В эти времена

– Роскошный пир, – сказал Бенджен Старк, подмигнув своей сестре. Было что-то в его тоне, что-то большее, чем просто шутливость. Насмешка? Это не удивило бы Станниса, если бы это была насмешка. Лианна строго посмотрела на брата, и брат и сестра Старк упрямо уставились друг на друга. Бенджен проиграл, он первым отвел взгляд, съеживаясь под испепеляющим взглядом сестры. И это нисколько не удивило Станниса. – Возможно, нам следует пригласить певцов и музыкантов, милорд. Или шутов и актеров, – предлагал мейстер Крессен. – Представить лорду Старку и его сыновьям истории и песни юга. – Он и раньше был на юге, – ответил тогда Станнис. – Он не в первый раз покинул Винтерфелл. – На юге – да, но не в Штормовых Землях, – указал мейстер Крессен. Певцы и их громкие, наглые, непристойные песни. И песни о славе любви и войны. Станнис не хотел слышать это на своем пиру. – Только музыканты, – сказал он. – Никаких певцов, шутов и актеров. И скажи музыкантам, чтобы не слишком громко играли. Рикард Старк не казался недовольным пиром. Конечно, он был слишком занят разговорами с другими лордами, чтобы заметить недостаток развлечений. В эту минуту он был глубоко погружен в разговор с лордом Эстермонтом, их голоса были слишком тихи, чтобы Станнис понял, о чем говорят его дед и тесть. Они оба поглядывали на Станниса время от времени, словно это он был темой их разговора. – И что тогда сделал Роберт? – голос Ренли, громкий и радостный, можно было слышать даже сквозь музыку. Нед Старк что-то прошептал ему, и Ренли громко рассмеялся. Нед тоже смеялся, хотя не так громко и грубо, как Ренли. Ренли просил, умолял и требовал у Станниса разрешения быть на пиру. Сначала Станнис запретил ему это, мальчик был слишком юн и слишком избалован, чтобы прилично вести себя перед гостями. – Они не долго будут здесь, Старки. И мне было так одиноко, когда вас с Лианной не было. Я был здесь один. Ты бросил меня здесь одного, – жаловался Ренли сквозь слезы. – Чепуха! – взорвался Станнис. – Ты никогда не был один. Мейстер Крессен и остальные были здесь. – Это не одно и то же! – прокричал Ренли. – Прекрати кричать. Если ты не можешь со мной вести себя пристойно, как я могу поверить, что ты будешь вести себя прилично при гостях? Мальчик только больше расплакался. Станнис в гневе ушел, оставляя Ренли рыдать. Но в итоге он все равно позволил Ренли прийти. Он сам не мог объяснить, почему. И он очень сожалел об этом неуместном решении. Музыка все еще была слишком громкой для Станниса. От грохота барабанов – бум-бум-бум – болела голова. Даже звук, с которым гости хлебали суп, раздражал его сверх меры. Почему они не могут есть, не издавая звуков? Когда наконец закончится этот проклятый пир? Он был готов взорваться. Лианна крепко схватила его за руку, ее пальцы щекотали его ладонь. Он повернулся к ней, но ее внимание было сосредоточено на леди Селми, женщины улыбались и рассказывали друг другу истории о... клетях? Детях. Станнис не мог сказать точно, пальцы Лианны на его ладони очень, очень отвлекали его. Ему следовало остановить ее, он знал. Но он позволил ей продолжать. По крайней мере, голова меньше стала раскалываться. Через некоторое время он заметил, что леди Селми смотрит на него с каким-то странным выражением. Станнис быстро отвернулся. Что не так с этой леди? Леди Селми прошептала Лианне, но недостаточно тихо, чтобы не услышал Станнис. – Лорд Станнис должно быть очень счастлив стать отцом. Не помню, чтобы я видела, чтобы он так улыбался, – она остановилась. – Не думаю, чтобы я вообще видела, как он улыбается. Какая-то суета поднялась в конце зала, до того как Лианна успела ответить леди Селми. К их столу быстро шел человек, так спеша, что сбивая с ног слуг, подававших еду или напитки. – Лорд Баратеон. Милорд, – прокричал человек еще до того, как встал перед Станнисом. Станнис узнал в нем кастеляна Грифонова Насеста. – Ворон... Ворон из Королевской Гавани, милорд, – он задыхался, едва мог говорить. – Дай ему воды, – приказал Станнис мальчигу-слуге рядом с ним. – Нет, нет, милорд. Нет времени. Из Королевской Гавани прибыл ворон. Король арестовал лорда Коннингтона, вместе с принцем Рейгаром и сиром Эртуром Дейном из Королевской Старжи. Обвинение... Обвинение – предательство. Заговор с целью свержения короля, дабы посадить на его трон принца Рейгара до его срока. Шок, непонимание, громкие голоса заполонили зал. Прежде чем Станнис успел ответить, лорд Кафферен вскрикнул: – Предательство? Абсолютная нелепость! Это работа Паука, что шепчет королю лживые речи! – остальные голоса присоединились к нему, и гул стоял такой, что Станнис не мог понять, кто что говорил. Кастелян Грифонова Насеста стоял на коленях, умоляя Станниса. – Милорд, лорд Коннингтон – присягнувший вам знаменосец. Он всегда был верен вам, и вашему брату до вас. Он был несправедливо обвинен. Попросите ли вы короля о правосудии? – Правосудие! Правосудие! – кричали люди, и собственный дед Станниса среди них. Лорд Эстермонт. Мейстер Крессен с трудом шел к нему со своего места, лицо его было серьезно, в руках был свиток. Свиток, скрепленный королевской печатью. – Король Эйрис Второй Таргариен приказывает Станнису из рода Баратеонов, лорду Штормового Предела, предстать перед королем... Еще больше шума и суеты, громче, они перекрыли голос мейстера Крессена. – Король и лорда Станниса хочет арестовать? – спросил кто-то, Станнис не узнал голос. Встал лорд Эстермонт. – Наверное, настало время тебе собрать знамена, Станнис, и маршем двинуться на Королевскую Гавань. Раз уж король действительно хочет совершить с тобой ту же несправедливость, что с твоим знаменосцем и своим сыном. Мы пойдем с тобой, род Эстермонтов. И другие роды тоже, я уверен, – сказал он, оглядывая других лордов. – Да! – кричали некоторые из них, но не все, заметил Станнис. Некоторые молчали. Мейстер Крессен отчаянно пытался докричаться сквозь шум и гам, но тщетно. – Молчать! – Станнис ударил кулаком по столу. – Дайте мейстеру закончить! В зале стало тихо, как в крипте, впервые за весь вечер. Мейстер Крессен продолжил читать: – Король призывает лорда Станниса в Королевскую Гавань занять должность Десницы Короля. Шокированые лица заполнили зал, люди смотрели друг на друга, пытаясь понять, что это значит. Лорд Рикард зло улыбнулся: – Как умно и продуманно со стороны короля, – сказал он. Станнис злобно посмотрел на своего тестя. – Меня нельзя купить богатством и должностью, – едким голосом ответил Станнис – Нет, нет, нет, – резко покачал головой лорд Рикард. – Не богатством и не должностью приманивает тебя король. Он протягивает тебе долг, на терновом блюде. И думает, что достаточно тебя знает, чтобы знать, что ты не откажешься, – лорд Рикард не отводил глаз от Станниса. – Он прав? Станнис не ответил, он вышел из зала. Лианна жестом показала музыкантам снова начать играть, и пир продолжился очередной переменой блюд, на этот раз голубями, начиненными грибами. Лианна пошла за Станнисом в их комнату. – Я еду с тобой. В Королевскую Гавань, – сказала она, как только закрылась за ними дверь. Станнис был удивлен: – Я еще сам не знаю, приму ли предложение. – Но ты все равно поедешь в Королевскую Гавань. Если не для того, чтобы стать Десницей Короля, то для того, чтобы убедиться, что лорда Коннингтона ждет справедливый суд. Станнис кивнул: – Он мой знаменосец. Мой долг проверить, что с ним не обходятся несправедливо, – он посмотрел на жену. – Ты слишком хорошо меня знаешь. – Слишком хорошо для твоего же спокойствия? – улыбаясь, спросила Лианна. Это была самая печальная улыбка, что когда-либо видел Станнис. – Нет, – тихо сказал он, прикасаясь рукой к ее губам. – Ничего не говори, просто слушай. Ты не можешь ехать в Королевскую Гавань. Лианна была готова спорить, но взгляд Станниса остановил ее. – Ты нужна мне здесь, в Штормовом Пределе. – У тебя есть мейстер Крессен и кастелян. Штормовой Предел во мне не нуждается. – Нет, нуждается. Особенно сейчас. И Ренли. Ты нужна Ренли. И ребенок, о нем тоже следует подумать. – Мы можем взять с собой Рен... – начала Лианна, но затем покачала головой. – Я веду себя глупо, да? Конечно, мы не можем везти Ренли в Королевскую Гавань. Станнис тоже покачал головой. – Нет, не можем. Мы не знаем, что случится в Королевской Гавани. Может стать... опасно, – он поколебался. Закрыл глаза, чтобы напрячься и произнести то, что должно быть сказано: – Если со мной что-то случится, ты должна защитить Ренли и нашего ребенка. Я никому другому не доверю этого, даже моему деду. – Я сделаю это, – без колебаний ответила Лианна. Она не сказала «с тобой ничего не случится», он был за это благодарен. Она не сказала «не уезжай». И за это он тоже был ей благодарен. Это было правдой, то, что он сказал. О Ренли и их ребенке, о том, что в эти времена неуверенности Штормовому Пределу нужна хозяйка. Но он хотел, чтобы она осталась ради нее самой. И зная свою жену, зная, что это последнее, что убедит ее остаться, он не сказал ей этого.