Мелькают дни

      Он не сомневается ни мгновения, когда получает скорбное известие. Было бы непростительным грехом не попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы попытаться исправить ошибку чужой гордыни. Сердце сжималось от боли, но Ходр не сомневался — и он всегда был таким.       Отвергнутый и отвергаемый, тем не менее он никогда не сомневался. Шёл по своему пути, был тем, кем должен был быть, и делал то, что было предписано ему судьбой. Несчастный и одинокий, но вместе с тем парадоксально твёрдо стоящий на ногах и ни о чём не жалеющий — в этом был он весь. Хольга уже успела убедиться в этом.       За случайным и внезапным супругом она наблюдает с большим интересом. Сдержанный и спокойный, тем не менее в нём горит огонь, которому может позавидовать даже её отец. Пламя, двигающее вперёд — вместе с кажущейся отстранённостью Ходр был весьма решителен и настойчив. В нём был твёрдый стержень, который не сломать, и далеко не каждый даже в сонме богов мог похвастаться волей столь крепкой. Действительно впечатляет.       Без сомнений, страха и отбрасывая всякую осторожность и предрассудки, Ходр пришёл к ней просить за своего возлюбленного. Никому ранее не хватало наглости и смелости требовать от Смерти чего-либо, но этот аэсир источал спокойствие и почтительность, интриговал и изумлял. Хольга не смогла противиться его харизме и собственному любопытству, а потому в первый и последний раз поддалась им. Веяли ветра перемен, дикие и свободные, и некоторые глупые ограничения с грохотом разваливались от этого решения. Волшебное ощущение. А всё потому, что Ходр не хотел отдавать из-за глупого каприза того единственного, кто принял его и показал ему весь мир. Любовь определённо забавная штука.       Хольга хмыкнула себе под нос, украдкой рассматривая теперь уже супруга, а не случайную душу. Они смогли стать друг другу хорошими и близкими друзьями, и это также стоило немало. Решительный и уверенный Ходр, даже будучи немёртвым, продолжал источать силу и твёрдость, на которые иные предпочитали закрывать глаза. Он искренне восхищал Смерть, и в ревнивом эгоистичном желании она сама не хотела отдавать Ходра забвению. И ничто не помешает им обоим следовать своему желанию, попутно разделяя друг с другом эту непростую дорогу.