Структура

"— Я раскрыл тяжелые двери и мои глаза ослепил алый свет. Я понял, что снова пережил конец." Был холодный, ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать. Уинстон Смит шел по улице и неожиданно упал лицом в мокрую брусчатку, обратившись в пыль на глазах окружающих. Лишь положив руку на бледный переплет, пальцы сразу ощущали на первой странице литературного произведения слова «падал» и «исчез», и пустые страницы после первой же главы. Это была нескончаемая петля — книга за книгой, независимо от автора и жанра, начиналась и заканчивалась на одном и том же. Казалось бы, каков смысл искать интересное дальше. Репликаторное помещение — белая библиотека, наполненная книгами в белых переплетах, где начало становилось концом, а потом белым листом давало старт чему-то новому. — Паллорум! Паллорум! — бесчеловечно машинный голос доносился из четырех углов зала. Гейл продолжала копать книжные полки. — Паллорум! Паллорум! Достоевский, Рид, Лавкрафт. Громкие имена не имели значения, если произведение является одной жалкой, не до конца заполненной страницей. Герой снова падал и исчезал. Возможно, поискав хорошо, можно было найти того самого Уинстона Смита, бездумно бродящего по башням местного пространства. — Паллорум! Паллорум! Палло-о-ору-ум! Четыре угла без устали рвались одним и тем же словом, делая паузы лишь на пару секунд. Не выдержав непрерывного галдежа, Гейл метнула книгу в источник звука. Когда твердый переплет шлепнулся об угол, голос тихо хныкнул и замолчал. В эту же секунду с верхних полок камнем полетела толстая книга. Громко шлепнувшись о пол, раздув пыль под собой, та обратила на себя внимание Гейл. Она подошла ближе и склонилась. «Ветхий Завет» — гласил переплет. Крыша рухнула под тяжестью чего-то громоздкого. — Паллорум! Паллорум! Паллорум!!! — вновь закричал надоедливый машинный голос. Однако никто не являлся, несмотря на обрушенный потолок зала. Каменные обломки раздули пыль по всему помещению — Гейл закашлялась, прикрыв рот рукой. В дыре резало глаза серое небо, пронзаемое высокими черными башнями. Вынув клинок из ножен, издавших причудливый щелкающий звук, Гейл устремилась к выходу из библиотеки, как вдруг двери в проеме с грохотом отлетели в другую часть помещениях. Внутрь быстро вбежали полностью черные, больше походящие на фантомов из тысяч маленьких смолянистых шариков, фигуры вооруженных людей. От их голов и конечностей куда-то за дверь протягивались еле видные серебристые нити. Не медля, Гейл встала в стойку. Занеся клинок за спину, она резким рывком, оставляя за собой пыльный след, нанесла удар по ближайшему противнику. Его голова обратилась в фиолетовый пепел, однако тело продолжало функционировать. Последовавшая за атакой Гейл реакция обезглавленного противника и его товарищей ошеломила девушку. Каскад выстрелов заставил ту бегло отступить в другой край помещения, в последствии переместившись с пола на стены. Под ее железными каблуками переплеты книг на полках рвались, а страницы разлетались по помещению. Остатки бессмысленных репликаторных интерпретаций летели вниз, шлепками ударяясь о пол. Огонь врага прекратился на перезарядку, но и тех секунд хватило, чтобы Гейл сообразила в голове контратаку. Распознав буквально на бегу незамысловатое строение противника, она спрыгнула со стены, разбежалась, проскользила на каблуках между марионетками, вздымая серую пыль клубьями, и нанесла несколько ударов клинком по ряду врагов, пролетавших мимо ее глаз. Болванчики по очереди теряли равновесие и разлетались фиолетовым пеплом по помещению. Тут же девушка, попутно уворачиваясь от летящих пуль, метнулась к следующей цели, но не весть откуда потолок своей тяжестью, расширяя дыру, пробила массивная железная рука, преградив Гейл путь. Она испуганно выругалась и отскочила к стене, впившись в нее каблуками. В бой вступил разум марионеток, представляющий из себя огромный позвоночник с сотней рук, но пока, к большому счастью Гейл, ей противостояла лишь одна. Вполне возможно, что остальные уже окутали своими пальцами кубический зал библиотеки снаружи. Помещение в скором времени должно было обратиться в каменно-кровавую пыль, стоило существу усилить хватку. — Па-алло-ору-ум!!! Она поняла, что продолжать бой — самоубийство. Ее недавние мысли тут же случились наяву: стены стали покрываться трещинами и комнату заполнили клубья беспощадной пыли. Через дыру в потолке, приложив все свои силы, Гейл рывком выскочила из кубического помещения библиотеки и приземлилась на тонкое запястье механической руки. Яркое серое небо слепило ей глаза. Взору открылась вся многоножка, сжимающая сотней таких же рук библиотеку снаружи. Однако, даже выбравшись из помещения, Гейл зависла в ступоре. Вокруг была серая пустота, изредка прерываемая вздымающимися черными башнями. Бежать было некуда. Девушка почувствовала, как быстро у нее бьется сердце. Казалось, еще чуть-чуть, и ее бойкий характер разрушится под давлением паники. Наконец, сомкнув губы, сквозь которые она судорожно вдыхала пыльный воздух, все еще стоя на запястье механической руки, Гейл снова оглянулась, надеясь найти спасение, но, окончательно осознав свою обреченность, спрыгнула на крышу, трескающаяся от мертвой хватки механизма, и встала в стойку. Ей хотелось принять еще один бой. Словно стая диких животных, механические руки кинулись на Гейл, гремя своими внутренностями. Увернувшись от одного противника, с грохотом рухнувшегося рядом и проломившего своим весом крышу еще сильнее, она рывком приблизилась к следующему и нанесла тому удар, отрезав два пальца, звонко разбившихся на несколько частей шестеренок. Уже замахнув клинок в сторону другой механической руки, Гейл неожиданно ощутила тяжесть над своим телом. Испуганно раскрыв глаза, та резко почувствовала чудовищную боль. Противник успешно контратаковал. Девушка, несколько раз раскрутившись в полете, упала, сильно ударившись о каменную поверхность крыши. Она истошно закричала от боли. Ее правая рука была раздроблена в кроваво-костяную кашу, а правая нога, ранее бывшая механическим протезом, представляла из себя искрящийся обрубок. Во рту почувствовался ржавый привкус крови и осколки сломанных зубов. Правый глаз, видимо, лопнул под давлением. Уже не способная даже кричать, Гейл хрипло вдохнула воздух и тут же ощутила, что медленно скатывается по наклонившейся крыше. Механизм завершил свою самоубийственную миссию. Сотня рук летела в бездонную серую пропасть. Гейл падала. Глядя вверх, она, ненамеренно приоткрыв окровавленный рот, ненароком подумала, как она беспомощна. На оставшемся глазу выступила слеза. Пытаясь зарыдать от этой беспомощности, девушка издала лишь хриплый мерзкий звук. И исчезла в пелене облаков.