***
Вспышка света, быстрая пульсация крови в ушах. — Цири! — Йеннефер подхватила ее в последний миг, спасая от падения, когда ноги девушки подкосились. — Геральт, воды! И вина. Чародейка усадила ее на… кушетку? Цири слышала соловьиное пение, тепло летней ночи наполнял легкий аромат роз и лаванды. Все казалось страшно далеким и неправильным. — Цири, — Геральт сел рядом и без лишних слов обнял ее. Она укрылась в его руках, вдохнула знакомые запахи кожи, пыли и его самого, щитом оградившие ее от мира, и на краткое мгновение все вновь стало хорошо. Беды исчезли, больше не касаясь ее. — Цири, что случилось? Ты вся в крови, — Йеннефер опустилась перед ней на колени, вызвала магический свет и принялась очищать руки Цири влажной тряпицей. Та обернулась к чародейке, стараясь собраться с мыслями. — Она не моя, — медленно проговорила Цири, беря себя в руки. — Императорская… Эмгыр мертв. — Что? Расскажи обо всем! — Йеннефер сжала ее руку. — Убит в личных покоях… Когда я нашла его, было уже поздно. Он велел бежать… И умер у меня на руках… Чародейка села по другую сторону от нее и обняла. Цири заплакала. — Я… Но… Он принес столько зла и смертей… Мне не следует плакать… — Он твой отец, — мягко заметил Геральт. — И не был по сути злым человеком. Даже проявлял благородство, когда хотел. — Есть идеи, кто стоит за его убийством? — Йеннефер погладила ее по волосам, и Цири почувствовала, как скорбь понемногу стихает, уступая место рассудительности. — Никаких. — Она вытерла слезы. — Эмгыр упоминал торговую гильдию, называл кое-каких генералов и дворян, но список большой и неполный. Еще я надеялась узнать, кто организовал покушение на меня, но не успела. — Что за покушение? — резко вклинился Геральт. — В Мариборе я взяла заказ на василиска, — ответила Цири. — Эмгыр, должно быть, предполагал это и отправил небольшой отряд с приказом найти меня, чтобы сопроводить в Нильфгаард. Но по дороге кто-то заплатил им за мое убийство. — Расскажи подробнее, — потребовала Йеннефер. — Нечего здесь рассказывать, — пожала плечами Цири. — Прежде чем я успела убить василиска, он сильно ранил меня. Нильфгаардцы ждали у логова чудовища. Я слишком ослабла для прыжка, а когда попыталась сбежать, они прокляли семь колен моих предков и выпустили отравленный арбалетный болт. Регис нашел меня и выходил, — она улыбнулась. — Регис? — Геральт удивленно взглянул на нее. — А что он делает на севере? Разве он не собирался укрыться в Нильфгаарде? — Собирался, но задержался на восстановление после событий в Туссенте. Ведьмак не смог удержаться от болезненной гримасы. Он отвернулся, избегая взгляда Цири. — Он хорошо выглядит, — тихо сказала она, положив ладонь ему на плечо. — И по-прежнему не может простить мне случившееся, жертву, которую принес ради меня, — горько произнес Геральт. — Необходимость теперь скрываться. Она прислонилась к нему. Геральт смотрел вдаль. — Это он уговорил меня поехать в Нильфгаард, — прервала молчание Цири, сменив тему на более приятную. — Он целых два или три раза прочитал нотации про второй шанс, семейные узы, прощение и тому подобное. — Похоже на него, — Геральт тихо рассмеялся. — Я скучаю по нему. Даже по его вечной болтовне. — Я передам ему, — она улыбнулась. — Цири. Что ты задумала? — нахмурилась Йеннефер, в ее голосе слышалось недоверие. Цири выпрямилась, перевела взгляд с нее на Геральта и глубоко вздохнула. Она вдруг осознала, что уже приняла решение, хотя понятия не имела, как и когда это произошло. Цири не знала, из-за Эмгыра это и пребывания в Нильфгаарде, или из-за монологов Региса о чаяниях и судьбе. Она просто поняла, что впереди вдруг возник путь, которого следует держаться. План, крайне туманный и без существенных подробностей, сформировался полностью, до конца. На самом деле, он был очевиден. А еще — безумен. Но Цири выходила из худших передряг — и должна была, по крайней мере, попытаться. — Я отправлюсь в Цинтру. Домой.***
Концентрация. Вспышка, пульсация крови в ушах. Знакомый аромат липы на маленьком погосте, хорошо укрытом в лесу. — Регис? — позвала Цири. Не получив ответа, она устроилась под высоким деревом, отмечавшим вход на кладбище, держа меч под рукой — на всякий случай. Долго ждать не пришлось. Как обычно, его выдал запах. — Цири? Рад тебя видеть — на сей раз не страдающей от тяжелого состояния. — Я тоже рада, вампир, — она встала, чтобы обнять его. — Не ожидал, что ты вернешься так скоро, — Регис немного отстранил ее и рассмотрел. — Чем могу быть полезен? — Советом и философскими лекциями о природе мира, — ухмыльнулась Цири. — Или я прошу слишком многого? — Вовсе нет, — мягко усмехнулся Регис. — Ты сама прекрасно знаешь. А если точнее? — Эмгыр мертв — убит в своей комнате. Я нашла его слишком поздно, чтобы помочь. — Цири со вздохом села обратно. — Жаль слышать, Ласточка. — Регис сел рядом, внимательно глядя на нее. — Сколько ты пробыла там? — Не очень долго, — она поморщилась. — Чуть больше недели. Не знаю, кто стоит за его убийством. И не знаю, кто хотел убить меня. Но зато мы кое-что уладили. Регис улыбнулся. — Да-да. Ты был прав, — Цири закатила глаза и ненадолго замолчала, а потом тихо добавила: — Он попросил прощения. — А ты что сделала? — Регис не сводил с нее обсидианово-темный взгляд. — А что должна была? — Цири нетерпеливо дернула головой. Воспоминания были еще свежи, и ей не хотелось их ворошить. — Он умирал на моих руках. Разве я могла не простить его? — Она перевела взгляд на луну. — Или, по крайней мере, сделать вид. Думаю, мне потребуется время, чтобы на самом деле простить его. — Цири сморгнула предательские слезы, подступившие к глазам. — Я только хотела узнать его. Хотела, чтобы он перестал быть чужаком. Образом. — Уверен, он тоже сожалел о случившемся, — тихо обронил Регис. — Должно быть, это одна из причин, по которым он искал тебя. Но ты не ответила на вопрос. Чего ты хочешь от меня? — Я возвращаюсь в Цинтру, — Цири обернулась к нему и посмотрела в глаза. — Хочу попробовать вернуть себе дом, имя, наследие. В империи пока смятение, а Редания занята своими делами. Сейчас или никогда. И я прошу тебя поехать со мной. Регис долго молчал. Напрасно она пыталась прочесть его эмоции. — Весьма смелый план, признаюсь, я такого не ожидал. У тебя талант удивлять, Ласточка, — спокойно ответил он. — Но почему я? — Твой опыт бесценен, даже если ты заставляешь всех вокруг остро осознавать это. И он действительно мне понадобится. Мне нужен тот, кому я могу доверять, — Цири едва заметно улыбнулась. — А я доверяю тебе и твоим способностям отговаривать меня от поистине безрассудных вещей. Только боги знают, как мне понадобится это. — Возможно, ты переоцениваешь мои способности, — Регис покачал головой, мельком улыбнулся. Цири, затаив дыхание, ждала ответа. — Ты прекрасно знаешь, что я не должен, — медленно заговорил он после минутного молчания. — Что мне следует избегать лишнего внимания к своей персоне. Прогулки при дворе совершенно противоречат этому плану. — Ты мне нужен не при дворе, вампир. А потом, никто не будет искать тебя в перенаселенном городе, — Цири коснулась его руки. — Я пока не знаю, как защитить тебя… — Защитить? — оборвал ее Регис, нахмурившись. — Меня? Цири, глубоко признателен за твои чувства, но я беспокоюсь о твоей безопасности и о безопасности всей столицы. Я совершенно не хочу новой резни; воспоминания о Боклере еще слишком свежи. Не хочу никого подвергать опасности. В первую очередь — тебя. У Цири кончились доводы. Она вдруг вспомнила его слова о потерянных друзьях и задумалась, кого Регис относит к этой категории, кроме Геральта и, может быть, Лютика. Она чувствовала на себе его взгляд. — Ласточка, — заметил он укоризненно, — ты тоже относишься к этой, наверное, немногочисленной категории. Что, между прочим, заставляет решиться защищать тебя, держась на расстоянии или рядом, хотя последнее будет чуть сложнее. Цири кивнула, чувствуя, как по щекам растекается румянец. Регис долго смотрел в темноту. Потом вздохнул и повернулся к ней, с видом покорным и одновременно веселым. — Ты же не примешь отказа, верно? — Способность читать мысли полезна, — с облегчением рассмеялась она. — Сам знаешь, винить некого. Если бы не твои нотации о чаяниях и предназначении, я бы сейчас попивала великолепное вино с Геральтом, вместо того, чтобы влезать в твою жизнь. — Пытаешься обвинить в этом меня? — Регис вскинул брови. — Еще и не слишком изысканно, позволю себе заметить. — Я? Не слишком изысканно? Ни в коем случае. — И правда, — Регис покачал головой. — Ну, хорошо. Придется остерегаться зеркал, собак и чародеев, именно в таком порядке. Я в вашем распоряжении, ваше высочество. — Прекрасно, — она собралась встать, когда он задержал ее. — Сейчас середина ночи, Цири. Думаю, время еще есть. Расскажи, что случилось в Нильфгаарде?***
Два стражника втолкнули Цири в зал ожидания, неожиданно свободный от просителей. В комнате находился только пожилой мужчина с седеющими волосами, сидящий за письменным столом в дальнем углу. Когда стражники подтолкнули ее к нему, он отложил документы, которые раскладывал, и молча посмотрел на них. — Мы схватили ее у главного входа, господин, — сообщил высокий стражник слева, когда они остановились перед столом. — Она требовала встречи с императором. Говорит, это важно. Цири смотрела на человека, который изучал ее. Он не носил знаков статуса, во всяком случае, она их не распознала, только простой изысканный дублет — и совершенно равнодушное выражение лица. — Его императорское величество сегодня никого не принимает, — произнес он соответствующим тоном. — Кроме того, его императорское величество не привык тратить время на обычных пленников, таких, как она. С этими словами он вернулся к просмотру документов, больше не обращая внимания на стражу и девушку. — Я бы настоятельно рекомендовала вам уточнить, чем он занят, — бросила Цири нильфгаардцу. Тот снова хмуро посмотрел на нее, и в его взгляде почудился проблеск узнавания. Он некоторое время сидел неподвижно, явно решая, какой линии поведения придерживаться, чтобы с наибольшей вероятностью избежать гнева императора. В конце концов, он вышел из затруднительного положения и внезапно поднялся из-за стола. — Следуйте за мной. Стражники подтолкнули ее вперед. Человек, в котором она угадала камергера Эмгыра, провел их маленький отряд через огромный, превосходно убранный сад с четырьмя тихо журчащими фонтанами, через лабиринт переходов к кабинету Эмгыра, где несли стражу шестеро солдат в полном боевом облачении с отличительными знаками бригады Импера. Здесь он остановился, с определенной последовательностью постучал в дверь и вошел. — Я сказал — никого, Мерерид, — раздался холодный и внятный голос Эмгыра. Судя по виду стражников, им страшно захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. — Прошу прощения, ваше величество, но тут необычное дело… Ее втолкнули внутрь, оба стражника едва ползли следом. Эмгыр вар Эмрейс, Deithwen Addan yn Carn aep Morvudd, император Нильфгаарда и половины известного мира, взглянул на нее и на мгновение замер. — Перед тобой… — начал Мерерид, но Эмгыр сразу оборвал его: — Вы, трое. Уйдите. Люди немедленно поклонились и исчезли. Цири осталась наедине с императором. Оба настороженно рассматривали друг друга, будто видя клубок со змеями. Легкое серебро на висках, пара морщин у глаз и губы намекали на время, что прошло с того судьбоносного дня, вечность назад, в замке Стигга, где они встретились в первый — и последний — раз. — Цирилла, — его голос ровный и выверено спокойный. — Мне сообщили о твоей смерти. — Похоже, ты поверил в историю Геральта, — она улыбнулась. — Ваше императорское величество. — Нет. Где отряд, что был послан за тобой? — После того, как попытался убить меня? Понятия не имею. — Убить тебя? — император сощурился. — У них было четкое указание проследить за твоей безопасностью по пути в столицу. — Они явно получили другие приказы, а именно: избавиться от меня и представить дело несчастным случаем. Император некоторое время молча смотрел на нее. — За это заплатят, — в конце концов, тихо и спокойно сказал он. Не угроза, но утверждение, звучавшее куда опаснее. Он поднялся из-за стола и подошел к ней. — Что заставило тебя приехать в Нильфгаард… ведьмачка? — Друг Геральта, который спас мне жизнь, — ответила Цири. — Он убедил меня выслушать тебя. — Сама ты не собиралась этого делать? Она холодно посмотрела на него и так же холодно произнесла: — Нет. Слишком часто меня пытались использовать — меня, или некую часть моего тела. Даже ты и те, кто действовал по твоему приказу. Император поджал губы, впервые проявив эмоции. — Вспомни, десять лет назад я отказался от этого намерения. — Десять лет — долгий срок, — возразила Цири. — Ты вполне мог передумать. — Ты не доверяешь мне. — А должна? Насколько я помню, ты не давал поводов для доверия. Он смотрел на нее со странным выражением, а потом, похоже, решился на что-то. — Мерерид! Камергер, явно ожидавший под дверью, немедленно вошел в комнату. — Приготовь покои для гостьи, те, что в заднем коридоре — они будут принадлежать леди до других распоряжений. Все ясно? — Ваше величество, — Мерерид поклонился. — Присоединишься ко мне за ужином? — снова взглянул на нее Эмгыр.***
Большую медную ванну заполняла ароматная пена, вода почти обжигала. Цири потянулась, откинула голову на бортик и вздохнула от удовольствия. Так просто привыкнуть к роскоши, особенно после зимы на Пути, мягко говоря, неприятной. Закрыв глаза, она решила, что совершенно не зря так долго ехала в Нильфгаард, даже эта ванна того стоила. Когда вода остыла, она неохотно вымылась и приготовилась, пока Мерерид или еще кто-нибудь не явился проверять ее. Незаметные слуги оставили теплые полотенца и набор замечательных мазей, в основном неизвестных. Она всерьез предполагала, что Йеннифэр бы одобрила их. Цири вытерлась, оставила волосы распущенными и осмотрела в зеркало шрамы от василиска. Они уже почти зажили, но все еще ярко выделялись — последнее дополнение к ее возрастающей коллекции. Обернувшись полотенцем, она подошла к туалетному столику, заставленному разнообразными баночками и флаконами. Цири с подозрением понюхала некоторые из них и выбрала маленький синий сосуд. Она сомневалась в его назначении, но мазь внутри походила на крем и обладала сладким и тонким запахом жасмина. Можно использовать. В спальне на выбор было разложено три платья. Кто бы их ни подбирал, он имел превосходный вкус, поняла она, примеряя их, — все три подошли идеально. Видимо, император куда больше знал о ее жизни, чем она предполагала. Запомнив и этот факт, чтобы швырнуть ему в лицо, если представится возможность, Цири выбрала простое, но изысканное темно-синее платье, чуть приспущенное с плеч. Затягивая еще влажные волосы в спутанный узел, совершенно непохожий на элегантную прическу, она вдруг с беспокойством ощутила, что почти мгновенно и спокойно приняла роль дамы, которую обслуживают другие люди. Цири глубоко вздохнула и решила поразмыслить над этим позже. Пока она была всего лишь гостьей; побеспокоится о своем положении, когда разберется с насущными вопросами. Конечно, если останется жива. Она еще раз оглядела себя в зеркало и, выйдя из комнаты, столкнулась с камергером, ожидающим под дверью. Он поклонился. — Следуйте за мной, госпожа. — Значит, ты больше не считаешь меня пленницей? — Цири попыталась вызвать у него отклик. — Приказы императора относительно госпожи были точными, — он не поддался на провокацию. — При дворе императора многое совсем не то, чем кажется. — И чем тебе кажусь я? — Внешность обманчива. Не мое дело, почему госпожа так похожа на покойную императрицу. Я здесь, чтобы служить его величеству. Ей хотелось спросить его о лже-Цирилле, но пока она решалась, камергер остановился перед боковой дверью, открыл ее и пригласил войти. Эмгыр ожидал перед камином, сцепив руки за спиной. К удивлению Цири, он повернулся и поприветствовал их наклоном головы, согласно этикета. Мерерид поклонился, но она проигнорировала протокол, с вызовом уставившись на императора, своего отца. И почувствовала исходящие от камергера подавленность и отчаяние. — Можешь идти, Мерерид. Камергер ушел, раздраженно глянув на Цири, а она с интересом осмотрелась. Небольшая, но изысканно украшенная комната, явно личная обеденная зала. Почти всю комнату занимал большой стол из какого-то диковинного темного дерева и всего два стула. Стол уже накрыли, и поднимающиеся ароматы заставили Цири внезапно вспомнить, что она не ела с утра. Кроме того, у камина стояло два больших кресла и маленький столик между ними, на котором лежала стопка книг. Множество свечей и какой-то магический источник света наполняли комнату теплым сиянием, придавая ей спокойствия и утонченного изящества. — Когда мой астролог сообщил о твоем возвращении в наш мир, я заказал портрет, чтобы помочь поискам, — прервал молчание Эмгыр. Вздрогнув, Цири обернулась к нему. — В то время я решил, что художник польстил, дабы завоевать расположение императора. Я ошибался. Удивленная Цири кратко кивнула, заливаясь предательским румянцем и молча проклиная его. Эмгыр предложил ей сесть. Она повиновалась, слишком увлеченная предстоящей трапезой, чтобы проявлять характер. Можно подождать до окончания ужина. Пока они ели, Цири иногда чувствовала его взгляд, но не собиралась реагировать и сосредоточилась только на пище. Ей пришлось приложить усилия, чтобы следовать хорошим манерам и не запихать в рот сразу все, стоявшее перед ней. Очень непросто, поскольку многообразие поданных блюд было и впрямь достойно императорского стола. Цири признала легкое и нежное перо фазана, приготовленного с изюмом и тимьяном, в белом винном соусе, а еще нежнейший паштет из оленины, какого никогда не пробовала. Некоторые блюда она даже не пыталась опознать и просто наслаждалась сочетанием вкусов и пряностей, не обращая внимания на повисшее молчание. Цири пообещала себе, что не будет первой заводить беседу. В обычных условиях она назвала бы это ребячеством, но трапеза с императором Нильфгаарда, самым могущественным человеком из ныне живущих, который оказался еще и ее давно потерянным отцом, — никак не походила на обычный случай. Закончив ужин, Эмгыр пересел к камину, и после краткого замешательства Цири присоединилась к нему. Он щедро наполнил два кубка вином, которое, вероятно, стоило с маленький городок, или два, и сидел, глядя в огонь, держа кубок в руке. Невзирая на стоимость вина, Цири сделала большой глоток для бодрости. — После победы над Дикой Охотой ты могла поехать в Вызиму. Однако не сделала этого. Почему? — не глядя на нее, заговорил император после долгой тишины. Цири помолчала, решая, сколько стоит открывать — или, скорее, оценивая, сколько можно сказать, не пускаясь в обвинения, которые очень быстро приведут беседу к бурному завершению. — После бойни в Цинтре меня все время преследовали, — осторожно начала она. — Кагыр, Риенс, Вильгефорц. Бонарт, Филин. Чародейки. Aen Elle. Дикая Охота. Больше десяти лет бегства отовсюду, ото всех. Больше десяти лет я слушала, как другие люди строят на меня планы, которые почти всегда сводились к рождению чужого ребенка. — Цири снова почувствовала его взгляд, но смотрела прямо перед собой. — Во время боя с Охотой я думала, что это возможность исчезнуть, сбежать, теперь уже от всех пафосных, но пустых слов, которыми меня пичкали всю жизнь: предназначение, судьба и все такое. — Это невозможно, — заметил император. — Никому не сбежать от судьбы. — Не считала тебя суеверным, — возразила Цири, впервые встречая его взгляд. — Верно, это невозможно. Но я смогла несколько лет избегать всего этого. Ты и в самом деле не понимаешь, почему я так поступила? Он промолчал. — Когда ты понял, что я жива? — Я никогда не верил в историю ведьмака. — Он не слишком убедителен? — улыбнулась Цири. — Он не походил на человека, который потерял все, — просто ответил император. На этот раз уже она не нашла слов. — Через три недели я услышал россказни о твоих приключениях, подтвердившие верность моих выводов, — император чуть наклонил голову. — Должен сказать, ведьмак меня разочаровал. Я думал, он сдержит слово. — Не он принимал решение. — Я пришел к такому же выводу. Цири вскинула голову и взглянула на императора, убеждаясь, что язвительность в его словах не мираж. В историях о нем почти не упоминалось чувство юмора, вернее, никогда не упоминалось. Цири глотнула еще вина, решаясь немедленно перейти к некоторым вопросам. Она поставила кубок и посмотрела ему в глаза. — Зачем ты снова искал меня? Ты говорил, что отказался от своих планов относительно меня. Так в чем дело? — В планах, — Эмгыр внимательно изучал Цири, и она забеспокоилась. Не помешало бы еще выпить. — У меня есть предложение. Расскажу подробности завтра… — Я бы предпочла услышать все сейчас, — прервала она его. Судя по выражению его лица, подобное с ним случалось не часто, если вообще случалось. — А я бы предпочел, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем отвергать предложение, — возразил император уже несколько холоднее. — Поэтому мы обсудим все завтра, когда ты отдохнешь после дороги. А пока будешь решать, принимать это предложение или нет, твой визит должен храниться в строжайшем секрете. Он взял маленькое устройство, прятавшееся между книг на столе, и протянул ей. Цири невольно взяла предмет и с подозрением осмотрела. — Никуда не ходи одна, по крайней мере, пока. Зажми верх устройства пальцем, чтобы вызвать Мерерида. Он получил надлежащие указания. Можешь ходить в любые комнаты этого коридора, и в библиотеку тоже. Здесь мои личные покои, о чем знают лишь избранные, и тебе не стоит покидать их. — Император заметил, как она нахмурилась, и его тон похолодел еще больше. — Этот вопрос не подлежит обсуждению. Ты не пленница, но можешь оказаться в опасности, если мои враги обнаружат тебя. Я не позволю тебе рисковать жизнью из-за дерзости. Цири молчала, сосредоточившись на дыхании. Эмгыр снова пристально посмотрел на нее, а потом без лишних слов поднялся из кресла, поклонился и оставил ее пылать от гнева в одиночестве.***
— Так что он предложил? — А еще говорят, у меня нет терпения. Регис только улыбнулся. Цири вздохнула. — Самое нелепое из твоих догадок. Нильфгаардский трон. — И что ты ответила? — он вскинул брови. — А ты как думаешь?***
— Ты, должно быть шутишь. Ваше императорское величество. — Едва ли у меня есть чувство юмора. — Тогда объяснись, эта идея слишком нелепа, чтобы воспринимать ее всерьез. — Нелепа? — повторил император. — Ты — моя дочь и, соответственно, наследница. Не вижу указанной тобой нелепости. Цири недоуменно покачала головой. — Почти все зло, что случилось в моей жизни, пришло из Нильфгаарда. — «И от тебя» хотела добавить она, но судя по выражению его лица, он и так понял значение ее слов. — И теперь ты считаешь, что я, как ни в чем не бывало, взойду на его трон? — Я даю тебе орудие, — Эмгыр говорил спокойно. — Тебе решать, как им воспользоваться. — А если я воспользуюсь им для мести? — Цири враждебно посмотрела на него. — Твое право, — император был невозмутим. Цири замолчала, в полной мере осознав, что он видит ее ложь насквозь. И решила сменить подход. — Все так плохо, да? — насмешливо спросила она. Кажется, это сработало — маска тщательного безразличия Эмгыра дала трещину. — Твоя дерзость очаровательна. — Унаследовала это качество от родителей, — Цири пожала плечами. Некоторое время император смотрел на нее, поджав губы. Но когда заговорил, снова стал холодным и собранным. — С тех пор как я пришел к власти, Нильфгаард постоянно ведет войны. Сначала гильдии требовали вторжения на Север. Теперь им тоже это надоело. Им нужен мир. И они утверждают, что говорят от имени народа. — С каких пор тебя интересует мнение народа? — С тех пор, как часть армии приняла сторону моих врагов, — холодно ответил он. — С тех пор, как торговая гильдия набирает силу и снова активно строит заговоры против меня. С тех пор, как на первый взгляд надежные командиры открыто игнорируют мои приказы и пытаются убить мою дочь. Теперь была очередь Цири молчать какое-то время. — Думаешь, все измениться, если ты объявишь меня наследницей? — осторожно спросила она. — Нет. Только если отрекусь от трона. Народ получит желанные перемены и перестанет поддерживать гильдию. — Зачем тебе все это? — тихо поинтересовалась Цири. — Мое правление подходит к концу, — равнодушно ответил император. — Но окончится оно на моих условиях. Цена, которую я заплатил за трон, слишком велика. Я не потерплю очередного узурпатора во главе империи. — Не отвечай прямо сейчас, — добавил он спокойно, встречая ее взгляд. — Подумай. Это и в самом деле мощный инструмент, с помощью которого можно вернуть потерянное — и добиться желаемого. Цири молчала, безуспешно пытаясь найти в его лице признаки… да хоть чего-нибудь, и в то же время стараясь удержаться от короткого, рвущегося ответа, куда он может идти со своим инструментом и троном. Поскольку именно он и забрал у нее все. Он уничтожил ее дом и, вместе с тем, всю ее жизнь. — Ладно, — произнесла она, справившись с эмоциями. — Я подумаю.***
— Ты в самом деле думала над его предложением? — снова прервал ее Регис. — Да, — Цири пожала плечами. — Он не преувеличивал, говоря о мощном инструменте. Немного успокоившись, я поняла, что если соглашусь, больше не нужно будет переживать насчет честолюбивых чародеек и их намерений относительно меня. Вот честолюбивые эльфы со своими намерениями — совсем другое дело… Но такое положение хотя бы позволит чуть свободнее распоряжаться своим будущим, будущим страны, даже всего мира. Выглядело весьма привлекательно и находилось так близко, — она поморщилась. — Конечно же, в его предложении были и грязные политические интриги, опасные связи, тайная борьба за власть среди нильфгаардских дворян и генералов армии за моей спиной. — Конечно, — согласился Регис. — Так к какому решению ты пришла? — Ни к какому, — Цири покачала головой. — Соблазн был, но я так и не смогла выбрать подходящий вариант. Прежде чем хорошенько рассмотреть предложение со всеми вытекающими, следовало решить ряд вопросов.***
Следующим утром Мерерид привел ее в кабинет императора через лабиринт тайных ходов, которые она изо всех сил постаралась запомнить, почти безуспешно. Эта комната отличалась от той, в которой Цири была вчера. Светлая и скудно обставленная: большой письменный стол, несколько стульев, полки и стеллажи с книгами вдоль стен. Утренний свет пробивался сквозь витражи, за которыми ничего не было видно. Мерерид официально поклонился и вышел. Казалось, он больше не собирался требовать от нее соблюдения этикета. Цири ему сочувствовала, но не настолько, чтобы повиноваться. — Подумала насчет моего предложения? — Эмгыр жестом предложил ей сесть. — Ты всерьез считаешь, что я могу принять такое решение за один вечер? — поднялось раздражение, и она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сохранить ясность мысли. — Решение, которое все изменит, но подоплека и результат которого мне до сих пор неизвестны? — В чем ты сомневаешься? — Во всем, — выплюнула Цири. — Во-первых, не очень-то верится, что ты действительно отречешься от престола. Во-вторых, твоя внезапная отеческая щедрость касательно передачи власти очень подозрительна, и я не могу не искать за всем этим истиной цели. В-третьих… — Внезапная? — нахмурился император. — Я уже несколько лет ищу тебя. — Вообще-то, десятилетия, — Цири взорвалась от ярости. Попытки сохранить спокойствие остались в прошлом. — Какие трогательные слова — если не знать, каковы были твои первоначальные планы насчет меня! Она вдруг замолчала, пытаясь овладеть собой. Эмгыр не отвечал. Разноцветные лучи весело переливались на мраморном полу, совершенно не отражая настроение беседы. — Как ты мог? — тихо обронила Цири. Ей удалось совладать с гневом — с гневом, но не с болью старых, позабытых ран, не с болью, которую она бессознательно носила в себе все прошедшие годы. — Как ты мог вообще думать о таком? Лицо императора скривилось в непонятной гримасе. — Когда Вильгефорц рассказал полную версию пророчества Итлинны и его значение — о конце света, о бедствиях, которые мог предотвратить только твой… наш ребенок… Тогда это казалось единственной возможностью остановить грядущее, единственным решением, которое точно увенчается успехом. Он помолчал немного, словно собираясь с мыслями. — Все это, вместе с идеей абсолютной власти, затмило мой разум. Я был ребенком, измученным, изгнанным и униженным, жаждущим мести. Меня легко убедили — слишком легко, если вспомнить. В то время я верил, что заплачу любую цену. Но потом… — император снова замолчал, и Цири неожиданно осознала, что он, похоже, никогда раньше не произносил этого вслух. — Когда я, наконец, встретил тебя, когда Йеннефер назвала тебя дочкой и попросила не обижать, я понял, что никогда не смогу осуществить свой план, что никакая цель не может оправдать подобных поступков. Я никогда не любил твою мать, но в тот миг… Цири молчала, горло перехватил гнев и слезы, которые она старалась удержать. Она подозревала, что в его словах крылось извинение, на которое он едва ли был способен. Но слов не хватало: раны были слишком глубоки, недоверие — слишком сильно. Однако начало было положено. Цири глубоко вздохнула, успокаиваясь, убеждаясь, что голос не дрогнет, и заговорила: — Что случилось с мамой? — Я собирался забрать вас обеих в Нильфгаард, — император смотрел мимо нее в окно. — Дани из Эрленвальда должен был умереть, а вместе с ним и правда о твоих родителях. Но Паветта заподозрила неладное. Она отправила тебя на берег перед самым отплытием. Его слова вызвали в памяти образы, почти забытые смутные воспоминания, которых она не понимала раньше. Эти образы обрели холодную ясность в свете их беседы. — Она сказала бежать к бабушке и ни о чем не спрашивать, — тихо сказала Цири. — Сказала, мы играем в прятки. Чтобы удивить тебя. — И в самом деле, удивили, — сухо ответил император. — Я пришел в бешенство, не найдя тебя на корабле, а у твоей матери случился очередной приступ. Во время нашей ссоры произошел несчастный случай, — он с непонятным выражением поморщился. — Она упала за борт, а Вильгефорц в этот момент как раз открыл портал, помешав помочь ей. Цири вскочила с кресла, больше не в состоянии хранить спокойствие. — Ты чудовище, — прошипела она. — Да, — император встретил ее взгляд. — Я уничтожил всех, кто стоял у меня на пути, и превратил их могилы в бальные залы. Я считал, что способен на все ради своей цели. И так было несколько лет, пока я не встретил пепельноволосую ведьмачку и ее родителей. — Он на миг умолк, а потом заговорил тихо, почти ласково: — И тогда я понял, что своими поступками погубил нечто невозвратное, уничтожил навсегда. В ее памяти снова вспыхнули воспоминания: бесконечная лестница, уходящая вниз, выматывающая усталость и непередаваемое отчаяние от осознания потери Геральта и Йеннефер. И он — незнакомый, крепко обнимающий ее посреди двора, покрытого кровью. Кровью, которую пролила она. Цири почти потеряла самообладание, но не собиралась показывать свою слабость. Она развернулась и отошла к витражному окну, едва слышно обронив: — Уйди. К ее удивлению, он так и сделал.***
Молчание Региса было слишком красноречивым по ее мнению. Цири искоса взглянула на него. — Ну, давай. — Я ничего не говорил, — возразил он. — Да? А мне послышалось «я говорил тебе» и что-то про потрясения. — Я бы не посмел. — Конечно. Регис широко улыбнулся, обнажая клыки, но тут же снова стал серьезным. А когда заговорил, его голос звучал задумчиво: — Я и вправду рад, что ты столкнулась со своим прошлым, Цири. — Я даже не осознавала, насколько глубоки раны, — она смотрела в никуда. — Почти не задумывалась, насколько болезненны. Тогда в моей жизни случилось слишком много зла, и на эти старые воспоминания я почти не обращала внимания, на это конкретное предательство. — А что чувствуешь сейчас? — Не знаю, — честно ответила Цири. — Не слишком приятно копаться в старых ранах. — Верно, — согласился Регис. — Но часто это необходимо для исцеления. — Предписания врача? — она едва заметно улыбнулась. — Еще бы травяного настоя… — Нет, спасибо, — усмехнулась Цири. — Я все расскажу, не нужно прибегать к жестким мерам.***
Сначала она хотела отказаться от приглашения на ужин, громко и открыто выразив свою точку зрения. Но после бутылочки великолепного вина, таинственным образом оказавшегося в ее комнате, припомнила весь разговор и решила, что сейчас драматические жесты излишни. С другой стороны, пришло время поговорить, и вероятно, предстояло еще много столь же болезненных разговоров, как последний. Цири все еще ждала настоящих извинений от Эмгыра, даже зная, что с его характером и положением такая мысль, скорее всего, и не приходила ему в голову. В конце концов, она пришла в трапезную почти спокойная, настороженная и готовая к новому противостоянию. А войдя в комнату, встретила его оценивающий взгляд. — Как себя чувствуешь? — спросил император, когда она устроилась напротив него. — Уже могу терпеть твое присутствие, значит, лучше, — кисло ответила Цири. Он кивнул. — Есть еще вопросы? — Есть, но мне уже хватило твоих ответов, — она не смогла избавиться от горечи в голосе. Император смолчал, и они снова ели в тишине, а Цири снова избегала его взгляда. По окончании трапезы, он прервал молчание, в очередной раз удивив ее. — Цири, — тихо позвал он. От неожиданности она вскинула голову и уставилась на него. — Расскажешь, что с тобой случилось? Она долго смотрела на него. Лицо императора по-прежнему ничего не выражало, но казалось, что отношение к ней изменилось после утренней встречи. В конце концов, она неохотно решила, что может немного ослабить бдительность. Цири глубоко вздохнула и рассказала ему все: о войне, любви и предательстве. О Геральте в Каэр Морхене и Йеннефер в Элландере, о Таннеде и бегстве через Tor Lara, о мучениях в пустыне Корат. Ее голос стал чуть нерешительным, когда она рассказывала о Крысах и Бонарте. Вкратце Цири рассказала о времени, проведенном в Tir na Lia, побеге и попытках овладеть своим стихийным даром. Он внимательно слушал всю историю, пронзительно глядя ей в лицо. Цири мельком пожалела тех, кто постоянно имел дело с таким пугающим вниманием. И только когда она дошла до событий в замке Стигга, император тихо выругался. — Я глубоко разочарован, что вы убили Вильгефорца раньше, чем появились мои солдаты, — сдержанно произнес он. — Очень хотелось бы заняться им лично. — Мы с удовольствием уступили бы эту привилегию тебе, — язвительно ответила Цири. — Кое-кто из друзей Геральта лишился жизни. Тебе следовало действовать быстрее и внимательнее, Ложа чародеек тоже сильно интересовалась его судьбой. Император кивнул, разрешая продолжать, и она рассказала о скитаниях по мирам, спасении Геральта от Охоты и последующей погоне, о новой встрече с Аваллак’хом и его стремлении учить ее контролировать свои способности. Рассказала про все случаи, когда их едва не поймали, про Остров Туманов, и как Геральт снова нашел ее; про нападение Охоты на Каэр Морхен, гибель Весемира и неподвластный выброс силы. Эмгыр едва заметно поморщился, но она не обратила внимания и продолжала рассказывать. Цири снова начала запинаться, вспомнив лабораторию Аваллак’ха и записи о генетических экспериментах, которые он проводил. Император нахмурился, явно собираясь прервать ее, но Цири не позволила. Наконец, она рассказала о последнем испытании в Tor Gvalch’ca и своем решении. Замолчав, Цири глотнула вина из полного кубка, чтобы успокоиться. Эмгыр не сводил с нее взгляда. — Ты по-прежнему не знаешь замыслов Аваллак’ха, — задумчиво произнес он. — Не знаю, — она качнула головой. — Все сведения и знания противоречивы. Император кивнул. — Где он может находиться сейчас? — Понятия не имею. — И он попробует найти тебя снова? — он на миг плотно сжал губы. — Для продолжения экспериментов над Hen Ichaer? — Он Aen Saevherne, — фыркнула Цири. — Знающий. Сильно сомневаюсь, что кто-то кроме него самого представляет, на что он способен. Эмгыр молчал некоторое время. — Я считаю твое решение правильным, — в конце концов, произнес он, и она уставилась на него, раздраженная такой проницательностью. — Открыв ворота между мирами, ты могла бы спасти нас, хотя я совершенно не понимаю, каким образом. Но сделав это, ты стала бы орудием Аваллак’ха, несущим опасность всем нам, и глубоко возненавидела бы себя. Цири отвернулась, злясь за то, что открыла слишком много. Она считала, что лучше скрывает сомнения. Ее рассердило, что он посчитал необходимым утешить ее, и более того — он был прав, черт возьми. — Перед таким выбором единственное разумное решение — довериться инстинкту, — добавил император, будто не замечая ее движения. Цири все так же молча смотрела на пламя, а его слова, удивительно похожие на слова Региса, звучали в ее голове, снова и снова, пробуждая ворох нежеланных чувств, сильнейшим из которых было облегчение. Облегчение, которое застало ее врасплох, и против которого восставала вся ее сущность. Она не нуждалась в одобрении выбора. Не нуждалась в поддержке. Ничьей. Тем более, его.***
— Подумать только, у меня есть что-то общее с покойным императором Нильфгаарда, — задумался Регис. — И что же? — сощурилась Цири. — Вера в тебя, Ласточка, — улыбнулся он. Она промолчала. Она не знала, что сказать.***
Цири начала лучше ориентироваться в лабиринте тайных ходов императорского замка, и почти не нуждалась в помощи Мерерида. Следующим утром она потерялась всего два раза по пути в кабинет Эмгыра, где застала его за просмотром вороха, похоже, военных донесений. — Что-то случилось? — спросила Цири. — Пока нет, — он отложил бумаги. — Дийкстра по-прежнему занят внутренними вопросами. А еще попытками укрепить свою власть в Темерии, которая пока что неустойчива. — Похоже, ты разочарован, что не началась война, — заметила она с едва заметной усмешкой. Эмгыр нахмурился. — Конечно же, ты не имеешь никакого отношения к проблемам Редании. Или Темерии, в данном случае. — Конечно, — подтвердил он с абсолютно спокойным выражением лица. Цири озарила внезапная догадка. — Дийкстра знает обо мне? — Трудно ответить точно, — медленно проговорил Эмгыр. — Весь свет знает, что Цирилла Фиона, императрица Нильфгаарда, умерла семь лет назад. — Его голос слегка изменился, но предупреждая ее вопрос, он продолжил: — Но было бы неразумно, и к тому же опасно, полагаться на его неведение. Мало что скрыто от этого человека. Да и ответ может оказаться весьма простым: например, ведьмак рассказал ему о моих планах, самонадеянно полагая, что они заодно. — Мой тебе совет: не стоит недооценивать Геральта, — улыбнулась Цири. — Уверяю тебя, и в мыслях не было. Если ведьмак знал о моих планах насчет тебя, у него была масса возможностей поделиться ими с Дийкстрой, помогая подстроить убийство Радовида. Цири потрясенно уставилась на него. — Геральт? Замешан в убийстве короля? — Похоже, вам есть что обсудить, — сухо заметил Эмгыр. Она недоверчиво покачала головой, сделав мысленную пометку спросить Геральта о его новом взгляде на нейтралитет. — Интересно, — через мгновение произнесла Цири, — интересно, Дийкстра поверил бы в твои намерения, узнав о них? — Разве в эти намерения так сложно поверить? — нахмурился Эмгыр. — Да ладно, — фыркнула она. — Ты с таким трудом всю жизнь создавал впечатление безжалостного тирана. Безжалостным тиранам не свойственно менять взгляды и отрекаться от престола в пользу давно потерянных дочерей. — Значит, я буду первым. — Не верю, — отрезала Цири. — Я не знаю, в какие игры ты играешь и чего добиваешься. Эмгыр некоторое время молча смотрел на нее. — Мира, — произнес он, наконец. Она наградила его скептическим взглядом, казалось, побуждая развить тему. — Два десятилетия войн, кровопролития и ненависти. Два десятилетия беспокойного сна, от которого можно не проснуться. С меня довольно. Цири смотрела на него подозрительно, с сомнением, не обращая внимания на слабый голосок в голове, твердивший, что может быть, только может быть, между ними есть что-то общее. — И когда ты решил отдать власть и возвести меня на трон вместо женитьбы? — ее голос звучал твердо, она совершенствовалась. Только не была уверена, стоит из-за этого гордиться… или беспокоиться. — Когда мне сообщили, что ты вернулась. — А раньше ты предусмотрительно избавился от императрицы? — Довольно, — император ударил кулаком по столу, заставив Цири вздрогнуть. На его лице мелькнула болезненная гримаса, тут же сменившись холодной яростью. Потрясенная и ошеломленная, она замолчала, запоздало понимая, что совершенно неправильно истолковала ситуацию. — Ты, видимо, решила, что неприкосновенна, — спокойно и холодно сказал он. — Ты, видимо, уверена, что я нуждаюсь в тебе. Ты, видимо, веришь, что я обязан тебе и потому имеешь право вести себя как угодно. Ты переоцениваешь свою значимость, дорогая дочь. А цена за такие ошибки слишком высока. Несколько ударов сердца Цири молчала. Его угрозы не сильно тревожили — он в самом деле нуждался в ней и был обязан после всего случившегося — но она смутилась. Одно дело злить его, но намеренно ранить — другое, даже если он и заслужил это. Не обращая внимания на внутренний протест, Цири решила положиться на инстинкт. От нее не ускользнула вся ирония ситуации — следовать его совету в этом вопросе. Она наклонилась и осторожно коснулась руки Эмгыра, все еще сжатой в кулак. — Извини, я хотела разозлить тебя, что было низко и бессмысленно. Прости. Он молчал, не отрывая взгляда от ее лица. Наконец, после, казалось, целой вечности, император снова оттаял. — Я любил ее, — произнес он, и Цири не сдержала вздоха. — Я любил этот молчаливый, пепельноволосый интерес государства. Де Ридо убеждал меня избавиться от нее, но после замка Стигга я был сыт по горло целями, оправдывающими средства. Она умерла семь лет назад после недолгой болезни. Никто из чародеев и лекарей не смог назвать причину, несмотря на последствия. — Прости, — повторила она, игнорируя его последние слова. Эмгыр кивнул. Цири выпрямилась, прерывая физический контакт, но все еще глядя на него. — Вот что я не понимаю — что ты собираешься делать, ведь все в мире знают Цириллу Фиону как твою жену, а не дочь. — За такое платят специальным службам. — И как, по-твоему, они это сделают? — Рассказывая правду, — ответил Эмгыр. — Или, скорее всего, версию правды. — Специальные службы? Правду? — Цири горько рассмеялась. — Хотелось бы посмотреть. А еще их на реакцию после твоих слов. — Реакции не будет, — спокойно сказал Эмгыр. — Они профессионалы. И очень хорошо получают за это. — Ты настолько уверен, что полагаешься на них безоговорочно? — она склонила голову набок. — Да, — он почти незаметно улыбнулся, и Цири с удивлением увидела, как его лицо неуловимо преобразилось, став моложе, мягче, как образ безжалостного императора на мгновение отступил. При виде этой улыбки к ней вернулись полузабытые картины, воспоминания из другой жизни, счастливой и беззаботной. Неожиданная, острая боль пронзила ее, перехватывая дыхание.***
Цири остановилась, и они тихо сидели, окруженные звуками ночи. — Тогда я впервые увидела в нем человека, которым он мог быть, — произнесла она едва слышно. — Которого могла бы называть отцом. Которого потеряла. — Он сам сделал свой выбор, Цири, — мягко ответил Регис. — Он так решил. — Знаю, вампир. Но все равно больно. — Понимаю. — Тогда же между нами появилась какая-то близость, — добавила Цири через мгновение, воспоминания немного улучшили ей настроение. — Ты покорила императора Нильфгаарда, — Регис улыбнулся. — Меньшего я и не ждал. — Нет, — она с ухмылкой покачала головой. — Я покорила его чуть позже. Он приподнял брови, забавляясь. — Продолжай.***
Обыденность наступила быстро: утром Цири на пару часов встречалась с Эмгыром в его кабинете, а вечером они вместе ужинали. При таком раскладе у нее оставалось много свободного времени, учитывая, что место пребывания не предоставляло много развлечений. Комнаты были слишком малы для тренировок, да и мечи после изъятия при ее появлении у ворот так и не вернули. Отчаявшись найти себе занятие, Цири решила заняться библиотекой Эмгыра, упомянутой во время их первого совместного ужина. К своему восторгу, она быстро поняла, что библиотека куда лучше оснащена, чем предполагали размеры, а скука быстро сменилась увлеченностью. Открыв, какие средства в ее распоряжении, Цири тратила большую часть дня на просмотр толстенных томов, старых отчетов, едва не рассыпавшихся в руках, и недавно отпечатанных книг с самым разным содержанием: от истории и стратегии до этики, философии и лингвистики. Ей даже попались поэтические сборники, среди которых нашлись баллады Лютика, переведенные на нильфгаардский. Цири на миг задумалась, как в императорской библиотеке оказались стихи: для приятного чтения или как источник знаний о некоторых личностях. Зная Эмгыра, она всерьез подозревала последнее, и решила не рассказывать об этом Геральту. На третий день Цири попалась целая подборка работ о северных королевствах: подробная история, королевские родословные и родственные связи, которые она на всякий случай тщательно изучила. На случай чего именно она не могла ответить даже себе, но все равно прочитала. Цири удобно устроилась в одном из двух больших кресел, погрузившись в хроники, когда Эмгыр вдруг присоединился к ней днем. — Нет приемов? — она закрыла тяжелый том и отложила в сторону. — Ничего срочного, — он со стопкой документов сел напротив и взглянул на книгу, которую она отложила. — Хроники Северных войн? — Занимательно почитать версию победителя, — Цири пожала плечами. — Если это последний том, то сложно назвать те события победой, — заметил Эмгыр сухим тоном, который она научилась распознавать как ироничный — в большинстве случаев, по крайней мере. — Хотя я верю, что победители могут дать более беспристрастный анализ некоторых аспектов конфликта. — Каких, например? — Решений и дел ваших правителей. Цири не нашлась с ответом. — Есть заключения или мысли по поводу прочитанного? — спросил он. — Только один: Дийкстра тот еще ублюдок. Неожиданный смех, открытый и удивительно искренний, ошеломил ее. Она смотрела на него, не зная, как реагировать на что-то подобное. — Великолепное заключение, краткое и точное, — Эмгыр явно забавлялся. — Да, действительно. А еще он обладает коварным умом, действия его всегда выверены и весьма эффективны. Кажется, у него очень цельное и даже честолюбивое видение себя, своей страны и, похоже, всего Севера. Видение, над которым от неустанно трудится уже много лет. И такая комбинация обстоятельств делает его опасным противником. — Не для тебя, полагаю? — Не для меня, — согласился он спокойно, как пристало правителю самой могущественной на континенте страны. — Но для тебя — возможно. — Я многое бы отдала, чтобы увидеть донесения твоей разведки о нем, — сказала Цири. — Для этого есть какая-то причина? — Эмгыр вскинул брови. — Только любопытство. Здесь ничего нет, — она указала на книгу, — о периоде между неудачным покушением Филиппы Эйльхарт и его становлении как правителя Редании. — Ты заметила. Очень хорошо. — Да ладно, — фыркнула Цири. — Аэп Димхар на самом деле не настолько хитер, насколько хочет показаться перед читателями. Его намеки слишком очевидны. — Только для некоторых. Ты с ней встречалась. — Опыт, который я не собираюсь повторять в ближайшее время, уверяю тебя, — она поморщилась, вспомнив последний разговор с чародейкой после возвращения в Новиград. — У твоего источника есть еще какие-нибудь данные? — Наша разведка может оказаться не в состоянии удовлетворить твое любопытство, — съязвил Эмгыр. — Да ладно, — улыбнулась Цири. — Императору не к лицу такая скромность.***
Вампир хмуро смотрел на нее. — Ты лгала ему о своих замыслах? — Просто искала как можно больше информации, — Цири пожала плечами. — Я же говорила, что так и не решилась до конца, по крайней мере, пока была там. И да, я хотела получить доступ к архивам, чтобы лучше подготовиться к будущему, каким бы оно ни было. На следующий день я встретилась с главой разведки Эмгыра, но не имела возможности уговорить его сотрудничать. — Кто выиграл в противостоянии? — Точно не я.***
Ваттье де Ридо шел в кабинет императора, приветствуя дворян, постоянно крутяшихся близ императорских покоев в поисках возможных выгод, слухов или планов, чтобы присоединиться или донести — все зависело от того, что приносило прибыль в данный момент. Он почти не обращал на них внимания — и без того зная о них все необходимое. Мысли занимал вызов Эмгыра, полученный пару часов назад. Де Ридо не смог толком разгадать его: на границах было относительно спокойно, за исключением обыденных и раздражающих инцидентов в Цинтре, Дийкстру держали под контролем, новых сообщений из Темерии или других мест не поступало… Он кивнул стражнику и постучал в дверь. — Входи. Де Ридо вошел, прикрыл за собой тяжелую дверь из красного дерева и застыл. Эмгыр как всегда сидел за огромным столом, отделявшим его от просителей, но в этот раз он был не один. Устроившись удобно, даже беспечно, напротив стола оказалась молодая пепельноволосая девушка с уродливым шрамом на щеке. Де Ридо сразу узнал ее: она почти не отличалась от портрета имперского художника, написанного четыре года назад под указания Ксартисиуса. Королева Цинтры в Нильфгаарде. Уже интереснее. — Приветствую в Нильфгаарде, моя госпожа. Не думал, что увижу вас снова, — он поклонился. Девушка нахмурилась и бросила быстрый взгляд на императора. Эмгыр улыбнулся. — Де Ридо, я понимаю, что у тебя есть вопросы. Вопросы, на которые, я убежден, ты не жалел ни времени, ни сил, годами разгадывая их. Вопросы, на которые я никогда не отвечал прежде. Замок Стигга не подходил для знакомства, но позволь мне представить Цириллу Фиону Элен Рианнон из дома Эмрейсов, мою дочь и наследницу трона империи Нильфгаард. Еще в самом начале своего восхождения шпион узнал, что молчание — лучшая реакция на шокирующие откровения, которая позволяет заново оценить ситуацию и выбрать линию поведения. И теперь он молчал, лихорадочно размышляя. За прошедшие годы де Ридо придумал несколько предположений о причинах одержимости императора этой девушкой, но такое… Такое даже не приходило ему в голову. Так значит, Эмгыр знал, что представленная ко двору много лет назад Цирилла была самозванкой. Но… Он всерьез собирался жениться на настоящей? — Ты выиграл, — неожиданно произнесла пепельноволосая наследница трона. — Я говорил, что они профессионалы, — ответил Эмгыр, и де Ридо понял, что стал объектом какого-то пари. — Ваше величество? — он внимательно следил за своей интонацией. — Цириллу интересовала твоя реакция, — пояснил Эмгыр. Ваттье посмотрел на нее и встретил холодный, оценивающий и пугающее знакомый взгляд зеленых глаз. — Я к вашим услугам, моя госпожа, — он снова поклонился, на этот раз чуть ниже. — Прекрасно, — вмешался Эмгыр. — Тебе будет дано задание, которое, несомненно, заинтересует тебя. Ваттье ждал. Император поднялся из кресла и подошел к стене, где висел портрет пепельноволосой девушки в платье с зелеными рукавами. Там он замер, сцепив руки за спиной. Цирилла молча смотрела на отца. — Твоя задача, Ваттье, двойственна, — Эмгыр смотрел на портрет своей жены. — Одна часть проста: шесть недель назад в Мариборе на Цириллу было совершено покушение. Нужно узнать, кто за этим стоит, и что здесь — простое желание сорвать мои планы без понимания их сути или кто-то знает о личности Цириллы. — Вторая часть, — продолжил он после молчания, так и не обернувшись. — Убедить двор и остальной мир, будто я прекрасно знал с самого начала, что девушка, назвавшаяся Цириллой, на самом деле не та, кого я искал. Что девушка-самозванка неожиданно покорила мое сердце и поэтому я решил жениться на ней, в то же время используя брак для замирения Цинтры. — Ваше величество… — в замешательстве произнес де Ридо, — Прошу прощения, но ведь это… — Правда? — Эмгыр обернулся, на его губах мелькнула улыбка. — Именно так. Я хочу, чтобы ты рассказал правду. Ты еще помнишь, как это делать?***
Идя к себе в покои, Цири услышала неожиданный, странный шум, который заставил ее насторожиться. Она смутно представляла в какой части лабиринта спальня Эмгыра, но была почти уверена, что именно оттуда доносятся услышанные звуки. Цири бросилась на шум, пробуя по пути двери, пока одна не поддалась под ударом ее плеча — что неудивительно, поскольку внутри она первым делом увидела на полу трупы четырех стражников. Она застыла, лихорадочно осматривая комнату, а потом заметила его. Эмгыр лежал на полу, изогнувшись под странным, пугающим углом. Глаза были открыты и напряженно вглядывались в нее. — Цири… Беги… — Да что случилось?! — Она рухнула на колени рядом, и ее охватил леденящий страх. Со всей осторожностью Цири перевернула Эмгыра на спину, убрала его руки и выругалась, увидев раны. Нанесены профессионалом. Тяжелые. Безнадежные. — Ничего… Ты должна… — каждое слово давалось только благодаря невероятному усилию воли. — Ты не… укроешься здесь. Беги. — Я пойду за помощью, — она собралась вскочить, но он остановил ее. — Нет. Слушай. Убийца… знал, что… делает. Окровавленными руками он нашел руки Цири и легонько сжал. — Я рад… что смог… увидеть тебя, — Эмгыр закашлялся. С возрастающим страхом она заметила кровь в уголке его рта. — Если можешь… прости. К своему удивлению Цири поняла, что плачет. Император Нильфгаарда, безжалостный убийца, который годами охотился за ней, умирал. Она высвободила одну руку и мягко коснулась его щеки. — Прощаю… отец. — Отец… — повторил он едва слышно. — Не думал… что когда-нибудь… услышу это снова. — Новый приступ кашля, более сильный. — Беги… моя luned… Его рука ослабла, голова откинулась. Самый могущественный человек в мире ушел, Белое Пламя угасло. Цири неудержимо разрыдалась, сжимая в руках его тело. Последняя связь с прошлым, с ее жизнью, исчезла. Сейчас, именно теперь, когда они начали заново налаживать связь сквозь боль и жестокое прошлое… Стук в дверь вернул ее в настоящее. Она вскочила, быстро оглянулась в поисках какого-нибудь оружия. Неподалеку валялся меч. Она неловко схватила его, руки дрожали. — Ваше величество?.. — дверь приоткрылась, и Цири облегченно выдохнула — она узнала голос главы разведки. — Входи, — произнесла она сквозь слезы. Де Ридо вошел в покои, закрыл за собой дверь. Он взглянул на нее, потом на тело Эмгыра. — Что… Кто? — его голос дрогнул от того же потрясения, что настигло ее. — Не знаю, — слабо отозвалась Цири. — Я никого не видела. Он умирал, когда я нашла его. Шпион осторожно приблизился к телу и осмотрел. Цири осознала, что все еще сжимает меч. Она ослабила хватку, позволяя рукояти выскользнуть из руки, а потом прислонилась к стене и закрыла глаза. — Он сказал что-нибудь? Узнал убийц? — спрашивал де Ридо. — Нет. Ничего такого, — Цири покачала головой. — Только велел мне бежать… Ее голос снова прервался, горло перехватило. Она ощутила руку на своем плече и, открыв глаза, взглянула на де Ридо. — Нужно уходить, моя госпожа, и быстро, — спокойно сказал он. — Кто бы ни стоял за содеянным, тебе не позволят жить, если узнают о твоем присутствии во дворце. Неизвестно, как широко распространилась измена. Она кивнула и пробормотала: — Мои мечи. Нужно забрать их. — Знаешь, где они хранятся? — Нет. Их забрали, когда меня схватили у главных ворот. — Жди в библиотеке.***
— Я нашел твои мечи, моя госпожа. Цири обернулась, в ее глазах стояли слезы. — Почему ты помогаешь мне? — она взяла оружие и осмотрела — внимательно, быстро и привычно. — Разве не я главный подозреваемый? Де Ридо некоторое время обдумывал ее слова. — Во-первых, все известное не выдает в тебе отцеубийцу, — медленно начал он, осторожно подбирая слова. — Во-вторых, отряд, отправленный на твои поиски, ранним вечером вернулся в столицу. Я получил их донесение, в котором они утверждали, что ты погибла при выполнении ведьмачьего заказа. В-третьих, император собирался объявить тебя наследницей, и если твоей целью был трон, без него ты теряешь все шансы. Но самое главное… — Де Ридо на миг замолчал, пытаясь вспомнить мимолетное впечатление от предыдущей встречи. — Я видел вас вместе. Император был о тебе высокого мнения — а я всегда доверял его суждениям. Я не могу дать тебе трон, принадлежащий по праву, но могу дать свободу. — Трон, — покачала головой Цири. — Никогда не желала его. Но теперь, когда Эмгыр заплатил за него жизнью… — она умолкла. Он кивнул. — Идем. Де Ридо провел ее внутренним двором и скрытыми коридорами в сад за стенами дворца. Она обернулась и в последний раз посмотрела на строение. — Что собираешься делать дальше? — тихо спросил он. Цири взглянула на него огромными изумрудными глазами, полными смятения, горя и гнева. Если бы он сомневался насчет ее роли в убийстве Эмгыра, то тут же отмел бы их. — Не знаю, — ответила она. — Я пришла сюда за ответами, но получила только еще больше вопросов. Прощай, господин де Ридо. И спасибо тебе. — Удачи, — отозвался он. Цирилла кратко кивнула, а потом исчезла во вспышке света, картина сада вдруг разлетелась на тысячу осколков и тут же восстановилась, как ни в чем ни бывало. Шпион решил ни о чем не спрашивать — и напиться в хлам, как только уедет подальше от столицы.***
Птицы запели громче, приветствуя новый восход. Цири откинулась на дерево, глядя на угасающие звезды. — Я рада, что съездила туда, — тихо сказала она. — Спасибо за уговоры. — Цири, — мягко запротестовал Регис. — Тебя нельзя уговорить. В лучшем случае –только вдохновить. — Мне не нравятся твои намеки, — прищурилась она. — Давай назовем это независимостью и силой духа. — Вампир, — раздраженно вздохнула Цири. — Не знаю, что мне больше по душе — твоя честность или сарказм. — Осторожнее с выбором, — усмехнулся Регис. — Итак, что ты собираешься делать? — Прежде всего, нужно получше разобраться в ситуации, — медленно заговорила она. — Насколько все плохо, какие настроения, есть ли кто-то на моей стороне… Кто мне поверит. По официальной версии я умерла семь лет назад. — Могут возникнуть сложности, — предостерег он. — Знаю. Вот почему нужно пойти и увидеть все самой. — Цири встала, повесила мечи на спину и затянула пряжки. — Скоро рассветет. Пора идти. Регис помолчал несколько мгновений, задумавшись. — Я приду через два дня, в ночь полной луны, — сказал он. — Знаешь тихое место, где мы сможем встретиться? — Я почти не знаю город, — поморщилась Цири. — Не была там почти двадцать лет, и он был почти полностью уничтожен пожаром во время бойни. Но в часе езды к югу есть остатки эльфского кладбища, тебе там понравится. — Ты недооцениваешь круг моих предпочтений и интересов, — сухо заметил Регис. — Увидимся через два дня, — она сверкнула улыбкой. — До встречи, ваше высочество, — он отвесил ужасающе правильный церемониальный поклон. — Я еще скажу свое веское слово, как-нибудь, — фыркнула Цири, забавляясь. — Как-нибудь, может быть, — насмешливо согласился Регис и мгновенно исчез. Она недоверчиво покачала головой при виде его театрального исчезновения, которое не оставило возможности ответить, но подталкивало отправиться в путь. Цири глубоко вздохнула и обернулась к югу. После долгих лет пришло время вернуться домой.