В эти времена

Любви не всегда бывает достаточно. Слова принцессы Элии застряли в голове Лианны. Этим поцелуем я скрепляю мою любовь. Клятвы, что она принесла в день свадьбы тоже занимали мысли Лианны. В то время, когда она их произнесла, она пробормотала эти слова, не думая о них, страстно желая, чтобы церемония наконец закончилась. Станнис произнес те же слова почти сердито, слово "любовь" прозвучало как резкий выкрик. Он не смотрел на нее, когда притянул к себе для поцелуя, его глаза смотрели на что-то за ее спиной. Или на кого-то? Лианна смотрела на мужа, сидевшего за столом, он писал письмо мейстеру Крессену. Сообщает приготовить Штормовой Предел к приезду гостей, подумала она. Отец Лианны решил посетить Штормовой Предел по дороге в Винтерфелл. – Есть кое-что, что мне нужно сказать тебе, Станнис. И Королевская Гавань – неподходящее для этого место. Воронам тоже доверить это нельзя, не этот вопрос, – сказал ее отец. – На кого ты смотрел, когла целовал меня в день нашей свальбы? – внезапно задала вопрос Лианна. Станнис повернулся к ней. – А я на кого-то смотрел? Я не помню. – Ты смотрел на что-то за моей спиной. Или на кого-то. – Откуда ты знаешь? Ты закрыла глаза. Она действительно закрывала глаза? Она не помнила. Прежде чем она могла заспорить, ее муж снова заговорил. – Ты не знаешь, о чем твой отец хочет со мной поговорить? Он очень загадочен. – Нет, я спросила, но он сказал, что это только между вами, и я не должна волноваться. Что это не мое дело, – Лианна не смогла скрыть горечь в своем голосе, воспоминания о разговоре с отцом все еще сердили ее. Я больше не ребенок, хотела она сказать своему отцу. Я замужняя женщина, готовлюсь стать матерью. Станнис – мой муж, это мое дело. Но привычка заставила ее придержать язык. Она спросила себя, перерастет ли когда-нибудь эту привычку. Ее муж откашлялся, он выглядел нервным. – Что такое? – мягко спросила она. – Это было не слишком ужасно? Пир. Не очень тяжело пришлось? – Нет, – солгала она, но потом передумала. – Я не знаю. Это было... Она пыталась подобрать слово, которое могло это описать. – Странно, – нашел за нее это слово Станнис. – Да, это было очень странно. Почти... Нереально. – Это... Это принцесса Элия попросила своего брата оставить вас наедине? Лианна покачала головой. – Нет, принц Оберин захотел найти лорда Коннингтона и поздравить его с хорошим боем. Станнис и Рейгар выглядели удивленными, когда по возвращении нашли Лианну, сидящую за пустым столом рядом с принцессой Элией. – Не надо так беспокоиться, лорд Станнис. Я не обращалась плохо с вашей женой, – с улыбкой сказала принцесса Элия, ее тон был почти шутливым. Но Лианна видела, что принцесса не смотрела на Станниса, когда говорила это, она смотрела на Рейгара. И взгляд ее, резким контрастом с голосом и улыбкой, был мрачным и торжественным. – У нас была приятная беседа, не правда ли, леди Лианна? – Да, моя принцесса, – ответила Лианна. Она думала и о взгляде, которым обменялись Рейгар и Элия. Она не могла его понять. Она решила не тратить время на обдумывание всего этого. Вот это действительно не мое дело. Больше нет. Что-то другое пришло ей в голову. – Ты говорил с лордом Коннингтоном? – спросила Лианна мужа. – Нет. Зачем? – Он твой знаменосец. Ты должен его поздравить. – Он не победил, – просто сказал Станнис. – Да, но он тяжко бился, – ответила Лианна. – Ему не нужны мои похвалы и пожелания. – Но почему все равно их не дать? Возможно, нам следует пригласить его на ужин, когда вернемся в Штормовой Предел. Отец всегда устраивал пир, если один из его знаменосцев побеждал на турнире. Возможно, неприлично устраивать пир, так как лорд Коннингтон проиграл свой матч, и праздничный пир только напомнит ему об этом. Но мы можем пригласить его на ужин. Станнис снова вернулся к письму, которое писал. – Не думаю, что это нужно, – пожал он плечами. Лианна потеряла терпение. – Я пытаюсь как следует исполнять свой долг, как леди Штормового Предела, а ты мне не помогаешь! Ее муж шокированно уставился на нее. – Я... – Это из-за того что лорд Коннингтон – близкий друг принца Рейгара? Поэтому ты отказываешься это делать? Следовать обычной учтивости? Станнис был ошеломлен. – Конечно, нет. Это никогда не приходило мне в голову. – Тогда почему? Что плохого в том, чтобы оказать учтивость своему заменосцу? Разве это не часть твоего долга, как лорда Штормового Предела? – В мире и так слишком много фальши. Фальшивые учтивости, фальшивые похвалы, все фальшивое. Я это ненавижу. Она знала этот решительный и упрямый взгляд ее мужа. – Это не обязательно должно быть фальшивым, – мягко сказала Лианна. Мне понадобится вся наша жизнь, на то чтобы убедить его в этом. Ее муж не ответил. Он сменил тему. – Каково твое впечатление о короле? Лианна заколебалась. – Он кузен твоего отца. Я неуверена... – Будь честна. Я хочу знать, что ты на самом деле думаешь. – Он напугал меня, то что он сказал. В конце концов, мы и принц Оберин были всего лишь гостями за столом, и то, что он так говорил о своей семье перед нами, это странно. Как будто он хотел напряженности и неудобства, будто хотел нашей... ссоры. Станнис кивнул. – Он хотел поставить принца Рейгара в как можно более тяжелое положение. Его величество очень подозрительно относится к своему сыну. Работа этого евнуха, несомненно, – фыркнул он. Лианна заговорила, прежде чем об этом подумала. – Этого он раньше боялся, что его отец ему больше не доверяет. Молчание. Абсолютное молчание встретило ее слова. Как будто из всего мира исчезли все его жители. Прошло время, прежде чем Станнис наконец заговорил. – Рейгар? Он сказал тебе это? Я не знал, что вы с принцем сумели сегодня поговорить. Его взгляд был прикован к письму, что он писал, тон его был беззаботным, словно это было не важно, но Лианна не поверила. Она встала с постели, подошла к нему и положила руку ему на плечо. Он не вздрогнул от прикосновения, как она ожидала. – Нет, я не говорила с ним сегодня, ни наедине, ни в присутствии других, – твердо ответила Лианна. Станнис не смотрел на нее. – Почему бы и нет? Раз действительно больше ничего нет, то конечно, ты можешь с ним нормально беседовать. Как с Оберином Мартеллом сегодня. – Ты сомневаешься во мне? – спросила Лианна. – Нет, я сомневаюсь в том, в чем ты не хочешь признаться себе, – ответил Станнис. Она убрала руку с плеча мужа. – И что? Что, если я признаюсь? Что бы ты там не думал, в чем я должна признаваться. Что это изменит? Ничего. Это не может ничего изменить. Кроме того, что сделает нас несчастными. Он смотрел на нее теперь, твердым и уверенным взглядом. – Мы всегда должны признавать правду и встречать ее лицом к лицу, даже если от этого ничего не изменится. – Ты не знаешь правды, моей правды, – фыркнула она. – Ты думаешь, что знаешь, но это не так. – А ты сама ее знаешь? – спросил он, тон его был нежнее, печальнее, чем она когда-либо слышала от своего мужа. – Я знаю, что мы сказали в клятвах, когда поженились. "Отныне и навсегда", – ответила Лианна. – И мы сказали "одна плоть, одно сердце, одна душа", и мы оба знаем, что это невозможно. – Невозможно, потому что ты не пытаешься. Я не могу делать это одна, только я, – ответила она, ее терпение заканчивалось, терпение по отношению к мужчинам в ее жизни. Ее отец, ее муж. И ее муж снова сменил тему. – Так когда принц сказал тебе это? О своем отце? – В Харренхолле, – ответила Лианна. – Он говорил об этом незнакомому человеку, это было неумно. Неудивительно, что Варис так легко поселил в короле сомнения и подозрения на его счет. – Не думаю, что он говорил это всем подряд, кто мог услышать. Я не была совсем... – Незнакомой. Возможно. Но если у него действительно были проблемы, он должен был делиться ими со своей женой. – Да, теперь я это понимаю. Но тогда, я была... Тронута, я полагаю. Хочешь, чтобы я признала правду? Отлично, я признаю. Он говорил мне то, что, я думала, не говорил прежде никому. Снимал груз со своих плеч, делился со мной своими самыми глубокими страхами и волнениями. Я знала его очень недолго, но мне казалось, что я знала его всю жизнь. И я любила его за это. Она не сказала этого мужу; это было бы жестокостью, а не честностью по отношении к нему, подумала Лианна. И теперь кажется, что я знаю его куда лучше тебя. Чем я когда-либо узнаю тебя. Чем ты когда-либо позволишь тебя узнать. Она не сказала и этого, по причинам, которые сама не поняла. – Он должен был делиться своими проблемами с женщиной, с которой поклялся прожить всю жизнь, – ответил Станнис, лицо его оставалось намеренно пустым. – В твоей жизни нет другой женщины, и все же сам ты тоже не делишься своими бедами с женой. – Что ты имеешь в виду? – Ты знаешь, – настаивала Лианна. – Нет, не знаю, – ответил Станнис, выглядя озадаченным. – Правда? Ты выглядел очень обеспокоенным, когда пришел после разговора с королем, и даже еще более обеспокоенным после разговора с Рейгаром. И все же ты ничего не сказал мне, о том, что тебя беспокоит. Своей собственной жене. – Ты не спрашивала. – Мне нужно, чтобы ты хотел мне рассказать. Чтобы хотел делиться со мной своими беспокойствами. Я не хочу, чтобы ты говорил, только потому что я настояла, и ты не из тех, кто будет лгать. – Это не так... просто. – Почему нет? – она ждала его ответа. Я не хочу тебя беспокоить. Это не твое дело. Она подумала, что закричит, если ее муж тоже скажет это, после того, как так часто это говорил отец. – Я на самом деле сам не знаю и не понимаю ситуацию. Пока нет. Если я скажу тебе, это будут только мои собственные впечатления и домыслы. Это будет нечестно по отношению к другим людям, потому что ты не сможешь спросить их сама и сама оценить обстановку. – И все же скажи мне. Может вдвоем мы лучше сможем разобраться. Станнис, казалось, обдумывал это, нахмурившись от напряжения. Лианна ждала. Казалось, в этот момент решается судьба всего ее брака. Я говорила тебе вещи, что не говорила никому. Я раскрыла перед тобой свое сердце, показала все недостатки, ошибки и слабости, я все тебе рассказала. Как нам выжить, если ты не вернешь мне то же в ответ? Может, он не может, прошептал голос в ее голове. Может он не может делиться собой ни с кем, даже с собственной женой. Тогда мы обречены, в отчаянии подумала она. Ее муж взял ее за руку, и они вместе пошли к постели. Они сели на краю кровати, их ноги почти касались, рука ее мужа все еще держала руку Лианны. – Я думаю, надвигается шторм, – начал он.