Узы крови (Blood Ties)

      «Сначала никто из нас не поверил в ее возвращение. Потом мы не могли поверить, что ее дерзкий план может сработать. Но совсем скоро она доказала, что мы ошибаемся, доказала Северу и Нильфгаарду, что ее нельзя недооценивать.       Эти заметки есть свидетельство, записи, чтобы воссоздать события того незабываемого лета, события, которым мы невольно стали причиной и потрясенными свидетелями. События, из-за которых мы увидели — вопреки всему — как над свободной Цинтрой снова взмыли золотые львы». Альвар Лакроикс, «Лазурное восстание: мемуары».

***

      — Добро пожаловать в мою скромную обитель, — Цири широким жестом обвела две спальни и просторную, уютную комнату с большим очагом, деревянным столом и стульями.       Жилище располагалось в узком проулке портового района, к несчастью Региса, наполненном многочисленными подозрительными запахами, которыми он в полной мере мог насладиться, благодаря острому обонянию.       Комнаты выглядели прилично убранными, отдельный вход давал некоторую степень уединенности и анонимности, которая в случае Цири была крайне важна. Оставалось только проигнорировать состояние судов в гавани и их команд.       — Довольно приятное место, — кивнул Регис. — Обстановка напоминает одну крипту, в которой я когда-то жил.       — Передам твое замечание хозяину гостиницы, — усмехнулась Цири и со вздохом села за стол.       — Ты выяснила что-нибудь о нынешней ситуации? — Регис устроился рядом.       — Немного, но кое-что: Нильфгаард держит в столице небольшой гарнизон, — Цири устало посмотрела на него. — Цинтрийская армия мала, но хотя бы еще существует. Я слышала, время от времени вспыхивают мятежи, но они мелкие, разрозненные и жестоко подавляются.       Она некоторое время помолчала, а потом продолжила с видимым усилием:       — Вчера утром в гавани до смерти забили двух людей, за протесты против несправедливости Нильфгаарда. Возмущаясь, они назвали Цинтру захваченным государством. Видимо, это расценили как государственную измену.       — Мне жаль, Ласточка, — тихо произнес он.       — Я была там, Регис, — хрипло прошептала Цири. — Я все видела. И ничего не могла сделать, чтобы не вызвать еще более серьезных последствий для них. — Она отвела взгляд и посмотрела в окно. — Я подвела их.       — Ты ничем не могла помочь. — Регис положил руку ей на плечо.       — Я могла встретиться с Эмгыром раньше. Послушать его, занять чертов трон, — она покачала головой, все еще глядя в сторону.       — Ты делала то, что считала нужным, — мягко сказал он. — А теперь ты здесь.       — И это ничего не меняет, — Цири стиснула зубы.       — Это меняет многое, — возразил Регис. — Должен сказать, я никогда не понимал ваш дележ территорий, и жестокости, сопровождающей его, но, по крайней мере, эта жестокость работает на тебя.       — Верно, — она потерла лицо, выпрямилась и глубоко вздохнула, отбрасывая подавленность и вину, сосредотачиваясь на главной задаче. — Мне по-прежнему нужно пробраться в армию. Я ничуть не приблизилась к цели за два дня изучения настроений в Цинтре. — Цири поморщилась. — По крайней мере, я называю это так. Звучит лучше, чем подслушивание в городских трактирах, притворяясь, что наслаждаешься поданной едой. Если тебе нужны рекомендации, только спроси. Я теперь почти знаток. Завтра пойду в корчму близ городского архива.       Регис улыбнулся, но тема, которую он вынужденно поднял, сразу сделала его серьезным.       — Цири, — начал он нерешительно. — Я готов помочь чем угодно, но… Если можно, избежал бы непосредственного участия в настоящем бою.       Она мгновение изучала его, а потом спросила:       — Из-за крови?       — Именно, — на этот раз отвел взгляд Регис. — И старое доброе малодушие.       — Регис, — рассердилась Цири. — Мерки, по которым ты себя оцениваешь, опять сбивают меня с толку. Твои поступки в замке Стигга… Назовешь и их малодушными?       — Нет, — он попытался улыбнуться. Безуспешно, судя по лицу Цири. — Хотя они были следствием выпивки. Рецидив, можно сказать. Которого хотелось бы избежать любой ценой. Как и перевоплощения.       — Наверняка твоя жертва для спасения жизни Йеннефер тоже была рецидивом, — она покачала головой.       — Недооценка опасности Вильгефорца, — уточнил он тихо.       Цири некоторое время рассматривала его, а потом кивнула.       — По-прежнему не согласна с твоим самоопределением, но, разумеется, понимаю. И очень надеюсь, что ситуация не заставит меня прибегнуть к отчаянным мерам. Хотя мне могут понадобиться твои… замечательные способности.       На этот раз Регис смог улыбнуться. И даже попытался поднять настроение знакомой иронией.       — Все мои, как ты выразилась, замечательные способности полностью в вашем распоряжении, ваше величество.       Она усмехнулась, ее интуиция и сопереживание, на которое он полагался, работали великолепно.       — Вампир. Посерьезнее.

***

      Альвар потратил много времени на донесения с северных имперских территорий, на которые наткнулся после нескольких дней рытья в архивах. В одном он нашел кое-что действительно интересное и не мог дождаться, чтобы поделиться своим открытием с другими. Лучшая зацепка со времени просмотра отчетов Новиграда о столкновениях Ордена Вечного Огня с ведьмаком и пепельноволосой чародейкой, которые попали в руки Дамиана пару лет назад.       С трудом сдерживая эмоции, он решил заглянуть в любимый трактир и отпраздновать находку стаканчиком. Альвар прикинул, что у него было около часа до возвращения Амели от сестры. Должен успеть.       «Цаплю» наполняли, как обычно, местные жители, пара путешественников, и несколько лиц разных категорий. Альвар узнал почти всех и кивнул некоторым по пути к стойке. Там было гораздо меньше народу, что позволяло в какой-то мере уединиться, а он это крайне ценил. Альвар умирал от желания поделиться новостью хоть с кем-нибудь.       — Луви, как обычно, пожалуйста.       Трактирщик, чье полное имя звучало как Лувингаард — имя, которое он ненавидел чуть менее драк в своем заведении и матросов, пытающихся выпить в долг, обрадовано обернулся.       — Альвар, друг мой! Не ждал тебя на неделе. По какому случаю?       — Нашел кое-что многообещающее в нильфгаардском архиве, — усмехнулся Альвар.       — Я должен был догадаться, — Луви со вздохом поставил перед ним полную кружку. — Такая одержимость до добра не доведет.       Альвар сделал большой глоток, не слушая предупреждений. Он привык к ним за много лет.       — Я нашел отчет о банде, грабившей области Гесо на севере Нильфгаарда, — его переполнял восторг. — К ним присоединилась пепельноволосая девушка. По времени все сходится.       — Не понимаю, — Луви покачал головой. — Не стоит выдумывать безумные предположения, которые никому не принесут пользы, но легко приведут к серьезным последствиям для всех вовлеченных. Ты хотя бы имеешь работу как предлог, Густи из Гильдии неприкосновенен, но Дамиан и другие…       — Никто из них не стремиться повысить звание в Нильфгаардской армии, — кисло заметил Альвар, понижая голос так, чтобы слышал только трактирщик. — Что касается предположений… Тебя действительно не волнует, что империя воспользовалась ситуацией и браком императора привязала Цинтру к Нильфгаарду, заставив замолчать?       — Цинтра уже входила в империю, — Луви цепко осмотрел помещение, проверяя клиентов, и продолжил протирать кружки. — Императорский брак мало что изменил. Бросил бы ты это, Альвар.       — Но мы ничего не делаем, — возразил тот. — Всего лишь изучаем события.       Луви поставил кружку, перебросил полотенце через плечо и серьезно посмотрел на него.       — Кое-кто закончил на виселице за темы ваших изучений, — почти прошептал он. — Как историку тебе следует знать об этом. Ты сам и рассказывал мне.       Альвар снова сделал большой глоток, скрывая неожиданное беспокойство и украдкой осматриваясь. За ближайшими столами сидели только несколько товарищей из академии и группа знакомых купцов. Через несколько столов он заметил кого-то в капюшоне, но посетитель был слишком далеко, чтобы слышать их разговор в окружающем гвалте. Альвар облегченно выдохнул.       — Как дети? — на всякий случай он все же решил сменить тему.       — Прекрасно, хотя растут слишком быстро, не угнаться, — трактирщик улыбнулся. — Мари недавно пришла в голову новая мысль — на этот раз она хочет стать капитаном корабля. Можешь представить? Хотя бы она отбросила безумную идею стать пиратом.       — Оригинально, — рассмеялся Альвар.       — Точно. Этак я всерьез опасаюсь, что будет дальше. А вы? Как у вас дела? Давненько тебя не видел.       — Прекрасно, спасибо. Амели сегодня гостит у сестры.       — А, ясно, — усмехнулся Луви.       — Ты еще не устал насмешничать? — вздохнул Альвар.       — Я? Насмешничаю над клиентом?       Вошла группа моряков из Новиграда, только что сошедших на берег, на что указывал говор и запах. Они расселись вокруг большого стола на другом конце корчмы и громко потребовали внимания.       — Прошу прощения, — Луви, извиняясь, улыбнулся.       — Конечно. Мне тоже нужно идти. Увидимся, Луви.       — До встречи, друг мой.       Альвар прикончил выпивку, бросил монету на стойку и решил идти домой.

***

      Он свернул на узкую улочку, ведущую к Вороньей площади, и почувствовал, как между лопаток ткнулся нож.       — Предупреждаю, без резких движений, — тихий женский голос позади.       — У меня нет ценностей…       — Заткнись. Иди вперед. И без выходок.       Альвар послушался, по спине пробежал озноб, ладони вспотели. У него почти не было денег, оружия он не носил. Это была Цинтра, где был знаком каждый проулок и уголок. Отдав тихие приказы, женщина повела его в порт. Альвар попробовал осторожно оглянуться, но уловил только ее отражение в окне лавки, мимо которой шел. Это мало помогло, поскольку она была в плаще с объемным капюшоном, скрывшим черты лица. Он гадал, не видел ли ее прежде в корчме, но не смог припомнить наверняка.       Они свернули в узкий, неприметный переулок, и его сердце ухнуло вниз — здесь не было никого, кто мог бы помочь. На Альвара нахлынул страх; он по-прежнему понятия не имел, что может быть нужно этой женщине.       — Дверь справа, — скомандовала она. — Иди к лестнице. И без глупостей.       Наверху она повела его в жилые помещения. В портовом районе было около сотни подобных мест, обычно их использовали те, для кого скрытность была первоочередной задачей. Они оказались здесь одни, что немного успокаивало.       Женщина схватила стул и поставила в середине комнаты, лицом к стене.       — Садись.       Альвар повиновался. Он слышал ее шаги за спиной.       — О чем ты говорил с трактирщиком? — вдруг спросила она.       — Ни… ни о чем, — он принялся лихорадочно соображать. Если она шпион, то работала либо на Дийкстру, либо на Нильфгаард. Но имперские войска обычно применяли грубую силу, а не шпионили. — Я историк, и хочу заполнить пробелы в истории Цинтры.       — Какие пробелы?       Альвар вдруг осознал, что следующие слова могут стать приговором для него и его друзей, а он все еще не знал, с кем разговаривает. С горечью он подумал — и слегка запоздало — что предостережения Луви не так уж беспочвенны.       — Я изучаю жизнь последней императрицы. Хочу выяснить, что же с ней происходило во время Второй Северной войны.       — Она прибыла в Нильфгаард и просила убежища. Что тут изучать?       — Сообщения противоречивы… — Альвар почувствовал, как на лбу собираются капли пота.       — Если совать нос куда не следует, можно оказаться на виселице, — оборвала его женщина. — Насколько я помню, в трактире ты упоминал разбойников. Какое дело разбойникам до императрицы? Думаю, ты лжешь, господин историк.       Некоторое время Альвар молчал, собираясь с мыслями, несмотря на крепкую хватку страха, собирался с мужеством. Он понятия не имел, как много она слышала, но быстро стало очевидным, что выкручиваться в любом случае уже поздно.       — Некоторые… не верят в официальную версию событий, моя госпожа, — с трудом сказал он, горло перехватил страх.       На этот раз какое-то время молчала уже женщина, и с каждым ударом сердца его страх возрастал.       — А во что верят эти некоторые? — тихо спросила она после, казалось, вечности. — Не бойся. Ты в безопасности. Если расскажешь правду.       Альвар прикрыл глаза, доверяясь судьбе.       — Что Львенок жив, — ответил он едва слышно.       Вдруг появилось пугающее чувство, что настроение в комнате неуловимо изменилось.       — Крысы, — произнесла она после новых бесконечных минут молчания.       — Моя госпожа?.. — Удивленный, он распахнул глаза и осмелился вздохнуть.       — Разбойники, упомянутые тобой в таверне. Они называли себя Крысами. Я назвалась им Фалькой.       Мгновение Альвар не мог осознать услышанное. А потом принялся анализировать возможное значение ее слов, и дыхание вновь перехватило. Он рискнул обернуться и взглянуть на женщину. Она стянула капюшон и стояла позади него, сложив руки на груди. Огромные изумрудные глаза, серебристые волосы, безобразный шрам на левой щеке. Позади нее Альвар с удивлением заметил мужчину средних лет, шагов которого не слышал. Но сейчас он смотрел только на нее, ища ответы на вопросы, которые не осмеливался озвучить.       — Сколько таких скептиков вроде тебя? — тихим, успокаивающим голосом спросил мужчина.       — Пять, господин, — выдавил Альвар.       — Целая армия, — девушка — он не позволял себе называть ее по имени даже в мыслях — поморщилась и покачала головой.       — Моя… моя госпожа?       — Перестань заикаться, — вздохнула она. — Я же сказала, ты в безопасности.       — Не считая опасности получить права на землю и поместье в пока еще неопределенном будущем, — с едва уловимой улыбкой вставил ее спутник.       — Регис, не раздавай нильфгаардские земли незнакомцам, — шутливо отругала она его. — Император, может, и умер, но давай не будем увлекаться.       Альвар переводил взгляд с одного на другого, и ошеломляющая смесь надежды, растерянности и недавнего страха заставило его через миг повторить ее слова.       — Император умер?       — В Нильфгаарде, три дня назад, заговор, — ее голос слегка дрогнул. — Эмгыр убит.       Альвар покачал головой, его профессиональное чутье проснулось и уничтожило последние следы недавнего страха.       — Никто не слышал о его смерти, — он мгновение обдумывал новости. — Интересно, чем это обернется для Цинтры…       — Временной неразберихой. Вот почему я здесь, — взгляд изумрудных глаз остановился на нем. — Ты прав, ты и твои друзья. Последняя императрица была самозванкой, дочерью какого-то бедного торговца из Бругге. Я жива и здорова, главным образом благодаря цирюльнику, стоящему здесь, Эмиэлю Регису. Я хочу вернуть Цинтру, и мне понадобится твоя помощь.       Долгое время Альвар ошарашено смотрел на нее. Он никогда не верил в официальную версию событий, распространяемую Нильфгаардом, — слишком много деталей не складывалось. Но в то же время не верил, что после стольких лет Цирилла может вернуться в Цинтру, чтобы заявить права на трон. Что действительно увидит ее. И даже в самых смелых мечтах не мог представить, боги, что они пригодятся ей — группа друзей, обсуждающих историю, предмет насмешек и беспокойства их друзей и семей.       Голос цирюльника прервал его размышления:       — Твои друзья могут рассказать еще что-нибудь? Может, они имеют связи с армией Цинтры?       — Так и есть, — не задумываясь, ответил Альвар. — Трое из них — солдаты действующей армии.       Мужчина обменялся взглядом с… Цириллой.       — Я хочу встретиться с ними, и как можно быстрее, — сказала она. — Можно устроить?       — Да, конечно, — нервно отозвался Альвар, всей своей сутью надеясь, что все сказанное правда и он не втянет друзей в неприятности. — Более того, завтра я увижусь с ними, моя госпожа.       Он помолчал, переосмысляя ситуацию в меру возможностей растерянного разума. Полностью отдавая себе отчет, Альвар считал своим долгом убедиться, что здесь в самом деле Львенок, а не очередной самозванец. К сожалению, возможность обретения независимости, возможность возведения на трон крови Калантэ пьянила. Настолько, что он отбросил решение хранить беспристрастность.       Но пока — Альвару следовало держаться, пока он не привел ее на встречу с остальными, он многим был обязан своим друзьям.       — Прошу прощения, моя госпожа, — он пытался сформулировать связное предложение из мельтешащих в сознании слов. — Я хочу… В смысле… Я верю вам, но…       — Господин историк хочет сказать, — снова вмешался цирюльник, едва заметно улыбнувшись ему, — что сам он не сомневается в тебе, но ему нужны некоторые доказательства, подтверждающие твои слова.       — Что ты хочешь знать? — она хмуро взглянула на него.       Альвар подумал над вопросом, выбирая подробности о настоящей Цирилле, которые могли бы немного прояснить ситуацию.       — Ваш отец…       Девушка долго смотрела на него в молчании, потом бросила быстрый взгляд на спутника и снова вернулась к Альвару.       — Это долгая и запутанная история, — медленно произнесла она. — В самом деле очень сложная. Он во многом был не тем, кем себя называл. Но я расскажу все, что захотите знать. Завтра, когда твои друзья тоже потребуют доказательств и объяснений. Где вы встречаетесь?       — В «Серебряном Осетре». Он принадлежит другу, и тот предоставит нам отдельные комнаты.       С внезапным ужасом Альвар осознал, что все это время разговаривал с ней — с королевой — сидя. Он вскочил со стула и едва не упал на колени, но она жестом остановила его.       — Не нужно, — девушка улыбнулась. — Если все получится, у тебя будет еще масса возможностей. Если получится. Я плохо знаю это место, проводишь меня?       — Буду здесь после заката, — Альвар низко поклонился.       — Прекрасно. Тогда, увидимся.       Ему потребовалась вся сила воли, чтобы выйдя из двери, не сбежать по лестнице. Он едва сдерживал чувства, кипевшие внутри, и нетерпеливо ожидал встречи с остальными.       Альвар быстро шагал к дому, когда услышал, как портовый колокол отбил час, и его восторг тут же сменился тихим ужасом. Что же сказать жене?

***

      Цири смотрела в окно вслед историку.       — Что думаешь? — тихо спросила она.       — Он говорит правду, — ответил Регис. — Но их лишь горстка.       — Он сказал, трое из них солдаты, а значит, шансы есть. Армия Цинтры всегда хранила исключительную верность, — Цири обернулась к нему и поморщилась. — Конечно, если получится их убедить.       — Насчет этого я не переживаю, — Регис ободряюще улыбнулся. — Скорее беспокоюсь о последующем.       — Я тоже, но, пожалуй, подожду до завтра. Нужно узнать больше, прежде чем планировать следующие шаги, — Цири улыбнулась в ответ. — А сейчас я умираю с голоду. Что скажешь насчет лучших морепродуктов в столице?       — Последую за вами куда угодно, ваше высочество, — Регис низко поклонился, подобно историку, но успел заметить ее взгляд.       — Вампир, — фыркнула Цири. — Так у тебя лестные комплименты закончатся раньше, чем я верну себе трон.       — Осмелюсь заметить, ты недооцениваешь мою изобретательность, Ласточка, — усмехнулся Регис.

***

      «Наша группа сложилась во время какого-то пьяного обсуждения с Дамианом Лонграфом, командиром в цинтрийской армии, которого я знал с детства. Когда пять бутылок Туссентского развязали языки и притупили бдительность, мы долго и горячо спорили о политике, и поняли, что у нас очень схожее и весьма опасное мнение насчет императорского брака.       Едва протрезвев, мы сопоставили наши впечатления с имеющимися данными и решили отыскать дополнительные подтверждения нашей теории — смелому утверждению, что не Цирилла вышла замуж за императора, а сама она жива — в источниках, к которым мы оба имели доступ, благодаря нашим должностям.       Некоторое время спустя к нам присоединились Эбо Симонс и Фабиал Элинг, друзья Домиана из армии, и Густи ванн Орст из Купеческой Гильдии, а наши встречи стали постоянными. В течение нескольких последующих лет мы воссоздали несколько происшествий в период Второй и Третьей Северных войн, где упоминалась девушка, которая теоретически могла быть Цириллой.       События, которые мы раскопали, оказались лишь частью потрясающей и почти невероятной истории Львенка из Цинтры, истории, которую мы услышали лично от нее поздним июльским вечером, за несколько недель до событий, изменивших ход истории».

***

      — Альвар запаздывает, — пробормотал Эбо. — Надеюсь, у него нет проблем.       — Проблемы, — фыркнул Дамиан. — Для него самая большая проблема — это рассказ жене о наших делах.       В ответ раздались смешки. Красота Амели Лакроикс была легендарной, так же как и ее характер. Альвар изо всех сил притворялся, что не боится горячего нрава своей возлюбленной, но никто ему не верил.       — Интересно, кого милостивая столица отправит сюда теперь, после смерти императора, — Густи мрачно сменил тему.       Новости о государственном перевороте в Нильфгаарде утром разошлись по Цинтре. В свете неопределенности будущего нынешнего управителя, настроение в городе стало чуть более вольным.       — Можно предположить, что следующий император не будет иметь прав на трон Цинтры, — сказал Эбо.       — Конечно, — протянул Дамиан. — Ведь империя во всем мире известна своим благородством и жалованием независимости захваченным землям.       — Между прочим, как думаете, кто станет правителем в таком случае? — заговорил молчавший доселе Фабиан. — Верховный совет?       — Надеюсь, всевозможные боги защитят нас от этого, — проворчал Дамиан. — Уж лучше Нильфгаард.       — Здорово было бы найти Львенка, — мечтательно проговорил Эбо.       — Львицу, — поправил Дамиан с улыбкой. — Ей скоро исполнится двадцать шесть.       — Это звание принадлежит королеве Калантэ, — вяло запротестовал Фабиан. — Формально несколько неприлично передавать его.       — Верно, — кивнул Дамиан, и тут его внимание привлекло движение. Он единственный сидел лицом к двери, потому первый увидел входящего Альвара. Но историк оказался не один — с ним была женщина; стройная, невысокая, она прятала лицо под большим капюшоном. При их приближении Дамиан заметил бледность и обеспокоенность Альвара. Встревоженный, он взглянул на его спутницу, пытаясь угадать, кто она, и почему вообще появилась здесь.       — Альвар, ну наконец-то. Мы решили, что тебе помешала Амели, — сказал Фабиан, оборачиваясь. При виде женщины он застыл. — А это?..       — Это… — начал Альвар странным голосом, а потом быстро огляделся, будто удостоверяясь, что они одни, и вскричал: — Мы были правы! Все это время мы были правы!       Его спутница сняла капюшон и молча обвела взглядом их маленькую группу.       Дамиан враз забыл, как дышать. Глаза. У нее были глаза Калантэ. Волосы скорее серебристые, нежели пепельные, но он краем уха слышал о влиянии магии… И самое главное — она была… прекрасна. Даже уродливый шрам на левой щеке не мешал.       Остальные тоже смотрели в потрясенном молчании.       — Цирилла, королева Цинтры, вернулась! — Альвар весь сиял.       — Пока еще не коронованная, — сухо прервала его девушка. — Сейчас лишь «поворотный момент в истории Цинтры», как напишут некоторые ученые в далеком светлом будущем, я надеюсь.       Заминка позволила Дамиану прийти в себя и собраться с мыслями, а вокруг разразилась буря.       Совершенно очевидно, она уже победила Альвара, но он всегда имел склонность к романтизму. Эбо, Гути и Фабиан вскочили на ноги, явно разрываясь между желанием преклонить колено и задать непростые вопросы. Сам он ждал подходящего момента, не позволяя себе обрести надежду, тая давние сомнения.       Эбо, как обычно, первый обрел рассудок.       — Моя госпожа… — он решился на поклон в качестве компромисса. — Это… и впрямь вы?       Она взглянула на него, и Дамиана снова посетило жутковатое чувство, что он смотрит в глаза Калантэ. Но еще он с горечью осознал, что отчаянно пытается найти хоть какие-нибудь признаки Львицы в девушке, стоявшей перед ними.       Эбо, должно быть, разделял его чувства, в то время как даже его затылок и шея покраснели.       — Ты понимаешь, сколь глупо звучит этот вопрос? — ее голос прозвучал на удивление мягко.       Эбо сжался и выглядел так, будто желал исчезнуть.       — Объясни, пожалуйста, — Фабиан посмотрел на Альвара.       — Нет, я сама, — вмешалась девушка. — Не знаю, как доказать вам, что я не очередная самозванка, или марионетка. Если есть какие-то предложения, говорите. Теперь, отвечая на вопросы, высказанные или нет: да, это я, — она улыбнулась Эбо, который снова покраснел. — Я вернулась только сейчас, потому что только сейчас желание обрести дом стало сильнее, чем нежелание оказаться пешкой в чужой игре. Кроме того, именно сейчас, после смерти Эмгыра, у нас есть хоть какие-то шансы что-нибудь вернуть. Я была с Геральтом, с эльфами, в местах, в которые вы не поверите, если расскажу. Последние три года провела как ведьмачка, убивая чудовищ, и неплохо справлялась, вообще-то. Шрам на лице от ориона, которым Стефан Скеллен, императорский следователь, ранил меня больше тринадцати лет назад. Я тогда едва выжила. Еще я владею магией, так сказать. Если что-то упустила, спрашивайте. Отвечу на все вопросы, в пределах разумного, конечно. — Она посмотрела на каждого из них. — Чтобы добиться чего-то, в первую очередь мне нужно ваше доверие.       Дамиан почувствовал, что настала возможность. Он поднялся и поклонился.       — С возвращением, моя госпожа, — спокойно произнес он, изо всех сил стараясь заставить голос не дрожать. Обсуждение последствий ее возможного возвращения было интересной задачей для ума, но видеть ее воплоти, через двадцать лет… — Никто из нас не верил ни в ваш брак с императором, ни в вашу смерть. Но личная встреча — совсем другое, — он постарался улыбнуться. — Особенно для меня. Мой отец состоял в Дворцовой страже королевы Калантэ, и временами брал меня с собой во дворец. Мы часами играли на территории дворца, и вы соизволили присоединиться к нам несколько раз.       Дамиан прервался, чтобы вздохнуть, успокаиваясь. Она смотрела на него со спокойным вниманием, наклонив голову и с неясным выражением, но ему показалось, что в ее взгляде что-то мелькнуло. Он осознал, что остальные смотрят выжидательно, и напряжение заставило слегка вспотеть, ибо это и было оно: подтверждение ее прав.       — Я помню как догонялки по дворцовым стенам окончились падением… У меня до сих пор шрам на колене, а вы, моя госпожа, если не ошибаюсь, сильно поранили правый бок. Моя матушка перепугалась, когда королева Калантэ впала в бешенство, и мне на несколько месяцев запретили приближаться к дворцу. А тем временем началась война…       Он затаил дыхание, внимательно наблюдая за ней, за ее реакцией, ожидая ответа.       — Как только мои синяки поджили, меня выпороли за это, — девушка криво улыбнулась. Она закатала рукав, показывая маленькую, белую линию на локте, почти потерявшуюся среди других шрамов, а потом подняла взгляд.       — Левый, — поправила девушка мягко, — левый бок. Поздравляю, у вас отличная память… — она нахмурилась, видимо, вспоминая, пока у него кружилась голова от ее слов: все подтвердилось, включая то, что он намеренно перепутал. — … Даниель? Я справилась?       Он застыл на миг. А когда смог двигаться, преклонил колена и с низким поклоном протянул ей свой меч.       — Дамиан, моя королева, — голос сильно дрожал, но он больше не мог себя контролировать. — Моя жизнь и мой клинок принадлежать короне. Моя королева может воспользоваться ими по своему усмотрению.       Дамиан услышал лязг оружия и краем глаза увидел, как остальные последовали его примеру.       — Господа, осторожнее, я могу привыкнуть к такому, — рассмеялась Цирилла, но ее голос тут же стал серьезен. — С чувством глубокого облегчения и благодарности я принимаю ваши клинки. Что касается жизни, оставьте ее себе, пока есть возможность. И требую — поднимитесь. Медведь, шкуру которого мы делим, все еще жив и полон ярости.

***

      — У вашего высочества есть план?       Она нетерпеливо дернула головой.       — Прошу, отбросим формальности, они чересчур преждевременны, и усложняют общение, — Цирилла глотнула вина и осмотрела их. — У меня пока нет конкретных планов. Для начала, от вас нужна подробная информация; необходимые данные в цифрах и доклад о ситуации в стране. Я уверена только в том, что времени совсем мало. Суматоха после смерти моего уважаемого отца скоро уляжется.       — Вашего… кого, моя госпожа? — недоверчиво спросил Эбо.       — Дани, Йож из Эрленвальда, не кто иной, как Белое Пламя, что больше не танцует на курганах своих врагов, Эмгыр вар Эмрейс, — с ноткой горечи сообщила она.       Альвар рядом издал непонятный, придушенный звук.       — Очень сложная история? — выдавил он.       Дамиан растерянно взглянул на него, но Цирилла только улыбнулась.       — Как я и говорила, — кивнула она. — Обещаю ответить на ваши вопросы.       — Но… Он ведь женился на ложной Цирилле? — в замешательстве спросил Густи.       — Сложно объяснить безумные планы отца на мой счет, — фыркнула она. — Скажу только, что он в итоге отказался от них, а позже даже пытался сделать меня наследницей. Но до того как успел, до того как я приняла решение, его убили. Я в тот момент находилась в Нильфгаарде; он умер на моих руках. И тогда до меня дошло, что я хочу не меньше императорского трона — только тогда для Цинтры появится шанс.       Несколько ударов сердца все молчали. В конце концов, Альвар покачал головой.       — Император, — сказал он. — Я… не верил. Мы знали, что он солгал насчет того, кем был, но насколько я слышал, такое предположение никому не приходило в голову. Кроме… — он умолк.       — Кроме? — поторопила Цирилла.       — Есть донесения… — медленно проговорил Альвар, — что во время Резни королева Калантэ приказала убить вас, но не позволить попасть в лапы нильфгаардцев дабы избежать осквернения, как она выразилась. Думаете… Возможно, королева могла в какой-то миг понять, кто ваш отец на самом деле?       На лице Цириллы мелькнуло болезненное выражение.       — Не знаю, — она покачала головой. — У меня остались лишь смутные воспоминания из детства. Хотя мне кажется, что они очень уважали друг друга.       — Это может объяснять статую, — заметил Дамиан. Еще одна часть головоломки встала на место.       Цирилла вскинула брови в молчаливом вопросе.       — Вы не знаете, моя госпожа? — улыбнулся Густи. — Император приказал возвести королеве Калантэ кенотаф и поместил его в дворцовый склеп. Средств не жалели, настоящее произведение искусства. Всегда считал это циничным шагом для привлечения народа на свою сторону…       — Это пока еще остается самым правдоподобным объяснением, — горько заметила Цирилла, но ее голос чуть дрогнул.       Она потянулась за кубком вина. Дамиан заметил дрожь ее руки и почувствовал желание сделать что-нибудь для ее утешения. Но раньше, чем он отыскал подходящие слова, она обвела их вновь спокойным и собранным взглядом.       — Держите всё, что узнали здесь, в тайне, — жестко сказала Цирилла. — Не знаю, скольким известно о моем происхождении. Преемник Эмгыра, кто бы он ни был, может испытать непреодолимое желание убрать меня.       — Моя госпожа, — засомневался Эбо, — Простите… Вы расскажете, что с вами случилось? Я знаю, есть куда более насущные вопросы, но…       Она улыбнулась ему скупой, печальной улыбкой.       — Я расскажу краткую версию, потому что это и впрямь долгая история.

***

      Когда Цирилла окончила, Дамиан покачал головой.       — Я рад, что мы не нарыли ничего из этого. Думаю, тогда не сидели бы здесь сегодня.       — До нас никому нет дела, — с показной смелостью заявил Альвар.       — Кажется, ты говорил что-то похожее вчера в трактире, — усмехнулась Цирилла. — И все же мы здесь. Некоторым не все равно.       Альвар не нашелся с ответом.       — Итак, что дальше? — Фабиан бросил на надувшегося историка веселый взгляд.       Цирилла перевела взгляд с одного на другого.       — Дальше вам нужно рассказать, как обстоят дела, везде — в столице и в других регионах страны. На кого и на что можно положиться, кто может создать проблемы.       — В столице насчитывается около двенадцати сотен цинтрийских солдат, — ответил Фабиан. — Дамиан, Эбо и я из разных рот. Нужно будет очень тихо распространить призыв к восстанию. Обещаю, моя госпожа, все поддержат вас, когда подтвердится, что вы и впрямь вернулись.       — Новость нужно разнести широко, но как можно более скрытно, — заметила Цирилла, поморщившись. — Или Дийкстра появится тут прежде, чем мы о нем услышим.       — Оставьте это нам, — вскочил Эбо. Фабиан согласно кивнул.       — Нильфгаардский гарнизон столицы — около четырех тысяч человек. Хотя в других регионах страны бывает и больше.       — Где сосредоточены их силы?       — В основном на границе вдоль реки. Мы там в меньшинстве.       Цирилла какое-то время молчала, переваривая новости. Дамиан наблюдал за ней, все еще слегка потрясенный.       — Итак, кажется, лучший вариант — усмирить столицу и заставить управляющего сотрудничать, — произнесла она.       — Но еще понадобятся силы на Яруге, — запротестовал Эбо.       — Верно, — кивнула Цирилла. — Сколько у нас там солдат?       Фабиан посмотрел на Дамиана, которому пришлось приложить усилия, чтобы собраться с мыслями.       — Несколько дивизий, — медленно начал он. — У меня нет точных данных, нужно проверить, кто получил туда назначение. Необходимо помнить, моя госпожа, что нашу армию почти уничтожили во Второй войне. Кроме того, добрых десять тысяч дезертировали и перешли к Темерии, и только половина из них позже воспользовалась имперской амнистией. Нильфгаард прекратил преследование армии после свадьбы императора, сохраняя иллюзию, что на троне законная королева, но набирали в основном Дворцовую Гвардию, а не регулярные части. Численность последних оставалась невысокой.       — А силы нильфгаардцев на границе?       — Целая дивизия, около тринадцати тысяч. И это самое меньшее.       — Отлично, — вздохнула Цирилла. — Просто замечательно. Кажется, у нас есть только стремления и вера, так свершим невозможное.       — Стремление и вера, вкупе с решимостью, одержали больше побед, чем хотелось бы признавать, — улыбнулся Густи.       Она улыбнулась в ответ и поднялась.       — Господа, думаю, на сегодня достаточно. Пожалуйста, соберите всевозможную информацию, найдите тех, кому можно доверять, и кто будет доверять нам. Когда мы сможем встретиться снова?       Они переглянулись.       — Обычно мы собирались раз в две недели, но в нынешней ситуации… — произнес Фабиан.       — Через пару дней? — предложила Цирилла.       Дамиан взглянул на остальных, ища согласия. Он решил не обращать внимания на панику в глазах Альвара.       — Договорились. Даже если не все из нас смогут, нужно постараться добыть точные сведения.       — Превосходно. Тогда — увидимся. — Она накинула капюшон и вышла, оставив их переглядываться в потрясенном молчании.       — Не верю, — Густи заговорил первым. — Я все еще не верю в это.       — Я знал, знал, что она убедит вас! — Альвар торжествующе оглядел их.       — Рассказывай, — велел Дамиан.       Альвар рассказал про открытие в архивах, про разговор с Луви, похищение его Цириллой и последующую беседу. Когда он закончил, Фабиан покачал головой.       — Готовьтесь, друзья, — он улыбнулся безумной улыбкой. — Нас ждут необычные времена.

***

      Дийкстра уставился на простой лист бумаги, лежащий поверх документов, почти ожидая, что тот вспыхнет в любой миг. Он никак не мог поверить в написанное, хотя прекрасно знал — информаторы в Нильфгаарде лучшие из лучших, тщательно отобранные длительным и жестоким процессом. Незаметные, абсолютно надежные, ради собственного выживания, и приближенные ко двору, что придавало веса их сообщениям. И все эти последовательные и хорошо известные факты все равно не помогали принять новости из послания.       Из ошеломленных размышлений его вырвал прибывший глава реданской разведки.       — Ваше превосходительство, — Рун Торрен был лучшим в службе внутренней разведки страны, что означало только одно — он разочаровывал меньше остальных. Дийкстра молча подал ему донесение. Шпион прочитал короткую записку и потрясенно взглянул на канцлера Редании.       — Император мертв?!       — Удивление не оставляет тебе ни шанса, — взревел Дийкстра. — И ничего не дает мне. Как мы пропустили такое значимое событие? И где, черт возьми, Цирилла?       — Эмгыр тоже явно промахнулся, — Торрен покачал головой и перечитал донесение. — Никаких предположений, чьих рук это дело…       — Торговой Гильдии. Они уже давно присматривались к нему, но я не ожидал, что найдут способ… — Дийкстра откинулся в кресле, которое запротестовало надсадным скрипом. — Вопрос — что же дальше.       — Воорхис? — задумчиво нахмурился Торрен.       — Скорее всего, он был близок к Эмгыру, — Дийкстра помолчал, потом продолжил размышлять вслух — привычка, от которой было сложно избавиться. — У него крепкие связи с гильдией; только это спасло его семью, когда раскрылась попытка предыдущего переворота. Но сядет ли он на трон во многом зависит от того, какую революцию делают наши южные друзья. И какой самостоятельностью позволят наслаждаться новому императору. Непокорство Эмгыра в свое время стало для многих горьким разочарованием.       Несколько ударов сердца он молчал.       — Нет новостей о нашей пепельноволосой победительнице чудовищ?       — Нет, мой господин, — Торрен покачал головой. — Ничего после того заказа в Мариборе, когда отряд нильфгаардцев расспрашивал о ней. Будто растворилась в воздухе, — он прервался на миг, а потом нерешительно добавил: — Ваше превосходительство, известно, что она была серьезно ранена и что нильфгаардцы не нашли ее. Она могла погибнуть…       — Нет, — оборвал его Дийкстра; он поднялся и подошел в большой карте Севера, висевшей на стене. — Она жива. Ее уже не раз объявляли мертвой, но она снова объявлялась, обычно в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте… — он замолчал, настигнутый внезапной мыслью. Несомненно, сейчас для него было тяжелое время. Что касается места…       Дийкстра вдруг развернулся к Торрену.       — Самые последние сводки о ситуации в Темерии. Немедленно, — рявкнул он. — И оценку численности рот, которые можно вывести, без ущерба для Марибора и Горс Велена.       — Вывести куда, мой господин?       — Торрен, во имя гребаного Великого Солнца! В Цинтру.       — Ваше превосходительство действительно убежден, что Цирилла что-то замышляет? — шпион нахмурился, глядя на него.       Дийкстра пожал плечами.       — В ней кровь Эмгыра и Калантэ — опасная смесь, если тебя интересует мое мнение. Наш дорогой ведьмак считает ее дочерью, и так получилось, что многие из тех, кто недооценивал ее в прошлом, чаще всего, погибали от ее меча. Я не хочу совершать ошибку. — Он снова взглянул на карту. — Если я прав и Львенок действительно захочет вернуться… Она придет в Цинтру.

***

      «Нас много раз спрашивали о таинственном цирюльнике с изысканными манерами, который сопровождал Цириллу. К большому сожалению, я вынужден оставить читателей в разочаровании. Кроме того, что видели, мы больше ничего не знали — кем он был, откуда явился, как был связан с Цириллой — ни до Восстания, ни после его внезапного и нежданного исчезновения через несколько недель после коронации. Даже Дамиан, который дольше всех пробыл с королевой и Регисом, ничего не мог рассказать о последнем.       Но все видели, что Цирилла доверяла ему, что неудивительно, поскольку из раза в раз он проявлял поразительное чутье. Скоро нам стало ясно, почему королева выбрала его в советники.       Участие Региса в трагических событиях не следует недооценивать. Оглядываясь в прошлое, я уверяюсь, что благодаря его вмешательству многие события развивались по иному пути».

***

      Все пятеро уже собрались, когда появилась Цирилла. Она была не одна.       — Господа, позвольте представить вам Эмиеля Региса, близкого друга, которого я попросила помочь в этом безумном начинании.       Во время знакомства Дамиан рассматривал человека: средних лет, худощавый, одежда — сочетание естественных тонов и элегантного черного. Альвар упоминал, что это цирюльник, от которого шел сильный запах трав, окутывающий его плащом, но Дамиан не мог избавиться от пугающего чувства, что этот человек не тот, кем кажется. Было что-то в его поведении, в ауре, что явно указывало на благородное происхождение.       Сейчас он тоже изучал их внимательным темным взглядом.       — Выражаю глубочайшее уважение и восхищение, — Регис едва заметно улыбнулся, — вашей проницательностью. И вашей верой в Цириллу.       — Мастер Регис, — фыркнул Альвар, — тот, кто имел удовольствие видеть королеву Калантэ, никогда не принял бы робкую девушку, державшуюся за императора так, будто от него зависит жизнь…       — Как и было, — вмешался Фабиан.       — …за внучку Львицы, — закончил Альвар, бросив на него быстрый взгляд.       — А ведь именно так и сделала вся страна, а с ней и остальной мир, — кисло заметила Цирилла.       — Страна устала от войны, — с горечью сказал Дамиан, чем привлек ее странный взгляд. — И не забывайте, моя госпожа, альтернатива для Цинтры была не намного лучше.       — А теперь? — парировала она, взгляд Львицы остановился на нем. — Что сейчас страна считает худшим: войну или Нильфгаард? Я не хочу вести людей сквозь пламя и смерть во имя вымышленной и, в конечном счете, бессмысленной идеи. Если они сейчас всем довольны.       Это заявление застало всех врасплох. Ну, или почти всех — Дамиан заметил, как Регис метнул на Цириллу взгляд с намеком на улыбку.       — Положение далеко от стабильности, — Фабиан первым прервал молчание. — Верно, на нашей территории нет войны. Но любое неповиновение наталкивается на чрезмерную жестокость и наказание. Армия, по неофициальным данным, постоянно устраивает показательные казни, чтобы держать народ в узде. Мы потеряли даже видимость независимости, все вопросы и жалобы решаются, вернее, игнорируются Нильфгаардом.       — Значит, та сцена в гавани три дня назад не была чем-то необычным? — напряженно прервала его Цирилла.       — К сожалению, нет, — Дамиан покачал головой, сразу поняв, что она имеет в виду. — Такая жестокость — редкость, но и не исключение. К тому же, измена карается смертью. А имперское понятие измены трактуется очень широко.       — Знаю, — Цирилла явно с усилием сохраняла спокойствие. — Я стояла там, когда те люди умирали. Будто понадобился явный знак, что мне следует быть здесь. Что я должна быть здесь.       Ее голос звучал… виновато, с изумлением осознал Дамиан, совершенно не ожидавший подобного.       — Вы не могли помочь им — или сделать что-либо для всех нас раньше, моя госпожа, — Эбо опять среагировал быстрее.       Цирилла благодарно кивнула.       — Я понимаю, конечно, — тихо сказала она. — Но беспомощность сводит с ума. Сейчас я хочу хоть что-нибудь сделать… Политика, планы, стратегии — я не привыкла к этому.       — Напротив; именно этому тебя учили, — вдруг заговорил Регис, и Цирилла развернулась к нему. Он улыбнулся. — Просто думай обо всем как о чрезвычайно сильном чудовище, которого нужно уничтожить. Ты очень долго готовилась к этому бою. Разница только в сути подготовки.       Замечание определенно сработало — Цирилла усмехнулась и покачала головой.       — Ха, чудовище? Похоже, мне кажется. Тогда просто принеси масло с зельями и я начну.       — Нильфгаард и не поймет, что происходит, — Дамиан не сдержал смеха. Он уже не знал, чего ожидает больше: освобождения из-под власти Нильфгаарда или более близкого знакомства с ней, и как с королевой, и как с человеком.       — Что ж, надеюсь, — она с усмешкой обернулась к ним, но быстро стала серьезной. — Расскажите, что удалось выяснить. И пожалуйста, пусть это будут хорошие новости.       — Пока мы узнали, что наши взгляды работают против нас, — вздохнул Эбо.       Цирилла склонила голову набок, вскинула брови.       — Мы побеседовали с надежными людьми, и большинство посоветовало нам меньше пить, — поморщился Дамиан. — В итоге они попросили личной встречи с вами. Уже сегодня, если возможно. Не могли бы вы подумать?       — Кажется не лучшей мыслью, — вмешался Регис. — Даже не беря в расчет физическую безопасность Цириллы, нужно помнить, что в ваших рядах обязательно найдутся осведомители.       — Я ручаюсь за каждого, — Дамиан повернулся к нему. — Я знаю их больше десяти лет. Они честные и горячо преданные — и хотят изменить нынешнюю ситуацию. Трудность только в то, чтобы провести вас в казармы, моя госпожа, — он кивнул на Цириллу, — благополучно и не вызывая подозрений.       — Это последняя из наших трудностей, — улыбнулась она. — Если в казармах нет усиленной магической защиты, я просто телепортируюсь туда.       — Если у вас есть решение наших затруднений, может, стоит пойти прямо во дворец? — усмехнулся Фабиан.       — Хотелось бы, — Цирилла рассмеялась. — Но давайте сначала соберем друзей. Я готова пойти на встречу с вашими надежными людьми сегодня — но значит ли это, что нам еще ничего не известно о цинтрийской армии?       — Все не так уж плохо, — быстро вмешался Эбо. — Люди заявляли, что если мы не страдаем галлюцинациями, то получим полную поддержку.       Она фыркнула, и Дамиан задумался, как высшие круги Цинтры отреагируют на ее прямоту и полное пренебрежение этикетом. Он подавил улыбку, не в силах дождаться, чтобы узнать это.       — Если наша цель — завоевать доверие и поддержку ваших товарищей по оружию, полезно составить хотя бы общий набросок плана, так? — спокойно заметил Регис.       — Глас разума, как всегда, — Цирилла бросила на него веселый взгляд и полезла в сумку. Она вытащила маленький свиток, разложила его на столе и прижала углы их стаканами.       Фабиан тихо присвистнул. Невзрачная бумажка оказалась сложной и подробной картой Северных Королевств, от Ступеней Марнадаля до Драконьих гор, с отметками связей и влияний: государств, гильдий и прочих сил.       Альвар едва не споткнулся, бросившись к столу, и восхищенно приник к карте.       — Где вы нашли это произведение искусства, моя госпожа? — с восторгом спросил он.       — Позаимствовала в императорской библиотеке, — усмехнулась Цирилла.       — Твой сбор сведений на любое возможное будущее и хладнокровие весьма впечатляют, — Регис покачал головой.       — Наверное, спасибо? — она бросила на цирюльника вызывающий взгляд, но тот не обратил внимания.       — В Редании, кажется, все не слишком хорошо, — пробормотал Эбо.       — Кажется, очень плохо, — поправила Цирилла. — Известия о безвременной кончине моего отца, должно быть, уже дошли до Дийкстры. Можно с уверенностью предположить, что он захочет воспользоваться ситуацией, а как вы знаете, он опасен. У него свои проблемы с Темерией и внутри страны, но вряд ли они остановят его. Большее, на что можно рассчитывать, на небольшую задержку, которая даст нам чуть больше времени.       О Темерии и говорить нечего, их повстанцы слишком увлечены собственной борьбой и сильно разрознены. Как обстоят дела в Лирии и Ривии, я не знаю. Буду просить помощи у Скеллиге, скорее всего, они присоединяться к нам; Крах ан Крайт погиб в сражении с Дикой Охотой, но Керис сдержит клятву, данную моей бабушке. Но этого все еще мало, чтобы не просто разозлить империю.       — В Лирии по-прежнему правит королева Мэва, — заметил Дамиан. — Она родственница королевы Калантэ, и, уверен, не откажет вам в содействии, моя госпожа. Но следует помнить, что их армия тоже была почти уничтожена во время войн.       — Ковир? — Регис изучал карту.       — Они всегда придерживались нейтралитета, — покачала головой Цирилла.       — Если не считать финансирования наступления на Нильфгаард во Второй Северной войне, — Густи криво улыбнулся, постучав пальцем по синим линиям связей с Купеческой Гильдией. — Что я выяснил совершенно случайно и чего не должен знать, так что держите это в тайне.       — Прецедент… — медленно проговорила Цирилла. — Стоит подумать насчет этого…       — Чародеи? — предложил Альвар.       Она ответила только многозначительным взглядом и замысловатым проклятием.       — Понял, никаких чародеев, — мгновенно отозвался Альвар, и Дамиан подавил смех.       Будущее обещало быть очень интересным. Он только надеялся, что они смогут дожить до него.

***

      «Убеждение цинтрийского гарнизона прошло не так гладко, как предполагалось. Сначала нам никто не верил и не принимал всерьез.       Это не слишком удивляло, я и сам с трудом верил в происходящее, а ведь меня нашла и допросила сама Цирилла.       Но следовало предусмотреть и другое. Мы долгие годы трудились над такой реакцией. Интерес Дамиана к судьбе Львенка не был тайной для его друзей, поэтому убедить их, что мы не впали в безумие, оказалось сложнее, чем предполагалось.       Но все это было позабыто, как только Цирилла появилась в казармах лично. Ей почти не понадобилось времени, чтобы склонить на свою сторону цинтрийских офицеров и завоевать их доверие. Преданность армии Львице из Цинтры была легендарной, как только подтвердилось, что Львенок вернулся, не осталось солдата, не готового к бою до смерти за Цириллу, за Цинтру».

***

      — Как прошла встреча? — спросил Регис, как только она вошла.       — Дамиан преувеличивал, рассказывая про их недоверие, — улыбнулась Цири, снимая мечи. — Они упали к моим ногам, едва увидев. Необычные и немного тревожные впечатления… Но в итоге у нас есть полная и безоговорочная поддержка всего гарнизона Цинтры. Они ждут только знака.       — Прекрасно, — кивнул Регис с улыбкой. — Что дальше?       Цири села за стол напротив него и некоторое время размышляла над вопросом. У нее все еще не было ничего похожего на план, совершенно. Скорее несколько расплывчатых идей, связанных надеждой. Множество идей.       — Скеллиге оставлю напоследок… Значит, Лирия. И, как ты предложил, Ковир. К большому сожалению.       — К сожалению? — повторил, нахмурившись, Регис. — Почему?       — Танкред Тиссен не согласится втянуть свою страну в конфликт с Нильфгаардом без существенной выгоды для Ковира, — вздохнула Цири. Ей не слишком нравилась эта мысль, она выбрала путь. По крайней мере, на сей раз это был не просто путь, указанный ей рождением, навязанный, как и большинство других в прошлом. Она выбрала его сама, и это, что не удивительно, все меняло.       — Ты что-нибудь знаешь о короле как о человеке? — Регис пристально рассматривал ее.       — Очень мало, — покачала головой Цири. — Его отец был талантливым монархом, коварным, умным, всеми глубоко уважаемым. Он превратил страну в мощную силу. О самом Танкреде я почти ничего не знаю, только то, что он не психопат, как Радовид, поскольку предложил убежище Трисс и другим чародеям, которые бежали из Новиграда.       Регис по-прежнему сильно хмурился, глядя на нее.       — Не беспокойся, вампир, — улыбнулась Цири. — Я бывала в ситуациях похуже.       — Не сомневаюсь в этом, — сухо сказал он. — Но согласись, здесь кое-что другое. Проницательность Трисс хотя бы заслуживает доверия? Она наш друг, верно?       — Да, друг, — поморщилась Цири. — Но все еще тесно связана с остатками Ложи. Я понятия не имею о намерениях Филиппы Эйльхарт, но не собираюсь ставить под угрозу свое положение. Ситуация самоубийственна и без вмешательства Ложи. Знаю, что рискую, но я должна так поступить.       — Ты собираешься взять на себя серьезные обязательства, почти не зная их сути, — спокойно сказал Регис. — Следует помнить, что их непросто нарушить. Не в твоем положении. Ты уверена, что поступаешь наилучшим образом?       — Конечно, уверена. Я ценю твою заботу, вампир, правда, — Цири пыталась, насколько возможно, говорить доброжелательным и одновременно твердым тоном. — Но я справлюсь. А если наша безумная идея сработает, это будет единственная возможность сохранить Цинтру. Нужен сильный альянс, иначе Нильфгаард или Редания тут же сомнут меня, я не смогу справиться с ними одна. На самом деле, осталось мало вариантов. И они менее надежны.       Она на какое-то время замолчала, а потом продолжила:       — Просто… Я не хочу терять независимость, свою свободу. Так быстро…       — Ты знала, что отказалась от них, когда решила вернуть себе Цинтру, — тихо напомнил Регис.       — Конечно, знала, — Цири пожала плечами. — Просто… Жалко.       — Я по-прежнему считаю, что есть другой способ, который потребует меньше затрат, — Регис явно обеспокоился.       Цири улыбнулась с уверенностью, которой на самом деле не испытывала.       — Твое возражение учтено, — беспечно сказала она. — Но так получилось, что лучшей идеи нет.       Он какое-то время смотрел на нее, а после вернулся к изучению карты.       — Ковир входит в торговые предприятия Нильфгаарда? — Регис проследил синюю линию, охватывающую половину Севера и большую часть Юга.       — Верно, во многие. Вот почему связь Цинтры с Ковиром должна защитить меня. Даже империя дважды подумает, прежде чем покуситься на нее. И если следующий император имеет тесные связи с Торговой Гильдией, а это наиболее вероятное развитие событий, Цинтра окажется в безопасности до следующего переворота.       — А какая цель может заставить Танкреда вступить в союз с Цинтрой? — спросил Регис тоном, который был слишком хорошо ей знаком, тоном, который совершенно ясно показывал его мнение по вопросу — даже когда он ничего не говорил.       Его реакция на план немного удивляла, как и чрезмерная опека. Он хорошо сознавал непрочность ее положения, и потому его несогласие казалось нелогичным.       — Я нарыла пару любопытных фактов в библиотеке Эмгыра; и они должны стать убедительными аргументами, — усмехнулась Цири. — У Ковира есть кое-какие неожиданные связи с империей, в ослаблении которых они могут быть заинтересованы.       Она снова взглянула на карту, в груди снова проснулась глубокая тревога, сдерживаемая изо всех сил.       — Я только надеюсь… Надеюсь, что это будет того стоить, всех жертв: и моих, и чужих…       — Будет, Ласточка, — тихо отозвался Регис. — Если не поддашься разврату власти. Если останешься верна себе. Но пожалуйста… Следи за собой.       — Где же твое ехидство, вампир? — Цири улыбнулась, пытаясь вернуться на почву теплой иронии.       — Поджидает более подходящего случая, — его взгляд наполнился укором.       — Я… — Цири запнулась, волны эмоций угрожали прорвать спокойствие. Она взяла его руку. — Спасибо тебе, Регис.

***

      — Внучка Львицы, ты? — прищурилась Мэва. Очень походило на допрос, но Цири не дала себя спровоцировать, невозмутимо глядя на королеву Лирии. Время, проведенное в Нильфгаарде, оказалось полезным во многих отношениях, среди которых самоконтроль и невозмутимость оказались не самыми сложными.       Цири полдня убеждала охрану, а потом камергера, устроить ей личную встречу. Теперь, в кабинете королевы, изысканной и уютной комнате красных, черных и золотых тонов, она не собиралась упускать шанс.       — Меня достоверно информировали, и уже дважды, что пора оплакивать твою безвременную кончину, — продолжила Мэва. — Первый раз после Резни в Цинтре, а второй — когда наш обожаемый император, да будут благосклонны к нему боги, объявил недельный траур по случаю смерти императрицы Цириллы. Так сколько раз ты планируешь восставать из мертвых?       — Столько, сколько потребуется, — пожала плечами Цири. — После резни меня нашел и спрятал Геральт. А то, что весь Север попался на уловку Эмгыра и принял дочь какого-то купца за меня… Вряд ли я ответственна за это.       — И как мне удостовериться, что на сей раз это и впрямь ты, а не марионетка, не очередная бедная девочка Мэлитэле знает откуда? — холодно спросила Мэва. — Фигура, поставленная на доску нашими уважаемыми чародеями, что больше не правят здешними землями? И которым снова не терпится получить власть над ними?       — Филиппа Эйльхарт действительно уговаривала меня присоединиться к ним и получить от Ложи титул королевы… — фыркнула Цири. — Она весьма любезно избегала термина «привязь».       — И что ты ответила? — Глаза королевы вспыхнули.       — Я стала ведьмаком, — усмехнулась Цири. — Болота и канализации выглядели куда заманчивее, а трупоеды — честнее.       — Хотела бы я увидеть ее лицо, — ухмыльнулась Мэва. — Ладно, ведьмак. Поведай, какое дело привело тебя сюда.       — Думаю, вы прекрасно знаете, ваше величество, — Цири взглянула ей в глаза.       — Твоя смелость не вызывает сомнений, — после минутного молчания произнесла Мэва с непонятным выражением. — А есть ли у тебя план, который не похож на самоубийство?       — Я собираюсь просить Ковир о помощи, — спокойно ответила Цири.       Мэва задумчиво нахмурилась и снова помолчала.       — Молодой Танкред действительно имеет возможности… Но откажется. Для Ковира всегда был первостепенен нейтралитет.       — Есть аргументы, которые смогут его переубедить.       — Например?       — Дийкстра. И союз с Цинтрой.       — Твоя дерзость точно не вызывает сомнений, — Мэва с тихим смешком покачала головой. — Тем не менее, следует согласиться, что амбиции Дийкстры тревожат.       — Вот почем его следует остановить до того, как он завладеет всем Севером, — Цири изо всех сил сдерживала нетерпение. — А империю следует отбросить за Ступени Марнадала.       — И это сделаешь ты? — насмешливо кивнула Мэва.       — Не одна, — Цири не проглотила наживку. — В одиночку я ничего не сделаю, империя растопчет меня и даже не заметит. Вот почему вы нужны: Лирия, Ковир, Скеллиге…       — Наших сил может не хватить, — заметила Мэва.       — Верно, — согласилась Цири. — Но другой такой возможности не будет. Суматоха в Нильфгаарде уляжется самое большее через неделю, а Дийкстра скоро решит свои внутренние проблемы. Эмгыр никогда не говорил мне, какой замысел имел в отношении Редании, чтобы отвлечь их от вмешательства в возведение меня на трон, но…       Цири прервалась, заметив изумление Мэвы.       — За что вы платите своей разведке? — скептически спросила она. — Никто не знал о моих родителях? Серьезно?       Королева Лирии мгновение сидела в ошеломленном молчании.       — Калантэ знала? — медленно спросила она, но тут же покачала головой. — Нет, это невозможно. Не могла знать. Судьба Цинтры сложилась бы иначе, если бы она знала. Хотя… — Мэва замолчала, задумавшись. — Это многое объясняет.       Она откинулась в кресле, неотрывно глядя в лицо Цири, и неторопливо произнесла:       — Хорошо, ведьмак. Давай представим на миг, что я готова помочь тебе. Как ты собираешься использовать мою помощь?       Цири улыбнулась. Настала часть, к которой она готовилась.

***

      Золтан не мог дождаться возвращения в Новиград. Лирийцы оказались назойливыми, переговоры, которые должны были уже завершиться, как утверждали его кровные родственники, занимали вечность и не гарантировали результатов. В данном случае даже народ Махакама, которых он не видел много лет, действовал на нервы. Страшно хотелось выпить, и как можно скорее.       Приняв решение, он повернул к любимому трактиру, а потом заметил ее. И сразу узнал, несмотря на плащ, который она носила: три года назад он достаточно насмотрелся на нее в окрестностях Новиграда. Золтан ускорил шаг, и когда она свернула в узкий переулок, последовал за нею.       — Куда направляешься, девочка? — позвал он.       Он недооценил ее. И прежде чем понял, что происходит, к его глотке плотно прижалось лезвие.       — Золтан! — воскликнула она с облегчением. — Больше никогда так не делай.       Нож исчез так же быстро как появился.       — Черт возьми, Цири! — он потер шею. — Что ты делаешь в Лирии?       — Могу спросить у тебя то же самое, — заметила она с улыбкой.       — Я помогаю парням договариваться о новых сделках с местной гильдией, да сгниют они в аду, — выплюнул Золтан. — И пусть я сгнию тоже за согласие с их дурацким планом.       — Не слишком гладко, да? — усмехнулась Цири.       — Можно и так сказать. А что у тебя? Ведьмачий заказ?       — Как раз наоборот, — Цири взглянула в оба конца улицы и потащила его в заброшенное здание слева. Удостоверившись, что они одни, она снова обратилась к нему, неожиданно сосредоточенно и серьезно: — Эмгыр мертв. А я хочу вернуть Цинтру.       — А я бы поклялся, что еще не пил сегодня, — Золтан покачал головой. — Мне казалось, есть куда более легкие способы свалить из этого богами забытого мира…       — У меня план, Золтан.       — План, ага. Опять самоубийственный?       — Нет, если получится его осуществить, — Цири с улыбкой пожала плечами.       — Ты серьезно, — Золтан нахмурился, глядя на нее, и поскреб бороду. — Эх, duvvelsheyss. Рассказывай, девочка.       — Лирия, Ковир и Скеллиге. Если Ковир согласится… — Цири потерла лоб. — Нильфгаард по-прежнему превосходит нас числом, но ничего не ожидает, что дает преимущество. Армия Цинтры на моей стороне, — она скупо улыбнулась. — Нет, я не собираюсь бросать вызов всей империи в одиночку.       Золтан снова покачал головой. Слова звучали раздражающе заманчиво, черт бы ее побрал. Он чувствовал, что его топор истосковался по работе. Если есть возможность отплатить Черным…       — Эх, ебать все, — объявил он, принимая быстрое, стихийное и, скорее всего, неверное решение. — Старый пердун в Махакаме и пальцем не шевельнет, но я могу позвать парней. Будем в Цинтре еще до конца месяца. Если понадобится помощь, дай знать.       — А ваши переговоры? — удивилась Цири.       — К черту. Лирийцам они все равно не интересны. Может, нашим предложением больше заинтересуются, если отбросим Черных обратно за горы.       — Спасибо, — просияла она. — Не ожидала…       — Считай это возвращением долгов, — ухмыльнулся он.       — Но ты же мне ничего не должен, Золтан.       — Но должен нескольким сотням нильфгаардцев топором по башке. Мы, краснолюды, относимся к таким долгам очень серьезно.       — Напомни никогда не перечить тебе, краснолюд.       — У тебя не получится, девочка, — хохотнул Золтан, покачав головой. — Удачи!       — Еще раз спасибо, — она обняла его. — Пока, Золтан.

***

      — Ваше величество? — раздался в комнате голос камердинера.       Танкред поднял взгляд от торгового договора, который изучал последние два часа. Он был почти благодарен за передышку — от формулировок документа, умышленно составленного так, чтобы скрыть часть уловок, уже кружилась голова. Его советники отметили несколько, сам он нашел чуть больше, и имел серьезные подозрения, что все вместе они упустили в два раза больше.       — Да, Хиллард?       — Прошу простить, что прерываю, ваше величество, но посланник из Цинтры просит аудиенции. Немедленной.       — Имя назвали?       — Цири из Венгерберга.       Танкред вздохнул, пытаясь унять раздражение. Хиллард хорошо знал, что частные аудиенции предназначались только для особенных ситуаций, и лишь некоторые избранные могли надеяться их получить. Но камергер обладал чутьем, доведенным до совершенства еще во времена службы королю Эстераду, чутьем, которому Танкред после нескольких лет и болезненных уроков, наконец, научился доверять.       — Проводи ее в кабинет. Я скоро присоединюсь.       — Сию минуту, господин.

***

      Войдя, он обнаружил свою гостью рассматривающей в окно площадь Собраний. Она обернулась, и тут же стало ясно, почему Хиллард не избавился от нее. Ее взгляд не просил, не предлагал: он требовал.       Мгновение они рассматривали друг друга, и Танкред понял, что девушка не собирается кланяться. Скорее заинтригованный, нежели обиженный, он сопоставил подсказки, которые увидел: необычный вид, имя, названное камергеру, и вывод — единственное разумное объяснение — немного потряс его, хотя он постарался скрыть это.       В Понт Ванис прибыла Цирилла из Цинтры.       Танкред отвесил легкий поклон, соответствующий ее положению.       — Не думал, что вы все еще живы, моя госпожа. Давно до меня не доходило вестей о вас.       Он заметил вспышку удивления в ее глазах, а потом она слегка наклонила голову и сделала реверанс.       — Не думала, что вы узнаете меня так быстро. На самом деле, не думала, что вообще узнаете, ваше величество.       — Если бы вы не нарушили протокол, понадобилось бы чуть больше времени, — улыбнулся он.       — Мои извинения, — Цирилла качнула головой и тоже улыбнулась. — Я давно отвыкла от придворного этикета.       — Что привело некоронованную королеву Цинтры в Ковир? — Танкред жестом предложил ей сесть за стол и занял место напротив.       — Некоронованная королева Цинтры собирается сдвинуть границы Нильфгаарда обратно за горы, — губы Цириллы скривила злая усмешка.       «Отважна и непредсказуема», — подумал Танкред. Корделии совсем не понравится. Или она станет ее обожать. Временами было трудно предсказать, что понравится Корделии.       — После смерти Эмгыра в Нильфгаарде царит хаос, но это ненадолго, — продолжила Цирилла, и он заставил себя сосредоточиться на ее словах. — Управитель Цинтры сейчас поглощен своей паранойей, так что время действовать пришло.       — Ковир, уверен, вам известно, всегда держал нейтралитет, — улыбнулся Танкред. — И потому, боюсь, мне почти нечего предложить. Чего же вы ожидаете?       — Ссуду, — резко ответила Цирилла, вонзив в него взгляд. — И наемников. По примерным подсчетам у меня четыре тысячи верных людей, включая тысячу триста в самой Цинтре. У Нильфгаарда шестнадцать тысяч. Думаю, если мы захватим столицу и убедим правительство Мэнбека, что его пребывание, как и Нильфгаардской армии, долее излишне, сражение можно предотвратить. Я не хочу очередной резни, с обеих сторон. На моих руках достаточно крови.       Танкред вдруг вспомнил рассказы и почти легенды, которые слышал о ней. Увидев ее во плоти, он был готов поверить почти во все.       — Кроме того, — улыбнулась Цирилла. — Я хочу приготовиться к тому моменту, когда Редания примет решение в очередной раз освобождать своих соседей.       — Это весьма вероятно, — Танкред едва не рассмеялся над ее словами.       — Уверена в этом, — поправила Цирилла. — Нильфгаард лишится Цинтры, вопрос — в пользу кого. Дийкстра силен и хорошо подготовлен, я — нет.       Некоторое время Танкред молча рассматривал ее.       — Почему я должен помогать вам, моя госпожа? — спокойно спросил он. — Нейтралитет всегда был наивысшим приоритетом для моей страны. Только нейтралитет гарантирует свободу торговли, а свобода торговли — государственная религия Ковира. Почему я должен идти против интересов страны и вмешаться в ваш конфликт с империей? И что получу взамен?       — Кроме щедрых процентов, которые вы, конечно же, попросите? — голос Цириллы зазвучал холоднее. — Касательно наивысших приоритетов страны… Нейтралитет Ковира — прекрасная концепция, при условии, что Дийкстра разделяет ваши взгляды, и что его амбиции простираются только до Браа. А ведь Ковир является вассалом Рединии, верно? Нейтралитет куда легче поддерживать, если урожай в хранилищах не зависит от Нильфгаарда, и если не нужно ориентироваться на сокращающиеся поставки, чтобы накормить народ, — ее изумрудные глаза чуть прищурились. — Так скажите мне, ваше величество, что может получить Ковир?       Танкреду потребовалось усилие, чтобы сохранить лицо, в свете брошенных ею фактов у него возникли подозрения. Она три года охотилась на чудовищ, и было только одно место, где она получила бы такие подробности о связях Ковира с империей.       — Вам многое известно, моя госпожа, — спокойно сказал он.       Единственным ответом стала скупая, холодная улыбка.       Танкред рассматривал Цириллу, полностью понимая, что ее самоуверенность отчасти лишь поза, понимая, как отчаянно ей нужны союзники для закрепления статуса, для борьбы с врагами к северу и к югу от исчезнувших ныне границ Цинтры. Но глядя на нее, он был уверен еще и в том, что она никогда не опустится до замечаний или прямых предложений. Значит, следующий ход принадлежал ему.       В памяти всплыл день, когда мать говорила о намерениях относительно него и цинтрийской принцессы. Он отреагировал тогда как обычно: впал в ярость, умчался прочь и пил несколько дней. В то время идея брака с какой-то благородной девицей, взращенной с единственной целью — родить королевское дитя, казалась ему, наследнику трона Ковира, неподобающей. Мысль про какие-то обязанности, связанные с титулом, не сильно обременяла его королевский разум.       Теперь Танкред прекрасно знал, что брак для обеспечения того или иного союза лишь вопрос времени. Он мог рассчитывать только на то, что стратегически наиболее привлекательная кандидатка не будет слабоумной или, того хуже, марионеткой, подчиняющейся кому-то более сильному и влиятельному.       Сейчас, увидев Цириллу, которая задумала перекроить границы Севера, которая собиралась бросить вызов Нильфгаарду и Редании, которая с болезненной точностью изложила затруднения его страны, он вдруг осознал, как чертовски удачлив. Цена контроля над устьем Яруги и доступа к цинтрийскому урожаю выглядела смехотворно низкой в сравнении с возможными будущими выгодами.       Существовал риск, что ее авантюра не сработает, и что помогая он подвергнет себя угрозе, но основываясь на увиденном, он ставил на нее. Была еще одна неприятная сторона — Цирилла не походила на человека, над которым он мог бы получить власть, но опять же, и никто другой тоже не мог. Она казалась более чем разумной, так что если они все сделают правильно, итогом могло стать взаимовыгодное сотрудничество.       Факт, что помимо всего прочего она была еще и красивой девушкой, делал союз еще привлекательнее.       — Много лет назад, когда вы, моя госпожа, были добычей, за которой охотился весь Север и половина Юга, а я был глупым подростком, погрязшем в фисштехе, высшие силы в лице Ложи Чародеек собирались поженить нас, — Танкред внимательно наблюдал за реакцией Цириллы, но ее выражение не изменилось. — Вы окажете мне огромную честь, если согласитесь снова рассмотреть подобное предложение, только на этот раз без постороннего вмешательства.       Она мгновение молчала, неотрывно глядя на него.       — Благодарю за столь щедрое предложение, ваше величество, я отнесусь к нему с должным вниманием, — дала она официальный ответ. — Однако сначала позвольте мне вернуть имя и страну, прежде чем строить планы на будущее этой страны.       Танкред кивнул.       — Оставьте ссуду мне. Потребуется несколько дней, чтобы добыть средства. Что касается наемников… — Он встал и подошел к стене, где скрытый механизм заменил любимое батальное полотно его отца, которое лично Танкред всегда считал безвкусным, подробной картой Севера. — Вольная Компания Адью, около четырех тысяч, стоят под Бругге. Я в любой миг могу послать их в верховья Яруги. И отправить подкрепление с моря, но понадобится около двух недель.       Цирилла тоже подошла к стене.       — Две недели — слишком долго для восстания, — медленно произнесла она, рассматривая карту ближе. — Но если мой план сработает, будут нужны люди для охраны границ, чтобы никто не воспользовался нашим уязвимым положением.       — Слишком долго? — нахмурился Танкред. — Прошу прощения, моя госпожа, но возвращение Цинтры займет как минимум неделю, если у вас нет содействия чародея, о котором я не знаю.       — Нет, — Цирилла улыбнулась. — Ваши источники, следящие за мной, кем бы они ни были, правы в данном вопросе. Но у меня имеется несколько карт в рукаве, которые, как я надеюсь, мои враги недооценивают.       Танкред некоторое время рассматривал ее, пытаясь понять, что она подразумевает, но скоро сдался и просто кивнул.       — Прекрасно. В таком случае, возможно, я смогу собрать больше сил. Разошлю приказы немедленно. Кого должен найти мой представитель?       — Дамиан Лонграфф. Он командует одной из цинтрийских рот, — Цирилла умолкла, подсчитывая. — Прошу, пусть Вольная Компания выдвинется через три дня.       Танкред кивнул.       — Каков ваш план, моя госпожа?       — Отправиться на Скеллиге. Список моих друзей невелик, — она горько улыбнулась. — Королева Мэва согласилась отправить тысячу кавалеристов и пятьсот лирийских арбалетчиков. Вместе с отрядами Цинтры и Вольной Компанией должно хватить для охраны северных границ. Должно. Я собираюсь взять контроль над городом и заставить имперского управляющего сотрудничать. При нынешнем соотношении сил это единственная возможность. Нужно успеть до того момента, как в Нильфгаарде уляжется хаос и прибудет новый управляющий или новые указания. И нужно опередить Дийкстру…       — Более не задерживаю, — Танкред кратко поклонился. — Удачи. С нетерпением жду новостей о ваших успехах.       Цирилла бросила на него быстрый взгляд, но на сей раз, как он заметил, сделала реверанс чуть ниже. Танкред уже собрался уйти, когда ее голос задержал его:       — Ваше величество…       — Да? — он наполовину обернулся.       — Если получится, не говорите ничего чародеям. Дийкстра помог им сбежать из Новиграда. Не знаю, — она поморщилась, — и откровенно говоря, не хочу проверять, кому они симпатизируют.       — Ничего не обещаю, — кисло улыбнулся Танкред. — Еще не имел возможности проверить их симпатии. Нужно попробовать направить их по ложному следу, на случай, если за моими действиями следят. Но, моя госпожа?..       — Да?       — Я думал, чародейки на вашей стороне?       — Лишь некоторые. И только в частном порядке, — Цирилла жутковато усмехнулась. — И я была бы рада позволить другим игрокам узнать о моих действиях, только когда уже будет слишком поздно для сильного ответного хода.

***

      — Одиннадцать тысяч, — Торрен подал донесение. — Три тысячи из Марибора, гарнизон Велена и пять тысяч из Горс Велена. Они будут готовы выступить через три дня. Достигнут Цинтры за пятнадцать дней, или около того.       Дийкстра кивнул.       — Какие силы на Яруге?       — Около двенадцати тысяч нильфгаардцев и три тысячи Синих.       — Синие Бригады? — Дийкстра усмехнулся. — Ну наконец-то, хоть какие-то добрые вести, черт возьми. Маршал Виссегерд имеет крайне противоречивые взгляды насчет линии Калантэ. Это может стать весьма любопытным.       Отпустив Торрена, он подготовил и подписал приказы. Затем послал за курьером и как только парень исчез с посланиями, осталось только ждать.       Дийкстра налил себе выпить и снова обдумал ситуацию. Он полностью осознавал, что отправка шестой части армии в Цинтру серьезный риск, но тут у него не осталось выбора. Он должен действовать, чтобы не оказаться глубоко в дерьме, с новой королевой южной Яруги.       У него имелись некоторые изящные способы убедить ее принести присягу Редании, на тот случай, если она вдруг окажется быстрее и удачливее, но стоило перестраховаться. Чертова Старшая Кровь. Внучка этой дьяволицы Калантэ, отродье Эмгыра. Все складывалось плохо.       Он опять взглянул на карту. И впрямь худший момент для распыления сил и вмешательства в очередной конфликт.       Вопрос в том, было ли это совпадением?       Повстанцы Темерии всегда были занозой в королевской заднице, ничего не поменялось. После гибели Роше и Талера мятежники раскололись на мелкие фракции, но ничуть не растеряли злобы. И ничто не указывало на их желание сдаться, наоборот, несмотря на прошедшие годы. Раньше Темерия казалась изолированной проблемой, не требовавшей посторонней помощи, если не считать финансирования, и он так и не сумел доказать причастность империи.       В то же время Совет…       После смерти идиота Радовида знать Редании радостно приветствовала возвращение к нормальной жизни: исчезновение костров для чародеев и нелюдей, глас разума во главе королевства. По крайней мере, поначалу. После становления канцлером его приветствовали с распростертыми объятиями. Дийкстра прекрасно понимал, что это временно и долго так продолжаться не будет.       И естественно, медовый месяц быстро закончился. Первое время Совет с его претензиями казался раздражающим шумом на периферии его внимания. Их никчемность и раньше раздражала, но прошла пара недель, и эти благородные недоумки устроили организованный и успешный саботаж его планов, а чуть более месяца назад стали серьезной проблемой.       Дийкстра перечитал донесение о смерти Эмгыра и задумчиво сделал глоток.       Семь недель назад нильфгаардский отряд безуспешно разыскивал Цириллу в Мариборе, вероятно, император не отказался от своих планов насчет нее. Он знал про интриги, кипящие вокруг? Должно быть. Дийкстра не мог представить, чтобы Эмгыр упустил что-то подобное. Только масштабы измены могли застать его врасплох, но даже в это было сложно поверить, несмотря на веское доказательство в руках Дийкстры.       С большой долей уверенности можно было предположить, что император собирался посадить свою дочь на трон, или по крайней мере, объявить своей наследницей, но его враги сделали свой ход раньше. А при подготовке коронации чертовски разумно занять Реданию где-нибудь подальше.       Дийкстра встал, помассировал затекшую шею и подошел к карте, пристально глядя на Цинтру, будто одной лишь силой воли мог задержать события, которые уже запустил Львенок.

***

      — Ваша милость, — Цирилла официально поклонилась, не пропустив удивление, мелькнувшее на лице Керис.       Королева Скеллиге махнула двум стражам по бокам от большого трона, вырезанного из цельного куска великолепного дуба.       — Бьерн, Викки, оставьте нас, — дождалась их ухода, а потом повернулась к ней. — Цири, глупышка. Иди сюда.       Цири пришлось подавить улыбку. Ей хотелось принять приглашение и позволить себе забыть, зачем она здесь, хоть на краткий миг, но она… не могла.       — Керис, я…       — Понятно, важное дело к королеве Скеллиге, — бесцеремонно прервала ее Керис. — Оно может подождать часок.       — Ты ничуть не изменилась, — Цири покачала головой, смеясь. Пребывание здесь чертовски воодушевляло.       — Если не считать, что теперь у меня есть власть, — ухмыльнулась Керис. — Так чего ты ждешь? Письменного приглашения?       — Ты безумная.       — Ну, кто бы говорил… — королева оборвала себя, слегка прищурилась, — ваше высочество.       — Как ты узнала… — ее слова застали Цири врасплох.       Керис мгновение рассматривала ее, а потом мягко усмехнулась.       — Принимаешь меня за идиотку? Ты неожиданно появляешься в Каэр Трольде спустя несколько дней после смерти императора, соблюдая этикет и протокол, на которые раньше плевала. С чем же еще это может быть связано? Я заранее согласна на все. Так, ты только что сэкономила час. Пошли, ванна готова. Посвятишь меня в подробности позже.       Переигранная, Цири все так же смотрела на нее, пока сотни самых разных мыслей и порывов мельтешили внутри. Наконец она сдалась под озорным янтарным взглядом.       — Ты знаешь, как меня уговорить.       — Да? — Керис сверкнула улыбкой, одной из тех, что заставляли сердце Цири биться чуточку быстрее. — А здесь, думаю, хватило моего обаяния.       Цири подошла ней, признавая желание, которое до сих пор игнорировала. Она обхватила лицо Керис ладонями и поцеловала ее, вкладывая всю страсть, кипевшую внутри.       — Как всегда, Перепелочка, — прошептала она ей в губы.       — Так-то лучше, — Керис улыбнулась, потянула шнурок, державший волосы Цири. Пряди скользнули вниз, накрывая лица обеих, и Керис зарылась в них пальцами, притягивая Цири ближе. Та прикрыла глаза и наслаждалась прикосновениями, дыханием на своей коже, мягким и теплым, как последующий шепот:       — Прошло так много времени, птичка.

***

      Рука Керис обвивала ее талию, нежные пальцы очерчивали линии многочисленных шрамов. Цири расслабилась, растворилась в знакомой безопасности, надежности. Керис, будто чувствуя ее настроение, обняла крепче.       Цири взяла руку своей возлюбленной, переплелась с нею пальцами.       — Спасибо, — шепнула она.       — Уверена, тебя было нелегко убедить, — в голосе Керис звучали нотки глубокого удовлетворения.       Цири обернулась к ней.       — Просто не могу избавиться от чувства, что опаздываю, — ответила она со вздохом. — Такое чувство, будто времени нет.       — Прошло чуть больше недели, птичка, — мягко произнесла Керис. — Ты и так делаешь невозможное. Ни у кого нет твоих способностей.       — Но у них есть чародеи, — заметила Цири.       — Не у Дийкстры, — усмехнулась Керис. — А империя не ожидает подобного безумия. А тебе, — он ткнула пальцем в грудь Цири, — тебе чертовски нужно расслабиться. Я устала, уже просто слушая тебя.       — Боюсь, что не могу позволить себе расслабиться, — Цири покачала головой, но не смогла подавить улыбку. — Хотя небольшой перерыв…       — Вот видишь, теперь ты рассуждаешь здраво, — янтарный взгляд Керис смягчился. — Первый урок для королевы: лови моменты, птичка, они слишком редки.       Цири наклонилась и поцеловала ее, наслаждаясь ощущением: короткий, сладкий поцелуй, подтверждение, заверение. Потом положила голову на простертую руку Керис, изучая ее черты, такие знакомые после стольких лет.       Они знали друг друга с детства, будучи детьми, сеяли хаос на всем острове, но воссоединились лишь пару лет назад, когда ведьмачий заказ привел Цири в Каэр Трольде. Она помнила, как при виде своей подруги в образе отважной королевы Скеллиге забыла, как дышать. Цири не могла вспомнить, кто сделал первый шаг, но живо помнила, что произошло дальше.       С тех пор они виделись не часто, и при таких обстоятельствах, которые вряд ли могли перемениться, но Цири все еще была глубоко признательна за то, что неистовая рыжая была рядом, пусть всего на мгновение.       Она проследила пальцем веснушки на щеке Керис и усмехнулась:       — Скажи, сколько мужчин безнадежно преследуют тебя?       — Меня? — со смешком повторила Керис. — Один или два. Королеву Скеллиге? Пара дюжин. Привыкай и к этому. Следующий урок.       — Который мне не понадобится, — Цири со вздохом перекатилась на спину и уставилась в резной потолок. — Я соглашусь выйти замуж за Танкреда.       — Ага, как и должно, — Керис нежно коснулась ее лица. — Хороший, сильный альянс. Он приятный на вид, как я слышала…       — Ты невыносима, — Цири рассмеялась, качая головой, но серьезность ситуации прогнала веселье, и она хмуро посмотрела на равнодушную резьбу. — Может быть, но мне это все не нравится.       — Мало кому нравится, птичка, — возразила Керис. — И брак редко защищает от преследования, вопреки надеждам.       — И это говоришь ты, когда сама не замужем, — возразила Цири, снова поворачиваясь к ней.       — Но буду, и скоро. Наверное, к концу года, или пойдут разговоры. На Скеллиге в разговорах часто применяют секиры, и тогда кровавый бунт вспыхнет прежде, чем я о нем узнаю, — Керис убрала с лица Цири прядь волос. — А я знаю, единственное, что удерживает тебя от желания творить все желаемое, это личное понимание правильности.       Цири не осознавала, как напряжена, пока последние слова Керис не успокоили ее, совсем чуть-чуть. Когда Керис поцеловала ее, так нетерпеливо и жадно, что тело Цири немедленно откликнулось, она поняла, что ее возлюбленная в чем-то права. Решение, принятое в последние недели, значило, что привычная жизнь скоро закончится, но не жизнь в целом. Оставалось только придумать, как упорядочить всю эту путаницу.       Керис прервала поцелуй.       — Я слышу, как ты думаешь, птичка, — пробормотала она в ухо Цири, едва касаясь его губами и вызывая мурашки. — Иди ко мне.       Цири улыбнулась, провела по шраму на щеке Керис.       — Иду, перепелочка.

***

      Дамиан легко нашел переулок, указанный Альваром. Он взбежал по лестнице и ворвался в комнату, от возбуждения забыв постучать. Он ожидал застать здесь Цириллу, но встретил из-за раскрытой книги прохладный, слегка удивленный взгляд цирюльника.       — Ее высочество?.. — Дамиану стало слегка не по себе под пристальным досмотром человека.       — Цири в Понт Ванисе, или на Ард Скеллиге, — Регис отложил книгу и насмешливо улыбнулся. — Сделаю тебе одолжение и не передам, как ты к ней обратился.       — Могу представить ее реакцию, — Дамиан покачал головой, улыбнувшись в ответ. — У меня добрые вести, по крайней мере, потенциально. Синие размещены в четырех из одиннадцати пограничных гарнизонов.       Регис только вскинул бровь, и Дамиан нетерпеливо вздохнул.       — Это цинтрийские отряды, укрывшиеся в Темерии во время Второй Северной войны, — объяснил он. — Они сражались под знаменами Темерии, пока не согласились с условиями амнистии и не вернулись в Цинтру после императорской свадьбы. Невероятно преданны, если только Цирилла убедит их…       — Звучит многообещающе, — кивнул цирюльник. — Я дам знать Цири, как только она вернется… — он вскинул голову, будто прислушиваясь, — или ты расскажешь ей сам.       Воздух в комнате затрещал, и во вспышке зеленого света образ камина разлетелся на осколки и снова сложился воедино, вместе с Цириллой, представшей прямо перед ним.       — Дамиан? — удивилась она. — Что тебя привело?       — Одну минуту, — смешался Регис. Дамиан воззрился на него, но Цирилла только улыбнулась. — Для начала расскажи свои новости.       — Керис пришлет около тысячи ста воинов Скеллиге. Они прибудут за пять дней. Вольная Компания стоит у Бругге, и двинется вперед через три дня. Остатки подкреплений должны прийти через пару недель.       — Поздравляю, — улыбнулся Регис. — А остальное?       — Как и ожидалось, — она пожала плечами. — Но я еще не дала окончательный ответ.       Дамиан смотрел на них обоих, пытаясь угадать, что именно он пропустил, но Цирилла обернулась к нему.       — Что ты узнал?       — У нас может появиться союзник на северной границе, моя госпожа, — сообщил он. — Только нужно некоторое убеждение, чтобы они присоединились к нам.       — А могут быть проблемы? — она нахмурилась.       — Могут, — вздохнул Дамиан. — Это цинтрийские беженцы из отрядов, брошенные и воевавшие в Темерии, пока император не объявил амнистию по случаю своей свадьбы. Они приняли ее и вернулись под руку законной королевы Цинтры. Фанатично преданны, а во главе — маршал Виссегерд. Они уже дважды оплакали вашу смерть, и служили Нильфгаарду под вашим именем. Им может не понравиться мысль, что их обманули.       — Виссегерд? — Цирилла слегка прищурилась. — Маршал моей бабушки?       — Так и есть.       — У нас есть заслуживающие доверия люди?       — В одном отряде служит товарищ Эбо.       — Прекрасно. Отправимся, как только Эбо сможет нас сопровождать, — она на мгновение задумалась, а потом обернулась к Регису. — Не хочешь пойти с нами? У меня такое чувство, что ты пригодишься.

***

      «Цирилла взяла на себя переговоры с королевой Мэвой, королем Танкредом и Керис ан Крайт, поэтому мы знали только результаты: знаменитые лирийские арбалетчики и кавалерия в полторы тысячи человек, Вольная Компания Адью и дюжина драккаров Скеллиге объединились, чтобы сражаться за нашу свободу.       Несмотря на всю полученную поддержку, вопрос об охране границ оставался открытым. Четыре тысячи наемников, какими бы легендарными они ни были, не могли противостоять силам Нильфгаарда.       К счастью для всех нас, оказалось, что Синие Бригады сосредоточены в трети пограничных гарнизонов. Как только распространилась новость о возвращении Цириллы, их командир, маршал Виссегерд, сразу же оказал помощь и привел силы в боевую готовность».

***

      — Что это значит? — рявкнул Виссегерд. Его лицо приняло пурпурный оттенок.       — Не узнаете меня, маршал? — холодно спросила Цири. — А я помню вас хорошо. Более того, не вы ли убедили королеву Калантэ оправить меня с родителями на Скеллиге вскоре после рождения?       — Это невозможно! — взревел Виссегерд, краснея еще сильнее, хотя всего минуту назад Регис думал, что это невозможно. — Херовая шутка! Или заговор! Кто прислал тебя? Отвечай!       — При всем уважении, маршал, — выплюнула Цири, и ее тон, как с удивлением заметил вампир, противоречил словам, — никто не присылал меня. Я понимаю, что вам солгали, дважды. Первый раз, когда сообщили о моей гибели во время Резни, и потом снова, когда Эмгыр, прекрасно осознавая, что его предали и привезли самозванку, нарушил этот план, женившись на девушке и возведя ее на трон Цинтры. Очень жаль, что вас обманом заставили принять нильфгаардскую амнистию, жаль, что ваш патриотизм и любовь к своей стране использовали…       — Патриотизм! — взорвался Виссегерд. — Любовь к стране! Королева Цинтры вернулась потребовать трон и мы последовали за ней! Как и должно! Потому что мы, в отличие от королевы, благослови Мелитэле память о ней, знали, как следует поступать! Даже если цена — жизнь или честь! Но нельзя ожидать благородных поступков от ребенка грязной крови, от прокаженной!       Регис увидел — и почувствовал — холодную ярость Цири и задумался, пора ли уже вмешиваться. Сейчас он решил остаться в стороне и наблюдать за происходящим. И потом, его задачей было не мешать ей, а пока казалось, что она все контролирует. Может быть, не до конца и пылая яростью, но точно контролирует. Он чувствовал, будто его присутствие было не таким уж необходимым.       — Какого ребенка? — прошипела Цири, возвращая его к настоящему.       — Сама слышала, — зарычал Виссегерд. — Марионетка Эмгыра, которая предала собственную страну, чтобы спасти свою голову! Ублюдок, который никогда не должен был оказаться на троне!       — Тут наши мнения совпадают, — бросила Цири. — Но будь я вами, тщательнее бы выбирала слова. Вы оскорбляете императора, которому присягнули!       — Что? — выдохнул Виссегерд.       — Мои родители — Паветта из Цинтры и Эмгыр вар Эмрейс, — огрызнулась Цири. — Вы обязаны хранить мне верность, независимо от своих взглядов!       Виссегерд отшатнулся, как от пощечины, однако Цири не позволила ему собраться с мыслями.       — Но у нас нет времени обсуждать это, — она изо всех сил сохраняла спокойствие. — Пока мы болтаем, армия Редании движется к Цинтре. Нужно действовать быстро.       — Что?       — Дийкстра хочет взять контроль над Цинтрой, следует выступить первыми. Через три дня в столице начнется восстание, — Цири прервалась на долю секунды, окинула взглядом маршала. — Будете помогать или встанете на пути?       — Как ты смеешь, — у Виссегерда перехватило дыхание. — Кто ты такая, чтобы решать будущее Цинтры? Кто дал тебе такое право?!       — Вы знаете, кто я, маршал. У меня есть полное право — и возможность — восстановить страну…       — Возможность! — выплюнул Виссегерд.       — Возможность, — холодно повторила Цири. — Вольная Компания, четыре тысячи человек, вмести с силами Лирии, через три дня окажутся на границе. Можете присоединиться ко мне, и в таком случае я забуду, что услышала здесь, или присоединиться к Нильфгаарду. — Она замолчала, а когда продолжила, ее голос сочился ядом: — Но если думаете остаться верным империи, советую молиться всем богам о моем поражении, и молиться усердно. Ведь если план сработает… я найду тебя, Виссегерд. И заставлю заплатить за свои слова.       Маршал ошеломленно застыл, глубоко дыша, его лицо снова сменило цвет. Это могло бы выглядеть комичным, не будь их положение столь серьезным.       Регис испытал глубокое удовлетворение с большой примесью гордости. Он всегда подозревал, что Цири не из тех, кого легко запугать — в конце концов, ее вырастили Геральт с Йеннефер — но сейчас он увидел не просто доказательство, но что важнее, свидетельство развития событий. Если Цири в чем-то и нуждалась, то уж точно не в поддержке. Уже нет.       Он решил воспользоваться тем, что оба противника перестали кричать, и все же присоединиться к разговору, в первую очередь для того, чтобы напомнить некоторые моменты деликатного характера.       — Я задаюсь вопросом, маршал, как вы собираетесь удержать цинтрийские подразделения от соединения с Вольной Компанией, когда наемники окажутся здесь, сражаясь за освобождение Цинтры.       Виссегерд глянул на Региса, будто только что вспомнил о его присутствии. Прищурился в ярости.       — Это пока еще моя армия, — прошипел он со скрытой угрозой.       — Я бы не был столь уверен, — вампир сдержанно улыбнулся. — Каждый солдат под вашим командованием мечтает — или скорее, не смеет и мечтать — освободить Цинтру. Со времени принятия нильфгаардской амнистии все они безнадежно ждут возможности искупить вину, вернуть себе честь. И как только получат шанс на это, они вряд ли поймут приказ держаться в стороне…       — У тебя три дня, Виссегерд, — закончила Цири. — Три дня, чтобы решить, на чьей ты стороне в этот раз.

***

      — Он действительно не верит мне.       — Он боится, что ты говоришь правду.       — Его слова о грязной крови… Он и правда меня настолько ненавидит?       — Тебя. Мир. Обстоятельства. А больше всего — себя.       — Черт. Я надеялась его убедить… Теперь уже только надеюсь, что он хотя бы не выступит против Вольной Кампании. Вернемся к плану захвата столицы.

***

      «Как только приготовления завершились, начались военные советы. Цирилла с Дамианом и Фабианом проводили бесконечные встречи и тайные переговоры с командирами ударных сил. Первой целью отрядов со Скеллиге решили сделать гавань.       Вольная Компания должна была форсировать Яругу на рассвете следующего дня, вступить в бой с нильфгаардскими силами и разделиться на две группы: одна двинется на восток для соединения с подкреплением из Лирии, а другая пойдет на столицу.       Со временем составили план, расставили фигуры на доске, и теперь всем в Цинтре оставалось только ждать: драккаров Скеллиге, знака, нанесения удара. Три дня казались вечностью. Вечностью, наполненной безмолвием, сомнениями, страхом.       Но прежде всего — надеждой».

***

      — Цири?       Она обернулась, суровая, напряженная, и прошептала:       — Затишье перед бурей. Драккары Скеллиге вот-вот появятся. Начинается. В самом деле. — Она сделала глубокий размеренный вздох, пытаясь сбросить напряжение, но безуспешно.       — Ласточка, — Регис взял ее за руки. — Верь себе. Ты справишься.       — Почему ты так уверен, вампир? — Цири покачала головой, избегая его взгляда. — Почему ты так уверен, что наша затея не безнадежна, что я не принесу гибель всем следующим за мной, как много раз прежде?       «Отличный вопрос», — подумал Регис. Все ее сомнения и беспокойства были очевидны, они отражались в морщинках ее лба, плотно сжатых губах.       Почему он так уверен?       Регис чувствовал страх за нее: страх, что она оступится, проиграет, что умрет, и он ничего не сможет сделать, чтобы остановить происходящее. Пламя, такое прекрасное, такое яркое, такое уязвимое, о котором он столько заботился краткое время, проведенное вместе.       Он был готов на все, чтобы защитить ее от надвигающейся бури.       И все же, глубоко внутри держалась настойчивая мысль, что ей не нужна защита; спокойная уверенность, что она добьется успеха. Регис не мог точно сказать, откуда появилась эта вера в нее, в ее интуицию и возможности, откуда он знал, что она не стала бы платить чрезмерную цену за свою мечту — мечту, которую он помогал ей воплотить.       Он долго незаметно рассматривал Цири, пока она не подняла голову и не встретила его взгляд.       Дитя Старшей Крови. Ведьмак. Наследница нильфгаардского трона. Повелительница мест и времен. Королева Цинтры. Она была столь многим для многих.       А для него? Кем она была для него, эта упрямая, дерзкая, сострадательная, безжалостная и все же ранимая представительница рода человеческого? Рода человеческого с его мужеством и любопытством, которые заставляли двигаться вперед, рода беспокойного и не знающего удовлетворения, стремящегося покорить невиданное, истребовать непознанное, достичь невозможное?       — Я мог бы сказать, что это твое предназначение. Мог бы сказать, что того требует твоя кровь, — медленно начал Регис, наблюдая, как неприятно скривились губы Цири. — Но это лишь часть правды. Все твои решения, пережитые испытания, победы и поражения, все они привели тебя сюда, чтобы свершить то, что следует. То, что ты считаешь правильным. — Он улыбнулся. — А кроме того, я просто верю в тебя, Ласточка.       Цири покачала головой и обняла его.       — Спасибо, — пробормотала она в его жилет. — Ты даже не знаешь… — Регис почувствовал ее улыбку, — или знаешь.       Он крепко сжал ее в руках. Их окружали последние спокойные, тихие мгновения. Пока она прятала лицо у него на груди, он обнимал ее, и вновь вспоминал ее ночные кошмары, в похожую ночь, которая осталась в прошлом. Как быстро все изменилось.       Регис почувствовал, что она расслабляется в его объятиях, как ее мысли успокаиваются, но ей не хотелось разрывать контакт, разрушать близость момента, и ему тоже. Он просто обнимал ее, давая утешение и силы, какие мог.       Вдруг на портовой башне зазвенел колокол, отбивая полночь, и он едва не вздрогнул. Цири отступила, ее недавние сомнения и страхи сменились спокойной, сосредоточенной решимостью. Регис на краткий миг удержал ее руки.       — Иди, Ласточка. Я буду рядом, если понадоблюсь.       Она кивнула и без лишних слов исчезла во вспышке зеленого света.