Признание Мальбонте

— Ну что же… Sapere aude, прекрасная Вики Уокер… Внимательно вслушайся в эти нехитрые строки… — отчеканил он вдруг речитативом, и я изумлённо уставилась на его насмешливо улыбающиеся губы. Мысленно напялив на него чёрную широченную майку, бейсболку козырьком назад и золотую цепь в палец толщиной, я хихикнула. Но он вдруг посерьёзнел, и продолжил уже совсем другим тоном — загадочным, нараспев… — Позволь твоему любопытному взору явить Сокрытую в мраке времён тайны прошлого нить… Ух ты… Я подпёрла подбородок рукой и приготовилась слушать эту захватывающую сказку, которую обещали мне его низкий, пробирающий гудящими тембрами, голос, и обжигающие мягкой страстью чёрные глаза… — Весь мир ваш бесстыдной, нелепою ложью объят — Все книги и сказки одну вам легенду твердят. Всё право небесный присвоил себе демиург, Детей превратив лишь в послушных, безропотных слуг… А вы, бестолково доверясь красивым словам, Внимаете жадно его сладкогласым устам. Он вдруг вздохнул, сложил руки на груди в замок, и развернулся к окну. Я невольно засмотрелась на его мощную спину, на кожаный ремень в брюках, так аккуратно облегающий его бёдра, на огромные стальные серые крылья… И в этот момент мне пришлось самой себе признаться, насколько же сильно меня влечёт к нему. — Не думала ль ты, почему Шепфамалум возник? Ведь вы заподозрить должны были все в тот же миг — Неужто Шепфа, растеряв все идеи, не смог Иного создать ничего, кроме слов «плохой Бог»? Сумели наивностью все вы меня удивить… Как два мужика вдруг сумели ребёнка родить? Он оглянулся на меня через плечо, и я автоматически пожала плечами. Усмехнувшись, он покачал головой, а до меня постепенно начал доходить смысл его слов. И вправду, что за бред? Два брата, Шепфа и Шепфамалум, создали новый мир… Не бывает такого. Истинно, по-крупному создавать может только соединение мужского с женским — это понимала даже я, хоть и была обыкновенной непризнанной, пришедшей с Земли… Он подошёл к столу, сел рядом, придвинулся ко мне ближе и внимательно заглянул в глаза. Я немного напряглась — я ещё до сих пор никак не могла привыкнуть к тому, насколько сильно меня пронизывают его энергии — они будоражили, волновали, зажигали внутри меня какой-то неуправляемый огонь… И я боялась, что без остатка сгорю в этом испепеляющем пламени, сама, добровольно отдавшись в его руки, а он просто поглотит меня, властно и требовательно, вновь утверждаясь в том самом порыве, который соединил нас с самого начала: «Ты Моя, а я Твой…» И, словно подтверждая мои мысли, он произнёс: — Тебе лишь могу я доверить всю душу свою. Тебе лишь и в страхах, и в боли своей признаю́сь. Ты сможешь понять — ведь отныне с тобой мы одно. И путь весь пройти нам с тобой лишь вдвоём суждено… Ошибку ужасную в жизни своей совершил: Безжалостно Мать я родную во тьме заточил. И, слепо пытаясь заветам Отца угодить, Сумел даже сам я себя навсегда разделить… Жестоко отверг я прекрасную, важную часть — И вынудил сам себя тёмного Маля проклясть. Но было совсем, бестолковому, мне невдомёк На какие мученья себя я тем самым обрёк… Да уж… Я прекрасно понимала, о чём он говорит. Бонт, отделённый от Маля, лишился всего — и энергии, и способности влиять на окружающий мир, и даже возможности заняться со мной сексом. Вот чем обернулось отрицание тёмной части себя. Он взял меня за руку… И я тихо млела от прикосновения его тёплых, сильных пальцев. — Лишь способность твоя Тьму со Светом внутри единить Помочь мне могла этот ужас в себе исцелить. Прости, ведь не думал тогда, убивая тебя, Что сердце моё, к тебе жаркою страстью горя, Так сильно захватит меня в этот нежный твой плен, Что буду готов всё отдать я за взгляд твой, взамен… Я зарделась — фактически, он прямо сейчас признавался мне в любви… А что до моей смерти… Ну, во-первых, он не сам это сделал. А Геральда я не только простила, но даже и расцеловала за такой подарок — свою новую жизнь на Небесах. А во-вторых… Я уже и сама влюбилась… — Давай же сорвём с нашей жизни тот лживый покров, Который всех нас так терзал бесконечность веков. И миру раскроем секрет потаённый Небес — Чтоб счастливы были отныне и ангел, и бес… Чтоб, страстью влекомые тёмною частью души, Дерзали бы мы свой Творения миг совершить… Чтоб светлая часть откликалась на демона зов, Пылая ответно, всем сердцем рождая Любовь… Чтоб в страсти взаимной, так знойно сплетая тела, Бессмертная Суть наша вновь возродиться смогла… На последних словах меня по всему телу пронизало вибрациями… Ох… Мальбонте стал большим мастером влияния на окружающих, пока сидел там, в своей Тьме, совсем один… И теперь, когда нам предстояло полностью поменять судьбу Мира, я нисколько не сомневалась, что он это сделает. И я с радостью встану с ним рядом, рука об руку.