Сгоревшие сказки

Так дай же мне воздух – я стану тебе крылом, Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу Твоё время течёт за мной, как расплавленное стекло, Мои сны о тебе далеко остались внизу.

Они прошли в Дверь и оказались в снежном мире, наполненном яркими огнями и мягкими сугробами. Снег падал, медленно кружась, и таял, едва касаясь кожи. Свет, лившийся с небес, казалось, освещал не только улицы, но и сердца людей: куда ни глянь – всюду улыбки на раскрасневшихся лицах. - Дай мне поговорить с ним. На фоне городского шума, переклички торговок и весёлого детского визга – на соседней улице мальчишки играли в догонялки - голос Кая прозвучал совсем тихо. Но Феникс его услышал. Сложно было вообще игнорировать этот ледяной голос, полный спокойствия и уверенности в завтрашнем дне. Когда он стал таким уверенным? Когда научился принимать всё, что готовила ему жизнь? Когда сам Феникс начал к нему прислушиваться? Кто знает... Да и какая, в конце концов, разница? - Зачем? – Феникс фыркнул, перехватывая поудобнее стаканчик, в котором плескалось… как уж его тут называли? Кофе? Дивное пойло, в самый раз для того, кого уже давненько мучали кошмары. Феникс клял за всё Фэнхуана: за порушенный план, за то, что тот удумал топиться в собственном прошлом, и за плохие сны тоже. Вот только в этих кошмарах была кровь на белоснежных волосах, и Феникс не мог до конца понять, чьи это были сны – Закона или его носителя? А, может, их обоих? - Это как раз мой вопрос… - Кай посмотрел в свой стакан, из которого извилистыми дорожками поднимался пар. – Я… Никто этого не стоит. Хватит ему умирать за других… Это… Феникс фыркнул, расплескав кофе – он как раз делал глоток. - Ключник, это всего лишь бессмертие. - Всего лишь? - Он сделал то, что было нужно сделать. Мы бы все остались там, и сгнили бы вместе с этим безумным тигром. Превратились бы в чернила… или что там было у него на уме? Мимо лавочки, на которой они сидели, пронёсся мальчишка, тянувший за собой санки. На санках сидела маленькая девочка в сером пуховике и визжала от восторга. Она вскинула правую руку и чуть не задела огненное крыло и кофе Феникса. - Извините, дяденька! – бросила она через плечо, и крылья, прозрачные и сверкавшие всеми цветами радуги, тянувшиеся из прорезей в детской шубе, затрепетали в извиняющемся жесте. Здесь никто не удивлялся пламенным крыльям Феникса, и это было очень кстати. Белой вороной, скорее, выглядел, бескрылый Ключник. На него мимо проходящие жители города частенько бросали сочувствующие взгляды. Феникс выругался и покрепче сжал стакан. Быстрее бы допить что ли, с такими-то бешеными детишками. - «Все до одной». Он сказал «все до одной», - прошептал Кай ещё тише, одними губами, всё ещё не отрывая взгляда от своей чашки. - Знаешь, смерть – не убийца. Она может забрать то, у чего ещё не было начала. Но она никогда не заберёт то, чему ещё не пришёл конец. Пласт снега с крыши упал прямиком на вытянутое сломанное крыло Феникса, и тут же зашипел, испаряясь. Феникс закашлялся. - Всё, надоело, – он отставил недопитый кофе в сторону и поднялся с лавочки. – Горки. - Горки? - Горки. Санки. Снег за пазухой. Надо дать птичке отдохнуть. Пусть спит, а я вот намереваюсь славно провести время. И ты идёшь со мной. Два стакана с остывающим кофе остались на лавочке прямо под вывеской «Нужные вещи» с большим плакатом в витрине «Два кофе по цене одного». В нескольких кварталах от магазина дети с восторгом наблюдали за тем, как высокий бескрылый незнакомец строит горку буквально из воздуха. Они решили, что в этом городе стоило задержаться: Фениксу нужно было залечить крыло, а Кай… ему город напоминал о почти забытом доме. Это были и немного болезненные воспоминания: некоторые здания здесь выглядели так знакомо, что Ключник боялся подняться на крышу одного из них и найти там закрытый на зиму цветник. Но, сколько бы горя не принесла ему Снежная королева, он всё-таки любил зиму. Любил, когда снежинки застревали у него на ресницах. Любил катиться с горы на санях и падать в сугроб. Может быть, не так сильно, как прежде. Может быть, просто потому, что его детство всё ещё казалось ему безумно счастливым, хоть и очень далёким. Может быть, он просто начал ценить настоящее тепло гораздо больше после того, как узнал, что такое настоящий холод. Им предложили комнату в одном из домов, на вершине которого вполне мог раскинуться розовый садик. Кай устроился у печки, походившей на ту, у которой его бабушка рассказывала ему истории о Снежной королеве и злом тролльем зеркале. Герда вздрагивала от страха, а он храбрился, грозил поймать эту Снежную королеву и посадить её на печь, чтобы она растаяла. Стёкла в комнате покрылись инеем, и сквозь них можно было разглядеть только очертания города. Словно он был только видимостью, призраком, до которого ни за что не дотянуться. Кай поёжился, потянулся к карману своей куртки и достал оттуда несколько местных монет, которые ему отдали за небольшое колдовство. Всё-таки эти зимние силы иногда были очень полезными. Юноша положил их на печку и стал ждать. Он должен был убедиться, что город за окнами – настоящий. Тогда, наверное, у него получится заснуть Феникс, расположившийся на лежанке поближе к двери – его особая привычка, словно он постоянно ждал неприятностей и был спокоен только, если поблизости были бы пути отступления – заворочался и попытался выпрямить крыло. Чтобы ненароком не спалить округу, пришлось сделать так, чтобы изредка вспыхивающие вокруг перелома перья находились как можно дальше от… всего. - Чёрт подери, - выругался Феникс и, поднявшись с постели, зашагал к печке. Он рухнул на пол с противоположной от Кая стороны и опёрся спиной на тёплую каменную кладку. Вспыхнувшие перья оставили на белой известке чёрные следы. - Добрый вечер, - голоса Феникса и Фэнхуана были почти одинаковыми, но за всё то время, что Ключник путешествовал с Закрывающим законом, он наловчился отличать их. По еле заметной дрожи в определённые моменты времени. По неуверенности. Даже по громкости. Кай сидел с другой стороны печи, но точно знал, какого сейчас цвета глаза у его спутника. - Ты… Я… - отлично, Кай, великий мастер красноречия, так держать! Он ведь специально не заговорил с ним сразу после того, как они избавились от белого тигра. Он дал время… ему или себе? Ключник заткнулся, чтобы привести мысли в порядок и, может, сказать что-то более благоразумное. Что-то вроде благодарности, для начала. Но Фэнхуан заговорил первым. - Наверное, это прозвучит, как нравоучение, но нельзя недооценивать собственную жизнь. - Это ты мне говоришь? – Кай вскочил с места и повернулся лицом к гревшимся на печке монетам. – Ты ведь… Все до одной… В повисшем молчании было слышно, как трещат в печке поленья и бьётся в окошки ветер. Что, если Кай сейчас прислонит к стеклу горячий металл, посмотрит в получивший глазок на город, чтобы убедиться в том, что он настоящий, и увидит на его улицах повозку Снежной королевы? Если запрыгнуть к ней в сани, то больше не придётся вспоминать пепел на шубе и ноющую боль в груди, всё это… Всю Сторожевую Башню, все погони, все ужасы… Всё тепло, все улыбки, всех своих новых друзей. Всех тех, кто его спас. Может ли история повторяться? - Это не так уж страшно, на самом деле, - Фэнхуан усмехнулся и зашелестел перьями по кирпичам, поднимаясь. – Просто немного больно. «Немного», как же. Ключник ещё нескоро забудет этот нечеловеческий вой, который исторгал из себя Бен, когда Смерть одну за другой задувала свечи его жизней. Сейчас, когда он говорил об этом… Ключник никогда прежде не замечал, каким старым может выглядеть Фэнь. Молчание между ними стало почти уютным. Сквозь маленькие оконца в инее от нагретых на печке монет они смотрели на город, яркий, праздничный и укрытый снежным одеялом. Бен прислонил к стеклу ладонь, и ледяная корка тут же поползла прочь от пламени, горящего под кожей божественной птицы. Стоило ему отнять руку от стекла, как Кай тут же приложил к стеклу собственную ладонь, и узоры иней снова затянули окно. - Это вызов? – Бен сверкнул глазами, и на кончиках его пальцев заплясали алые язычки пламени. - Это «спокойной ночи», - Кай плюхнулся на свой лежак около печи и принялся расплетать свою косу. Когда комната погрузилась в темноту – относительную, потому что перья на сломанном крылья Фэнхуана всё ещё изредка вспыхивали – город, казалось, затих тоже. Весь его шум скрылся под снежным одеялом. В ночи начали своё путешествие крылатые сны. Кай выдохнул слова благодарности вместе с облачком пара – а он и не заметил, что от волнения покрыл инеем даже собственное покрывало. Это самое малое, что он мог пока сделать. Но когда они доберутся до Башни, в самом конце, после окончания сделки с Фениксом… тогда всё будет хорошо.