The smell of freedom

Нас любят осуждать за то, в чем невиновны, Искать подвох лишь там, где его нет… Судить, рубить и чтобы поголовно Никто из нас не смог найти ответ. Мы не увидим справедливость снова Лишь потому, что с вами мы не спим, Однако верить нужно, не на слово, А на поступки тех, кто нам любим.

Юрий взял сумку с ничтожным количеством своих вещей и под сопровождением конвоира вышел из дверей того места, где он жил в течение уходящего года. Многое пришлось переосмыслить, многое прочувствовать и понять то, без чего и так жилось неплохо, но, к сожалению, пришлось прочувствовать, безумно долго и очень мучительно. — Это я с ума сошел или воздух другой?.. Вопрос, который задал мужчина сам себе. И с тем, и с другим он был абсолютно согласен. День, когда он вновь смог ступить ногой на территорию свободы и дышать воздухом, он может по праву считать днем своего второго рождения. Он вовсе не тот, каким его забирали, так, по крайней мере, кажется ему и пережитым внутри него чувствам. Он не стал зверем, убийцей или человеком, которого нужно несколько лет держать на психотерапии и психотропных лекарствах… Он подавлен, растерян и лишен желания жить, особенно после вдоха воздуха, о котором он мечтал, большего он и не хотел. «Не заслуживаю я, не имею права». Юрий нехотя, но вполне спокойно шел к воротам тюрьмы и, переступив их, двинулся дальше. В планах было идти в сторону дома, пешком, что было бы в удовольствие. Только ему стоило направиться вдоль по улице, как из стоявшей неподалеку от ворот тюрьмы машины вышел темноволосый хрупкий парень, обеспокоено смотря на мужчину. — Юра! Сутуленные плечи резко вздрогнули, как от удара, он медленно обернулся на зов, и замер. Брюнет тоже не двигался, вглядываясь в столь забытый, и воистину любимый облик родного мужчины. Тот сильно похудел. Его плечи были острые и тонкие, заметно торчащие, взгляд сухой и разбитый, впалые щеки с резко очерченными скулами, чуть подпухшие, бледные губы и крепкие, длинные пальцы на жилистых руках. Только, пожалуй, волосы остались прежними — небрежные светлые кудри так же нежно обрамляли любимое лицо. Встряхнув головой, словно отбрасывая наваждение, брюнет бросился к Юрию, который стоял, будто в ступоре, всё ещё с недоверием глядя на обожаемый силуэт и ловя его обеспокоенный взгляд, который вызывал еще большее желание крепко обнять и успокоить одного из тех немногих, кто остался верен ему за все то время, когда он был насильно удален из привычного мира. Юрий, раскинув объятия, крепко прижал к груди дрожащего юношу, который, в свою очередь, нежно и судорожно обхватил шею руками, начав покрывать его лицо быстрыми и крепкими поцелуями. — Боже, родной мой. На глазах Дмитрия невольно выступили слезы, он оглядывал уставшее лицо мужчины, с которым они начали отношения незадолго до вынесенного приговора. «Целый год я не мог видеть тебя, чувствовать! Я так волновался за твое здоровье!» - проносилось в голове у юноши. Он крепче прижался, поливая слезами шею Хованского. — Тшшш, любовь моя… — хрипло прошептал Юрий, аккуратно вытирая слезы с покрасневших и усталых щек. На сколько бы грубее и сильнее ни стала хватка кудрявого за проведенное в неволе время, это лицо он вытирал с особой нежностью и любовью, которую мало кому хотел давать. — Я так скучал по тебе… — Я тоже! Я спать не мог, Юра, я есть не мог, я лишь хотел знать как ты… Боже мой… Сердце брюнета громко и быстро билось, никак не желая усесться в грудной клетке. Мужчина вновь крепко обнял его, пытаясь успокоить. — Уже все позади, отныне я буду рядом, слышишь? Тот в ответ быстро кивал, продолжая счастливо и влюбленно смотреть, и только непослушные слезы продолжали стекать по щекам непрерывным потоком. — Садись, поехали домой. Я вызову врача, он осмотрит тебя, назначит лекарства, я все закажу и буду лечит теб… — Тшш… — мягко перебил его Хованский, — ну малыш, я… Но не желая это терпеть, хрупкий парень перебил своего собеседника в ответ: — Это не обсуждается, Юра! Кудрявый понимал, что спор в данный момент не приведет ни к чему, поэтому лишь послушно кивнул и сел в машину к своему малышу. Приехав домой, первым делом Хованский сбросил с себя казенную одежду и пошел в душ, где позволил своему телу расслабиться под струями горячей воды. Выйдя из душа и оглядев себя в зеркале, он остался доволен своим внешним видом и свежестью, которую не мог испытать в течение долгого времени. В это время Дмитрий делал все, что считал нужным и важным на тот момент. Как только они приехали, он сразу вызвал врача, который осмотрел Юрия, и, ужасаясь с каждого сказанного эскулапом слова, заказал большое количество лекарств. Забрав заказ, он сразу же начал лечить человека, из-за которого не переставали болеть сердце и рыдать душа. Брюнет приготовил много полезных блюд, и, поставив их на стол, сел рядом и начал кормить мужчину с ложечки. Тот шутливо отбивался, но эта забота была всепоглощающей, поэтому он сдался и позволил себя накормить. — Спасибо, Дим… — благодарно взглянув, прошептал Хованский. — Перестань, родной… — Дмитрий нежно улыбнулся, продолжая кормить с ложечки своего, по сути, мужа. — Ох, не скажи. Я столько времени жил, мечтая вновь ощутить вкус твоего супа! Хованский искренне улыбался, глаза его засияли и желудок благодарно проурчал. Хрупкий парень нежно хихикнул, вытирая салфеткой губы мужчины. — Будешь питаться так каждый день, не только этим супом, но здоровой пищей. — Да я только за, лишь бы ты готовил! Улыбка не желала покидать лицо Юрия, он влюбленно осматривал своего спутника, продолжая наслаждаться легким куриным супом. Так же нежно глядя на него, Дмитрий отзеркалил его улыбку, и, встав со стула, аккуратно пересел на колени к мужчине, слегка поджав ноги. Он положил голову на худое, но крепкое и жутко родное плечо, расслаблено вдыхая родной запах. Мужчина нежно обхватил плечо своего принца, наслаждаясь каждой секундой, что они были вместе, пока быстро твердеющий от близости столь желанного тела половой орган не уперся в Диму. — Прости… Просто, постоянно думал о тебе и… — Тшшш… — парень положил палец на губы Юрия. Пару секунд вглядываясь в так давно не видимый им потемневший взгляд, он нежно прильнул к его губам, медленно и сладко их сминая, он прижался всем телом, давая тому полную власть над собой. — Я скучал, мой хороший… — прошептал Дмитрий на ухо своему мужчине, после чего тот крепко обхватил его за талию и глубоко впился в губы, заваливая на диван податливое тело.