Признание

Если бы существовал конкурс на самое худшее признание в любви, то Джун Хи точно бы занял первое место. Потому что более провального признания никто не делал. Ситуация была, как в кино – любимый человек спрашивает, кто ему нравится, и он произносит заветное – ты. Замирает, чувствуя, как немеет затылок, и тысячи мурашек бегут по рукам и ногам, заворачиваясь в тугой комок где-то под ребрами. И что же? Секундное замешательство, и на него обрушивается веселый смех. - Напугал…я уж и правда подумал… - дружеский толчок в плечо, и смех – заливистый, звонкий. Сил, чтобы сказать – это правда, - нет. Они все ушли в это признание. И Джун Хи тоже смеется, обращая свои слова в шутку. Смеется, чтобы скрыть разочарование и боль. Кажется, больнее быть уже не может. Но только кажется. Потому что спустя несколько дней Юн Дже осознанно, или нет, тихо шепчет ему на ухо сущий пустяк, совершенно не имеющий отношения к признанию. А вот то, как он это делает, его горячее дыхание на шее за ухом, и этот почти интимный шепот…Джун Хи замирает на целую вечность, и когда поворачивается, то Юн Дже уже нет рядом. Он в гостиной с друзьями, а Джун Хи стоит с поварешкой в руке у плиты, и кровь так загустела, что еле пробивается по венам, дышать тяжело, и низ живота повело от сладкой судороги. Хорошо, что рядом никого, и из гостиной его не видно, можно тихо проскользнуть в ванную и привести себя в порядок. Сколько раз, лежа ночью без сна, Джун Хи перебирает в памяти те немногие мгновения, когда Юн Дже был рядом, на расстоянии вытянутой руки. Особенно запомнилась поездка в военную академию. Они жили в одной комнате, спали в одной постели, и это было здорово. Засыпать и просыпаться рядом. Смотреть на спящего Юн Дже. Слушать его сонное бормотание утром. Легонько прикасаться к его лицу, пока он спит, замирая от страха и любви. Любоваться его стройным телом с каплями воды на плечах, когда он выходит из душа. И бояться опустить глаза вниз, на полотенце, еле держащееся на бедрах. Потому что больше всего на свете хочется стащить это полотенце, и… Джун Хи трясет головой, отгоняя соблазнительные сцены, и сжимается в комочек, чтобы унять дрожь от неудовлетворенного желания. Только один раз в глазах Юн Дже засветилось нечто большее, чем дружеский интерес. Когда он увидел, как танцует Джун Хи. Собственно, Джун Хи и танцевал тогда только для него. Скажи Юн Дже – хочу приватный танец – Джун Хи сделал бы это, не задумываясь. Он раздевался бы так медленно, как только мог, чтобы Юн Дже умолял его о большем. Умолял…Вот уж нет, Юн Дже никогда умолять не будет, не такой он. Угораздило же Джун Хи в него влюбится, и утонуть в этой любви. Спасения ждать неоткуда, приходиться мириться с тем, что Юн Дже рядом и далеко одновременно. Пусть лучше так, уговаривает себя Джун Хи. Пусть не со мной, но рядом. Пусть мечтает о девчонке, переживая и нянча свои переживания. Он подождет. Кто его знает, может, следующее признание будет удачным…