Карточный проигрыш.

- и чего ты хочешь? – абсолютно безразлично спрашивает проигравший парень. - хочу, чтобы ты надел рубашку, - растягивая губы в лисьей улыбке, отвечает на вопрос, - одну рубашку и ничего более. глаза округлились до размера пятикопеечной монетки от шока. отстраниться от желания победителя нельзя, таковы были правила карточной игры. глупые, придуманные идиотом, правила. встав с насиженного места на кровати, Серёжа подходит к большому шкафу с одеждой. открывает одну дверцу и достаёт глаженную, полупрозрачную рубашку, что всё это время покоилась на вешалке. с тела слетела уже ненужная одежда и, приятно касаясь шёлком оголённой кожи, на её месте оказывается белоснежная рубаха. лицо покрывается пунцовым румянцем невероятно быстро. садясь на край постели, парень ощущает на себе голодный и похотливый взгляд Кира, который жадно исследовал тело мальчика. - извращенец, - шепчет себе куда-то под нос Серёжа, заставляя чёрно-красного обратить внимание. - нет, что ты. просто у меня фетиши на смущённых мальчиков в рубашках, - усмехаясь над словами друга, говорит Кир. парень приближается к разгорячённому телу, обжигая горячим дыханием кожу. голова смущённо отворачивается в противоположную сторону, дабы не видеть этого похабного выражения лица. чужие сухие и с мелкими трещинками губы прикоснулись к шее, прикусывая кожу и оставляя багрово-кровяные пятна. - прекрати, - тихий дрожащий голос проходил мимо ушей, которые лишь вслушивались в частое дыхание. - я же вижу, что ты хочешь этого не меньше меня, - поднимая горящие желанием глаза, шептал Кир. - иди нахуй, - взгляд наконец перевёлся на виновника. - скорее ты на него пойдёшь. не дав сказать ни слова, сплитовый затыкает мальчика своими губами, касаясь его, мягких, нежных, немного влажных и таких вкусных. язык по-хозяйски проникал в чужие уста и исследовал дёсны, проводил по ровным зубам, спотыкаясь о мелкие выемки. нижняя губа страдала от частых укусов, из мелких ранок вытекала кровь, которую зализывали и продолжали поцелуй. мелкие вздохи и стоны попадали прямиком в рот, заставляя инициатора пошло улыбаться. кислорода критически не хватало, поэтому парни отлипли друг от друга, продолжая начатое уже в другом положении. курседовские губы начали блуждать по нетронутой шее Акумы, оставляя багрово-красные, наливающиеся кровью пятна. он быстро зализывал их и оставлял новые, пульсирующие и заливающиеся краской. тихое шипение и заглушающиеся вздохи резали слух, попадая в черепную коробку, и оставляли отпечаток в разуме. ледяные руки блуждали по молочной коже парня, заставляя мурашки, словно электрический ток, пройтись по тем местам. уста сливались в горячих поцелуях, мокрых и страстных, но одновременно нежных и чувственных. пока одна ладонь исследовала тело Серёжи, вторая зарывалась в чёрных, словно ночное небо в грозу, волосах, пропуская пряди сквозь тонкие пальцы. маленькие ручки мальчика уместились на массивных плечах Кира, сжимая их от резких движений. длани Курседа плавно спустились к резинке белья, оттягивая её в сторону. проигравший поддался ему и смущённо отвёл взгляд в сторону того самого шкафа, где висела злосчастная рубашка. пока он пялился в деревянную поверхность, сплитовый уже успел расправиться со своей одеждой, оставаясь совсем нагим. лицо Серёжи было похоже на вишню – красное с отливом в ярко-розовый. но больший оттенок оно приняло тогда, когда чужая холодная рука обхватила член младшего. движения были медленные, пальцы обводили все венки, а большой иногда задевал головку. второй рукой Кир мастурбировал сам себе, подстраиваясь под единый темп. комната заполнялась громкими несдержанными стонами, умоляющими вздохами и тихим шипением. матрас прогибался так же, как и спина темноволосого, извивающегося в руках курседовских. приглушённый скрип каркаса постели совсем не заботил увлёкшихся процессом парней. даже на соседей абсолютно плевать. и на то всё равно, что по батареям слышны крики и стук по трубам. это не важно сейчас. тела тряслись от накатывающего удовольствия, руки сами ускоряли темп, доводя дело до конца. с громким стоном-криком Серёжи кончил прямо в ладонь Курседу, падая лбом на его плечо. тот в свою очередь убыстрился до предела, изливаясь вслед за своим «другом». - не знал, что у тебя реально фетиши на мальчиков в рубашках, - специально растягивая слово «мальчиков»,  усмехнулся Акума. - сам не знал, если честно, - обнимая мокрого парня кистями, проговорил Кир. этот карточный проигрыш оказался не просто наказанием, но и удовольствием в какой-то степени.