Туманы Совнгарда

Юргу сегодня не спалось особенно долго. Он всё думал о недавнем разговоре с Алвором, о предстоящих делах и о том, что вообще делать дальше. То есть да, сейчас они с Хельмар пойдут в Вайтран, потом в Виндхельм... а что потом? И будет ли что-то потом? Быть может, Ульфрик уже мёртв, и тогда им останется только скрываться дальше. А может, они пойдут в контрнаступление, причём до того, как он сможет окончательно осмыслить свою позицию. Ещё и эти драконы... много несчастья навалилось на Тамриэль, строить планы практически не имело смысла. В такие моменты иногда так хочется вернуться домой, чтобы сбежать от всей суеты. Нельзя сказать, что на Солстейме всё спокойно: пепел Красной Горы всё ещё покрывает юг острова, там до сих пор много бандитов и порождений пепла, но... как же спокойно на душе, когда ты просто рядом с домом. Воспоминания о детстве, любимые места, старые знакомые... В детстве всё было иначе. Ты точно знал, что твои родители могут и знают всё и с лёгкостью помогут тебе, подскажут и спланируют. А вот сейчас всё не так. Сейчас ты сам волен выбирать, чем заняться. И казалось бы, не мечта ли это? Да вот только время от времени хочется ответственность за выбор возложить на других. Попросить у мамы разрешения остаться сегодня дома и никуда не идти, ничего не делать, просто отдохнуть. Мама разрешит и, если что, не ты ведь виноват, что ты что-то упустил, верно? Теперь всё не так. Если ты не поможешь Ривервуду, кто тогда поможет? Если ты останешься безучастным, неужели тебе не будет за себя стыдно? А если ты не будешь решать свои проблемы, кто тогда решит? Хотя, конечно, норд не привык к серьёзной ответственности и предпочитал лёгкие способы решения проблем, вот как карты или пари всякие. Это экономило ему много нервов. У него всегда были проблемы со сроками выполнения задач, поэтому обычные работы, в том числе и учёба в Коллегии, давались ему тяжело. Он был безусловно талантливым вором и хорошим магом, вот только когда брался за ум, что происходило достаточно редко и, в основном, с напутствия сокурсницы. Хотя, когда они проводили вместе достаточно много времени, преподаватели хвалили его без остановки. И не подумайте, что Восточный Лес списывал у других студентов или что-то такое, нет, просто ему нужно было немного организованности. Нет, так совсем не пойдёт. Для того, чтобы переварить всю кашу в голове и родить здравую мыслю, норду нужно две вещи: топор и свежий воздух. Так что Юрг предпринял самое очевидное, как ему казалось, в этом случае решение — пойти на лесопилку. Сейчас всё равно ночь, никого нет, а потому можно спокойно подумать вслух, сбросить накопившийся негатив, да и пользу принести. Одеваясь, он подумал о том, чтобы разбудить Хельмар. Всё-таки, лучше как-то думается, когда ты говоришь не в пустоту, а кому-то, кто может оценить сказанное и рассудить перемешанные мысли и сплести из них что-то вменяемое, но потом он подумал, что будить уставшую от целого дня работы подругу будет просто некрасиво. Мужчина уверенно вышел на улицу и сразу понял: тут точно никого нет. Воровская чуйка попросту не обманывала в такие моменты. Только шум буйной реки, свист ветра и шелестящие в такт его мотивам деревья. Было темно и почти ничего не освещало улицу в такое время. Пенёк, пёс Гердур и Хода, спит, свернувшись клубочком. Эх, наверное, ему холодно, и нужно бы его как-то согреть. Хоть мешок на него какой-то кинуть. Хорошо, что вору как раз удалось найти подходящий совсем недалеко. Он шёл и слышал каждый свой шаг, ощущал, как разлетается пыль под его ногами, как трескаются маленькие веточки и как, минуя все эти деревянные дома с соломенными крышами и арочными дверями, он наконец расслабляется. Дойдя до лесопилки и взяв в руки колун, он задумался над тем, с чего начать размышления: — Так, положим, Алвор не прав; пускай Ульфрик — честный вождь, который борется за интересы своего народа. Тогда возникают такие вопросы, — норд замолчал и вознес топор над головой, — Пееервое, — топор опустился вниз, вонзившись в колоду, — почему переполох с Талосом начался только после Маркартского инцидента? Брат бури приподнял топор с бревном и постучал им о пень, затем снова приподнял его уже повыше и произнес: — Второоое, — топор снова упал вниз, заставив колоду хорошенько треснуть — почему Ульфрик так хочет свободы нордам, что заставляет другие народы в своих городах бедствовать? — вор разломил колоду руками и взял одну половину, чтобы провернуть с ней такую же операцию, — и третье: почему уже очень долгое время Ульфрик ни политическим, ни военным образом не одержал никакой победы и не потерпел никакого поражения? Следующие несколько минут Юрг только рубил дрова и не особо задумывался. В его голове, казалось, витают ещё вопросы, которые он мог бы задать, но сформулировать ничего так и не получилось: — Да, странно всё это, но понять же можно! Например, ответ на первое очевиден: это всё было вопросом времени. Гонения из-за поклонения Талосу действительно начались после Маркарта, но избежать этого было нельзя. Норды не могут вечно терпеть то, что нам попросту запрещают верить. Пускай это только условность, но ведь запрещают. Нельзя терпеть и молиться по-тихому, самому себе. Мы хотим, нет, мы обязаны бороться за это! Правда, есть ли у нас сейчас силы? Наверняка Ульфрик знал, что они есть, иначе он бы так не поступил... или поступил бы? Мятежник начал рубить дрова с удвоенной силой. Ему не понравилось, что в поисках ответа на вопрос он пришел к другому, на который он знает ответ, но очень не хочет произносить: — Да, чёрт побери, поступил бы. Он так и сделал. У нас же сейчас нет сил, чтобы выбить этих мерзких имперцев из их крепостей. Как мы должны были одолеть Талмор? Зачем это всё? Чего он хотел? Восточный Лес был настолько зол, что желание продолжать раскручивать эти вопросы у него напрочь пропало, он с рычанием разрубал бревно за бревном. — Ладно, забыли. Второе — о других народах — вот это действительно просто. Это всего лишь необходимый шаг — временный, но необходимый. Зачем он нужен, мне пока трудно сказать. Думаю, воодушевить братьев-нордов. Да и надо понимать, что любой эльф может быть связан с Талмором, а именно они наши самые страшные враги. Хотя, чёрт побери, о чём я говорю? Мне что, сейчас вломиться в дом к Фендалу и убить его как врага народа? Или перерубить добротную половину Коллегии как шпионов Доминиона? Звучит как обычный страх, которому не место на войне! Хотя, конечно, его я могу понять: чрезмерная осторожность лучше верной смерти. Так... вот аргониане и сами не против в доках жить, им там хорошо, а каджиты... ну мне вообще не очень хочется говорить об этих любителях скумы. Не сказал бы, что я предубеждён, но против их гонений не возражаю, — вор усмехнулся, откидывая дрова на общую кучу, — ладно, я готов понять Ульфрика. Надо просто подождать! Повстанец посмотрел на затупившийся колун и решил, что не зря же тут стоит точильный камень — можно и воспользоваться. Кроме того, он попросту успокоился: на вопросы иногда можно вполне исчерпывающе ответить, а значит, возможно, всё не так плохо. Медленно но верно затачивая топор норд раздумывал над стагнацией в войне, но ничего толком не лезло в голову кроме одного ответа, который уже не раз мелькал: — Мы слабы! И не готовы. Всё, чем мы занимаемся, — это постоянно сражаемся где надо и не надо, чёрт пойми ради чего. Битвы, которые не имеют никакой стоимости: ни стратегической, ни моральной. Вместо того, чтобы накопить силы, мы постоянно истощаем себя. Зачем отдавать такие приказы? Почему в промежутках не попытаться договориться? Почему не расширять влияние за пределы востока Скайрима? Тот же Вайтран: если Балгруф — истинный норд, который даже не убирает статую Талоса из центра, почему его не переманить к себе? Почему всё сводится к тому, что война не выглядит такой, что её хоть кто-то хочет заканчивать? Это же просто мерзко и абсолютно бессмысленно! В голову лезли всё новые и новые вопросы, на которые ему совсем не хотелось отвечать, но вот дров ещё вполне хватало для продолжения раздумий, да и колун уже был наточен. А поэтому, он решил рассмотреть и другой вариант: что если Алвор прав? — Предположим, что Ульфрик беспокоится только о собственной шкуре. Тогда что остаётся делать тем, кто не может смириться с грязью Империи, но и не хочет находиться во власти манипулятора и лжеца? Остаётся только один выход — найти третью сторону конфликта. Только не Талмор. Может, нам стоит начать своё восстание? — на этом моменте колун снова вонзился в рубочную колоду и Юрг, выпрямившись, осмотрелся вокруг, — а что? Добрых воинов в Скайриме пруд пруди, в Рифтене законы Братьев бури и так не особо блюдут, может, с поддержкой Гильдии, я бы и смог обо всём договориться? Осталось только придумать, как это сделать. Внезапно мужчина почувствовал, как ему в поясницу упираются две лапы, и сзади раздался громкий радостный лай Пенька. — Привет, малой, — весело встретил его Юрг и почесал его за ушком, — что ж, раз ты уже встал, то, похоже, пора и мне будить остальных. У нас сегодня трудный день.