Не закрывай глаза!

Штат Монтана, США, 1994 год С самого рассвета у Элли заболел живот. Алан, недолго думая, дал ей таблетки из аптечки, после чего дело вроде бы наладилось. Однако глаз они уже не сомкнули. Алан уже в который раз подумал, что Симмонс, дежуривший вчера по кухне, всё-таки не очень хорошо готовит – то мясо пережарит, то с ингредиентами где-то переборщит. А Элли сейчас и так не в лучшей форме – до конца не может прийти в себя после памятного путешествия на остров Нублар. Одно время ночи не проходило, чтобы она с криком не вскочила с кровати. Да и Алана тоже иногда мучили кошмары. Что далеко ходить – неделю назад ему приснилось, что к ним в лагерь зашёл подрастающий тираннозавр, просунул голову в палатку и принялся подкусывать Алана за пятки, точно кот. По словам Элли, Алан визжал и лягался так отчаянно, что чуть не пробил ногами стенку палатки. Элли потом ещё смеялась: «Ну как, нашёл себе питомца по душе?». Питомца они и в самом деле нашли. Скелет тираннозавра экспедиция откапывала уже третий день. Это был прекрасный, почти полностью сохранившийся экземпляр, взрослая особь. Даже хвост наличествовал. Практически мечта палеонтолога. И если бы не «ИнДжен», не видать бы им этого сокровища как своих ушей. Когда они вернулись из Парка юрского периода, представители компании насели на них с вопросами. А вот власти Коста-Рики ни о чём не спрашивали – Алан сильно подозревал, что в «ИнДжен» нашли способ договориться с ними полюбовно. В конце концов все трое – они с Элли и Йен – подписали соглашение, согласно которому обязались не разглашать прессе информацию о событиях, произошедших на острове. Со своей стороны, «ИнДжен» обязалась продолжать финансирование раскопок, а Йену выплатили компенсацию за полученное ранение. Видимо, деньги получили и родственники других жертв Парка. Во всяком случае, прошёл уже год, а в прессе по этому поводу не прозвучало ни единого слова. Иногда Алан задавался вопросом – а правильно ли они сделали, что согласились молчать о Парке юрского периода? Хаммонд пообещал им, что «ИнДжен» не будет пытаться восстановить парк до тех пор, пока он стоит во главе компании. Алан верил старику, тем более что они с Элли спасли внуков Хаммонда, и тот об этом помнил. Но что будет, когда Хаммонд покинет свой пост? А покинуть он его может в любой момент, так уже далеко не молод. Не окажется ли в руководстве «ИнДжен» амбициозных или просто жадных до прибыли людей, уверенных, что уж они-то всё предусмотрят? С другой стороны, они с Элли своё дело сделали. Парк пока не собираются восстанавливать, а финансирование раскопок совсем не лишнее. Какой скелет они нашли! Постепенно лагерь просыпался. За завтраком учёные принялись обсуждать предстоящую перевозку окаменелостей в лабораторию. Элли тоже принимала участие в дискуссии, но Алан заметил, что ей явно нездоровится: она почти не притронулась к еде и выглядела подавленной. Потом Элли и вовсе пошла в направлении туалета и вернулась ещё более угрюмой. – Что случилось? – негромко спросил её Алан. – Меня вырвало, – буркнула Элли. – А живот? – Теперь ещё сильнее болит. – Это только сегодня началось? – Нет, ещё вчера что-то такое было. Не так сильно, правда. Алан нахмурился. – Что же ты сразу не сказала? – Ты был занят, я не хотела тебя отвлекать. Думала, несварение. К вечеру всё стало нормально. А сейчас опять. – Не нравится мне это, – сказал Алан. – Пойдём-ка, я осмотрю тебя! Пару лет назад они с Элли проходили медкурсы. Навыки оказания первой помощи всегда полезны, а уж во время экспедиций – особенно. В природе полно опасностей – и ядовитые змеи с насекомыми, и просто хищные звери, и ещё много чего другого. Да что там звери – можно случайно оступиться на камнях, что-нибудь подвернуть, вывихнуть или сломать. Можно даже просто заработать тепловой удар под палящим солнцем. До полёта на Нублар Алан с Элли ни разу не применяли полученные знания на практике. Зато в Парке их предусмотрительность окупилась сполна: Элли ухаживала за раненым Йеном, а Алан реанимировал Тима, внука Хаммонда, когда того ударило током. В палатке Алан осмотрел Элли и измерил ей температуру. Температура оказалась повышенной – 37,4 градуса по Цельсию. Алан допускал, что это могло быть и просто отравление или какая-то инфекция – такое случается в экспедициях. Но ему не давал покоя белёсый налёт на языке Элли – этот признак мог свидетельствовать об аппендиците. Алан даже думал, не пощупать ли живот, но не решился на это. Он не врач, поэтому всё равно не сможет точно установить диагноз. А если это и действительно аппендицит, живот лучше вообще не трогать. Алан решил отвезти Элли в клинику Снейкуотера и показать там врачу. Элли не была уверена, стоит ли ехать. Словно испугавшись манипуляций Алана, боль отступила, рвотных позывов тоже больше не было. А отвлекаться от изучения окаменелостей, она, как и подобает настоящей учёной, категорически не желала. – Давай не будем рисковать, – убеждал её Алан. – Ну, потратим мы сегодня несколько часов. Скелет-то никуда не денется, мы ещё не скоро увезём его отсюда. А если тебя скрутит, что мы делать будем? – Доктор Грант прав, – поддержал его Билли, совсем ещё молодой парень, присоединившийся к ним в этом году. – У моего брата лопнул аппендикс на тренировке. Его еле откачали! В конечном счёте Элли согласилась ехать. По расчётам Алана, добраться до Снейкуотера они должны были за час - полтора. Скорее даже за полтора, потому что машину нужно было вести осторожно, не налетая на кочки не создавая тряску. Когда они поехали, угроза аппендицита уже не казалась им такой серьёзной. В какой-то момент Алан даже подумал, что они только зря испугались. Элли повеселела и пустилась в воспоминания о временах получения своей докторской степени и о некоторых забавных историях, произошедших с ней в это время. Например, она вспомнила, как однажды впопыхах забыла свой доклад и излагала его по памяти. Не сказать, что это было лучшее выступление в её жизни, но, пожалуй, самое запоминающееся. Как раз тогда Алан в первый раз и обратил на неё внимание. И сейчас он с улыбкой слушал Элли, вспоминая те времена, когда они познакомились и стали друг для друга большим, чем просто коллеги. Только один вопрос оставался нерешённым. В последнее время Элли всё чаще заговаривала о детях. Она просто не представляла своей дальнейшей жизни без них. Когда-то давно, ещё до встречи с Элли, у Алана умерла жена, которую он любил. С тех пор он жил только наукой, лекциями и экспедициями. Он уже привык к этому. Брак с Элли и дети неизбежно должны были разрушить этот уклад, а как жить иначе, Алан не очень понимал. Дети всегда привносили суету и беспокойство в его упорядоченный мир. После истории с Лекс и Тимом отношение Алана к детям изменилось в лучшую сторону, но он также прекрасно понимал, что ребёнок – это огромная ответственность. Его надо вырастить, поставить на ноги, наставить на верный путь. И чем старше он будет становиться, тем сложнее будет уследить за ним. Получится ли правильно воспитать его и удержать от ошибок? Элли не так сильно беспокоили эти вопросы. Может быть, она проще к этому относилась. Может быть, не заглядывала так далеко вперёд, предпочитая решать проблемы по мере их возникновения. Но Алан, будучи старше и опытнее, видел возможные подводные камни. Он также понимал, что надо как-то определяться. Элли тоже ждала его решения. Наверное, если бы не их чувства друг к другу, она бы уже читала лекции где-нибудь в… Алан так погрузился свои мысли, что пропустил выбоину на дороге. Машину с силой тряхнуло, и лицо Элли исказилось от боли. – Всё нормально! – проговорила она, стиснув зубы. – Мне уже легче! Но спустя минут десять стало ясно, что дело плохо. – Алан… – выдохнула Элли. – Останови… Почти сразу же её вырвало – она только успела открыть дверцу. Потом попыталась протянуть руку, чтобы закрыть её, но только слабо скользнула по ручке пальцами и едва не вывалилась из машины. Алан втащил её обратно. Мысленно он был в ужасе и проклинал себя за невнимательность. Видимо, из-за этой проклятой встряски аппендикс лопнул, и теперь у Элли начался перитонит. – Элли! – позвал он. Элли никак не реагировала. Её глаза по-прежнему были открыты, но смотрели неподвижно перед собой. Схватив флягу с водой, Алан побрызгал немного Элли на лицо, похлопал по щекам. Никакого толка. Помог только нашатырь из аптечки – на редкость зловонная, но очень действенная вещь. Элли поморщилась и отдёрнула голову. – Держись, Элли! – сказал ей Алан. – Мы проехали уже больше полпути! Только не закрывай глаза! Если чувствуешь, что теряешь сознание, воспользуйся! – он дал ей в руку вату, пропитанную нашатырём. – Ага, – Элли тяжело кивнула головой. Алан попытался продолжить путь, но теперь пришла новая напасть – мотор не заводился. Некстати вспомнилось, как они с Элли смеялись, что техника и доктор Грант несовместимы. Вот и досмеялись… – Сейчас… – бормотал Алан, пытаясь запустить мотор. Всё без толку. Двигатель насмешливо кряхтел, но по-прежнему не заводился. Стоявшее в зените солнце нещадно слепило и жарило через стёкла автомобиля. Глаза заливал едкий пот. «Господи, сделай так, чтобы мотор завёлся! – молил Алан, вновь и вновь проворачивая ключ зажигания. – Сделай так, чтобы спасти Элли!» Отчаявшись завести машину, он попытался позвонить коллегам по мобильному телефону, который дал в дорогу Симмонс. Но и тут судьба посмеялась над ним. Телефон был разряжен. Палеонтологи редко пользовались мобильными телефонами. Видимо, впопыхах «шеф-повар» не посмотрел на уровень заряда. Ощущение бессилия и беспомощности накатило на Алана. Он понимал, что тут, в пустошах, можно проторчать весь день и не встретить другую машину. Конечно, ребята хватятся их, когда он не позвонит из Снейкуотера, и поедут следом. Но когда это ещё будет? За это время Элли может умереть, у неё уже лицо сереет! Ну уж нет, этому не бывать! Алан попытался завести мотор ещё раз. Бесполезно. Краем глаза он различил какое-то движение на дороге. Навстречу ехала другая машина. Алан выскочил на дорогу и отчаянно замахал руками: – Стойте! Остановившаяся машина оказалась домом на колёсах. За рулём сидел плотный круглолицый мужчина лет сорока. – Я везу девушку в больницу Снейкуотера, – быстро объяснил ему Алан. – У неё аппендицит. У нас сломалась машина, нам нужно срочно попасть в больницу! Вы знаете, где Снейкуотер? – Да, – ответил водитель. – Мы как раз оттуда. Водителя звали Бен Джонсон. С ним ехала и его семья: такая же круглолицая жена и двое детей, сын и дочка, лет тринадцати и одиннадцати. Используя большое одеяло из машины Бена, они перенесли Элли внутрь автодома и уложили там на кровать. Бен кое-как развернул свою машину на узкой дороге, и они поехали к городу. Элли выглядела совсем плохо: лицо приобрело серый оттенок, а некогда ровные черты лица стали острыми, как у покойника. – Не закрывай глаза, Элли! – крикнул Алан. – Слышишь? Он снова сунул ей под нос нашатырь, и Элли открыла глаза. – Больно… – проговорила она. – Хочу пить… – Потерпи, мы скоро приедем! – Алан помнил, что при аппендиците до операции нельзя давать ни анальгетиков, ни еды, ни даже воды. Поэтому он просто намочил чистый платок в воде из фляги и обтёр им лицо и губы Элли. Вряд ли от этого будет хуже. – Алан, – Элли с трудом ворочала языком. – Если что… прости меня… – Даже не думай! – прервал её Алан. – Не смей умирать! Ты же ещё хотела детей! Помнишь, ты сама говорила?! – Я думала, ты этого не хочешь... – То, что я говорил тогда – чушь! И всегда было чушью! Я был идиотом! – Так я и думала, – слабо улыбнулась Элли. – Я знала… что ты говоришь глупости… помнишь, я сказала… что придушила бы тебя… если бы не любила! – А я ответил, что всегда готов, – подхватил Алан. – А потом мы с тобой целовались на том холме на закате, на глазах у всего лагеря! Элли было захихикала, но поперхнулась от нового приступа боли. – Держись, – тихо сказал Алан. – Мы с тобой прошли огонь и воду. И сейчас пройдём! Скоро будем в больнице! Не закрывай глаза, смотри на меня! Помнишь, как мы тогда летели в обратный путь? Я, подпёртый с двух сторон спящими Лекс и Тимми, и ты смотришь на меня, улыбаешься. И я сам тоже улыбаюсь, как дурак… Не закрывай глаза! Очевидно, Господь и в самом деле услышал мольбы Алана в тот день, потому что они успели доехать до больницы. Элли прооперировали и поместили в реанимацию. Оказалось, что аппендикс действительно лопнул и начался перитонит. И хотя прямую угрозу жизни устранили, сейчас Элли требовалась интенсивная терапия. Поговорив с врачом, Алан вернулся к Джонсонам, которые всё ещё ожидали его. – Мы из Иллинойса, – рассказал Бен, когда они сидели в баре неподалёку. – Путешествуем летом по штатам. В этом году заехали к вам. Мои дети без ума от динозавров, вот мы и решили посмотреть Снейкуотер. Нам говорили, тут и музей есть, и палеонтологи попадаются. – Попадаются, – с философским видом кивнул Алан. – И вы тоже палеонтолог? – догадался Бен. – Да. – И ваша девушка… – Она тоже палеонтолог. Точнее палеоботаник. – Не думал, что у вас есть и палеоботаники, – признался Бен. – Скажите, Алан, а можно нам как-нибудь приехать к вам, на час - другой? Просто показать детям, чем вы занимаетесь? Ещё вчера Алан нашёл бы повод для отказа. Уж кто-кто, а туристы на раскопках ему точно были не нужны. А сейчас он сказал: – Конечно, приезжайте. Я с радостью вам всё покажу и расскажу! Вы только, пожалуйста, скажите детям, чтобы они ничего не трогали без спроса. – Спасибо, сэр, – просиял Бен. – Глядишь, лет через десять мои ребята будут выкапывать с вами окаменелости! – Это вам спасибо, сэр. Давайте выпьем! – предложил Алан. – За здоровье Элли и за будущее палеонтологии! Элли выписали из больницы примерно через неделю. Накануне выписки Алан заглянул в ювелирный магазин Снейкуотера, немного побродил у витрины с кольцами, а потом спросил у продавца: – Сколько стоит это кольцо с изумрудом?