В эти времена

Ее отец многие часы провел взаперти в своей комнате с Недом, прежде чем наконец покинуть Штормовой Предел. "Джон Аррен" и "Хостер Талли", эти имена расслышала Лианна в переговорах лорда Рикарда и Неда. Это туда направлялись отец и его люди? В Орлиное Гнездо или Риверран? Нед молчал, когда Лианна спрашивала его. – Я пообещал отцу, Лиа, – сказал он, выглядя опечаленным и сожалеющим. – Я не стала бы предавать своего отца! – воскликнула Лианна, оскорбленная намеком Неда. – Наверное, будет лучше тебе не знать, – ответил Нед, ставя точку в их разговоре, которая говорила, что Лианне не стоит больше настаивать. Нед был очень упрям и настойчив по-своему. – Ты должна думать о себе и своем ребенке, – сказал ей отец перед отъездом. – Мальчик или девочка, для меня нет разницы. Это все равно будет мой первый внук, – заявил Рикард Старк, погладив Лианну по животу. – Хотя, конечно, твой муж был бы больше рад наследнику мужского пола. Был бы? Она забыла, что бы порадовало Станниса, если вообще это знала. Его письма из Королевской Гавани были сдержанными, не раскрывавшими ничего. Он беспокоится о шпионах, говорила она себе. У лорда Вариса соглядатаи повсюду в городе, они наверняка читают письма и послания. И поэтому письма Лианны к Станнису были такими же скрытными. Она рассказывала ему об уроках Ренли, о поваре, которого она прогнала за воровство, о расцветших в саду цветах, но не об отце и не о Неде. Если бы мы лучше друг друга знали, мы бы смогли написать друг другу, что хотели сказать так, чтобы никто другой не понял, подумала она. Но увы, у них со Станнисом не было своего секретного языка, не было особых знаков. Но иногда она думала, что может быть умолчание правды говорило громче любых правдивых слов. День после отъезда отца она провела в суете. Нед увез Ренли кататься верхом, чтобы его успокоить. Ренли очень привязался к лорду Рикарду, который всегда соглашался с ним поиграть или посмотреть его представление. Это Ренли громче всех рыдал, когда Рикард Старк и его лошадь скрылись из виду. Лианне тоже хотелось плакать, но она знала, что не могла, не на глазах у людей, которыми теперь должна была командовать в отсутствие ее мужа, как леди Штормового Предела. Стюард передал Лианне на проверку записи о ведении домашнего хозяйства, и это заняло почти все ее утро. Середину дня она провела разрешая спор между новым поваром и остальной кухонной челядью, потом вместе с мейстером Крессеном принимала простолюдинов с их жалобами и хлопотами. Все это было в какой-то мере облегчением, потому что дела не давали ей времени думать. Об отце. О муже. О себе. Но теперь она была одна в своих покоях, пока Ренли учился, а Нед тренировался на мечах и копьях с другими мужчинами. Она сама когда-то носила меч, целую вечность назад. Она задумалась, что бы сказали верные ее мужу мужчины, если бы она спустилась к ним и присоединилась к их тренировкам. Не говоря уже о том, как отреагировал бы Станниc. Без одобрения, скорее всего. – Ты беременна. Как ты можешь даже думать, – представила она себе сердитое лицо Станниса. – Не теперь, конечно. Не сейчас. Потом, когда родится ребенок, – сказала бы она. Сказала бы? Или бы промолчала, ради общего спокойствия? – Миледи? – к счастью раздался голос мейстера Крессена. – Я подумал, вам будет нужна компания, – продолжил Крессен, с нежностью глядя на нее. Наверное, она не очень хорошо скрывала свое беспокойство, раз Крессен о ней беспокоился. Мейстер только пытается помочь, напомнила себе Лианна. Она улыбнулась и ответила: – Спасибо, мейстер. Крессен присел рядом с ней. Они молча сидели некоторое время, глядя на тренировки мужчин во дворе. – Ваш брат великолепно владеет мечом, – нарушил тишину мейстер. – Так и есть, – согласилась Лианна. – Брандон лучше в обращении с копьем, а Бенджен ездит верхом быстрее многих других, но меч – в этом Нед всегда был лучше других. Крессен задумчиво посмотрел на нее. – А вы, миледи? В чем были лучше вы? Этот вопрос напугал Лианну. Она вопросительно посмотрела на мейстера. – Я не уверенна... Что понимаю, о чем вы, мейстер. Крессен кашлянул. – Простите, если я задал неподобающий вопрос, миледи. Но лорд Роберт упоминал о... Ваших способностях в верховой езде и сражениях. Роберт? Роберт едва видел ее в Винтерфелле, верхом рядом с ее братьями, верно, но Лианна не подозревала, что Роберт знал о ее умении владеть мечом. Знали только ее братья, и они поклялись молчать, потому что лорд Рикард был бы недоволен, что его сыновья позволяют своей сестре заниматься делами, предназначенными для мужчин. – Что именно сказал Роберт о моей верховой езде и сражениях? – спросила Лианна. – Только то, что вы не похожи ни на одну женщину, что он встречал, – ответил Крессен. – Дикая северная девчонка, сказал Роберт, смелая и бесстрашная. Так Роберт считал ее трудной задачкой? Кем-то, кого он хотел обуздать и усмирить, как дикую лошадь? Или она несправедлива к нему? Лианна не знала, что на это ответить. И теперь это не имело значения, что думал Роберт. – Вы научили меня быть бесстрашным, – сказал Рейгар тогда, под беззвездным небом Харренхолла. – Когда вы облачились в доспехи и вышли сражаться против этих рыцарей, которые были больше и сильнее вас, чтобы наказать их за несправедливость, вы научили меня, как встать лицом к своим страхам, как быть свободным. Рыцарь Смеющегося Дерева, так назвали таинственного рыцаря. Рыцарь Свободы, так назвал ее Рейгар. Но Рейгар не был свободен, как не была свободна она. И побег не сделал бы их свободнее, поняла Лианна, когда увидела выражение лица Элии Мартелл, когда та увидела, как ее муж держит за руку другую женщину. Но может, если бы я сбежала с Рейгаром, то теперь не было бы угрозы войны. Если бы не было Рейгара, то лорды не собирались бы ему на помощь против его отца. Не было бы восстания. Ее отец был бы в безопасности. Ее братья. Станнис. Возможно ли, что одно решение вызвало такие последствия? Мейтер Крессен пристально смотрел на нее. – Вас что-то беспокоит, миледи? – спросил он. Мой отец. Мой муж. Моя жизнь. Выбор, который я сделала. Выбор, который не сделала. Все. – Надеюсь, Ренли не слишком расстроен отъездом моего отца, – спросила она вместо этого. – Лорд Рикард был очень добр к Ренли, – ответил Крессен. – Ренли никогда не знал своего отца. Боюсь, из-за этого он может слишком привязываться к другим. Лианна кивнула. – Этого следовало ожидать, – она остановилась, прежде чем спросить. – Каким был лорд Стеффон? Станнис немного говорил о нем со мной. – Он был таким же человеком как другие, со своими достоинствами и недостатками. Не всегда принимал мудрейшие решения, но был при этом лучше многих лордов, по моему скромному мнению, – ответил Крессен. – Но лорд Стеффон безумно любил свою жену и детей. – Это должно было быть ужасным ударом для Роберта, Станниса и Ренли, потерять обоих родителей одновременно. – Ренли был еще слишком мал, чтобы понимать. Но лорд Роберт и лорд Станнис, да, для них это было тяжелым ударом. Но вы должны и сами понимать это, миледи, ведь вы так рано потеряли свою леди-мать. Лианна закрыла глаза. Лицо ее матери теперь казалось ей неразличимым, к ее глубокому сожалению. Прости меня, матушка. Я обещала помнить тебя вечно, но теперь с трудом помню твое лицо. – У меня все еще есть отец, – тихо ответила Лианна. За ужином в тот вечер Нед и Лианна развлекали Ренли историями о лорде Рикарде и о том, как он развлекал детей в Винтерфелле, к глубокой радости Ренли. – Еще, – говорил Ренли. – Расскажите мне еще! На самом деле Нед знал даже еще меньше, чем Лианна, потому что оставил Винтерфелл в возрасте восьми лет, чтобы воспитываться в Орлином Гнезде. Он удивленно широко распахивал глаза, слушая истории Лианны, для него они были такими же новыми, как для Ренли. Это она оставалась дома, пока ее братья воспитывались в других домах. Но потом она должна была выйти замуж, а ее братья – вернуться в дом со своими невестами. Это был какой-то странный замкнутый круг, подумала Лианна. Прежде чем она смогла обдумать эту мысль, в комнату ворвался мейстер Крессен, держа в руке письмо. – Миледи, ваш лорд-отец и его люди... – Что с моим отцом? – перебила его Лианна. – Они попали в засаду к людям короля и были захвачены недалеко от ворот Штормового Предела. Словно ее кошмар превращался в реальность. – Где теперь наш отец? – спросил Нед. – На пути в Королевскую Гавань, на суд по обвинениям в предательстве и организации заговора, – ответил Крессен. Что-то в словах мейстера привлекло внимание Лианны. – Где, вы сказали, захватили моего отца? – спросила она. – В нескольких милях от ворот Штормового Предела, миледи. – Где были люди, ожидавшие в засаде моего отца? – продолжила расспрашивать она. Крессен поколебался, словно понял, к чему ведут ее вопросы. – Я... Я не уверен, миледи. – Но вы сказали, что они попали в засаду! И если была засада, то это значит, что люди короля ждали его. – Миледи... – Какая разница, Лиа? Главное, узнать, что будет с отцом. Я напишу Брандону, – сказал Нед. Разница была. Была большая разница в том, что люди короля ждали ее отца. Кто-то должен был им сказать, чтобы они ждали. Кто-то должен был им сказать, что Рикард Старк должен покинуть Штормовой Предел. Кто-то, кто велел Лианне приказать своему отцу уехать из замка. Нед недоуменно смотрел на нее. Нет, Нед не должен знать о ее подозрениях. Это было всего лишь подозрение. Что если она неправа, а ее братья будут действовать, основываясь на ее неверном предположении? Это был слишком большой риск. Она должна держать свои подозрения при себе. Она должна сама узнать, справедливо ли ее обвинение. – Ты прав, ты должен сейчас же написать Брандону, – сказала она Неду, отвернувшись. Нед тут же вышел из комнаты. Крессен подошел к Лианне, которая собралась было сама уйти, и отчаянно зашептал: – Миледи, лорд Станнис не стал бы... Он... Он ни за что не стал бы... Но Лианна была глуха к заверениям мейстера. Она побежала в свою комнату, заперла дверь и начала перечитывать каждое письмо, что прислал ей из Королевской Гавани Станнис, отчаянно ища хоть какую-то зацепку. Но не было ни одной. Разъяренная и вымотанная вне всякой меры, она написала мужу короткую записку. – Скажи мне, что это не твоих рук дело, – написала она, безуспешно пытаясь сдержать поток слез. Пожалуйста, добавила она про себя, но не написала этого в письме к Станнису, как не написала и других слов. Скажи мне, что ты не предавал моего отца. Скажи мне, что ты не предал нас, тебя и меня, тот хрупкий союз, что мы смогли друг с другом построить.