Красная тень

Миленькая маленькая девочка. Красивое личико с большими глазами, бантик в кудряшках, кружевное платьице в оборочках и, конечно же, любимая красная шапочка – куда без нее. Всем приветливо улыбается, смотрит так доверчиво, наивно. Ну просто прелестная куколка, всеобщая любимица. Тоненький голосочек, не умолкающий ни на секунду, звонкий заразительный смех и очаровательные ямочки на щеках – уровень всеобщего умиления просто зашкаливает. Как же это все раздражает маленькую серую тень. Ну да ничего, она придумает что-нибудь, чтоб это наконец-то прекратилось. Никого не волнует та, что следует по пятам за этим сгустком света, радости и режущего слух щебетания. Разве что тоненькие бровки этой милой куколки на секунду нахмурятся, когда она почувствует на себе колючий взгляд, наполненный не просто неприязнью – клокочущей ненавистью, которая разъедает душу и жидким пламенем растекается по венам, отравляя и оставляя в голове одну-единственную мысль: уничтожить! Монстры, до поры запертые внутри, с громким воем и рычанием рвутся наружу. Пухлые губки растянуты в вежливой улыбке, в наигранном смущении опускаются длинные ресницы, скрывая недовольный взгляд: куколке совсем не хочется идти через мрачный лес, пачкая лаковые туфельки в грязи и цепляясь за колючие ветки пышной юбочкой. Но ничего не поделаешь – раз приняв роль хорошей послушной девочки, придется идти до конца – таковы правила. Разумеется, она потратит целый день, чтобы навестить старуху, живущую в далеком домике на краю болота. Эта старая развалюха насквозь пропахла лекарствами и всевозможными травами. Знахарки часто селятся в некотором удалении от скоплений народа, и эта – не исключение. Много лет она исправно помогала окрестным жителям и заодно служила отличным пугалом для любопытных детишек, слишком рьяно рвущихся исследовать недружелюбный лес, окружающий деревню. И вот сейчас пришло время оказать ей ответную любезность. Кто же сделает это лучше, чем всеобщая любимица? Ведь это так мило и трогательно: очаровательная малышка, самоотверженно стремящаяся помочь одинокой пожилой женщине. Пожалуй, только один человек знает, что у этой куклы внутри. Там пусто. А может и не пусто. Может, там поселился маленький серый паучок, деловито заполнивший ее внутренности тонкой липкой паутиной. Наверно, иногда этот паучок позволяет себе слишком многое: оплетает подвижные суставы, стесняя движения, или же позволяет себе высовываться слишком сильно, слишком явно – но его тут же загоняют обратно, пока никто ничего не заметил. Но маленькая серая тень неотступно следит, смотрит пристально, ничего не упуская. Вот неловко дернулись точеные плечики, вот слишком резко повернулась голова. В красивых широко распахнутых глазах практически незаметно, всего на долю секунды промелькнул маленький серый паучок, плетущий свою сеть. Практически невидимая тень замечает, пожалуй, даже слишком много, но она просто не может иначе – кажется, что вместо крови в ее тщедушном тельце плещется несколько литров чистейшего яда. Дорога заканчивалась примерно в получасе ходьбы от деревни. Ну то есть как дорога: полоска вытоптанной травы, изрытая древесными корнями, которые словно нарочно лезут под ноги. Деревья вокруг стоят высокой плотной стеной, протягивая длинные корявые ветви к ничего не подозревающему путнику, торопящемуся поскорее покинуть это недружелюбное место. Мрачное величие природы действует на людей угнетающе, заставляет почувствовать себя ничего не значащей, беззащитной букашкой, что незаметно для самой себя попалась в хитроумную ловушку, из которой нет выхода. И вот она беспомощно трепыхается, еще не понимая, что все уже кончено. Что ж, ступив на эту дорогу, куколка сама подписала себе приговор. Кто знает, что может случиться там, куда даже солнце заглядывает лишь изредка – настолько тесно переплетаются верхушки древесных гигантов, с молчаливым неодобрением взирающих на возню внизу, нарушающую их вековой покой. В вязком тумане все кажется зыбким и призрачным, как один большой мираж, как бред больного сознания, и маленькая серая тень наконец-то отпускает себя, растворяется в мертвенно-сизых тенях, наполняющих древний лес. Клубами белых болотных облаков, лениво ползущих по густой траве, она летит, стелется, скользит змеей, преследующей свою жертву. От нее нельзя ни сбежать, ни скрыться. Девочка в красной шапочке останавливается, настороженно смотрит по сторонам, а затем прибавляет шаг, постепенно переходя на бег. Но ощущение опасности никуда не исчезает, а, наоборот, крепнет с каждой секундой. Она затравлено оглядывается, но не может увидеть своего преследователя – и от этого становится еще страшнее. Какой-то первобытный ужас сжимает горло в тиски, не позволяя вздохнуть, а сердце бешено бьется, так, что кажется, будто этот нарастающий стук слышно на много миль вокруг. Каждый посторонний шорох, скрип, хруст, раздавшийся слишком близко или слишком громко, заставляет кожу покрыться мерзкими мурашками. Монстры уже не рычат – они заходятся в торжествующем вое, чуя такую соблазнительно близкую добычу, испуг которой все сильнее разжигает черное пламя, питающее тени. Уже невозможно различить границы, да это и не нужно – они, их маленькая хозяйка, окружающий лес, полный явлений, недоступных скудному человеческому пониманию – все это сливается в единое смертельное, абсолютно невидимое и от этого еще более опасное целое, жаждущее только одного: уничтожить! Ах, с каким наслаждением вонзаются острые клыки в беззащитно-хрупкое тельце! Жуткое существо, порождение ненависти, зависти и злобы, сегодня появившееся на свет, буквально урчит от удовольствия, вгрызаясь в податливую плоть, раздирая длинными когтями, разрывая на куски ту, что еще недавно была источником всех этих чувств. Высокий крик до сих пор звенит в воздухе, как эхо порванной струны, захлебнувшейся собственной песней. Черная земля влажно блестит, напитанная густой темной кровью, которая ручейками растекается по земле, делая красными ближайшие лужи. Обезображенный труп, когда-то похожий на человека, впрочем, будет не так сложно опознать: чудовище оставило лицо практически нетронутым, если не считать четыре глубоких пореза, оставленных его когтями на белой щеке, налипшей грязи и следов крови, которая здесь повсюду. Остекленевшие глаза, прежде широко распахнутые от боли и ужаса, теперь равнодушно-отстраненно смотрят сквозь туман туда, где должно быть небо, и это делает сходство с куклой практически полным. Со старой, переломанной, давно заброшенной куклой. Почему-то этот факт приносит маленькой серой тени небывалое удовлетворение. Наконец-то все так, как и должно быть. Старая знахарка много повидала на своем веку, но девочка, пришедшая к ней в тот вечер, почему-то вызвала у нее невольную дрожь. В той малышке не было ничего примечательного: очень маленькая и худая для своего возраста, тусклые волосы неопределенно-светлого цвета свисают безжизненными прядями, обрамляя бледное острое личико, на котором выделяются лихорадочно блестящие глаза. Тонкие бескровные губы растягиваются в улыбке, которая, видимо, должна была быть милой и приветливой, но вместо этого почему-то становится жутко. И еще более жутко становится, когда девочка, поставив тяжелую для тоненьких ручек корзину на лавку, оправляет ярко-алый плащ, и взгляд пожилой женщины невольно задерживается на нескольких пятнышках, темнеющих на простом грифельно-сером платье из грубой шерсти. Возможно, это просто закатное солнце так светило, обманывая ее слабые глаза, но когда та девочка покидал ее дом, старушка не могла избавиться от впечатления, что тень, которая тянется за ребенком, имеет насыщенный темно-красный цвет и будто живет своей собственной жизнью. Знахарка умерла на следующий день. Не выдержало сердце. С тех пор прошло немало времени, но люди стараются держаться подальше от мрачного леса, где в густом болотном тумане бродит Смерть, ужасная и жестокая, не жалеющая никого. Та, от которой нельзя ни спрятаться, ни сбежать. Говорят, что ее жертвы долго чувствуют на себе взгляд, от которого все внутри замирает и переворачивается, а некоторые успевают заметить алую тень, мелькнувшую перед глазами. И это последнее, что они успевают увидеть в своей жизни. Скорее всего, это просто досужие домыслы. Охотники из соседней деревни уверены, что это просто очень крупный волк, правда, никто из них так и не смог объяснить, откуда он там взялся. Но они не оставляют надежды когда-нибудь поймать этого зверя. Тень улыбается. Ее ждет еще много увлекательных игр. Но это уже другая история.