Вне категорий

      Поездка в такси домой казалась долгой. Стемнело быстро, и плюс ко всему стал накрапывать мелкий дождь, превращая вид за окном в пестрящую потёками акварель. Шерлок молчал, лишь изредка бросая в сторону Джона напряженные взгляды. Уотсон нервничал не меньше.       «Что теперь? Ты согласен на тандемную связь, но сам ведь знаешь, Джон — это невозможно... Связь установить все равно не удастся. А каждый раз при контакте делать инъекцию, как наркоман... Да ему это наскучит очень быстро. Что бы сейчас ни говорил этот гениальный мальчишка, но он уйдет, а ты снова останешься один... - мысли перескакивали с одной на другую, - но, может быть, просто принять все как есть... и на тот срок, который нам отмерен, позволить себе быть счастливым, насколько это вообще возможно?»       Уотсон не сомневался, что Шерлок отлично понимает, о чем он сейчас думает. Его самого раздражала эта рефлексия и почти стопроцентная уверенность, что у Холмса просто синдром первого раза, когда кажется, что больше ни с кем и никогда... что больше никто ему не нужен...       «Глупость же... так не бывает...» - с грустью подумал Джон. Да и первый раз был весьма условный...       Продолжая смотреть в окно, доктор непроизвольно сжал кулаки - Моран превратил его жизнь в руины, которые не сложить и не перестроить. Внезапно его руки коснулись пальцы Шерлока. Он делал вид, что также смотрит в окно, а теплая подушечка пальца незаметно скользнула под манжету, поглаживая выступившую от напряжения вену. Неожиданно эта мягкость сменилась жестким хватом, Шерлок дернул его на себя, такси резко свернуло налево, и Уотсон, вписавшись плечом в перегородку, уткнулся носом в грудь Холмса. Водитель на долю секунды стрельнул глазами в зеркало и с непроницаемым лицом продолжил рулить.       - Ты чересчур громко думаешь, Джон, - прозвучало у самого уха. - Я уже не маленький мальчик, да и роль Казановы, перебирающего партнеров, никогда не была моей... Если ты еще помнишь, с чего начиналось это сотрудничество — мне вообще не был нужен боец и присущие тандемной связи ограничения, - горячо шептал Шерлок, и по шее Джона бежали мурашки. - Твоя травма не делает тебя хуже или менее привлекательным в моих глазах. Я всю свою жизнь прожил, как обычный... ну, почти... человек, не заморачиваясь правилами Корпуса. И это не изменится — у меня своё место в этой жизни. Я в первую очередь консультирующий детектив, а не хилер, и я надеюсь, что ты займешь своё место рядом со мной... Ведь для того, чтобы быть вместе, не обязательно быть тандемом, разве это не твои слова?       - Не совсем мои... - тихо ответил Джон и попытался сесть ровно, что у него не получилось. Он поднял взгляд. Лицо Шерлока было совсем близко, и доктор отчетливо видел расширенные зрачки. - Отпусти, Шерлок... мы не дома, - твердо сказал он.       - Не будь таким ханжой, Джон, - выдохнул детектив и прижался губами к напряженно сомкнутому рту Уотсона. - Впусти... - в действиях Шерлока было какое-то иррациональное отчаяние — он был готов насильно заставить Джона ответить на поцелуй. - Ну! Почему?! - пальцы сжались на запястье, словно стальной браслет.       - Прекрати, - почти прорычал Уотсон, вырываясь из захвата. - Привык получать всё, что захочешь и когда захочешь? Майкрофт совсем разбаловал тебя своей заботой?..       Машина остановилась у подъезда, и Джон, не дожидаясь Шерлока, выскочил из такси, оставив детектива остывать и расплачиваться. Ярость кипела в нем, грозя выплеснуться смертельными сгустками — он был бойцом, а не барышней, на которую можно было надавить и принудить к чему-либо. Шерлоку не стоило забывать об этом. Уотсон так привык к боли, что даже охваченное жжением плечо не могло остудить его злость.       Снизу хлопнула дверь, послышались быстрые шаги — Холмс начал подниматься по лестнице. В кармане Джона пиликнул мобильный.       - Черт бы подрал вас обоих, - прошипел Уотсон, читая сообщение от Майкрофта.       «Аккуратнее, Джон...»       Мимо пулей пролетел младший Холмс, задев его плечом и обдав холодным воздухом. Снова хлопнула дверь — на этот раз в комнату Шерлока. Раздался грохот, словно Холмс с силой пнул какую-то мебель, потом ругательства, и все затихло.       Джон как-то сразу остыл — у него гораздо лучше получалось взять себя в руки.       - Ч-черт... - повторил он. - Ну почему всегда я остаюсь крайним?.. - мужчина снял куртку и туфли, прошел на кухню и поставил чайник. Нужно было разобраться в собственном поведении.       Он понимал, что Шерлок из-за своей внешней необычности, врожденной гениальности и взращённого окружением высокомерия, перерастающего иногда в откровенную социопатию, не просто так столько лет отказывал себе в близких контактах. Он просто не контролировал себя, пугая окружающих своим напором, а Джон его оттолкнул, несмотря на то, что совсем недавно сам же дал понять, что не против подобных отношений и вообще — сближения... Отсюда и неадекватная реакция — попытка восстановить контроль над ситуацией. В этом не так уж они с братом и отличались... Упрямые манипуляторы.       Чайник вскипел. Уотсон наполнил две кружки кипятком и стал искать в шкафчике заварку. Еще одна смс заставила Джона удивиться.       - Что еще? Вроде же успокоились оба... - пробормотал под нос он, хватая мобильный.       «Угроза перегрузки!» - высветилось на экране, и доктор метнулся к комнате Холмса.       Дверь не была заперта. Джон вошел и хлопнул рукой по выключателю. Шерлок обнаружился сидящим на полу, упираясь спиной в боковину кровати. Сияние щита вокруг него было заметно невооруженным глазом. С момента начала тренировок Шерлок научился генерировать энергию в огромных количествах, и ее нужно было держать под контролем. Сейчас же эта взбесившаяся масса распирала контур, грозя не просто перегрузкой, но взрывом и полной аннигиляцией их квартиры и парочки соседних домов. Доктор прекрасно знал, каково это…       - Шерлок, - позвал Джон и шагнул к нему, осторожно прикасаясь рукой к сияющей грани, отделяющей от него детектива. Щит не оттолкнул руки, а пропустил ее внутрь без сопротивления, признавая того, кто «размыкал» контур.       - Это мешает мне думать, Джон, - хрипло произнес Холмс. - Я не могу сосредоточиться.       Уотсон взял его под мышки, поднимая на ноги и стаскивая с него пальто.       - Я - долбанная батарейка, Джон... я так не хочу... я не хочу, чтобы это управляло мной. Столько лет контроля, и вот... во что я превратился за какие-то два часа.       - Тихо, тихо, - доктор усадил Шерлока на кровать, - дыши… - Он погладил Холмса по спине, успокаивая, начал разминать деревянные от напряжения плечи, не обращая внимания на то, что его собственное плечо болело нестерпимо. – А теперь возьми себя в руки и создай дублирующий контур…       - Я уже создал, - буркнул Шерлок, постепенно расслабляясь под умелыми руками.       - Создай еще один, а, если понадобится – еще… ограничение лишь в количестве энергии, - Уотсон перешел на пси-зрение и восхищенно стал наблюдать, как вокруг Холмса, словно орбиты планет вокруг своего солнца, очерчиваются прозрачные грани щитов. Когда число перевалило за двенадцать, Джон перестал считать. – Ты удивительный, - прошептал он Шерлоку. – Не подчиняешься никаким законам, потому что сам находишься вне категорий… Ни один самый навороченный прибор в Корпусе не способен измерить то количество энергии, которое ты с такой легкостью генерируешь. Ты – чудо, Шерлок, а чудеса не ставят в рамки… - Джон говорил и говорил, чувствуя, как вокруг него, прижимая все теснее, обвиваются руки, как в шею горячо дышит его персональное чудо, щекоча кожу тугими завитками волос. – Все хорошо… - он прижался губами к влажному от испарины виску, скользнул по высокой скуле вниз, по щеке с начинающей пробиваться щетиной. Шерлок отреагировал сразу – вскинул голову, впиваясь в его губы, словно от этого зависела его жизнь, неуклюже ткнулся носом в щеку Уотсона, вцепляясь в одежду. – Я никуда не ухожу, - Джон приоткрыл рот, впуская настойчивый язык, любопытно скользнувший внутрь, тронувший нёбо и так же быстро метнувшийся обратно. Уотсону хотелось улыбнуться. Бешеный напор спадал, уступая место нежности и какой-то нерешительности. Джон обнимал льнущего к нему котенком Шерлока, чувствовал все эти его выпирающие косточки, вечно скрытые безупречными костюмами, и понимал, что не сможет от него отказаться.       - Пожалуйста... - тихо пробурчал Шерлок, и Джон, еле сдерживая улыбку, увидел, как уши детектива наливаются малиновым цветом. - Выключи свет, пожалуйста...       - Тебе проще дотянуться, - сказал Уотсон. - Вытяни щит и выключи... в твоих щитах сейчас настолько сильная концентрация энергии, что их можно использовать даже на физическом уровне, как дополнительные конечности.       Все предметы состоят из энергии, но она настолько концентрированная, что проявляется на материальном уровне. Сфокусируйся на самом кончике этой импровизированной лапы — и энергетическое приобретет свойства физического, станет жестким...       - Ты всегда будешь меня учить? - устало спросил Холмс, делая, как сказал Джон. Свет погас. - Даже в постели? - тот хмыкнул.       - А тебя нужно чему-то учить в постели? - Шерлок промолчал, и эта заминка в разговоре сказала Уотсону многое. - Хорошо, научу... – шепнул Джон ему куда-то в шею и принялся выпутывать Шерлока из рубашки.       Тонкая ткань легко соскальзывала с плеч, и Уотсон не стал сдерживаться, покрывая лихорадочными поцелуями открывающуюся грудь с маленькими темными сосками. Справившись с рубашкой, он занялся брюками, осторожно стаскивая их с бедер, стараясь не выдавать свое нетерпение дрожащими руками. Шерлок дышал часто, что-то тихо бормотал, помогая и Джону избавляться от одежды, и терпения у последнего явно было больше, потому что послышался треск ткани, короткое ругательство и дробный стук пуговиц, запрыгавших по полу.       - Прости, я куплю тебе новую, - буркнул Холмс, отбрасывая рубашку Джона куда-то в темноту.       Уотсон только хмыкнул, оглаживая стройное подтянутое тело Шерлока под собой, ощущая, как он подается навстречу, подрагивает, льнет к нему.       - Сочтемся… - руки скользнули по округлым ягодицам, забираясь под ткань белья, и Шерлок вздрогнул, чувствуя горячие ладони, мнущие кожу, гладящие промежность, подбираясь к уже отвердевшему члену.       - Пожалуйста, Джон… - выдохнул он, и головку жадно обхватил влажный рот, умело лаская языком уздечку. Шерлок застонал, а Джон взял член глубже, чуть приподнимая поясницу Холмса, раскрытой ладонью чувствуя, как напрягаются мышцы спины…       Одеяло и простыня превратились в скрученное кубло, а потом и вовсе съехали куда-то в сторону, сдаваясь на милость завоевателей кровати.       - Джон… ампулы в ящике тумбы, - силясь не застонать, сообщил Шерлок. Джон на мгновение замер.       - Тебя не устраивает то, что я делаю? – тихо спросил он. – Просто человеческих ласк тебе не хватает?       - Хватило бы в другой раз, но не сейчас… - прижимаясь к Уотсону, ответил Холмс. – Боюсь, еще немного, и щиты начнут раздвигать стены, оттого что концентрация превысит допустимую. Ты не чувствуешь, потому что ты внутри всех этих сфер…       - В оке урагана… - прошептал Джон и потянулся к тумбочке. Короткая боль от вошедшей в мышцу иглы – и Уотсон почувствовал, как постоянно гнездящаяся в плече боль уходит, а тело наливается звенящей силой, будто он снова настоящий боец, а не музейная бутафория. Руки сжались на предплечьях хилера, и Джон впился губами в его рот, властно заявляя права на раскинувшегося под ним мужчину. Возможно, в следующий раз он будет нежнее и терпеливее, но сейчас, когда верх в нём брал боец, наружу с поцелуями-укусами выплескивалась страсть, жадными пальцами окольцовывало запястья желание, кожей в кожу втиралась эйфория от обладания тем, о ком он грезил каждую ночь, просыпаясь в испарине…       Контур Шерлока разомкнулся легко: стоило только нитям Джона чуть тронуть бутоны, как они раскрылись навстречу, смыкая лепестки, обхватывая нити сильнее, на время делая их единым целым с собой. Уотсон вдруг почувствовал каждый щит, пульсирующий вокруг них обоих, словно он стал Шерлоком…       Энергия хлынула в контур, циркулируя по кругу от хилера к бойцу и обратно светящимся водоворотом. Джон уже не отдавал себе отчета в том, что делал. Он покрывал тело Шерлока безумными поцелуями и ласкал так, что в темноте раздавались надрывные стоны. Сейчас, когда не было боли, слияние напоминало настоящую связь, и он чувствовал всё, что переживал хилер. Сейчас – его хилер, только его. Сейчас, когда в темноте звучали эти оды страсти, было возможно всё…