Little Something

Я люблю место в котором мне посчастливилось трудиться за две вещи - запахи и вкусный, естественный свет. Сначала расскажу немного про запахи. Здесь пахнет кофе. Качественным кофе и свежей выпечкой. В этих вещах они здесь профессионалы. Я даже научился немного готовить вафли (если опустить тот факт, что они постоянно подгорают) Такой уж я. Слишком высокий для любого помещения, где нахожусь и слишком сильно люблю забыться и отпустить ветренное сознание куда-то к струнам обожаемой Fender CD-60, пока в вафельнице наливается аппетитным цветом бледное тесто. Такой уж я. Однако, кофе - моя страсть и, должен признаться, не только моя. В нашем заведении я легко сыскал любителей именно моего кофе. С экзотичной восточной ноткой, как говорят местные австрийки, слыша мой акцент. Я только улыбаюсь им, скромно рисуя сердечки на капучино и не мешаю юным барышням строить милые догадки обо мне. Я, признаться, никогда не был разговорчивым и, слава Богам, посетители думают, что я просто скромный. И, конечно же, понимающе кивают, удивленно перешептываясь фразами вроде "такой высокий" или "я думала он метис", когда я говорю редким любителям поболтать, откуда прибыл сюда. Им нравится моя привычка кланяться, а я люблю здешнюю лояльность к людям из сервиса... о, одну секунду! Я должен снять вафли. Что же еще? Еще я люблю их понимание моей предельной, глубинной интровертности. Люди здесь чувствуют, когда садится моя социальная батарейка. Думаю, это заведение было благосклонностью судьбы. Два года назад, когда по воле случая меня, мою гитару и рюкзак вещей занесло в Вену... Я и не думал, что все так завертится. Давайте немного обо мне. Предыдущие двадцать семь лет жизни я предпочитаю игнорировать. Однако, расскажу о том, что с тех пор осталось неизменным и, кажется, единственно важным. Пак Чанёль, двадцати девяти лет от роду. Я парень, который примерно пятьдесят процентов времени, пока не спит - варит кофе в одном крохотном кафе в тихом и спокойном районе Вены. Остальное время я играю на гитаре, как сессионный музыкант или просто выступаю в клубах, когда людям становится невозможным пить под музыку из колонок и в них просыпается желание послушать живой голос. Жизнь отнесла меня туда, куда я бы никогда не догадался переехать сам. Однако, так вышло волею благосклонной к моей скромной персоне судьбы. И у меня нет никаких претензий по этому поводу. Я не знаю, останусь ли здесь в следующем году. Сейчас декабрь. Я тоскую по зиме. Может быть, брошу работу и сбегу туда, где много снега. А может быть нет. Кто знает? То, какой возможностью быть спонтанным награждает меня эта большая, безумная, непредсказуемая жизнь - весьма щедрое благо Её величества. И я пользуюсь им с охотой. Кто знает, что случится со мной в следующем году? Или... на следующий день? Теперь про свет. То утро выдалось туманным и зябким. Серовато-желтый свет проникал в стены кофейни и захватывал её своей слегка душащей, тусклой атмосферой. Уютная серость. В это время места, подобные нашему расцветают по-новому. Людям холодно: сердцу, глазам, разуму, телу и они идут греться ароматными, крепкими напитками. Я же люблю это время за всеобщее замедление. Зима заставляет человека смотреть глубже в то, что живет в нем. Может быть, этому способствует монохромный, печальный пейзаж, а может быть холод вытрясает из них лишние мысли и они устраивают себе тихие свидания с самими собой. Они садятся за столики у окна, заказывают бодрящие напитки, иногда достают книги или ноутбуки. А иногда они просто смотрят за окно и тогда это становится еще интереснее. В таком случае, я могу бесконечно фантазировать о том, какие мысли их сейчас посещают. За чашечкой моего кофе ;) Мое ровное, почти счастливое существование никогда не нарушается. Я довольствуюсь скромным, правда. Единственное условие - моя оберегаемая от всего мира свобода. Меня ничего здесь не держит, на самом деле. Спокойное, тихое, безмятежное существование в центре Европы без привязки к людям, важной для меня работе или чему-то большему. Это все - не более чем приятный этап моей биографии. Музыка, искусство, вкусная еда - такова для меня Вена. Мой тщательно оберегаемый, тихий мир не трогает ничего из вне, за исключением одного повторяющего пару раз в неделю эпизода. Я уже выучить успел. Понедельники и четверги. Сегодня, кстати, понедельник. И это мое лекарство от хмурых понедельников. Девять двадцать утра. Прямо по часам. Девушка. Девочка. Или лучше сказать совсем еще юная женщина. Совсем юная - лет двадцати трех. С кипой учебников немецкого она ходит в нашу кофейню вот уже несколько недель. Все по отрепетированной схеме. Я готовлю ей фильтр-кофе, использую самые лучшие зёрна. Эфиопия, если на улице солнце. Сальвадор, если солнце прячется. Солнечная Гватемала, если я вижу, что она грустит. Она сидит здесь пару часов. Иногда делает повторный заказ, а иногда - нет. Я гадаю, что влияет на её выбор. Был ли я сегодня хорош именно для неё? Девушка что-то записывает в толстом блокноте и я со своего места могу заметить, что рука у неё совершенно крохотная. Я сравниваю то, как она держит чашку с американо и то, как это делаю я. Мне хочется засмеяться, но я только улыбаюсь, опуская глаза к барной стойке. Выглядит она абсолютно трогательно. Она сидит за столиком у окошка, иногда поправляя очки и путая ручку в кудрявых волосах. Я, скорее, аудиал. Меня чарует мир звуков, а не изображений, но сейчас я любуюсь её задумчивым профилем, направленным куда-то за окно. Она смотрит на старый город. Город, полный искусства, город, полный музыки. Интересно, что она любит слушать, когда идет сюда из студенческого общежития? Или когда-едет до своего университета? Или когда едет куда-то далеко-далеко, где, может быть, идет снег? Ей бы пошел снег. Ей бы пошли Sigur Ros или, скажем, Sarah Mclachlan, Michael Kiwanuka. Необычный набор получается, но она тоже необычная. Ей бы пошла настоящая, ледяная зима, которая бывает далеко отсюда. Может быть, я бы попросил её показать мне "свою" зиму. Скажем, в Скандинавии или... России? Я ведь всегда любил бурых мишек? Мое тайное любование прерывает звонок её мобильного телефона. Она быстро собирает рюкзак, сбрасывая туда книги попутно что-то объясняя собеседнику. Нетерпеливо обернувшись в ожидании официанта и не находя его, она стремительно направляется к барной стойке. Прямо ко мне. Торопится. Бросив на девушку понимающий взгляд, я останавливаю её маленькую руку со сжатыми в ней купюрами и улыбаюсь, качая головой. Если бы только она знала, как тяжело мне дается казаться сейчас смелее и сильнее, чем я есть на самом деле. - Сегодня за счет заведения. Ни о чем не беспокойтесь. Она бросает на меня удивленный взгляд зеленых, таких удивительно зелёных глаз. Одним взглядом я даю ей понять, что не стоит спорить со мной сейчас, а у нее, к моему счастью, нет времени на долгие разговоры. Когда я слышу, что она говорит в телефонную трубку, мне хочется разулыбаться. Вот оно как. В следующий раз, когда она приходит, я отношу ей кофе сам. Под чашкой записка. И в ней латиницей "zdravstvuy". Этим вечером я возвращаюсь домой, думая о бурых медведях, северном сиянии, кириллице и замечаю, как Вена становится холоднее. И почему-то начинаю находить прекрасное в холоде. И отменяю завтрашний концерт в клубе. Потому что мы уже взяли билеты в зиму.