде чем идти сюда, но дома была Беларусь, и парень не стал рисковать.       Россия блаженно затянулся. Неосознанно потирая шею, на которой так и осталось странное серое пятно, оставленное напоследок Союзом, парень без страха взглянул на камень. Он знал, Союз не всегда был таким. Не всегда избивал своих детей, напивался до беспамятства, в том же беспамятстве трахал Китай. До войны он был другим.       – Пап? Что ты делаешь? – Маленький Росс выглянул из-за плеча отца, с интересом наблюдая за его руками.       – Что-что, вот баню нам строю! – Мужчина тепло улыбнулся любопытному сыну. Он пытался нарисовать на бумаге примерный план будущей постройки. – А ты чем занят, проказник? Почему не с сестрами? – Союз оторвался от своего дела, наклоняясь к Россу.       – Украина послала помогать тебе. – Обиженно проворчал мальчишка, забавно надувая щеки. Ему было интересно, чем же таким решили заняться сестры, что нагло прогнали его с кухни, но Росс догадывался, поэтому и согласился. – Так, с чем тебе нужна помощь?       – Ха-ха-ха, ну ты и молодец. – СССР раскатисто рассмеялся, обнимая сына за плечи. – Тогда беги во двор, приготовь мои инструменты, а я сейчас закончу и приду к тебе, идёт?       – Так точно, сэр! – Россия шуточно отдал отцу честь и побежал скорее выполнять поручение.       Росс болезненно помотал головой. Он плохо помнил своё детство. Да и вспоминать, если честно, не хотел. Слишком больно. Плюнув на чистоту одежды, парень сел на землю, опираясь спиной о могилу.       – Вот ты помер, а тебя только любовник и вспоминает. – Парень прикрыл рукой глаза, спасаясь от нещадного солнца. День был на удивление жарким для ноября, хотя уже на следующей неделе обещали начаться сильные дожди. – Даже дети родные не навещают…       Росс выпустил дым. Можно было похвастаться перед мертвецом умением делать кольца из того же дыма, но настроения не было. В пустынном поле, граничащим с лесом, не было даже птиц. Животные редко высовывались сюда. Лисы не охотились за мышами. Волки не вылезали из гущи деревьев.       – Я понимаю, почему ты стал таким. – Снова затяжка. Долгая, убивающая. Россия проводил взглядом редкие пушистые облака на синем небе. Уже темнело. – Но не могу принять то, как ты сдался. – Ноябрь выдался аномально теплым. Даже снега ещё не было. А осень как всегда была серой, не такой какой видел её Росс в Германии. – Какие чувства ты тогда питал к Рейху? До войны? – Вопрос снова улетел в глухую пустоту, лишенную каких-либо эмоций. – Тебя ведь сломало его предательство, я прав? – Росс тихо посмеялся с того, как нелепо он наверное сейчас выглядел. По пьяни он даже с кошками пытался разговаривать, но чтоб с могилой, да еще и в трезвом виде, это впервые.       – Сына! Ну-ка помоги! – Союз тащил на плече бревно, волоча его по земле. Стоило позвать друзей в помощь, но русский упрямо делал все по своим правилам.       – Сейчас! – Россия бросил в ящик гвозди с молотком. Подбежав к отцу, мальчишка приподнял другой конец бревна, пачкая руки в земле. Пыхтя и причитая, они потащили его к небольшой выемке, что уже успели выкопать.       – Раз! Два! Кидай! – Бросив дерево на землю, Союз устало выдохнул. Обернувшись к Россу, он по-отцовски потрепал его по голове пыльной рукой. – Ну ты и силач! Смотри, меня еще обгонишь!       Подул сильный ветер, поднявший опавшую траву вверх. Россия поморщился, чувствуя холод. Солнце уже не грело, хотя в воздухе сохранялись частички тепла. Не надо было снимать пиджак.       – …Поэтому и злился, когда нашел ту фотографию… Отцом ты был херовым, но проницательным, собака. – Росс потушил сигарету о каменную плиту и бросил бычок рядом. Слов не осталось. Он приходил сюда каждый год. Каждый год говорил одно и то же, даже не надеясь получить ответа на свои вопросы. – Ну и кто после этого жалкий? – Беззлобно посмеялся парень, приглаживая растрепавшиеся волосы. Он убирал свои непослушные патлы только перед собраниями, а потом ещё с неделю ленился смыть гель. – Я не сломаюсь, пусть даже весь мир обернётся против меня. Не дождёшься.       Уже у выхода из леса, Росс застыл. Рядом с по ошибке оставленным у дороги геликом, раздраженно перебирая распущенные волосы, стояла Украина. Возле неё вилась Беларусь, неловко пытаясь начать диалог, но старшая не была настроена на душевные разговоры. Солнце уже скрылось за горизонтом, оставив после себя только вечерний холод.       – Зачем ты её привела? – РФ кивнул на сестру. Беларусь, почувствовав гнев старшего спряталась за спину Украины, только рыжие косички выглядывали из-за её талии.       – Сама увязалась. – Старшая закатила глаза, упирая руки в бока. Росс надеялся, что сюрпризов сегодня он уже не получит, однако все его планы рушились о непредсказуемость этих стран. – Мы не закончили.       – Ты не закончила. – Парень закинул на плечо пиджак, что до этого держал в руках. Пошарив по карманам, Россия достал почти разрядившийся телефон. У проезжей части связь ловила немногим лучше. Прикинув, как много времени он потратил, РФ, обойдя сестёр, сел в машину, тут же заводя двигатель, не скрывая усталого вздоха. – Ну, запрыгивайте, раз уж приперлись.       Девушки молча сели в гелик. Украина вперед, Беларусь, все ещё опасаясь гнева брата, назад. Младшая то и дело кидала взгляд в зеркало. Столкнувшись с глазами Росса, девочка боязливо пискнула, пряча зеленые глаза в чересчур широком шарфу, которым при желании могла скрыть лицо полностью. Легкая красная курточка совсем не спасала от вечерних ветров, отчего Белка слегка подрагивала. Парень молча включил печку. В салоне осело напряжение.       – Казах приехал? – Россия всё не двигался с места, думая о чем-то своём.       – Нет. Сказал, что сегодня не сможет. – Всё ещё писклявый голос Беларуси глухо пробился сквозь шерсть шарфа. Старший поймал недовольный взгляд Украины и кивнул на бардачок. Сестра подозрительно выгнула бровь, но бардачок открыла. Поверх свежих документов, среди которых она узнала даже свои, лежали несколько плиток германского шоколада и коробка сока. Снисходительно хмыкнув себе под нос, девушка взяла в руки гостинец. Своровав одну плитку себе, под смешок Росса, Украина позвала Белку. Младшая выглянула из-за своего укрытия, подозрительно нахмурившись.       – Будешь много грустить, станешь такой же черствой, как Россия. – Девушка протянула сестре сладости, с удовольствием ловя радость в глазах ребенка. Они давно стали самостоятельными государствами, но некоторые так и остались детьми в глазах старших. Росс молча улыбался. Всё же, даже Украина не могла быть такой же жесткой как на политической арене в присутствии Беларуси.       – Тебя довезти до границы, или останешься на ужин? – РФ смущенно отвернулся к лобовому стеклу, сжимая руками руль, обтянутый толстым чехлом.       – Чего? – Украина, уже успевшая перелезть через пол салона, в попытках поправить непослушные космы Белки, резко села на место. Да, она хотела высказать Россу всю свою неприязнь к его привычке терпеть все до последней капли, но не ожидала подобного предложения. Подозрительно осмотрев лицо брата, с которого уже давно слетела маска безразличия, она нервно сложила руки на коленях. Так просто прийти на ужин после всех их ссор, криков и даже драк? Украина нахмурилась, исподлобья глядя на поедающую шоколад Беларусь, прислушиваясь к себе. В ней теплилась обида, но желание ощутить беззаботное тепло простого семейного ужина так же боролось за свое место в её душе. – Я… – Парень наконец поднял на неё взгляд. Уставший, даже близко не похожий на тот, что она хотела бы помнить. – Прости, Росс, мне ещё нужно закончить дела в столице. – Украина отвернулась к окну, не желая встречаться с разочарованием в глазах брата. Наверняка, он и так натерпелся за сегодня. Не хотелось ворошить старые раны.       – Ну, может в следующий раз. – Россия резко двинулся с места, даже не дожидаясь того, чтобы сестры пристегнулись.       Дорога хоть и недолгая, но оттого не менее утомительная, сопровождалась тихим лепетом Беларуси и её расспросами. Как прошло собрание после её ухода? Кто сегодня кричал больше всего? Кто-нибудь подрался? Все это чересчур интересовало младшую, потому под конец Росс просто скинул всю ответственность за это на Украину. Дорога податливо сокращалась под колесами машины. Россия вел плавно, хоть и быстро.       – Тебя заберут? Или доехать прямо до Киева? – РФ сбавил ход, подъезжая к самой границе. – Мне все равно после этого ещё в Минск.       – Че-его? – Возмущенно протянула Беларусь, недовольно хватаясь за водительское кресло.       – Тебе лучше сегодня вернуться домой. – Коротко заявил Росс, тут же остужая пыл младшей. Белка недовольно скрестила руки и забилась в дальний угол машины, обиженно высасывая из коробочки остатки сока.       – Оставь меня здесь. – Украина благодарно кивнула парню и, поправив на себе пиджак, открыла дверь, впуская в салон ночную прохладу.       – Украина. – Росс вышел из машины вслед за девушкой. Догнав ту у капота автомобиля, парень неловко взъерошил волосы. – Я хотел сказать… Спасибо. Что напомнила. – Украина нахмурилась, раздумывая над словами брата. В голове мелькнул дневной разговор. Она так и не смогла ему ничего предъявить. Девушка слабо улыбнулась.       – На то и нужны младшие, чтобы вдолбить старшим истину.       К вечеру они успели только заложить фундамент. Росс устало вытер со лба выступивший от упорной работы пот.       – Папа! – К ним выбежала Беларусь, вся вымазанная в муке. Она всё ещё не умела выговаривать букву Р, чем зачастую вызывала у старших снисходительные улыбки. – У нас для тебя подарок!       За ней, осторожно неся в руках украшенный ягодами торт, шла Украина. Совсем ещё маленька Литва неуклюже придерживала его с другой стороны. Казахстан, как и многие другие братья, с широченными улыбками на лицах, шли за ними.       – С днём рождения, папа! – Хором крикнули ребята, окружая Союз со всех сторон.       – Ха-ха. – Мужчина тепло рассмеялся. Громко и раскатисто, как мог только он. – Спасибо вам, дети…