Возвращение домой

Пламя тонкой, почти догоревшей свечи легонько подрагивает. В покоях инквизитора темно. Нерей не спешит зажигать свечи, комнату освещает слабый вечерний свет, пробивающийся из зашторенных окон. Инквизитор тяжело вздыхает и вновь склоняется над кипой беспорядочно разбросанных на столе благодарственных писем, посланий от орлейских послов, предложений о сотрудничестве с Инквизицией и приглашений на торжественные приёмы. Не то что бы Нерей сильно любил «бумажную работу», но Эйлин подписывать письма наотрез отказывалась, а инквизитор уж точно не хотел, чтобы всё это ложилось на плечи Жозефины. Он устало вытягивает ещё одно письмо, смотрит на него несколько секунд, затем кладёт обратно, вставая из-за стола, подходит к окну и слегка отодвигает штору. Окно выходит на внутренний двор Скайхолда. Раньше, как только они с сестрой прибыли в Скайхолд, Нерей любил этот вид, а теперь с каждым месяцем ему становится всё тяжелее любоваться красотой крепости, не испытывая груза ответственности и вины на плечах. Он всё чаще обращался к их первому разговору с Хоуком, тогда на крепостной стене. Нерей собирается с мыслями. С возвращения в Скайхолд прошло чуть больше двух недель, а они с сестрой так нормально и не поговорили. После случившегося в Вольной марке Эйлин вела себя отстранённо. Она дважды отменяла собрание в ставке командования, а на остальные три просто не пришла. Инквизитор впервые не понимал, что происходит с его сестрой. Ему было больно думать, насколько ей сейчас тяжело, а после их ссоры и вовсе боялся, что она считает его виноватым в том, что случилось с Феанор и их кланом. Нерей винит себя в падении клана каждую секунду, в которую его голова не заполнена делами Инквизиции. Мысли о его несостоятельности как инквизитора монотонно скандировались, преследовали, как лириумная песнь, которую просто невозможно не слушать. Собственная комната казалась ему абсолютно чужой, какой - то непомерно огромной, роскошной для него, такого неспособного и ничтожного. Но ведь целительница играла не последнюю роль и в его жизни тоже, а Эйлин как будто об этом забывает. Нерей с отвращением осознает, что злится на сестру. Они ведь всегда были вместе, обсуждали каждую мелочь, были поддержкой и опорой друг для друга, напивались еа их день рождения вместе, вдвоём ссорились с Вивьен, держались за руки, пока закрывали разрывы, вместе подняли инквизиторский меч, и тут, когда из их жизни с корнем вырвали самую главную её часть, сестра решает его игнорировать. Он из последних сил пытается быть любящим братом для Эйлин и сильным лидером для всего Тедаса. Хотя сейчас ему не хватает сил даже подписать проклятые письма. * * *  — Так когда, говоришь, последний раз отряд подавал признаки жизни? — спрашивает Лелиана, опираясь руками на массивный стол, посередине ставки командования. — С недели три назад они отправились на Глубинные тропы, затем, по их прибытию, я получил отчёт от Хардинг. И вот теперь тишина, — Докладывает Каллен. — Мне нужно было сообщить раньше, но мы были заняты приездом Императрицы Селины, да я и не думал… Эйлин останавливает Каллена и кладёт руку ему на плечо: — Здесь нет твоей вины Каллен. Тебе не за что оправдываться, — мягко произносит Инквизиторка. — Тем более, Глубинные тропы давняя заноза в заднице Инквизиции, — подмечает Дориан и подмигивает Каллену. — Там ведь уже пропадал отряд, не так ли? Командир благодарно улыбается этим двоим, но через секунду вновь становится серьёзным. Нерей, молчавший все это время, отрывает взгляд от карты и подходит ближе к сестре. — Нужно самим спуститься на Глубинные тропы и все прове.. Нерей не успевает договорить, его прерывает звук открывающейся двери и возгласы караульный. Лелиана и Каллен кидаются к дверям. — Инквизиторы Лавеллан, у ворот крепости долийская эльфийка. Она просит вашей помощи и, кажется, ранена. Она назвалась Хранительницей Дешанной. Близнецы смотрят друг на друга нечитаемым взглядом и быстрым шагом вместе с Лелианой и Калленом следуют к выходу из ставки командования, показывая тем самым, что собрание на сегодня окончено. После прибытия хранительницы клана Лавеллан прошло несколько часов. У неё не оказалось серьёзных травм, хоть эльфийка и была измотана долгой дорогой. Она успела вкратце рассказать инквизиторам и их советникам о нападении на клан хорошо вооруженных солдат без знамени. Они не стали долго мучить Хранительницу расспросами и второй раз созывать ставку командования, решили оставить это на утро и разошлись по комнатам. В покоях инквизитора после долгих споров повисает напряженная тишина. Близнецы, Каллен и Дориан периодически переглядываются, но продолжают хранить молчание.  — Так, господа, — Дориан уверенно поднимается со своего места с бокалом вина в руке. — У меня для вас плохая новость, но если вы продолжите обиженно молчать, то обсуждение с мёртвой точки не сдвинется. — Мне сказать больше нечего, — сухо произносит Каллен, делая вид, что он очень занят рассматриванием орнамента на диванных подушках. — Мне тем более, — Нерей демонстративно отворачивачивается к окну. Инквизитор сам удивлён своей реакцией на нравоучения Каллена, ведь обычно он всегда прислушивается к советам командира армии. Эльф слегка поеживается; месяц назад наступила осень и в покоях без топки теперь прохладно. Некромант раздражённо цокает языком. Командир молчит несколько секунд, а затем тяжело вздыхает и решается продолжить. — Но я все ещё считаю, что отправляться в Вольную марку отрядом из семи человек так внезапно, без подготовки, ещё и без военного отряда Инквизиции очень рискованно и глупо! Мы ведь даже не знаем с кем нам предстоит иметь дело! — Каллен понимает, что слишком сильно повысил голос и продолжает тише — Я беспокоюсь за вас троих. Не хочу безучастно сидеть в крепости и ожидать новостей, я и так постоянно этим занимаюсь. Все растерянно смотрят на бывшего храмовника. Эйлин накрывает ладонь Каллена своей и нежно смотрит ему в глаза. — За нас троих? — нарочито удивлённо уточняет Дориан. — Знаешь, я польщён твоим беспокойством за мою персону. —Ну конечно, я за тебя беспокоюсь. Ты ведь мой друг, — Тепло произносит Каллен. — А ещё ты должен мне 400 роялов. Близнецы одновременно прыскают со смеху. — Вообще — то 340, — обиженно парирует Дориан. — Я ведь вернул тебе 60 роялов на прошлой неделе. — Во — первых, не 60, а 50. А во — вторых, я покупал тебе бутылку вина три дня назад. Так что выходит, что ты должен мне 385 роялов. Я просто округлил до 400. Командир победно улыбается. — И ты серьёзно думаешь, что он тебе их отдаст? — Эйлин продолжает тихо посмеиваться. Каллен пожимает плечами. — Да ну тебя! — Некромант легонько толкает эльфийку локтем в бок. — Я вообще-то планирую отыграться. — Хорошо, хорошо… Ты только сначала играть научись. Вся компания смеётся. Обстановка в комнате постепенно разряжается. И Нерей решает вернуться к разговору: — Я согласен с тобой, ma falon. Это рискованно, но до границы Вольной марки две недели пути, при лучшем раскладе. Эйлин подхватывает слова брата: — мы не можем увести армию Инквизиции столь надолго, учитывая происходящее на глубинных тропах. — Вы не уводите армию, вы берете с собой отряд из двадцати человек. Это не повредит ситуации на глубинных тропах, но сможет повысить шансы на победу, если вам придётся вступать в бой. Близнецы переглядываются. — Ну значит решено? — спрашивает Эйлин и берёт брата под локоть. Отряд Инквизиции едет ровным строем по плохо протоптанной дороге. Близнецы, возглавляя всю процессию, едут на пегой наголопе рядом с Кассандрой и Дорианом, Варрик слева от Лавелланов, чуть поодаль следуют Хранительница Дешанна, Сера, Бык, Крем и Коул. За ними когорта из двадцати солдат Инквизиции. Строй завершает Каллен, периодически переходящий на галоп, чтобы проверить сохранность отряда и осмотреть окрестности. Командир решительно настаивал на своём участии в походе и близнецы не стали возражать. Нерей ведёт поводья влево — наголопа, Тен, легко сворачивает вправо, отказываясь в тени высоких, массивных деревьев. Эльф слегка оборачивается, накрывая спящую на нём сестру плащом. Они с Эйлин должны были поменяться местами, час, может два назад, но инквизитор не хочет её тревожить. Вечереет. Они едут уже много часов без остановок, все устали, но стараются не подавать виду. Они добрались сюда быстрее, чем рассчитывал Нерей; пересекли границу Вольной марки два дня назад. Если память не подводит инквизитора, то до лощины, в которую они направлялись осталось меньше трёхсот вёрст. Клан Лавеллан каждое начало осени проводит в этих местах, этот год не стал исключением. Недалеко от сюда находился Ансбург, центральный город сельскохозяйственной промышленности в Вольной марке. А вокруг него, соответственно, располагало ст множество полей и пашен. Многие, вообще, называют этот город "захолустьем", но Нерею здесь всегда нравилось. А самое главное - никто из местных не подвергал их клан ганениям. Ну то есть, не то чтобы им были особенно рады в стенах Ансбурга и встречали с распростертыми объятиями, но их хотя бы не выгоняли с криком, швыряя в них овощи. Эйлин даже удалось завести себе друзей в городе. Нерей потихоньку начинает узнавать родные места, по которым, стоит признать, он порядком соскучился. И он бы наверное радовался сейчас, конечно, если бы не знал причину их с сестрой возвращения домой. Эта причина была раздражителем его спокойствия уже две с половиной недели, как царапина на запястье, которая всё никак не может зажить до конца, но болит каждый раз, стоит надеть перчатку. Нерей переводит взгляд в сторону Кассандры. Искательница выглядит измотанной. От Эйлин она прекрасно знает, что значит для инквизиторов их клан, и пытается хоть немного облегчить их ношу. Нерею даже иногда кажется, что она волнуется об этой миссии намного больше чем он сам. Хотя казалось бы, куда уж больше? Стук копыт. Эльф оборачивается на звук и видит Каллена. Он галопом подъезжает к их строю, аккуратно встраивается между Нереем и Кассандрой и переводит лошадь на шаг. — Нам нужно сделать привал. Люди устали и голодны, да и лошади тоже, запасы воды на исходе, а до Вольной марки, если верить словам хранительницы, остался всего день пути. Мы можем позволить себе отдых. Недалеко от нас есть хорошее место, — Улыбаясь, докладывает командир. Он явно был горд проделанной работой. После этих слов отряд радостно оживился. — Ну неужели! — Сэра театрально вздыхает и поднимает руки в воздух, потягиваясь в седле. — Ага, — подхватывает Варрик. — Ещё немного и я приросту к этому треклятому седлу. Сера смеётся и дразнится над гномом: —Радуйся, что мы нашли лошадь, на которую ты можешь самостоятельно забраться, а то шёл бы пешком. Нерей улыбается, особо не вслушиваясь в их перепалку, и вновь оборачивается; сестра мирно посапывает, уткнувшись веснушчатым носом в его плечо и обхватывая руками его талию. Каллен оглядывается, стараясь удостовериться, что никто из солдат на них не смотрит, и легонько треплет эльфийку по кипельно - белым волосам. Эйлин нехотя открывает глаза и недовольно морщится. — Мы уже приехали, emma lathen? — заспанно спрашивает Эйлин. — Ага, обратно в Скайхолд, милая, — язвительно отвечает Дориан. Эйлин закатывает глаза и хихикает. Они доезжают до места, найденного Калленом, и члены отряда Инквизиции начинают останавливать лошадей и спешиваться. Кто - то снимает с навьюченных лошадей сумки с провиантом, кто - то устремляется к реке, чтобы пополнить запасы воды во фляге. Каллен и Кассандра громогласно начинают призывать солдат к порядку. Они здесь, похоже, единственные люди, которые стараются поддерживать дисциплину. Железный бык и Сера обустраивают место под костры и периодически подгоняют Крема, таскающегося за ветками. Это первый его поход вместе с отрядом Инквизиции, в который он долго упрашивал его взять. Нерей согласился сразу, а Эйлин долго упиралась, говоря, что людей в отряде и так достаточно, и Крем будет полезнее в Крепости и сдалась в самый последний момент, когда они уже седлали лошадей. Коул, Варрик и ещё несколько солдат суетятся вдали, ставя палатки. Близнецы Лавеллан, как и всегда занимаются ужином. За столько лет, проведенных в эльфийском клане, они давно привыкли, да и готовка им даётся лучше, чем большинству членам похода. Первые дни их похода солдаты удивлялись и с криками «Милорды инквизиторы, вы не обязаны этим заниматься!» кидались отбирать у них посуду, но довольно быстро привыкли и теперь возгласы превратились в «Ну что, когда там наше жаркое?». Глубокий вечер спустился быстро. Он был тёмный, тихий, слегка прохладный, но не слишком, тот самый к которому близнецы Лавеллан привыкли, по которому так скучали. Члены отряда Инквизиции расселись у трёх хаотично расставленных костров, открыв несколько бочек эля. Они едят, смеются, вспоминая истории из походов, кто-то вдалеке затевает партию в «порочную добродетель». Инквизиторы сидят в окружении друзей у самого дальнего костра. Варрик громко рассказывает очередную невероятную историю, от которой Кассандра всё чаще закатывает глаза. Дешанна, быстро полюбившаяся всему отряду, играет на лютне, смутно знакомую старую эльфийскую мелодию. Эйлин и Каллен бодро что-то обсуждают. Нерею наконец удаётся кое — как расслабиться. Эльф вдруг чувствует прикосновение к своему плечу. Нерей вздрагивает и резко оборачивается. — Прости, не хотел тебя напугать, — тихо говорит Дориан и поднимает руки перед собой. Некромант улыбается, немного щурясь от света костра. Дориан, привыкший к Тевинторскому теплу, кутается в темно — зелёный плащ с вышитой эмблемой Инквизиции на вороте. —Да нет, всё в порядке, прост… Дориан шикает на него, заставляя замолчать, и тянет возлюбленного за рукав. Нерей вопросительно приподнимает бровь, но беспрекословно подчиняется. Эльф мимолетно оглядывает место стоянки, дабы удостовериться, что их не заметили и в последний момент замечает хитрую улыбку Эйлин. Сестра копирует его удивлённое выражения лица, поднимая туже самую бровь и еле заметно машет ему рукой. Инквизитор берет Дориана за руку и они сплетают пальцы. Пара спускается ниже к уровню воды и останавливается у большого, разлапистого дерева. Нерей опирается на дерево и наконец спрашивает: — Ну, и что за секретность, ma vhenan? Дориан подходит ближе и прикладывает палец к губам инквизитора, игриво заглядывая в глаза, прижимает эльфа к себе и, зарываясь пальцами в крупные белые кудри, целует. Глаза Нерея в миг становятся круглыми, размером с тарелки в Скайхолде на праздник, а бровь ползёт вверх. Он отвечает на поцелуй, обхватывает шею возлюбленного руками, сильнее прижимаясь к нему. Он слишком по нему соскучился за эти две недели. Когда в отряде тридцать человек, а не пять/семь, как обычно, приходится нехотя держать дистанцию. Спустя несколько минут Дориан чуть отстраняется, прижимается губами к заостренному ушку и, хитро щуря глаза, ласково шепчет: — Весь вечер мечтал это сделать. Он вновь, прижимается к эльфу, неспешно целуя. Через некоторое время Нерей отстраняется, садится на землю у подножия массивного дерева и хлопает ладонью по земле рядом с собой. Дориан неприязненно морщится, но всё же садится рядом с ним, положив посох рядом с собой. Нерей вытягивается и дотрагивается до подозрительно незнакомого оружия. «И как он его раньше не замечал?» — Алексиус подарил, — произносит Дориан. — взамен того, что я сломал во время нападения на крепость на Морском берегу. Сказал не расстраиваться из — за этой рухляди. Харрит бы, точно, огрел его чем — нибудь тяжёлым, если бы услышал. Нерей тихо посмеивается. — Мне кажется, что в Скайхолде уже сформировалась очередь из желающих огреть Алексиуса чем — нибудь тяжёлым, — шутит инквизитор — Ага, Фиона заявки принимает. Оба мага в голос смеются. Воздух около реки прохладнее, а вечер как будто ещё темнее. Чёрная вода слабо плещется и бьёт об пологий берег. — Ar lasa mala revelas, — Инквизитор щёлкает пальцами и вокруг них загораются огоньки. Они садятся на ветви дерева, освещая тёплым светом речной берег. — Красиво, — Дориан сильнее укутывается в плащ. — А что значат слова, которые ты сказал, amatus? Нерей расплывается в улыбке. Ему очень греет душу заинтересованность возлюбленного в долийской культуре. В очередной раз задаваясь вопросом «Могу ли я любить его сильнее?», он который раз убеждается, что может. — Это призыв света, эльфийское заклинание. Дословно можно перевести как «Освобождая солнце». Это первое заклинание, которому научила меня Дешанна. — Кстати о ней. Давно хотел спросить, да не было подходящего момента. Как так вышло, что тебя воспитывала Дашанна, а Эйлин — Феанор? Эльф задумывается. — Ну, в Долийских кланах нельзя держать больше трех молодых магов, Хранитель не может обучить больше; а в нашем уже было двое. И когда нашу мать изгоняли из клана, она уговорила Феанор, что та оставит нас у себя, обещая, что магических способностей у нас с сестрой нет. Ну, как ты понял, она соврала, — Нерей глубоко вздыхает и целует возлюбленного в плечо. — Мы росли, наши магические способности тоже, и Феанор пришлось рассказать об этом Дешанне. Она тогда страшно злилась. — Сколько вам тогда было? — Шесть. Дешанна пришла на следующий день, чтобы посмотреть на нас. Помню, я увидел, как Дешанна зажигает свечи щелчком пальцев, меня это так поразило, — Нерей тепло посмеивается. — Феанор рассказывала, что я весь день рядом с ней крутился. Она тогда разрешила нам остаться и обучала магии вместе с остальными. А через год предложила мне перебраться к ней, чтобы обучать отдельно от остальных; я согласился, я ведь горел магией, мечтал стать похожим на Дешанну, — Нерей делает паузу, а затем продолжает. — Я переехал к Дешанне, а Эл осталась с Феанор. Но нас с никто не разлучал. Никогда. Я в любой момент мог заявится к Феанор и повести там весь день. Мы продолжали играть вместе, носится по лесу и кидать в охотников шишки, притаскивать в поселение нагов. Маги смеются. — Просто так было… Правильно. Я многому научился, Эл — тоже. В конце концов я готовился стать хранителем клана. Но мы были и остаёмся всегда вместе. Самой лучшей командой, — Нерей замолкает и устремляет печальный взгляд на реку. — Что-то не так, amatus? —Обеспокоенно спрашивает Дориан. Он всегда чувствует подобные состояния инквизитора. — Я не могу её подвести, — горько произносит эльф. — Меня беспокоит, что с кланом произошло неладное, как только мы уехали. — Ты ведь понимаешь, что это не твоя вина? Ты ошибочно полагаешь, что ты как инквизитор должен нести ответственность за жизнь каждого в Тедасе, — Дориан успокаивающе накрывает ладонь Нерея своей. — Но это не возможно. Ты не мог знать, что происходит в клане. Не бери на себя слишком много, дорогой, ты и так без выходных трудишься на всеобщее благо. — Да я стараюсь, — понуро отвечает Нерей. — Но это так сложно. Мой титул ведь предполагает, что я должен быть сильным лидером, а я себя таковым не ощущаю. Мне так паршиво от этого — Эй, мне иногда кажется, что ты ожидаешь от себя больше, чем весь Тедас от тебя ждёт. Ты невероятно сильный. Не будь ты таким люди бы за тобой не пошли. Далеко не всегда жёсткость является определением силы, ты умеешь слушать и слышать, а это намного ценнее, amatus. Вы с Эйлин стали теми лидерами, в которых мы все нуждались, теми, в кого люди поверили. Вы оба неидеальные инквизиторы, но лучше вас на эту роль не подошёл бы никто, — Дориан обнимает Нерея за талию и притягивает к себе. — Просто помни, что ты не обязан все тянуть на себе, милый. Инквизитор кивает. Дориан прижимает эльфа к себе и целует в весок. Они болтают ещё полчаса, пока не слышат слегка раздраженный голос Кассандры — заслуга Варрика, и понимают, что им пора возвращаться. * * * Инквизитор откладывает ровно сложенную стопку писем в сторону. Он грустно улыбается. Свеча погасла и неприятно коптит. «Не стоило нам тогда останавливаться» — тихо проносится в голове. Он подпирает голову рукой и окунается в самое болезненное воспоминание. * * * Тропа позади близнецов тонет в клубах пыли и дыма. Крик. Ещё один. Мимо вихрем проносится Кассандра, она чуть привстаёт в седле, придерживая левой рукой маленького роста фигуру. Фигура поворачивает голову. На инквизитора с бледной, заляпанной грязью и гарью мордашки смотрят круглые напуганные зелёные глаза. Это эльфиечка лет двенадцати, она держится руками за худенькое окровавленное плечо, из которого опасно торчит стрела с черным как сажа оперением. Вжимаясь в Кассандру, как в единственный оставшийся спасительный оплот, девочка что-то неразборчиво шепчет. Нерей не знает эту девочку; должно быть она появилась в клане после их с сестрой отъезда. Кассандра пришпоривает коня и разворачивается к ним. — Вы видели Дориана? — обеспокоенно спрашивает искательница. Инквизиторы отрицательно качают головами. — Зараза. Каллен собирает людей у подножия холма, там где наши знамёна. Варрик и Сера помогают остаткам клана добраться туда. Прошу, найдите Дориана и как можно скорее возвращайтесь. — Касс разворачивает лошадь и галопом несётся к реющим знамёнам Инквизиции. «Asha'belannar las emma halani», — Нерей не верит в эльфийских богов, как и не верит в создателя, но сейчас мысленно взывает к помощи для Кассандры. Близнецы испуганно переглядываются. Они оба сейчас изо всех сил стараются сохранять спокойствие. Но сейчас это даётся им труднее, чем когда — либо, ведь речь идёт о жизнях их соклановцев. — Пойдём, da'len. Нам нужно идти — умоляюще шепчет Эйлин и тянет брата за руку. Голос эльфийки дрожит, но она пытается не подавать виду. Нерей старается не смотреть на горящее убежище их клана. Получается плохо. Каждый шаг отдаётся резкой болью. Ноги, сведенные железной судорогой, не находят опоры. «Упасть. Лечь и больше не подниматься. Не видеть их смертей. Nuvenin ir hanal'ghilan.» — думает Нерей, но сестра вынуждает двигаться, продолжая тянуть за рукав. — Дориан! — Хриплый голос Эйлин словно разрезает задымленный воздух. Она кричит ещё раз. И ещё. — Fenedhis lasa! —Инквизиторка грязно выругивается на эльфийском Крики, лязг железа, ржание коней, удары клинков по щитам. Хижины пляшут, одетые пламенем. Битва продолжается. В рыхлую землю время от времени влетают горящие стрелы. Солдат Инквизиции ощутимо меньше. Нерей мысленно проклинает сябя за то, что тогда не послушал Каллена. Но противники начинают отступать, так что у Инквизиции появляется шанс. И вот наконец слышится знакомый мужской голос. — Эйлин! Нерей поднимается на носках и с замиранием сердца высматривает источник крика. Дориан в метрах пяти от них отбивается от двух одетых в неизвестные цвета солдат. Близнецы разделяются. Эйлин выхватывает лук и натягивает тетиву. Выдох. Эльфийка отпускает руку. Стрела со свистом пролетает заданное расстояние и входит рыцарю в висок. Он опускается на колени, хватаясь за голову, снимая шлем. Второй солдат делает два шага, изо всей силы ударяет мечом. Дориан уходит от удара лёгким, грациозным поворотом и взмахивает посохом. Маги одновременно стучат оружием оземь. Солдата обдаёт снопом искр. Крик боли. Боец замахивается ещё раз и на этот раз достаёт. Удар приходится на руку некроманта. Лезвие крепко рассекает предплечье, отражая огни пожара. Дориан коротко вскрикивает и отклоняется в сторону. Эйлин выпускает стрелу — промахивается. — Fenedhis! Na din'an sahlin! Эльфийка выхватывает у брата посох, в несколько прыжков преодолевает оставшееся расстояние, бьёт рыцаря тыльной стороной оружия в живот, заставляя его с грохотом упасть, достаёт из-за пазухи кинжал и, выкрикивая эльфийские проклятья, приканчивает солдата. Нерей подбегает к сестре и помогает подняться, отряхивая от пыли. — Спасибо, — растерянно бормочет Дориан, опираясь на посох в попытках отдышаться. — Ты как? В порядке? — спрашивает Нерей и порывисто обнимает возлюбленного. — относительно. Но… — Некромант разворачивается и указывает на исходящий чёрным дымом шалаш, откуда на них смотрят три пары растерянных глаз. Первой из темноты выходит рыжеволосая эльфийка; Нерей её помнит, её имя — Эланве, одна из охотников клана. Она хромает на одну ногу, а с виска медленно капает кровь. За ней, держа её за руки, боязливо плетутся двое эльфийских детей. — Ma melava halani. Ma serannas, Vhenallin — рыжеволосая эльфка еле заметно улыбается, смотря в глаза Дориану, и легонько склоняет голову. Дети следуют её примеру. Дориан, хоть и не понимает её слов, чуть кивает в ответ. Эланве поворачивается к близнецам. — Aneth ara, Eal'lin, Ner'ae, — охотница тепло здоровается с бывшими соклановцами. — Aneth ara, Elanvhe — Ven vir'iras rathhal, — Нерей указывает рукой в сторону лагеря Инквизиции. Она благодарно кивает и быстрым шагом, насколько это возможно в её положении, направляется к указанному месту, утягивая две маленькие фигуры за собой. — Она сказала «спасибо», — переводит Нерей слова эльфки для Дориана. Уголки губ некроманта нерешительно ползут вверх. Эйлин хватает магов за руки и тянет за собой. Они за несколько минут достигают подножия холма. К импровизированному лагерю Инквизиции продолжают стекаться люди и эльфы. Крики не стихают. Солдаты подводят раненых к палаткам, где хлопочут Дешанна, Сера, Коул и ещё двое людей. Нерей на секунду замирает и смотрит назад, на укутанные дымом обломки стоянки клана Лавеллан. В горле стоит ком. — Нерей, Эйлин, Дориан! — голос Каллена выбивается из общего шума. Командир подбегает к троице и сгребает их в охапку, крепко прижимая к себе. Некромант устало опирается на Каллена. — Ну почему из всей армии вы всегда приходите последними?! — Каллен треплет Нерея и Дориана по головам, а Эйлин легонько целует в висок. — Дыхание Создателя, я так волновался. Вы в порядке? Близнецы неуверенно кивают, а Дориан болезненно морщится и молча указывает на раненую руку. — Зараза. Ну ничего, сейчас найдем, где тебя подлатать, приятель. — в голосе Каллена всё ещё сквозит лёгкое беспокойство. Он сильнее прижимает ребят к себе, накрывая своим плащом, показывая, что больше никуда их не отпустит, как минимум — сегодня. Они стоят так несколько минут, пока их спокойствие не прерывается криком. Болезненно знакомым криком. Хранительница Дешанна несётся к спуску в лощину, туда откуда медленно поднимается Железный бык. Нерей боится смотреть. Не поднимает глаза, ждёт пока фигура поднимется на их уровень. Бык несёт на руках целительницу клана. Феанор. —Нет! Хриплый, протяжный крик Эйлин отдаётся колющей болью в груди инквизитора. Всё окружающие звуки затихают, в ушах звенит только наполненный болью голос сестры. Он закрывает уши руками и зажмуривается. Нерей никогда не видел сестру такой. Эйлин вырывается из рук бывшего храмовника и с бешеной скоростью кидается к Быку, падает на колени и повисает на его руке. Кунари опускает тело целительницы на землю. — Нет! — Эйлин закашливается, не находя больше воздуха в лёгких. Слезы стекают по бледному, запачканному грязью лицу. Эльфийка прижимается к телу Феанор, пачкая лицо и руки в крови и пыли и продолжая кричать осипшим голосом: — Нет, mamae, ты не умрёшь сегодня! Только не сейчас! Mala suledin nadas! Эйлин с силой бьёт руками по рыхлой земле. Хранительница Дешанна подбегает к Эйлин, хватает за запястья и кладёт её голову себе на плечо. «Нет». Нерей хочет нестись к сестре, но не может сделать и шага. В ушах звенит, как будто эльфа огрели по голове чем-то тяжёлым. «Нет». Ноги перестают быть опорой. Инквизитору не даёт упасть только рука Каллена. К телу Хранительницы стекаются немногочисленные остатки клана Лавеллан. Нерей перестаёт видеть сестру. Он утыкается носом в чьё-то плечо, то ли Каллена, то ли Дориана; он не разбирает. Битва для него окончена. * * * Тихий стук вырывает Нерея из размышлений. Он вытирает пару злосчатных слезинок рукавом. Дверь тихо скрипнула. Он резко оборачивается на звук. На пороге комнаты стоит Эйлин, неловко придерживая дверь рукой. — можно? — Да, конечно — отвечает Нерей и несколько раз порывисто кивает. Эльф почти физически ощущает напряжение между ними. Сестра никогда не спрашивает разрешения, чтобы войти, просто бесцеремонно вваливается в комнату, не обращая внимания на время суток или занятость брата. Эйлин неспешно проходит по комнате, проводит кончиками пальцев по подлокотнику дивана и садится на незастеленную кровать. — Ar lasa mala revelas elgara, — сестра щёлкает пальцами и вокруг неё загорается туча огоньков. — Так то лучше. А то у тебя темно, хоть глаз выколи. — А, да, спасибо, — неловко запинается Нерей. В комнате повисает неприятная, липкая как патока тишина. Эйлин наконец произносит: — Я пришла извиниться. — Тебе не нужно. — Нерей не успевает договорить, инквизиторка его перебевает: — Нет, нужно, — твёрдо произносит она. — И мы оба это знаем. А ты как всегда, просто не хочешь меня обижать. Нерей молчит в ожидании. — Прости меня Инквизитор вопросительно поднимает бровь. — Ты две недели меня игнорировала, чтобы сейчас прийти и просто сказать «прости»? — Era seranna — ma, Нерей, — Она раздражённо вскакивает с дивана. — Я даже не знаю, что ещё сказать. Мне никогда ещё не приходилось перед тобой извиняться! — Я не прошу передо мной извиняться. Я просто хочу понять, что я сделал не так. Хочу наконец поговорить. Ты ни слова мне не сказала, с тех пор как мы вернулись. Если тебе нужно было побыть одной, ты могла просто сказать. Я бы понял. Эйлин отворачивается от брата. — Я просто хотел знать как ты… — Голос Нерея становится тише. — Тебе ведь Дориан рассказывал и Кассандра тоже, и Каллен... — Эл, я хотел, слышать это от тебя, а не от посредников! — Инквизитор ощутимо повышает голос. — В Вольной марке погибла добрая часть нашего клана и наша приёмная мать, это наше общее горе. Мы должны были поддерживать друг друга, но за это время ни разу об этом не говорили! — Нерей, это... это слишком. Я не могу. Мне очень жаль, что я тогда сорвалась на тебя, правда жаль. То, что я сказала тебе тогда… Мне в глаза то тебе смотреть было стыдно после этого. Я хотела поговорить, много раз хотела, просто, — голос Эйлин дрожит. Она срывается. — Ну почему всё так дерьмово?! Эльфийка резко запрокидывает голову и вытягивает в себя воздух. — Прости меня, прошу, прости… Нерей медленно, будто стараясь не спугнуть сестру, подходит и обнимает её. В носу начинает жечь, а на глаза наворачиваются слезы. — Ir abelas, Emma lath. Ты ни в чем не виновата, — Эльф целует сестру в макушку. Эйлин тихо всхлипывает. — Я просто хотела объяснить, — Эйлин поднимает красные от слез глаза на брата. — То что я тогда тебе сказала — я так не думаю на самом деле. Я не считаю, что ты бросил меня, когда ушёл учится у Дешанна, и уж точно не считаю тебя виноватым в смерти Феанор. Мне было так плохо тогда. Я хотела обвинить кого-то в случившемся, чтобы не чувствовать виноватой себя, кого угодно. Era seranna — ma, da'len. — Всё хорошо, сестрёнка. В произошедшем виноваты лишь нападавшие, никак не ты. Всё хорошо…