20 лет
В темноте пустых коридоров дышалось легче, а на виски не давила необходимость соответствовать образу. Приятная тяжесть скрипки в руках сулила отдых от мирских забот и проблем. Из огромных резных окон широкими полосами на пол падал свет полной луны. Даже обычно напряжённые плечи расслабились. «По ночам здесь всё равно никто не шастает, — в мыслях невольно зазвучал голос старшей сестры, в тот день удобно развалившейся прямо на столе. — Возьми ключи да играй себе на здоровье, Цинни». Из глубин души поднялось раздражение, обожгло внутренности привычной ненавистью к дурацкому сокращению. Как Лире вообще хватило мозгов до него додуматься? Боевики… Тяжёлый вздох вырвался сам собой. Взгляд перебежал на носок, выступивший из тени на свет. Альцина почти засмотрелась на переливающиеся туфли, но быстро тряхнула головой, отгоняя наваждение. Уйти в себя грозило срывом всех планов. А сегодняшнюю, единственную свободную от идиоток-сокурсниц ночь она мечтала посвятить отдыху. Даже сильным мира сего необходимо расслабляться. От этой мысли губы расчертила ухмылка. Очередной поворот за угол — в стенах Университета для неё не осталось ничего примечательного. Всё изучено вплоть до количества шагов, которое надо пройти, чтобы оказаться в той или иной аудитории. Тайные ходы? Карта давно затерялась среди множества бумаг, связанных не только с учёбой, но и с родными землями. Осталось недолго потерпеть — и вся власть окажется в её руках. Сегрейвам обеспечено процветание. Ведь её кровь гораздо чище, чем у сестёр и брата вместе взятых. От странной тени вдали внутренности обожгла искорка интереса. Альцина по привычке выпрямилась, вскинула подбородок, расслабленно приподняла брови. Понадобилось же кому-то испортить ей такую чудесную ночь. С каждым бесшумным шагом фигура неизвестного обретала более чёткие очертания. На подоконнике во весь свой немалый рост растянулся рыжий парень с факультета боевой магии. Кажется, они были даже с одного потока. Альцина точно его видела не раз. Как же его звали? Он что-то не то писал, не то штриховал в записной книжке — той самой, по которой его легко узнавал весь Университет. Его брови сошлись на переносице, взгляд перебегал то на луну, то обратно, а нижнюю губу он задумчиво прикусил. Альцина подобралась ещё ближе — стало очевидно, что он рисует. Сдержать смешок удалось с трудом. — Не знала, что боевики тяготеют к искусству, — звонкий голос разрушил тишину коридора. Он даже не вздрогнул. «Знаменитое чутьё боевика» — Альцина хмыкнула, подмечая, что он несколько расслабился. Перестал чувствовать опасность? Зря. — Всегда знал, что именно менталисты распускают слухи, — выдохнул он и даже головы не повернул. Что за неуважение! — Дыма без огня не бывает, — Альцина сложила руки за спиной. — Почему в такую ночь ты здесь? — Встречный вопрос. Леди перекинула волосы на левое плечо. Наконец, рыжий взглянул на неё. — Развлечения боевиков — не то, на что мне хотелось бы потратить часы единения со своей Силой. — Солидарна. Между ними повисла тишина, вовсе не напряжённая, а спокойная, почти умиротворённая. Они совсем ничего друг о друге не знали — но словно были знакомы много лет. Так бы сказала любая романтичная девица, правда? Альцина мысленно передразнила фразы, которые вычитала в каком-то сентиментальном романчике. Как хорошо, что эти бредни волновали её в последнюю очередь. — Играешь на скрипке? Неожиданный вопрос застал врасплох. Альцина и сама не заметила, как задумчиво уставилась на смычок, слишком глубоко погрузившись в себя. — Я ведь образованный человек, — презрительную интонацию скрыть не удалось. Рыжий только заухмылялся шире. Неужто понимал? — Не то что боевики, да? — его глаза сверкнули насмешкой. — Не то что менталисты. Парень расхохотался, разгоняя тени, нависшие над ними. Альцина расслабила лицо, взглянула совсем непроницаемо. Он ожидал услышать нечто иное? — Давно играешь? — Сколько ненужных вопросов, — по позвоночнику пробежала дрожь подозрения. Кинжал на поясе будто потеплел в ожидании своего часа. — Ты первая ко мне подошла, — он вернулся к своему рисунку, пожав плечами. — Это называется любопытство. Образованность предполагает знание человеческой натуры. Если бы не идеальное самообладание, Альцину перекосило бы. Как много он не знает, чтобы судить. — Праздное любопытство — ненужная чепуха, сбивающая с пути к цели. Рыжий снова повернул голову в её сторону — на этот раз удивлённо. В следующий миг его лицо тронула странная эмоция. — Изображаешь из себя особенную? — интонация сочилась ядом. — Я и есть особенная. И ведь даже не соврала. Как жаль, что в нынешнем обществе принято строить из себя заботливых и справедливых ради симпатии окружающих. Мерзость. — Смотри, не разочаруйся из-за самоуверенности. — Лицемерная забота? — бровь высокомерно взлетела. — Дружеский совет, — рыжий перевернул страницу своей книжицы и принялся методично делать набросок. — Сыграешь что-нибудь? — Зачем? — Альцина скривила губы. — Ты всё равно собиралась играть, иначе зачем тебе скрипка? — его голос словно лишился всех эмоций. Таким он нравился Альцине даже больше. — А так хоть порадуешь ещё одного ценителя искусства. — Я похожа на уличную музыкантку? — Как хочешь, ледышка, — его карандаш оставлял едва заметные штрихи на бумаге, но Альцина так и не смогла понять, что он рисует. — Что-то же тебя подтолкнуло завести этот диалог. Уж не праздное ли любопытство, о котором ты говорила с таким презрением? Она почти подавилась возмущением. Рыжий явно не понимал, кого смеет обвинять в притворстве. Когда-нибудь он об этом глубоко пожалеет. — Смеешь упрекать меня? — из губ вырвалось почти змеиное шипение. — Отнюдь, — сколько возвышения себя в интонации... — Всего лишь указываю на прореху в броне, леди Сегрейв. Альцина прикрыла глаза, сдерживаясь. Истерично расхохотаться не позволило уважение к себе. Рыжий спрыгнул с подоконника и напоследок склонился в издевательском поклоне. — Спасибо за беседу, мне пора. За его удалением Альцина наблюдала с медленно закипающей ненавистью. Он хуже неё во много раз. Она — наследница древнего Рода. Она — лучшая студентка на своём курсе. Она — идеал. А кто такой этот рыжий, ей ещё предстоит узнать. Немного успокоившись, Альцина медленно повернула голову к окну. Внимание совсем случайно привлёк лист бумаги. Из той самой книжки. Рука потянулась, чтобы перевернуть его. С рисунка на неё смотрела она сама. Даже блики в глазах умудрился изобразить. Талантлив, проклятый рыжий, ничего не попишешь. Взгляд перебежал на подпись. «Неидеальной леди Сегрейв. Лорентин Сонруж» Альцина скомкала лист и разорвала на много мелких кусочков. Только ветер был свидетелем её истинного лица.***
48 лет
Тихо потрескивающие в полумраке свечи с трудом подсвечивали наглое лицо напротив. В хитрых глазах бликами сверкал огонь, а впалые щёки тронул лёгкий румянец. Альцина наблюдала за неожиданным гостем из прошлого беспристрастно, почти равнодушно: ни одна лишняя эмоция так и не исказила её лицо. Плотно закрытые двери и окна не пропускали лишнего звука в кабинет, давая им возможность внимательно изучить друг друга. Любопытство обжигало её внутренности, но прокола леди Сегрейв допустить не могла. Он обязательно заметил бы. — Ваш ход, лорд Сонруж, — Альцина грациозно взмахнула рукой и взялась за ножку бокала, опустошённого едва ли наполовину. Ярко-красные губы изогнулись в вежливой улыбке. — Прошу прощения, увлёкся своими размышлениями, — Лорентин задумчиво погладил отделанную золотом фигурку и медленно переставил на другую клетку. — Позвольте поблагодарить вас за радушный приём: я не ставил себе цели потревожить ваше уединение. Ложь. Лорентин бессовестно играл интонацией, сводил брови на переносице, словно ненароком то и дело взмахивал головой, позволяя рыжим прядям упасть на лицо. Для кого только этот спектакль? Неужели он действительно думал, что мог обмануть её? — Что-то ведь привело вас в мои земли. Полагаю, я имею право знать причину. Лорентин хрипло усмехнулся, подался вперёд, словно в попытке напугать. Альцина не отшатнулась — гордость с годами стала лишь сильнее, как и заветная мечта стать лучшей из Рода. Очередная битва на её тернистом пути к цели… Кто бы знал, как ей хотелось схватиться за кинжал. Впрочем, это было бы слишком просто для неё. — О вашем благоразумии в наших кругах ходят легенды… — начал было Лорентин, откинулся на спинку стула, прищурился насмешливо. Дёрганные движения не вызывали сомнений — он переживал. Лорд Сонруж нервно прокрутил фамильный перстень на указательном пальце. Матушка доверила ему печать Рода? Слава этой женщины не позволяла даже предположить такой вариант. Украл? Вряд ли. Сестра отдала? Гораздо сильнее похоже на правду. Мысли в голове Альцины проносились с невероятной скоростью — нынешняя Глава доставляла ей немало проблем. Уязвимость её сына, его глупый поступок — возможность, замечательная, откровенно превосходная возможность подняться в глазах общественности. — Вам нужна моя помощь, лорд? — выделяя каждое слово интонацией, довольно промурчала Альцина. Как хорошо… Месть сама пришла к ней в руки. — Я надеялся заключить взаимовыгодную сделку. Уже интереснее. Альцина вскинула бровь, окончательно забыла об игре в шахматы, в которой у неё были все шансы победить. Представление в реальности намечалось куда более богатое на эмоции, на это опьяняющее ощущение собственного превосходства. — Я вас слушаю. — Должно быть, вам известно, что мой Род сейчас переживает не лучшие времена, — Лорентин дёрнул щекой, выдавая себя с потрохами: он был также слаб, как и любой другой, обычный человек. Альцина едва сдержала презрительное хмыканье. — Потеря земель до сих пор является Главе в кошмарах. Я ведь не должен пояснять, какую обиду она затаила лично на вас? — А какой вам прок рассказывать об этом мне? — глаза подозрительно сощурились в ожидании подвоха. Надеялся обвести её вокруг пальца? Не на ту напал! — Глава мешает нам обоим. Связать два наших Рода нерушимыми узами — отличный способ подорвать её влияние, — на его губы вновь легла ухмылка. — Насколько я знаю, ваш брат до сих пор не женат? Альцина с трудом сдержала смех. Хитёр, рыжий! Не зря его назвали превосходным политиком. Все его действия теперь ей понятны даже без работы с разумом. Стало так хорошо, что она едва ли не растеклась по стулу. Иной раз восторг действительно выбивал землю под ногами. Как удачно, что она сидела. — Верно, — промурчала Альцина, расплываясь в широкой улыбке. — Как и ваша сестра до сих пор занимается наукой? Лорентин раздражённо скривился. Леди Сегрейв едва заметно поджала губы — очевидно, больная тема. Это можно было бы использовать в своих целях. — Тратит жизнь на ерунду, — в глазах его сверкнул странный огонёк. — Вероятно, замужество изменит её взгляды на Род, как думаете? — Возможно, — Альцина прокрутила меж двух пальцев фигурку и сделала ход. — Но это ведь не единственное, что привело вас ко мне, лорд Сонруж, я права? Вам мат, к слову. Искренне поражённый взгляд Лорентина медленно перетёк на шахматную доску, а брови взлетели вверх. Альцина пила его беззащитность, слабость перед ней, словно дорогой алкоголь. Это был лишь первый шаг. Мышка сама пришла кошке в лапы. — Вы удивительно проницательны, леди. — Я менталистка, — полная превосходства эмоция легла на тонкие черты. — Я помню, — Лорентин улыбнулся в ответ. Как-то… Странно? — Просьба у меня есть. Личного характера. Он снова принялся обеспокоенно крутить перстень. Альцина терпеливо ждала. Попытка скрыть своё удовлетворение увенчалась успехом. Ведь у неё иначе не бывает. — Ни один менталист помочь мне не смог. А вы, как известно, весьма опытны в своём ремесле. Могу я попросить поправить мой разум, чтобы я мог переступить через себя и жениться? Неожиданно. Альцина дёрнула щекой, — невольно повторила его жест, — немного подалась вперёд, ещё сильнее загоняя его в угол. Главная слабость Лорентина… Она сама. И всё потому, что она женщина. Как замечательно всё складывалось… Просто превосходно. — Хорошо, — леди Сегрейв прикрыла глаза. — Но у меня есть условие. — Какое? — Вы станете моим мужем.***
С балкона люди внизу казались такими маленькими и незначительными. Не то чтобы они действительно имели хоть какую-то возможность воспрепятствовать её планам. Альцина плескала в бокале вино и всё ждала прибытия жениха — новый статус им обоим претил, раздражал до скрежета зубов, но она сама ввязалась в игру. Отступать уже поздно. В очередной раз за вечер алкоголь обжёг пищевод. Альцина сделала всего глоток: больше нельзя, иначе все планы полетят к Проклятому в склизкие лапы из-за несдержанности. Да где же носит несносного Сонруж? Преисполненная раздражением, леди Сегрейв невольно принялась отбивать ритм каблуком туфли. Взгляд наткнулся на Арвэля. Брат выискивал кого-то глазами, не иначе, как её саму, нервно оглядывался по сторонам и явно собирался в очередной раз забиться в дальний угол. В его собранных волосах поблёскивал огонь свечей. Мечта любой женщины. Как жаль, что предан он лишь одной. Циничная ухмылка сама расчертила губы. Влияние и сила опьяняли похлеще любого вина. — Добрый вечер, моя леди, — тихий голос раздался с левой стороны. Альцина краем глаза осмотрела Лорентина, подобно ей облокотившегося о перила. Длинные волосы струились по плечам, привлекали взгляды, заставляли перешёптываться — жених ей достался удивительно статный и красивый. На зависть дамам, готовым подраться за внимание мужчины. Как глупы они были… — Здравствуйте, лорд Сонруж, — она медленно кивнула, вновь скучающе изучила холодными глазами зал. — Я было подумала, что вы забыли о нашей договорённости. — Как я мог, леди Сегрейв? — он хмыкнул и легко коснулся её пальцев. Альцина не дрогнула. — Ваша помощь неоценима, расплатиться — дело чести. — Вы всё ещё верите в честь? — леди Сегрейв ухмыльнулась. — Я стараюсь соответствовать образу. Повисло молчание, разрушить которое никто не спешил. Более спокойная музыка заменилась резкой, страстной, почти грубой. Люди внизу образовывали пары, готовились танцевать самый искренний из танцев. Пока что в первый раз. — Позволите пригласить вас? — Ещё рано, — Альцина кивнула своим мыслям и, наконец, повернула голову влево. — Дайте людям время разогреться. Нас обоих ждут личные дела, помимо общего. Самое главное — подобрать удачный момент, чтобы привлечь всеобщие взгляды. — Появление императорской четы, — задумчиво озвучил её мысли Лорентин. А он неплох… — Верно. Рада, что мы друг друга понимаем, — Альцина вежливо улыбнулась. Повернувший к ней лицо лорд Сонруж насмешливо вскинул брови. — Залог крепкого брака? Не удержался от провокации. Возможно, в прошлом она повелась бы — злость в молодости была ярче, как и желание быть во всём лучше. Благо, опыт позволил ей сдержаться. — Проницательности вам не занимать. Лорентин отступил на шаг, склонился в поклоне, прощаясь и признавая поражение. Зелень его радужек потемнела от непривычного даже для него чувства. Альцина не предполагала — она знала. Вся суть её не дёрнулась в ответ, никак не ответила на слишком громкую, даже вульгарную мысль. Лорд Сонруж, очевидно, устыдился своего желания. Дурак. — Прошу простить, меня ждёт ещё одно дело. — Не забудьте про танец, Лорентин. Через пятнадцать минут внизу, — произнесла Альцина ему в спину. Ответа леди так и не дождалась. Вот она — знаменитая вежливость. Бокал опустел от последнего глотка.***
— Лорды сегодня на редкость обходительны, — румяная девица широко улыбнулась, активно обмахиваясь веером. В каждой сплетне за этот вечер сквозило желание узнать слабость другого, использовать в своих корыстных целях, подловить не неправильном высказывании. Сплошная мелочность; ожидать иного от светского общества не приходилось. Как жаль, что Альцине необходимо иметь с ними дело. Взгляд упал на карманные часы в руке — Сонруж задерживался. С трудом удалось сдержать закатывание глаз. Каждая лишняя секунда в среде высокомерных куриц словно лишала её доли интеллекта. — Особенно лорд Сонруж, — Альцина навострила уши. — Обычно он такой нелюдимый и нерешительный… А сегодня блистает! — полненькая дама, самая старшая из компании, хихикнула и сощурила маленькие глазки. — Была бы я свободна… — Все мы… — мечтательно вздохнула молоденькая брюнетка. Кажется, ей ещё не исполнилось даже двадцати. Драгоценный камень на её длинном пальце сверкнул в ярком освещении зала. — Леди Сегрейв, вы пока не думаете связать себя узами? — И то верно, — поддакнула не менее пустая женщина, на которую смотреть — только себя насиловать. — Не всё же политикой заниматься, особенно даме вашего статуса. Время и о детях подумать. Ведь вы не молодеете. Каждая из них впилась в неё ожидающими взглядами: надеялись на скандал из-за прямой, как палка, провокации? Лицо Альцины приняло снисходительное выражение. Если бы её было так просто поймать на несдержанности, большая политика и интриги, куда более сложные, чем испортить неприятельнице платье, точно ей не дались бы. — Вам не стоит волноваться о моём положении, — леди Сегрейв опустила веки, с усталой обречённостью наблюдая за «подругами». — Ожидание мучительнее всего. Дамочки согласно закивали, окинули притихшую Альцину сочувствующими взглядами, пожелали ей сыскать полный любви взор Медрасы, который и направит её к тому самому. Разговор вернулся в привычное русло: ерунда, да и только. Спектакль окончен, благодарим великолепную актрису. — Поглядите, это же лорд Сонруж! Он идёт сюда! Альцина медленно повернула голову в сторону, незаметно для окружающих спрятав часы в карман. Наконец-то. Лорентин сверкал белозубой улыбкой, вскинул правильный подбородок повыше и уверенно шёл в её сторону. Как меняются люди, если немного притупить их страхи и комплексы… Удивительная сила ментальной магии. — Добрый вечер, леди, — лорд Сонруж уважительно склонился и насмешливо взглянул исподлобья. Какая-то женщина не сдержала смущённого хихиканья. — Леди Сегрейв, позволите пригласить вас? — Конечно, — наигранно-нежная улыбка расчертила полные губы. Очевидно, дамы решили, что их пожелание сбылось. Перешёптывания и смешки ещё долго доносились ей в спину, и леди Сегрейв делала всё, чтобы не сорваться. Сегодня намечался очень тяжёлый вечер. Даже не выпить. — Вы опоздали, — суровое замечание вырвалось само. Больше ждать Альцина не могла. — Моя задержка никак не повлияла на наше дело, — Лорентин вывел её в центр зала и притянул к себе в стойке для танца. — В конце концов, музыку ещё не дали. — Ваше поведение привлекает ненужное внимание, — Альцине пришлось задрать голову, чтобы смотреть своему спутнику в глаза. Его вся эта ситуация чересчур веселила. — Разве суть приёмов не в том, чтобы блистать? Первый аккорд, излишне громкий, не позволил ей ответить. Хотя язык чесался напомнить о законах, запрещающих работу с сознанием без специального разрешения. Даже много лет спустя Лорентин умудрился подловить её, запутать предвкушением большой победы взамен опасного нарушения. Отныне они повязаны узами более крепкими, чем обычный брак. Компроматом друг на друга. Шаг, ещё шаг, поворот, стук каблука — почему-то считалось, что этот танец страстный, искренний, но Альцина никогда не видела в нём ничего такого. Очередная возможность для людей потратить время впустую. В голове набатом стучал голос преподавателя по танцам и счёт, подчиниться которому проще всего. Их глаза встретились: изумрудные, подобно цветам великого Рода Сегрейв, и по-весеннему зелёные, словно свежая трава, слабая после долгой зимы, но стремящаяся к жизни. Лорентин прокрутил её вокруг своей оси, в последний момент подхватил за талию и опустил к самому полу. Нахальство сквозило в каждом его движении. Ещё раз: два шага, поворот, стук каблука. Просто и понятно, без лишнего пафоса и демонстрации умений. Музыка стала быстрее, движения — всё более рваными, и устоять на ногах отчего-то оказалось сложнее, чем она думала. Альцина обвила руками шею Лорентина, когда ему понадобилось поднять её, и ненадолго прикрыла глаза. Она всегда ненавидела танцы. Неизвестно на каком витке леди Сегрейв окончательно сбилась со счёта. Жизненно необходимый контроль утекал из рук, подобно песку в часах, а сама она рассыпалась осколками от паники. Оставалось только держаться за Лорентина и плыть по течению. Его усмешка только раздражала — когда-нибудь он пожалеет. Помнится, однажды она обещала себе то же самое. И ведь цель почти сбылась. До свадьбы совсем немного осталось. Сладкая месть ближе и ближе. Благо, ждать она всегда умела. Музыка постепенно затихла, перемежаясь приятной уху скрипкой. Тяжело дыша, Альцина мутно осмотрелась по сторонам. Лорентин, очевидно осознав её состояние, отвёл её в укромное место у столов с напитками. — Не пожалели, что согласились, моя леди? Издевался, рыжий змей. Ничего, вот сейчас она отдохнёт слегка… — Сомневаюсь. На что ни пойдёшь в погоне за успехом, — вымолвить фразу удалось не с первого раза: проклятая одышка мешала. Кажется, ей следует озаботиться дополнительными занятиями танцами. Не дело Главе уступать лорду, человеку ниже её по статусу. — Румянец вам к лицу, — ещё и щурился так, словно уже победил. — Может, ещё потанцуем? — Хоть весь вечер, — Альцина гордо вскинула подбородок. Она не была бы собой, если бы не ввязалась в очередную авантюру ради нескольких секунд ярких эмоций. Нынешний вечер — лишь виток, начало борьбы, ради которой стоило лишиться своей свободы. Месть неожиданно отошла на второй план. Так даже лучше.