В эти времена

По ужасу на лице Неда, когда Барристан Селми прошептал что-то ему на ухо, она все поняла. Смерть. Смерть дала о себе знать, не на крыльях ворона и чернилах на пергаменте, но в словах рыцаря в белом плаще, который сейчас не носил доспехов королевского гвардейца. Неведомый протянул свои холодные, липкие руки. Единственный из Семерых, о котором не слагали песен, и которому не зажигали свечей, забрал еще одну жизнь. Не этого она ожидала, когда они встретились с Барристаном Селми. – Я принес послание от королевы Рейлы, – сказал им сир Барристан, когда перехватил Неда с Лианной до того, как они успели въехать в Королевскую Гавань. Он настаивал, чтобы они остановились в таверне, прежде чем он сообщит им новости. Нед с готовностью согласился, но Лианна была насторожена. – Что если король послал его, чтобы арестовать нас или что-нибудь с нами сделать? – яростно прошептала Лианна. – Мы в любом случае едем туда, Лиа. Король может арестовать нас, когда мы будем там. – Да, но я свидетельница на суде. После нашего прибытия, начнут задавать вопросы, если мы внезапно исчезнем. Если же мы исчезнем сейчас, то это будет куда легче. Нед посмотрел на Барристана Селми. – Сир Барристан – человек чести. Он не станет заманивать нас в ловушку. Предательство не в его природе. – Ох, Нед, не будь наивным! Что ты знаешь о его природе? Сир Барристан – член Королевской Гвардии. Он сделает все, что прикажет король, не обращая внимания на честь. Их шепот привлек внимание сира Барристана. На этот раз он обратился к Лианне: – Ваш муж предполагал, что вы будете сомневаться и подозревать, миледи. Испугавшись, Лианна переспросила: – Мой муж? Я думала, вы пришли с посланием от королевы Рейлы? – Так и есть, миледи. Но королева видела вашего мужа, и я должен вам сказать, он думает, что вы были совершенно правы, когда говорили о сожалениях Дюррана и Эленеи. Потому что сожаление неизбежно, после глупых и опрометчивых поступков. «Дюрран и Эленея были глупы и безответственны. Они не думали ни о чем, кроме себя», – так сказал Станнис, в его голосе были гнев и осуждение, когда он рассказывал историю постройки Штормового Предела. История, которую всегда называли историей истинной любви, что побеждает все, а не историей безрассудности двух юных влюбленных. Мнение Станниса было слишком жестким, считала Лианна, и так она ему и сказала. И в то же время, она задумалась, пожалела ли Эленея, бывало ли так, что иногда, возможно во мраке ночи, Эленея думала об отце, боге моря, и матери, богини ветра, с которыми была навеки разлучена своей смертной жизнью. Жалел ли Дюрран, когда много лет спустя смотрел на Эленею и думал, стоила ли их любовь крови его родичей и друзей, что залила Штормовые Земли. Барристан Селми никак не мог знать об этом разговоре между мужем и женой. Это послание действительно было от Станниса. Только много позже она поняла, как странно это было, что она тут же согласилась последовать за сиром Барристаном в таверну, как только это поняла. В конце концов, она испытывала сомнения относительно роли, что сыграл ее муж в аресте ее отца, она подозревала, что Станнис, в своем стремлении следовать долгу, выбрал короля вместо семьи. И все же, несмотря ни на что, она безоговорочно поверила – приняла за само собой разумеющееся – что Станнис никогда не станет участвовать в чем-то, что причинит ей вред. Не только ради ребенка, которого она ждала – его ребенка – но и ради нее, Лианны Старк, его жены. Было ли это глупо и наивно с ее стороны? Была ли это любовь? Или просто брак? Когда они устроились в комнате скромной таверны, за запертыми дверьми и закрытыми окнами, сир Барристан с тревогой посмотрел на живот Лианны. И когда он заговорил, он обратился к Неду, и слова его были такими тихими, что Лианна не могла их расслышать. – Что такое? – потребовала Лианна резким голосом. А потом она увидела лицо Неда, и поняла. О, отец, что они сделали с тобой? Что я с тобой сделала? Крик замер в ее горле до того, как вырвался наружу. Она воткнула ногти в плоть, чтобы остановить свои слезы, задушить рыдания. Какое она имела право демонстрировать отчаяние и скорбь? Она это сделала, ведь так? Она и Станнис, они настояли, чтобы отец покинул Штормовой Предел, только для того, чтобы сразу за воротами его арестовали люди короля. Она предала отца, или, если сказать это милосерднее, позволила своему мужу использовать себя, пешкой в предательстве ее отца, и как полагала Лианна, это было одно и то же. Она даже не смела молить о прощении у своего отца, зная, что не имеет на это права. Как сделать выбор, когда правильного выбора на самом деле нет? Когда все дороги ведут к опасности и разрушениям? Этот вопрос мучил Лианну уже давно, хотя на самом деле, она думала о выборе своего отца, о выборе мужа, даже о своих братьях, но никогда о себе. И когда до этого дошло, она сделала выбор, ведь так? Она выбрала мужа, вместо отца, и отец заплатил за это жизнью. На этот раз она не сумела сдержать крика.Опустившись на колени, она звала отца, снова и снова. Нед подбежал к ней. – Лиа, – повторял он. – Лиа, – говорил он снова и снова. – Это не отец, – сказал он, когда она наконец посмотрела на него. – Это Брандон. Брандон? Это невозможно, запротестовала Лианна. Брандон был в безопасности в Винтерфелле. Это какая-то ошибка. «Ошибка, или, – ее голос повысился, – или ложь». Какой-то заговор, чтобы не дать им приехать в Королевскую Гавань на суд их отца. Лианна лепетала это снова и снова, пока Нед стоял, спрятав лицо в ладонях. – Лиа, – снова позвал он ее, и тогда она поняла, что это действительно правда. – Как он умер, Нед? – Потом, – сказал Нед, пытаясь поднять ее с пола. – когда ты успокоишься, Лиа. – Сейчас, – настаивала она. – Скажи мне сейчас, Нед! – теперь она уговаривала его, не настаивала. Нед попытался, но слова слишком ранили, чтобы он мог произнести их вслух. Тогда сир Барристан встал вместо него, повторяя то, что он сказал Неду раньше. Держась за руки брата, Лианна медленно поднялась с пола. Нед подвел ее к кровати, на которую она тяжело опустилась. Ее бедный брат. Ее бедный, бедный брат. Погиб так ужасно, в такой боли. И его жена теперь вдова. И зачем? Почему надо было быть таким безрассудным? О, она так злилась на Брандона! Как он мог поступить так необдуманно? «Мы слишком похожи, Лиа. Вот почему ты предпочитаешь Неда мне». Она рассмеялась, услышав это. «Что за чепуха, Брандон. Я люблю всех своих братьев одинаково», – ответила она, добавив про себя: «мы совсем не похожи». Но она тоже была безрассудна, однажды. Она остановилась на самом краю, лишь незадолго до того, как стало слишком поздно. У Брандона же не было такой возможности. – Король убил моего брата, – с ужасом сказала Лианна, только теперь полностью понимая значение слов Барристана Селми. – Король Эйрис убил Брандона Старка, наследника лорда Винтерфелла, без суда, без следствия. Неловко глядя, сир Барристан ответил: – Вашего брата обвинили в государственной измене. И он потребовал суда поединком. – И у него было на это право, – перебил его Нед. – Как мог король сжечь его за это? – Его величество назвал огонь своим чемпионом, – сказал сир Барристан, его голос был лишен всякого выражения. – Его величество! – Лианна загорелась огнем. – Он хладнокровный убийца, и все же вы... – Лианна резко остановилась, понимая бесплодность длинной тирады. Не было смысла отчитывать сира Барристана, он был тем, кем был. – Мейстер сказал, раны лорда Станниса не грозят его жизни, – продолжал сир Барристан. – Хотя он не может сказать, почему лихорадка не спадает. Ваш отец в одной с ним камере, поэтому он не один, за ним ухаживают, благословение богам. – Мой муж? – полузадушено спросила Лианна. Что она пропустила из того, что сир Барристан сказал раньше? Мысль о смерти Брандона перебила все остальное. Сир Барристан смотрел растерянно. – Да, миледи. Как я сказал... – Расскажите снова, – сказала Лианна, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно, подавляя растерянность, панику, испуг. Он рассказал, и добавил: – Есть еще кое-что. Миледи, я пришел к вам и вашему брату от имени королевы Рейлы, но слова, что я несу, на самом деле от лорда Рикарда и лорда Станниса. Лианна кивнула, предлагая ему продолжать. Когда сир Барристан закончил говорить, Лианна поднялась с постели, все еще дрожащими руками набросила плащ и сказала: – Я готова, сир Барристан. – Лиа... – запротестовал Нед. – Ты будешь ждать меня здесь, Нед.