Вне категорий

      Выбравшись из подвала, оказавшегося перестроенным под котельную бомбоубежищем одного из городских зданий, Джон сразу же связался с Лестрейдом. Раненому Майкрофту, да и ему самому требовалась медицинская помощь и, несмотря на то, что тот храбрился и не показывал вида, было видно, что действие обезболивающего проходит...       Шерлок был абсолютно невредим, исключая разве что потертости на запястьях от ремней, но подъехавшие полицейские были шокированы его внешним видом: с ног до головы он был покрыт запекшейся кровью и теперь раздраженно огрызался на каждый взволнованный вопрос о его состоянии.       Пока детектив был занят ответами на вопросы, Джон молча смотрел, как из здания выносят носилки с двумя телами. У медиков при этом был очень бледный вид.       - Можно взглянуть? - Уотсон медленно, стараясь не потревожить сломанные ребра, шагнул к носилкам. Из-за выброса энергии Шерлока в бомбоубежище перегорела проводка, поэтому никто из них троих еще не видел, что стало с бойцом-преступником.       Уотсон с тяжелыми мыслями расстегнул первый мешок. Себастьян Моран очень изменился с момента трагедии и разрыва их с Джоном связи. Теперь от симпатичной внешности хилера почти ничего не осталось: через всю щеку от внешнего уголка глаза до уголка губ тянулся побелевший от времени шрам. Очевидно рана была глубокой, и были повреждены мышцы и нервы. Возможно, он получил его во время того взрыва, несколько лет назад. Доктор с привычной деловитостью патологоанатома осмотрел остальные повреждения, но когда посмотрел на Морана другим зрением, содрогнулся — контактные точки бывшего хилера были черными. Мориарти буквально сжег контур своего помощника. Какой же силой обладал безумный боец, если был способен на такое?! Себастьян, конечно, был предателем, но даже он не заслужил такой смерти.       - Этого можете уносить, - кивнул санитарам Уотсон и подошел ко вторым носилкам. Когда рука потянулась к молнии на мешке, Джон увидел, как дрожат пальцы. Перед глазами все еще стояла картинка, где Мориарти склоняется над Шерлоком, и он едва подавил мысли, что сам бы вырвал ему руки, посмевшие прикасаться к его хилеру... обоим хилерам.       «Он мертв!» - напомнил себе боец и расстегнул мешок.       Зрелище, представшее перед глазами Джона, заставило его замереть. Челюсти сжались так плотно, что на висках выступили вены.       У Мориарти в груди была сквозная дыра размером с футбольный мяч. Края раны были обожжены и почернели. Отвратительно воняло паленым пластиком и жареным мясом. От диссонанса восприятия запаха Джона затошнило, потому что рот, вопреки желанию бойца, наполнился слюной.       - Черт... - выдохнул Уотсон и зажал нос. Его и так подташнивало после ударов по голове, а вид развороченной грудной клетки только усугубил общее состояние.       - Джон? - раздался голос Шерлока, который направлялся прямо к носилкам.       - Стой там, Шерлок, - Джон выставил вперед руку, знаком останавливая Холмса. - Не нужно тебе это видеть.       - Ой, Джон, я не брезгливый! - фыркнул Шерлок, и Джон, вспомнив свою реакцию на глазные яблоки в домашней микроволновке, поморщился и сглотнул комок, подкативший к горлу. Широким шагом преодолев оставшееся расстояние до носилок, Холмс с ледяным спокойствием заглянул в мешок и тоже замер, как недавно Джон.       - Ч-что это? - брови детектива сошлись на переносице. - Как? Я ведь хилер, я не мог создать боевой заряд...       - Не противоречь сам себе... Недавно - одной памятной ночью - ты мог разрушить половину квартала, - напомнил Уотсон, одновременно пытаясь стоять прямо и мягко оттеснить Шерлока от мешка, и задумчиво добавил: - А ему ты просто выжег сердце... но... весьма радикально.       - Ч-что? - все еще не в состоянии адекватно воспринимать визуальный результат дела своих рук, Шерлок тряхнул слипшимися от крови кудрями и отвернулся.       - Выжечь сердце, - раздался рядом незнакомый голос, - на профессиональном сленге бойцов значит вывести из строя энергоканал в солнечном сплетении. При этом боец не просто получает травму, которая нарушает циркуляцию энергии, но навсегда лишается своих способностей, - Холмс обернулся к говорившему. - У вас уникальное умение, мистер Холмс. Особенно для хилера, - мужчина протянул руку и представился: - Тобиас Грегсон, работаю вместе с инспектором Лестрейдом. Да, у меня тоже третий уровень доступа, - кивнул он Уотсону, предупреждая вопросы и показывая едва заметную метку на полицейском удостоверении. - Я был ближе Лестрейда к месту вашего расположения, он подъедет с минуты на минуту.       Шерлок пожал протянутую руку, удовлетворенно следя за спокойным выражением бледного от природы лица инспектора — ладони Холмса были в крови и пыли, но тот даже не поморщился.       - Мы обнаружили в бомбоубежище несколько помещений с аппаратурой. Люди Майкрофта Холмса вывозят ее в Корпус. - Шерлок заинтересованно проводил взглядом агентов брата.       - Нам тоже нужно в Корпус, Джон.       - Боюсь, с этим придется подождать, - тихо ответил Уотсон и стал оседать на землю.       - Джон! - детектив рванулся к нему, подхватывая. - Врача сюда!

***

      Пока машина скорой помощи везла Уотсона в клинику, куда уже чуть раньше увезли Майкрофта, Шерлок успел представить себе самое худшее. Ругая себя за невнимательность и небрежение к самому близкому сейчас в его жизни человеку, детектив рассматривал лицо бессознательного Джона и только теперь понимал, как сильно ему досталось. Холмс не знал, сколько времени продолжалось его избиение, и сколько он пролежал на бетонном полу, прежде чем очнуться. Правая сторона лица уже страшно опухла, а когда стерли кровь, на щеке стали видны четкие следы протектора обуви. Багровые синяки в районе сломанных ребер будили в Шерлоке доселе неизвестное ему чувство холодной ярости. А ведь его доктор обладал недюжинной силой воли, если умудрился терпеть такую боль и отдать свою дозу обезболивающего Майкрофту. Сейчас Шерлок уже сотню раз пожалел, что убил Мориарти так быстро… Теперь ему хотелось видеть, как энергощит рвет тому грудь, пробивая себе дорогу, как его прогнившее черное сердце перестает биться, но дело было сделано. Стоило, конечно, «позаботиться» и об адептах, оставшихся после гибели этого маньяка, но сейчас Шерлок мог думать только о Джоне и брате. И если с Майкрофтом, несмотря на его тяжелые травмы, все было понятно, то состояние Джона настораживало.       Холмс смотрел пси-зрением, отмечая, насколько быстро меняются показатели его бойца. Аура словно выцветала, рисунок расплывался, становясь монотонным. Он не мог понять, что происходило, здесь нужна была консультация более сведущего в этих вопросах человека. Шерлок попросил у одного из санитаров телефон и решительно набрал номер Ирэн Адлер.       В палату Холмса не хотели пускать даже после скандала, но всё удалось уладить с помощью обаяния Ирэн. Как всегда элегантно одетая, женщина вошла вслед за взъерошенным детективом и остановилась у кровати. Всматриваясь в лежащего Уотсона, облепленного датчиками, она долго молчала, но по выражению лица было совершенно ясно – Джон был не в порядке. Ирэн подошла вплотную, наклонилась, ныряя рукой под затылок бойца, отодвинула пижамную рубашку с плеча Джона и едва подавила возглас удивления — проявленная мандала выжженного энергоцентра еще больше потускнела, а потом, буквально за несколько секунд исчезла, не оставив и следа.       - О...       - Мисс Адлер… - произнес Шерлок, но она только покачала головой.       - Я ничего не смогу сделать для него. Тебе придется смириться, - Ирэн мягко сжала плечо Холмса и направилась к выходу, желая оставить детектива рядом с его бойцом.       - Смириться с чем?       - Посмотри внимательнее, Шерлок. Мне очень жаль…       Холмс нахмурился, пытаясь найти ответ.       Стены в палате были кремовые, как шторы в комнате мамы. Шерлок помнил рисунок: мелкий ромб и чуть заметные блестки на шелке. Он на мгновение замер, возвращенный воспоминанием в прошлое. В тот день, получая выговор за очередные разрушения в доме, Шерлок впервые увидел ауру – прозрачный ободок вокруг фигуры матери. Следующий слой контура он научился различать только через несколько дней. Мама не была одарена способностью размыкать контур, и ее рисунок ауры был почти прозрачным, лишенным той яркости цветов, которые он позже наблюдал у бойцов – подчиненных отца…       Детектив стоял рядом с кроватью Джона и леденел от ужаса. Контур Джона был таким же прозрачным, как у его матери, как у любого другого цивила… Теперь Шерлок точно знал, куда попал последний заряд Мориарти, и что он сделал…       - Он…       - Он будет жить.       - Проклятый маньяк… - выдохнул Шерлок. – Мориарти выжег ему сердце… - оглушенный горестной вестью, он не услышал, как закрылась дверь за Ирэн. Опустившись на край кровати, Холмс осторожно провел пальцами по руке Джона. – Я никуда тебя не отпущу… - тихо сказал он, - Теперь моя очередь защищать тебя.       Следующие две недели Шерлок разрывался между двумя занятиями – ночевал в лаборатории Корпуса, разбираясь с аппаратурой Мориарти, или просиживал весь день у Джона, иногда заглядывая к брату, которого даже в больничной палате не могли оставить в покое. На тумбе возле кровати прописался ноутбук для постоянной связи с Корпусом. Жажда деятельности лечила неугомонного старшего лучше врачей. Шерлок больше не волновался за Майкрофта – он смотрел на него, и ему на короткое время становилось немного легче, потому что стоило зайти к Джону, и на него наваливалось такое отчаяние, что детектив не мог заставить себя разговаривать.       В окно палаты заглядывало утреннее солнце. Джон смотрел сквозь стекло в больничный дворик. Ему уже разрешили вставать, и Уотсон медленно передвигался по палате или бродил по коридору клиники. Место было элитным, пациентов было немного, и за каждым ухаживали, как за королем. Джон был рад, что его не доставали психологи – они вряд ли помогли бы в его ситуации. Раньше ему приходилось убеждать себя, что нужно жить жизнью обычных людей, что дорога в Корпус для него навсегда закрыта, теперь же всё было иначе – не нужно было притворяться обычным.       - Обычнее всех обычных, - пробормотал себе под нос Уотсон, глядя, как ветер срывает с деревьев последнюю листву. – Никакой боли. Никаких обезболивающих…       Плечо больше не болело. Контур замкнулся, и Джон теперь мог рассчитывать только на пять обычных человеческих чувств. Он попытался перейти в боевой режим, но не почувствовал даже покалывания в кончиках пальцев.       «Интересно, меня уже убрали из информационной базы Корпуса?» - подумал Джон и вздрогнул, когда на его плечи легли ладони. Уотсон не стал оборачиваться. Ему не нужно было гадать – только один человек мог подойти к нему со спины так тихо.       - Шерлок.       Детектив приходил каждый день. Они перекидывались парой слов и замолкали. Сегодняшний визит не был исключением.       - Джон, - тепло выдохнул в светловолосую макушку Холмс, и Уотсон почувствовал, как тот зарывается носом в его волосы, ладони соскальзывают с плеч на грудь и встречаются, переплетаясь пальцами. Шерлок молча смотрел в окно через плечо Джона, прижимаясь к его спине.       - Опять не спал всю ночь, - нарушил молчание Джон. – Разбирал железки Мориарти?       - Угу, - не размыкая губ, ответил Холмс. – Тебя скоро выпишут… Я убрал эксперименты с кухни…       - А пальцы из холодильника? – собственный безжизненный голос напугал Джона. Ему на мгновение показалось, что он стоит в стороне и смотрит на две обнявшиеся фигуры у окна. Руки прижали его сильнее, и Джон позволил себе немного погреться в этом кольце, откидывая голову назад, касаясь затылком груди Холмса.       - Я даже молока купил… - тихо пробубнил детектив, и прижался губами к его виску.       - Тебе хоть иногда надо спать, Шерлок.       - Это скучно.       Они перебрасывались ничего не значащими фразами, избегая говорить о произошедшем.       - Ты еще больше похудел.       - Скорее возвращайся домой, и я даже пальцы из холодильника съем, если ты приготовишь, - на это Уотсон фыркнул.       - Я не настолько искусный повар, чтобы превратить эту жуть во что-то съедобное.       - Я в тебя верю…       Джон грустно улыбнулся, ловя в отражении стекла взгляд Шерлока, и одними губами произнес:       - А я – в тебя.       Шерлок развернул Джона к себе лицом и, приподняв его голову за подбородок, осторожно поцеловал тонкие губы, мягко раскрывшиеся в ответ.       - Это самый действенный мотиватор, - тихо сказал Холмс. – Если ты веришь – я смогу… - он не договорил, наклоняя голову к плечу Джона и вжимаясь лицом в больничную рубашку, чтобы доктор, не дай бог, не увидел покрасневшие от близких слез глаза...