Честно ли встречаться без любви?

***

      Алфи Соломонс тяжелым взглядом уставился на сидящего перед ним полицейского, методично опуская на стол сложенную в кулак ладонь. Он был евреем, боссом крупной винокурни по меркам Лондона, хитрым бизнесменом, а в более тесных кругах —безжалостным гангстером, но это не главное. Мистер Соломонс обладал одной интересной чертой характера, помимо живого ума, бесконечной хитрости, умения вводить в заблуждение путем разговоров и вспышек насилия — он мог завестись с пол оборота, и от этого страдали не только сами подчиненные, но и их физиономии, в частности, зубы. Нет, он никого не избивал до смерти. Так, подправлял кривые ухмылки ударом с кулака. Отяжеляли их не только крупные кольца на широких пальцах, но и габариты еврея. Альфред был достаточного роста с пропорционально развитой мускулатурой, которую скрывал за бесформенным белым верхом рубашки и темным низом брюк. Серые пуговичные глаза, как у мошенника, каштановые волосы, уложенные на бок рукой, квадратная челюсть, устланная чуть темной бородой с золотистыми переливами вплоть до самих висков, единожды поломанный заостренный нос с раздувающимися ноздрями и припухлые губы, довершающими портрет еврейского босса. В этот миг он сидел в своем кожаном кресле за широким столом из настоящего дуба, неблагодарно закинув на него ноги, заполненного бумагами, опилками заточенного карандаша, керосиновой лампой, пустым бокалом для виски и прочими принадлежностями. Шумно перелистывая страницы, он читал отчет о поставках рома в доки Саутгемптона, деньги за которые он никак не мог разглядеть перед собой, как бы не старался. Играя жвалами, Альфред подергивал носиками сапог, раздраженно хмыкая: — Решил-таки наебать меня, да? — спросил он, поднимая глаза от бумаг, стягивая с носа очки-стекляшки. — Что Вы, мистер Соломонс! Я бы никогда! — голос сидящего перед ним мужчины оказался испуганным. Алфи взглянул на часы. — Позволю себе спросить, как поживает Ваша супруга? Ничего? — голос подопечного оказался до жути лебезящим. Альфред поморщился, но не от интонации собеседника. Бросив короткий взгляд на обшарпанное обручальное кольцо, он в который раз пожалел, что вообще был женат. Куда приятнее было трахать молоденьких институток, чем пыхтеть над тридцатипятилетней женой в одной только миссионерской позе, формы которой уже давно начали расплываться в разные стороны. Да и женился он на ней за качества порядочной еврейской женщины: скромность, кротость, покладистость; настоящая хозяйка, умница, а мысли грязные — они лезли от лукавого. Шесть недель как Алфи распрощался со своей последней юной любовницей, оставил ее в отеле Оксфорда с обещанием позвонить, как решаться дела. Но так и не дотянулся до телефонной трубки, что сейчас плавала на периферии его глаз. Недотрах начинал требовательно сказываться: импульсы раздражения прокатывались по всему телу от одних только вздохов сидящего перед Алфи оппонента, глаза то и дело соскальзывали с текста, мысли распадались. Глотнув виски, он отбросил бокал. 'Нет, все не то. Здесь нужен ром и хорошая ебля, да-а'. 'Французскую кавалерию' Альфред жаловал худо, так уж пошло со времен войны. Сифилис растекался по армии, укладывая на госпитальные койки больше с текущими концами, чем с реальными ранениями. Изредка ему удавалось подцепить какую-нибудь наивную, накачать вином, попортить и оставить немного на пропитание — жалованье офицера позволяло. Презервативы появились в карманах его кителя только ближе к концу войны благодаря добровольцам, которые раздавали их как конфеты, что неприятно трещали, рвались и уменьшали восприятие, однако были необходимы, чтобы попасть в бордель. На гражданке и на улицах родного Лондона Алфи не жаловал проституток от слова совсем. 'Ну нахуй! ' — фыркал он, понимая, что любую награду потом придется нести жене. Выйти же теплым вечерком и, прошвырнуться по улицам, кого-то порыскать в пабе или клубе — на эту романтику юности лет у него уже не было времени. Да и как определить, что 'та самая' оказалась рядом, чтобы найти любовь всей своей жизни, а не в попытках заработать на новые башмаки для сына, пока муж спускает очередную зарплату в новом загуле? Алфи задумчиво закусил губу, но не над цифрами и знаками в волоките, а над тем — осталась ли хоть какая-то грань между бедной мещанкой и бывалой шлюхой? И если да, то где искать первую? В колледжах, библиотеках или подлавливать у ворот университетов, как он уже делал раньше, заманивая в свои сети дорогой машиной и такими сказочными совпадениями. Алфи перевернул лист и попытался сосредоточиться на печатном тексте. В большинстве своем студентки делились собой только потому, что хотели есть, пить и спать в тепле. Некоторые давали в поисках большой любви, а кто-то просто прознал, что секс — штука приятная, и не только для мужчин. Но этот случай один на двадцать девок, исключение из правил. В самом факте продажи себя за деньги Альфред не видел ничего такого: слабый пол всегда инстинктивно ищет место под солнцем, используя свои природное обаяние и сладкое место, хватаясь за мужчин, как за источник выживания. Эдакий симбиоз. Но были ведь и самые ушлые — они-то и извлекали из женатиков наибольшую пользу, усаживаясь и на ветку и поедая рыбку. Совать свой член в такие общественные места, где уже побывало сотню других, Алфи было по-человечески противно. Несмотря ни на что он был брезгливым от природы. Длительное воздержание тоже не входило в его жизненные планы, от того дилемма разрасталась как опухоль вместе с естественным мужским желанием. — Говорят, Вы скоро станете отцом? Мои поздравления, сэр. — отвлек от невеселых мыслей голос Пэдди Льюиса, полицейского офицера сорока шести лет, что стоял напротив в черном мундире, прокручивая в пальцах высокую каску. — Врут, подлюги. — наконец выдавил из себя Алфи, — В наше время рожать детей настоящее зверство, так? Мир ещё не окреп после войны. Экономика катится к ебеням. Страна летит в пизду с ее реформами. Я всегда говорю себе, укладываясь в постель с женщиной, выжди до лучших времен, Алфи, прежде чем приводить на этот не гуманный свет себе подобного. — Простите, если слухи затуманили мой разум. Алфи поднял взор на Пэдди: худой, невзрачный, пропитой, с большими карими глазами и рыжеватый. Истинный ирландец, отец пятерых детей. О старшей, кстати, Альфред был наслышан. Как можно представлять собой служащего порядка в неплохом мундире и одновременно выглядеть как дерьмо? Алфи вздохнул. Этот тип как-то умудрялся. — Что это за хуйня? — помахал Альфред бумагами перед физиономией Пэдди, — Судя по всему, слухи не только затуманили твой разум, да, но и зенки, так? Черным по белому здесь прописано — шесть тысяч блядских фунтов. Ты кладешь мне на стол пять, а я тут сижу и обтекаю. Две сотни на расходы, тут я поверю, да? Где еще восемьсот, дружок? Пэдди развел руками. — Это какая-то ошибка, босс. Все, что мне дали, я тут же передал Вам. Алфи ударил раскрытой ладонью по столу, заставив Пэдди вздрогнуть. — Ты пиздишь мне, как дышишь, да? Олли? — он впервые обратился к стоящему рядом с собой молодому человеку, что приходился ему младшим кузеном, наконец, вовлекая его в действие, — Прострели-ка, мальчик мой, башку этому лживому пидорасу, а тело скинь в канал. Некогда мне треп слушать, да? Алфи натянул очки на переносье. — Простите меня, мистер Соломонс! Не уследил! — стал просящим голосом оправдываться мужчина, опускаясь на колени под прицелом взведенного на него револьвера, — Начальник полиции запросил долю, когда застал меня в момент переправки. Я упирался как мог, но он грозился сдать меня, если не поделюсь! А у меня пятеро детей! Каждому обувь купи, в школу отправь. Скоро вот шестой рот будет… Пощадите! — Спускай курок, Олли, не стесняйся, Пэдди уже достаточно наследил в этом мире, — прервал его стенания Алфи и мужчина съежился, прикрывая лицо дрожащими руками, издав жалостливый стон. — Умоляю Вас, не делайте этого! Молодой человек приставил дуло ко лбу Льюиса и тот глухо пискнул. — Молю Вас!.. Алфи откинулся на спинку стула, с удовольствием наблюдая за сложившейся картиной. — Ты проебался, Пэдди уже в третий раз. Если посчитать общую сумму… — он проследил за мизинцем, что заскользил по бумагам, уточняя сумму, — Ты задолжал мне почти пять тысяч, дружок. — Но откуда такая космическая сумма? Я упустил около двух тысяч, не более… Алфи выбрался из-за стола и схватил Пэдди за грудки, подтягивая к себе, заглядывая в его бегающие глаза, наполненные ужасом. — Простите! Простите за мою дерзость! — Проценты, да? Я решил запросить с тебя неустойку. — Алфи швырнул Пэдди на пол. — Прикончи болвана, Оливер, давай. Олли сжал оружие крепче и мужчина закричал, впиваясь пальцами в икры еврея. Слезы омыли его глаза. — Я все отработаю! Не убивайте! Молю Вас! Мертвым я не смогу возместить Вам ущерб! Алфи кивнул еще одному помощнику, что стоял в тени кабинета, и Пэдди грубо оттащили. — Умоляю! Только не убивайте! Я отработаю все до последнего пенса! У меня дети! Я прошу о милости ради них! Алфи обернулся. — Хули ныть? Сам проебался! Дети у тебя, да? — передразнил он, — Старшая, насколько я знаю, крутится сама, целуется в подворотне на пересечении Бонни и Камден-Стрит за два шиллинга. Пэдди нахмурился, а после истерически рассмеялся: — Это нормально, что она познает противоположный пол, сэр. Эйлин семнадцать лет — ну засиделась в девках, вот и мается! Ума пока нет! — Базара ноль, дружок. Я это лишь к тому, что два шиллинга — это дешево, однако, для такой красивой девчушки! Пора повышать тарифы, не так ли? Не все мужики дают больше за возможность просунуть ей в ротик свои паршивые пьяные языки, правда? А в трусики — грязные мозолистые лапы. — Что Вы?! — почти искренне возмутился Пэдди и его глаза поддельно выкатились, на что Алфи только лениво моргнул. — Познает противоположный пол, да? Его же мало в семье, поэтому бедной девочке приходится искать настоящих мужчин на улице, так? Пэдди ползал по полу, не вникая в слова босса о дочери. Сейчас его волновала только собственная шкура. — Дайте мне шанс! Я все отработаю! — всхлипывая, он прикасался губами к ботинкам Алфи, и тот брезгливо оттолкнул его. Его лицо темнело с каждой секундой. — Познает противоположный пол, бля… — повторил Алфи, потирая бороду: нравилась ему Эйлин, будь она неладна, и уже давно, как переросла в девушку из угловатого подростка. Она приглянулась ему еще пару месяцев назад, когда он впервые увидел ее спустя три года после ее отъезда, кажется, к родителям Пэдди в Кардифф из-за его махинаций. Альфред не мог выкинуть из головы этот ее миловидный образ, обернутый в домашнее платье. Он никогда не заявлялся в то место, где жил Пэдди, за все годы их сотрудничества, пока его не вынудил случай. Алфи всего-навсего пришлось искать ублюдка, который так не вовремя ушел в свой новый запой. Кирпичный двухэтажный дом на две семьи, хлипкая дверь с потрескавшейся краской, что нагоняла на Алфи жуткую тоску; окна с отсыревшими рамами — не многое мог позволить себе служащий порядка. На самом деле, Пэдди просто не хотел. Алфи вежливо постучал в дверь, слыша детский визг, а после — топот нескольких пар ног. Дверь распахнулась и на мгновение Альфреду показалось, что на него налетела стая летучих мышей, но оказалось все куда проще — это были младшие дети Льюиса. Две девочки лет шести закружились вокруг мужчины, который бессознательно протянул им остатки мятных леденцов, выудив их из брючного кармана. — А мамы нет дома. —протянули они одноголосо, хоть Алфи и не спрашивал, но обо всем быстро догадался. Жена Пэдди подрабатывала в его отсутствие своим телом. — Где ваш отец? — спросил он, катая во рту леденец, осматривая жилище: выцветшие обои, диван и кресло, сколотый кофейный столик и огромная библиотека у окна. — Папа пьяный, спит наверху. А вот Эйлин! — указали они в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, и Алфи, зажигая сигарету, проследил за их взглядами, как в ту же секунду ангел в белом платье вышел из спальни, потирая заспанные веки. Ее волосы были немного спутаны, и пока ее глаза привыкали к свету, Алфи следил за ней своими серыми, как охотник, и сигарета между его губами упала прямо на льняную рубашку. Альфред не мог оторвать от нее глаз, и все, о чем он мог думать — это возложить на нее руки везде, где это возможно. Девушка, отбросив с лица прядь, подняла голову, врезаясь в возникшего перед ней мужчину. Эйлин широко раскрытыми глазами посмотрела в лицо человека, о гангстерском статусе которого судачил не только Камден, но и весь английский мир, приоткрыв рот. Она никогда не сталкивалась с мистером Соломонсом, основным работодателем в Камдене, напрямую, как и не знала о том, что он из себя представлял в скупой действительности. Эйлин было просто не интересно, однако, их маленький мир был полон слухов. — Пойди-ка сюда, дорогуша. — он поманил ее указательным пальцем, который был увешан золотым сторожевым кольцом, внимательно рассматривая ее с головы до ног. Эйлин смутилась под этим пристальным взглядом, делая два шага по отношению к нежданному гостю. В гостиной воцарилась тишина. Черты Алфи разгладились, когда он притянул Эйлин к себе и, убрав с ее лица русые волосы, принялся изучать его при свете падающего солнечного луча. Карие глаза с поволокой и тенью испуга, обрамленные влажными и загнутыми пушистыми ресницами, очаровывали Алфи, направляя приятные мурашки от его груди к паху. 'А она хорошенькая, эта Эйлин' — Альфред смотрел на Пэдди и думал совсем не об этом нытике, а о девушке, рисуя на мольберте фантазий ее голое тело. — Стоп! — Алфи ударил кулаком по столу, останавливая поток мыслей, — Сколько говоришь твоей дочери лет? — Семнадцать! — удивленно ответил Пэдди, все еще стоя на коленях, собирая брючинами пыль. — Еще учится…? — Д-да, в Камденской школе для девочек, мистер Соломонс. — Ну, сука, твою мать! — выругался Алфи, откидываясь на спинку кресла с едва уловимой ухмылкой. — Сказка, м-да… Вот так удача на ровном месте. Тем более надо с этой ситуации драть всё до нитки. — Так, Пэдди. У тебя последний шанс не получить пулю в твой тупой череп, да? Пэдди заелозил. — Всё, что пожелаете, мистер Соломонс!.. Алфи сложил пальцы. — Сегодня вечером у меня в пекарне должна быть твоя Эйлин, так? И чтоб кивала мне-таки, блядь, на все вопросы, даже если я их задать не успею. Ага? Пэдди интенсивно закивал, пробираясь к двери. — Да-да! Я все исполню! Все, как Вы велели. Алфи ухмыльнулся. 'Надеюсь, он хорошенько поднатаскает свою дочь и я смогу убедить ее поехать со мной с малым риском, да-а.' — подумал он, поглядывая через стекло на спешащего к выходу Пэдди.