Женишься на мне после расследования?

— Мисс Берг и мистер Лайтвуд отправятся на первое место преступления. Я и мистер Вайш — в полицейский участок. Все ясно? — Но я хотела... — Без возражений, мисс Берг, — твердо заявил мистер Роуз. Лима выпрямилась и нахмурилась, сложив руки на груди. Сидящий рядом Киллиан заметил это, затем ободряюще похлопал ее по плечу. Та взглянула на него, увидела еле-заметную ухмылку и отвернулась, заправляя за ухо рыжую прядь. Бледные веснушчатые щеки слегка порозовели. Они с самого начала бросали друг другу заинтересованные взгляды и также четко читали их. Эти люди могли хорошо скрывать эмоции и не подавать виду. Профессии не позволяли такое. Не позволяли и сближаться. Им важно сохранять лицо во время переговоров, а взгляды помогают общаться бесконтактно. Так, как не умеет никто, присутствующий в этом зале. Когда руководитель распустил группу на сегодня, никто не пререкался, несмотря на то, что Лима насторожилась состоянием Амалы, которая уснула сидя за столом. — Хей, — обратилась она к атташе, — Как думаешь, Кхан в порядке? — поравнявшись с ним, засовывает руки в карманы брюк. Но не смотрит на него, только в дальний конец коридора. — Волнуешься, что вместо сна она катается по городу с тем странным индусом? — бодро ответил Киллиан. Девушка сдержанно усмехнулась, прикрыв улыбку тыльной стороной ладони. — Это все, конечно, забавно, но я серьезно. — С таким характером Кхан справится с чем угодно. Не переживай, многие люди не высыпаются. — Наверное, ты прав. Но на нее еще так Роуз давит... — Мисс Берг, вам следует сегодня прогуляться и отвлечься, — мужчина первым потянулся к дверной ручке и открыл путь на улицу. Яркий свет в миг заставил зажмуриться. — Эй, я просила не звать меня так вне работы, — проворчала та, выйдя первой, но все равно обернулась, дождавшись коллегу. — Как скажешь, Лима, — мягко ответил Лайтвуд. Он заметил, что один уголок губ девушки приподнялся, а в легком прищуре читалось дружеское одобрение. На самом деле, Лима и Киллиан с самого начала хорошо ладили, один раз даже гуляли, да и в процессе расследования работают организованно. Если они сами этого не скажут — никто даже и не догадается. Не то чтобы это было большой тайной, скрываться любила Она, а Он не трепался о лишнем. Их дружбу тоже нельзя назвать особенной, зародилась она совершенно обычно. И по прошествии каждого дня в голову все больше закрадывалась мысль: "А может, надо попробовать?" Особенно в тот момент, когда в душном такси их руки первый раз соприкоснулись. Тогда Лима поняла, что они еще ни разу не обменивались рукопожатиями. Это было настолько волнительно. Казалось, будто тело еще сильнее вспотело, а сама Берг не понимала, от жара это, или во всем виноваты странные чувства. Оба никак не прокомментировали ситуацию, но каждый воспринял ее немного по-разному. Именно тогда, когда выдавалась свободная минута среди бесконечной рабочей беготни, Лайтвуд не упускал возможности спросить девушку, в порядке ли она, и нужна ли ей помощь. Та же всегда отвечала, что все хорошо. Принимать поддержку было неловко, непривычно. Людей, от которых она ее получала, можно сосчитать по пальцам. Вместе с этим Лима не понимала, почему это происходит, было ли все внимание от Киллиана просто дружескими знаками или оно пыталось перерасти в нечто большее. А может быть, во всем виноваты глупые фантазии девушки, у которой давно не было парня? Глубокий вечер. Прохладно, никакого ветра. Абсолютная тишина. Только худощавая тень, крадучись, следует вдоль стены на носочках, чтобы не потревожить чей-то сон. В руках она что-то держит и с этой вещью стучится в одну из дверей отеля. Ей открывает высокая широкоплечая фигура, а слабый свет настольной лампы еле-еле достигает выхода и освещает лицо Лимы. — Что-то случилось? — спросил он, с недоумением взглянув на коллегу. — Киллиан, можно переночевать у тебя? Просто я больше никому не доверяю здесь, — ее голос звучал приглушенным, напряженным, даже немного напуганным. Об этом говорили и ее жесты, когда за пару секунд она огляделась по сторонам. — А, конечно. Проходи, — пожал плечами тот, и в следующий миг девушка юркнула в номер, прижимая к груди небольшую подушку. Комната военного атташе была практически такой же, как и у остальных. Не удивительно для отеля. Но Берг заметила аккуратно сложенные вещи в шкафу, ничего лишнего на тумбах, а на кровати лежала небольшая книга в мягкой обложке с закладкой. Почему-то весь этот вид вызывал уют, а с приглушенным светом словно становилось теплее. Она присела на свободную часть, где даже не было расправлено, но вдруг задумалась и опустила голову. В легкой пижаме, с распущенными волосами она выглядела такой маленькой и беззащитной. Лайтвуд знал, что она хочет быть сильной, таковой и является, но каждому нужна разгрузка, каждый хочет не только защищаться сам, но и быть защищенным кем-то. — Плохо со сном? — предположил мужчина, присев рядом и сложив локти на коленях. Он смотрел на нее терпеливо, нежно. Ни на одну девушку он не смотрел так. И почему-то только она волнует его душу. — Если можно так сказать... — с хрипотцой ответила Лима, вдруг потирая глаза. Требуется глубоко вздохнуть, прежде чем начать говорить, — Всякие неприятные вещи снятся. Мне тревожно находиться в комнате одной, — не переставая обнимать подушку, заправляет за ухо прядь, ранее закрывавшую лицо. В голове Киллиана прояснялась логическая цепочка. Страшные вещи вокруг происходят, похищения, убийства, еще и какие-то ритуальные, индолог себя странно ведет, конфликты. Многие вещи могли повлиять негативно. И к этому трудно привыкнуть поначалу. Он, как и всегда, кладет ладонь на плечо Берг. Та поворачивается к нему и поднимает взгляд, полный тоски и непонимания. — Я повела себя как ребенок, когда прибежала к тебе. — Это не так. Любой мог оказаться на твоем месте. — Но не каждый пришел бы человеку, которого считает другом. — Думаешь, мы друзья? Лима не ответила. Она отложила подушку в сторону и плюхнулась поперек кровати. Взгляд упал на книгу, где закладка лежала ровно посередине. Произведение оказалось в тонких руках, прокручиваемое со всех сторон. — И как тебе Ремарк? — спросила девушка, открывая первые страницы и держа книга над лицом. — Красиво написано. Мне нравится. Но иногда сложно, — Киллиан ухмыльнулся и прилег точно также, глядя на напарницу. И провели они так точно не менее часа. Лима молча и сосредоточенно читала "Ночь в Лиссабоне", а Лайтвуд с нескрываемым удовольствием наблюдал за этим действом, как будто смотрел фильм. Приятная девушка с приятной книгой. Это казалось какой-то трепетной картиной, в которой художник неторопливо пишет каждую линию, как сейчас взглядом мужчина обводит контуры изящного носа, тонкого подбородка и зеленых глаз. Неожиданно она поднялась, теперь уже читая сидя. В одном и том же положении начинают затекать конечности. В отличие от подруги, Киллиан встал более неторопливо. Осторожно касается рыжих волос, убирая их с шеи, открывая вид на россыпь веснушек, похожих на крошку из корицы на пенке капучино. Кожа Лимы приятно пахла, напомнив что-то древесное, как лес после дождя. Склоняется к ней и совсем осторожно целует чувствительную шею. Тело реагирует тут же, девушка обернулась, чуть не выронив книгу и машинально вжавшись в спинку кровати. — Что ты делаешь? — она убирает то, что держала, в сторону, а рукой прикрывает часть шеи, на которой оставили поцелуй. — Извини. Не понимаю, что на меня нашло, — растерянно ответил атташе, опустив глаза, — Не подумай, я не извращенец какой-нибудь... — но Лима в ответ выставила ладонь вперед, призывая замолчать. Мужчина и вправду замолкает. Продолжительная пауза рвет сердце, заставляет нервничать. В мыслях только одно: "Только бы она не ушла". Но спустя минуту звенящей тишины девушка тихо рассмеялась, уткнувшись лицом в колени. Позже она взглянула на ничего не понимающего Лайтвуда, который уже казнил себя в голове. — Видел бы ты свое лицо, — хмыкнула Берг, после чего приблизилась к мужчине, скрестив ноги. — Не шути так больше, — нахмурился тот. — А тебе стоит предупреждать, когда хочешь что-то сделать. И лучше сказать прямо: я хочу тебя поцеловать. — Что..? — Я собираюсь тебя поцеловать. С этими словами она бросилась в объятия Киллиана. Он не удержал равновесие и свалился, утягиваемый девушкой, а теперь нависает над ней. Как и предупреждала, отбросив шутки, Лима целует его, одну руку запустив в волосы, другую приложив к щеке. Целует тепло, любовно, будто бы они романтическая парочка, что встретилась после долгой разлуки. И он ей отвечает. Живо, с трепетом. Он ждал этого, представлял долгое время, и именно сейчас может насладиться всей нежностью этого момента. — Ты такая красивая, — шепчет мужчина, отстранившись от поцелуя. — Замолчи. Ничего не говори, — почти задохнувшись, протянула девушка в ответ, и они примкнули к губам друг друга с новой силой, как будто их жизнь должна оборваться с минуты на минуту, поэтому пытаются выжать максимум тех эмоций, что сейчас получают. Его руки, слегка прохладные, движутся вдоль горячего тела под футболкой, по тонкой талии, чуть выступающим ребрам и доходят до небольшой груди, где кожа ощутимо покрывается мурашками. Здесь не нужно слов. Киллиан буквально понимает ее с полустона, ладонь бережно сжимается там, где остановилась. Во время поцелуя он лишь сминает ее губы, изредка задействуя язык, а вот хитрая Лима умудряется кусаться. Не сильно, но чувственно. Внутри происходит какой-то переполох, будто перевернулись все органы, и потом их растормошили сдохшие бабочки, которые собрались в игольчатый комочек в самом низу. Она пытается свести и сжать колени, но чужая нога, устроившаяся между них, не давала это сделать. И казалось, что в порыве страсти мужское колено все сильнее давит и потирается о промежность. Берг не может сдержать тихих стонов, когда Киллиан переходит на бледную шею, где по-собственнически решает оставить укусы с засосами, совершенно наплевав на то, как отреагируют коллеги. Бедной Лиме придется оправдываться за такую халатность. Но она тоже не задумалась о последствиях. Сейчас она старалась не думать в целом. Лишние мысли только заставят прерваться. Когда терпеть совсем невмоготу, девушка потихоньку начинает двигать бедрами, но на смену чужой ноги она чувствует как ловкие пальцы свободно проникают под белье, касаются горячих половых губ. Лима дышит тяжелее и чаще, выгнувшись в предвкушении, сжимает плечи Киллиана, целующего ее ключицы. Пока он бережно распределяет подушечками пальцев природную смазку, в скором времени находит и клитор, ибо в ответ на легкую стимуляцию девушка вздрагивать, подавляя желание сжать ноги. Свободной рукой он приподнял ее футболку, обнажая худощавую фигуру. Но какой же она была желанной в этот момент. Она не казалась невинным цветочком или что-то в этом духе. Это взрослая и страстная девушка, однако о ней также хочется позаботиться. Берг смотрит на мужчину сквозь туман из-под полуприкрытых век, кусает нижнюю губу, почти до боли и сдавливает ногти на крепких плечах, а голос во время стонов дрожит, когда чужой язык обжигает кожу на груди, а одновременно с этим ей продолжают мастурбировать. И, стоит признать, эти чувства совершенно иные, чем совершать эти действия с самой собой. Движения Киллиана все быстрее, иногда прерывистые, словно дает короткую передышку, но с каждым разом темп не замедляет. Для него эти действительно не менее приятное удовольствие, чем для той, которая его сейчас получает. Лима теперь прикусывает костяшку указательного пальца, сейчас она точно сдерживается. — Поцелуй меня еще раз, — томным шепотом требует Лайтвуд, намеренно дождавшись, когда девушка действительно даст положительный ответ. Она снова поцеловала его первой, но более дико, не сдержанно, учитывая ее нынешнее положение, когда так дразнят, не дают разрядку. — Пожалуйста, Киллиан... — сквозь стон протянула та, прервавшись лишь на секунду, затем вновь притягивает мужчину к себе. И, без грязных уточнений, он понял ее, решив закончить дело до конца, ощущая ее дрожь, ее ответные движения, ее голос, прорезывающийся сквозь поцелуй. Еще миг, еще чуть-чуть, и девушка звонко простонала, окончательно сжав колени, не давая из-за секундной судороги убрать мужчине руку из-под одежды. Еще какое-то время она тихонько вздрагивала. Им обоим предстояло выровнять дыхание. — Спокойной ночи, Лима, — проговорил Киллиан, чмокнув напарницу во вспотевший лоб, после чего лег рядом. Свет окончательно выключился, они укрылись одеялом, когда повеяло ночным холодом. Лима, желая телесного контакта, котенком подобралась ближе и обняла атташе со спины. В таком положении они проспали еще долгое время. Эта ночь сблизила их еще больше, чем когда-либо. Они решили заручиться поддержкой друг друга и вне работы могли позволить себе быть собой, не скрывая истинные эмоции. И еще никто не заметил, даже ни на миг не заподозрил, как Лима тайком пробирается в комнату Киллиана каждую ночь, чтобы ранним утром убежать к себе, ведь там остался ее зубной набор.