Первый день осени. Через лес по проселочной дороге едет темный автомобиль Dodge Ram 1500, чей кузов забит коробками. Пушистые зеленые деревья покачивает прохладный ветерок, солнечные лучи столбами падают на землю. За водительским сиденьем расположился седой старичок, справа от него — бледнокожий мужчина. Всю дорогу они сидели в полной тишине. И вот, наконец, деревья расступаются, и дорога сворачивает немного в сторону, огибая двухэтажный дом.
Машина останавливается около небольшой лестницы, состоящей из нескольких ступеней и ведущей к старой деревянной двери с большим резным кольцом под глазком. От боков старого здания расходится кованый забор, имеющий в основании каменную кладку и заключающий в квадрат заросший двор.
Мотор затихает, и из салона выходит пассажир, а следом за ним — водитель. Мужчина захлопывает дверь и поднимает голову, осматривая старое здание.
— Добро пожаловать, — улыбается старик, обходя машину и перемещая на землю первую коробку. Спутник не отвечает, продолжая изучать окрестности взглядом. Листва тихо шуршит, дед периодически кряхтит. Тихое и спокойное место.
Расправившись со всеми коробками, старик с большим усилием поднимает старенький велосипед и наваливает его на собравшуюся горку.
— Вот и все. Удачно обжиться вам, Аккерман. — Мужчина кивнул в ответ, на том и распрощались.
Зачесав рукой темный волос назад, который, впрочем, тут же обратно упал на лоб, мужчина залез в карман и выудил оттуда связку ключей, после чего направился ко входу, похрамывая на правую ногу. Лестница под тяжестью нового хозяина жалобно заскрипела. Остановившись на пороге, он выбрал самый длинный ключ в связке и вставил его в замочную скважину. Та поддалась не с первого раза, заставив новоявленного владельца попотеть. Прихожая встретила затхлым запахом, толстейшим слоем пыли и полным вакуумом — лишь шелест за спиной говорил о том, что мужчина еще в мире живых.
Сморщившись, он недовольно осмотрел свои владения.
— Работы предстоит много, — заключил брюнет и захлопнул за собой дверь. Вещи остались на улице, впрочем, ближайшие километры цивилизации нет.
Длинный коридор, проемы без дверей в комнаты, крутая лестница. Предыдущий хозяин оставил мебель — старую, годную лишь в хлам. Брюнет прошел вглубь дома, открывая все окна, встречаемые на своем пути. И вот он зашел на просторную кухню, из которой выходит дверь во внутренний двор. Осмотрев заросли, мужчина оставил ту раскрытой.
Внимание привлек одинокий кран, покрытый ржавчиной. Брюнет подошел к нему и с надеждой прокрутил единственный вентиль. Трубы зашумели, загудели, закряхтели. Из носика крана несколько раз попыталась извергнуться вода, однако у нее этого сделать так и не получилось.
Раздался скрип, два серых глаза устремились вверх. Мужчина закрыл кран и прислушался, однако более ничего не услышал.
— Еще и трубы менять.
Брюнет развернулся и скрылся в дверном проеме. Одинокая капля показалась из темноты крана и сорвалась вниз, гулко ударяясь о дно раковины.
Лестница на второй этаж не внушает никакого доверия. Дерево, кажется, давно сгнило, как и темно-зеленый ковер, прибитый к ступеням. Длинные пальцы скользнули по перилам, собирая пыль.
— Кто бы сомневался.
Вторая рука выхватила из кармана белоснежный платок, тщательно протирая левую руку. Мужчина уверенно шагнул наверх, дерево угрожающе заскрипело, но, на удивление, выдержало вес хозяина. Второй этаж мало чем отличился от первого, разве что отсутствием мебели — старые полы, пошарканные стены, толстый слой пыли. Не удивительно, что это место досталось за бесценок. Сколько же еще придется вложить сил и денег в это место.
Кажется, здесь слишком много комнат для него одного.
— Может, я слишком поспешил?.. — адресовал вопрос пустому коридору, но так и не получив ответ, двинулся дальше.
В одной из комнат нашелся полупустой книжный шкаф. Мужчина внимательно осмотрел содержимое, радуясь бессмертной классике, но вновь недовольно отмечая слой липкой пыли. В самой дальней от лестницы комнате осталась кровать и небольшой комод, но и те без матраса и с отвалившимися ручками. Окно в этой комнате оказалось самым упрямым, отказываясь скользить вверх, гремя стеклом при каждом усилии брюнета. Все же, то сдалось. Свежий воздух проник внутрь.
Вид из этой комнаты падает на внутренний двор. Брюнет задержался у окна, рассматривая свои владения и углубляясь в свои мысли. Для начала стоит провести генеральную уборку, выбросить весь немногочисленный хлам, укрепить полы, отремонтировать трубы, зашпаклевать и обклеить стены, а после уже заняться двором.
Вновь скрип, мужчина оторвался от зеленого вида и устремил свой взор к белому потолку. Пожалуй, еще нужно купить отравы от грызунов и проверить крышу.
Входная дверь открылась, и брюнет вышел на улицу, берясь за ближайшую коробку и занося ее внутрь.
Расправившись с вещами, что теперь смиренно ждут на полу у главного входа, Аккерман решил спуститься в подвал. Спуск туда нашелся быстро — единственная дверь на этаже, не считая выходы на улицу, — вопрос только встал с освещением — проводка сгнила, как и все в этом доме. Если память не подводит, в кладовке стояла пыльная керосиновая лампа с длинной трещиной. К удаче, в ней даже немного топлива осталось. Пара спичек, немного ловкости рук, и лампа засияла, освещая крутой спуск вниз.
Сырость, грязь, крысы. Мужчина недовольно сморщился — еще и подвал сушить. Трубы у стены упокоились с миром, полностью грязно-коричневые, пупырчатые, местами дырявые. На полу вода, вокруг старые тряпки.
— Черт тебя дери, Ирвин, чтобы я еще раз тебе поверил.
Вечереет, солнце уже совсем низко опустилось к горизонту, скрывшись за деревьями. В потемках нет смысла что-либо делать, поэтому Аккерман решил переждать до утра. Закрыв дверь на кухне, все окна, он устроился на втором этаже, на железной кровати. Отсутствие матраса, конечно, расстраивает, но мужчина и в более худших условиях коротал ночи.
Найдя все в той же кладовке остаток свечи и взяв томик с полки, брюнет положил под голову куртку, вытащенную из коробки, и принялся неспешно читать. Сумрак опустился на землю, и мужчина зажег свечу, поставив ее на комод, что передвинул ближе к кровати. Спустя несколько страниц глаза начали слипаться, Аккерман отложил книгу в сторону, задул свечу и перевернулся на бок.
...
Странное чувство, будто бы кто-то смотрит на тебя, заставило сон медленно раствориться, позволяя мыслям возникнуть в голове. Аккерман постепенно вспоминает, где он находится и что происходит, лежа на сгибе правой руки. Кончики пальцев ног похолодели, бок затек, чувство никуда не делось. Мужчина открывает глаза, его взору предстает черное небо, усыпанное мелкими звездами. Комната пуста, и Аккерман напрягается, явно ощущая чей-то взгляд на совей спине. Но дверь была заперта на ключ. Неужели он не услышал, как кто-то разбил стекло? Да и кому нужно это забытое место, где нет ничего ценного?
Брюнет переворачивается на спину, привставая на локтях. Глаза после сна хорошо видят в темноте. Пустой дверной проем, длинный коридор, — там никого, но ощущение чужого присутствия никуда не уходит. Мужчина поднимается, пружина пронзительно скрипит, и он выходит в коридор. Одна комната, вторая, за книжным шкафом никого, и вот брюнет стоит у лестницы, когда раздается скрип половицы над головой.
Чердак.
Нужная лестница расположена отдельно от основной, в середине дома. На той нет ковра, она разделена на две секции — первая идет к стене, вторая, после поворота налево, ведет уже к довольно массивной двери. Бедняга жалобно скрепит, Аккерман останавливается на последней ступени, дергает за ручку. Та закрыта. Мужчина прислушивается — полная тишина.
Ключи в связке, оставленные на кухонном столе, звонко гремят на весь дом. Брюнет уверенным и быстрым шагом пересекает первый этаж и вновь поднимается наверх. У двери он начинает перебирать связку, — ни один ключ не подходит.
— На весь дом четыре двери, в связке ключей десять, но ни один не подходит. Будь ты проклят, Ирвин, — мощный удар ладонью прилетает в деревянную поверхность.
Аккерман возвращается в комнату, но сна больше нет.
...
Рассвет начинается медленно, с ярким солнцем, поднимающимся над горизонтом. Аккерман лежит на кровати, подложив руку под голову. Его серые глаза лениво наблюдают за светлеющим небом за окном.
Пора вставать.
Мужчина бросает взгляд в дверной проем, на длинный коридор. Возможно, возраст начинает брать свое: пусть ему всего сорок, но ощущает брюнет себя на все шестьдесят. Голова уже не так свежа, после пережитого на поле боя мозг работает нестабильно. Вполне вероятно, ночью ему приснилось прошлое — сны давно перестали запоминаться, — вот реальность и смешалась с надуманным.
Надев темно-коричневые брюки на подтяжках и свободную рубаху, мужчина закатал рукава. Из еды только кусок хлеба, оставшийся с дороги. Воды нет. Прошлым днем он видел колодец во внутреннем дворе, в глубине зарослей. И глаза не подвели, каменная дорожка от кухни вывела к невысокому кругу, выложенному из булыжников. Оперевшись на ограду, шатен увидел блик отразившегося солнца. Вода есть, но не факт, что питьевая, к тому же достать ее нечем. Необходимо съездить в город, закупиться всем необходимым, найти сантехника. В коробках нашлись две длинные сумки, крепящиеся на заднее колесо велосипеда по обе стороны. Закрыв дверь, брюнет перекинул ногу и нажал на педаль.
Небольшой городок встретил сворой детей, возвращающихся домой с учебы, светлыми зданиями, не выше двух этажей, и приветливыми редкими жителями, прогуливающимися по своим делам. Узнав у одного из таких, где можно закупить бытовой минимум, Аккерман свернул с главной улицы и через здание остановился около одноэтажного подобия супермаркета. Машин на парковке можно сосчитать на пальцах, людей довольно мало, почти нет. Оставив велосипед у входа, мужчина прошел через разъехавшиеся двери внутрь.
На одинокой кассе сидит улыбчивая бабулька, держащая в руках толстенький роман с изображенными на обложке полуголыми мужчиной и женщиной. Заметив клиента, пожилая женщина отложила книгу в сторону, поправила очки и дружелюбно поинтересовалась:
— Вам помочь?
Аккерман сухо поздоровался и скрылся в глубине магазина, утаскивая за собой тележку. Вскоре в той оказались несколько пузырьков бытовой химии, тряпки, палки, веник, несколько бутылей воды и остального по мелочи. Обратно, возможно, придется идти рядом с велосипедом, учитывая количество покупок.
— Я раньше здесь вас не видела. В гости приехали?
— Переехал, — слово вышло без особого энтузиазма. Мужчина принялся поочередно доставать вещи из тележки, располагая их поближе к старушке.
— Вот как, — взялась за свою работу. — Неужто в дом Йегеров?
— С предыдущими владельцами не встречался, — сложил руки на груди, ожидая чек.
— О, просто город маленький, все друг друга знаем, да и жилье никто продавать не собирался. Только вот домик Йегеров, что в десятке километров от города, уже несколько лет стоит на продажу. Я уж и не думала, что кто-то купит, учитывая слухи...
Мужчина неопределенно повел плечами и полез в карман за бумажником. У старушки глаза загорелись энергией, готовой излиться в словесной форме.
— Прошлое дома меня не интересует, так что избавьте, — ловко отмахнулся от деревенской сплетницы — иначе он эту глушь назвать не может.
— Как скажете, мистер...
— Аккерман.
— Мистер Аккерман, — улыбнулась, сгребая деньги в кассу. — Но если вдруг передумаете, я всегда рада посидеть за увлекательной беседой с кружкой чая.
Мужчина кивнул и уже собрался покинуть магазин, когда вспомнил:
— Где у вас можно заказать услуги сантехника?
