***
Пагсли проснулся ранним утром, когда даже солнца ещё не виднелось за горизонтом. Вид за окном был многообещающий. Скорее всего вновь пойдёт чудесный дождь. Мальчик перевернулся на другой бок, в надежде увидеть свою сестру, мирно дремлющую на своей кровати, но нет. Кровать Унздей была пуста и застелена. Значит девочка так и не приходила, после побега на кладбище. Пагсли в полудрёме встал с кровати и надев шорты, футболку и ботинки, направился прочь из комнаты. Предстоял довольно длинный путь до первого этажа. Опасностей на пути могло быть куча. В последнее время Пуберт стал просыпаться от малейшего шума. Даже таракан не успеет из-под пола выползти, как Пуберт тут же начинает ворочаться и плакать. А не скрипеть полом было очень сложно. Проще вылезти через окно и спуститься по выступам вниз, чем пройти через препятствие, которое называется «пол». Раньше дети не обращали на скрипучий пол никакого внимания, но после ухода матери из дома, мистер Аддамс стал следить за каждым шагом детей, поэтому именно пол доставлял детям кучу неприятностей. А после того, как дети были пойманы с поличным у матери в новом доме, Гомез Аддамс теперь не сведёт с них глаз. Как и с бабушки и с дяди Аддамса тоже. Да и с Вещи скорее всего. Хорошенько подумав, Паглси всё-таки решил пробраться на кладбище через окно. Тем более, он сразу же попадёт в нужное место, а не будет спускаться по не менее скрипучей лестнице целых два этажа, а потом ещё обходить дом, чтобы в конце концов прийти к сестре. Подняв окно, Пагсли постарался протиснуться через него. А стоило это ему огромных усилий. Но мальчик всё-таки оказался за окном и стал осторожно спускаться по каменным выступам вниз. Был конечно вариант спускаться по оконным рамам, но Пагсли подумал о том, что рамы могут его просто не выдержать и он с грохотом рухнет вниз и переломает всё на свете. Когда правая нога нащупала мягкую поверхность под собой, Пагсли спрыгнул. Оказавшись на земле, мальчик оценил расстояние которое он «прополз» и довольно улыбнулся. Медлить он не стал, а то отец опять решит, что они с сестрой сбежали к матери. На скамье сестры не было. Нигде не было. Значит она была в небольшом храме, который открывался с помощью стервятника, словно охраняющего храм от посторонних. Пагсли положил руку на холодный камень, и двери открылись. Как он и ожидал, его сестра была здесь. Она сидела в дальнем углу, прижав колени к груди и свесив голову. Она украдкой взглянула на ноги брата и убедившись, что это не отец, подняла голову и посмотрела брату прямо в глаза. — Зачем ты пришёл? — томно спросила Унздей, не отводя взгляд. Паглси без слов подошёл к сестре и сев рядом, ответил: — Я забеспокоился о тебе. — С чего бы это? — протянула Унздей, глядя в пол. — Мне жаль тебя. — грустно и тихо ответил Пагсли. Унздей медленно повернула голову к брату. Девочка была поражена. Её брат произнёс это так искренне, что аж сердце заныло. Конечно же Паглси чувствовал тоже, что и его сестра, однако он не выражал это так открыто как это делала она. Унздей никогда не показывала своих истинных чувств. Особенно такое чувство, как отчаяние. Девочка проглотила комок в горле. — Папа никогда не запретит нам видится с мамой. Она наша мама и мы любим её. Не расстраивайся, Унздей. Мы её никогда не бросим. Если хочешь, мы разделим эту боль вместе. Знай, что я тебя никогда не покину… Девочка не стала дожидаться окончания. Это всё, что она хотела услышать. Остальное было не столь важно, как последнее. Унздей медленно потянула руки к брату и крепко обняла его за шею. Пагсли от неожиданности потерял дар речи, но охотно согласился на объятия. — Спасибо, брат.Настоящий брат
25 июля 2014 г. в 08:59
— Отпусти меня! — крикнула девочка, отчаянно сопротивляясь на плече у отца. Когда машина уже подъехала к дому и все стали выходить из машины, Унздей принялась бить отца руками по спине, но на того это совершенно не действовало. Мистер Аддамс вышел из машины последним, крепко держа дочь одной рукой на плече.
Внезапно Унздей как следует ударила отца ногой прямо в живот, от чего тот едва слышно вскрикнул и выпустил дочь из цепких объятий. Девочка от неожиданности упала наземь, но тут же вскочила и ринулась в сторону кладбища.
— Гомез, позволь мне…- начала Салли Роджерс.
— Нет, — отрезал мистер Аддамс — идёмте в дом. Она вернётся.
В голове мужчины переплетались разные мысли. Они путались, не давали покоя. Гомез не понимал, что ему надо делать, как правильно поступить, кого слушать, а кого остерегаться. Периодически мистер Аддамс просто закрывал глаза и собирался с мыслями, но мысли не хотели, не хотят и не будут хотеть быть разложенными по полочкам. Им надо исчезать, запутывать, сбивать с толку, путаться.
Гомез понимал, что он с каждым днём делает шаг назад в отношениях с дочерью. И однажды может настать такой день, когда собственная дочь забудет своего отца. Будет ненавидеть его и считать чужим человеком. Мистер Аддамс надеялся, что дочь примет новую маму, хотя его душа твердила абсолютно другое. Кому верить? Как не допустить ошибок? Неужели он навсегда потерял над собой контроль?