Не такой

      Всё также в молчании, парни дошли до дома Милковичей. На крыльце Микки встал у двери, не спеша её открывать. Йен застыл, и непонимающе уставился на темноволосого.       - Что за прикол? – устало спросил Галлагер.       - О том, что было сегодня – Мэнди ни слова, понял? – строго сказал Мик.       - Ах да, ну конечно, заложник образа... – пробурчал рыжий.       - Че, блядь?       - Да ничего, понял говорю. А то вдруг ещё Мэндс подумает, что её брат решил за неё заступиться, и может – он на самом деле не такой гандон, каким хочет казаться, – грустно ответил Йен.       - Поговори мне ещё, умник херов, – пробурчал Микки, и, наконец, зашёл в дом. Галлагер, тяжело передвигая ноги, вошёл следом.       - Ну так что, пиво будешь? – спросил Мик, уже стоя у холодильника, в то время как Йен обессилено опустился на диван.       - Похер, давай.       Появился Микки с двумя бутылками, одну из которых протянул Йену, и сел в кресло рядом, деловито закинув ноги в грязных ботинках на журнальный столик. Некоторое время парни просто молча пили холодный напиток, не пересекаясь даже взглядами. В голове рыжего начало немного проясняться, но страшная дурнота не уходила, и выпитое пенное в любое мгновение могло оказаться на коврике около дивана, вместе с остальным, ещё оставшимся, содержимым желудка.       - Кто такая Моника? – вдруг нарушил молчание Мик, по прежнему не смотря на парня, сидящего по соседству.       - Что? – тряхнул головой Йен, возвращаясь в реальность, и выныривая из омута мыслей, которых было сейчас слишком много.       - Твой пучеглазый братец сказал про какую-то Монику. После этого у тебя сорвало планку, и включился режим ебучего берсерка, – вспомнил Мик, обнажая зубы в очередной усмешке.       - Тебе правда это интересно? – Йен положил уставшую голову на руку, оперевшись локтем на подлокотник дивана.       - Да не особо, – бросил темноволосый. – Просто интересно, что за баба способна вывести рыжика на такие эмоции, я ведь думал – ты пидор, – Милкович пристально посмотрел на собеседника.       - Моника – это моя мать, – ответил Йен, прикрыв глаза, и отчаянно борясь с очередным приступом раздражения, что случалось каждый раз, когда он слышал это имя.       - Дела семейные, значит... – пробурчал Микки, и отхлебнул ещё пива, после чего разразился громкой отрыжкой. Йен поморщился. – Имей ввиду, рыжик, сегодняшнее - ничего не изменило, ты всё также заноза в моей заднице, и я буду тебе, блядь, очень благодарен, если буду видеть твою морду как можно реже.       - Я на другое и не рассчитывал, – соврал Йен, ведь он действительно рассчитывал на, если уж не потепление, то хотя бы на сносные соседские отношения с этим парнем. И на возможность иногда смотреть на его руки и волосы, пересекаясь в разных уголках этого недружелюбного дома. – Свалю, как только разрулю проблемы с Липом.       - Бляяя, ну после сегодняшнего видимо на это вообще можно не рассчитывать, – зло бросил Милкович. – Твою ж мать.       - Я докажу ему, что Карен Джексон тупая шлюха, что водит его за нос, и он ещё извиняться будет, – Йен со злостью сжал бутылку с пивом, и поджал губы.       - Че, блядь? Карен Джексон? Твой брат-мудак встречается с этой давалкой? – Микки хохотнул. – И он ещё, блядь, будет говорить что-то про Мэндс? Пиздец, а в школе все только и говорили, что про Филиппа Галлагера – светлую голову из трущоб. А он, оказывается, кретин, – довольный Милкович одним большим глотком прикончил бутылку, и поставил её за кресло, где, судя по звяканью, был уже целый склад стеклотары.       - Сказал человек, который в свои девятнадцать, всё ещё никак эту школу не может закончить, – хохотнул Йен. – Но да, Лип кретин, я согласен.       - То есть для того, чтобы ты отсюда свалил, тебе нужно, чтобы твой братец понял, что встречается с шалавой? – Мик серьезно посмотрел прямо на Йена.       - Ну да, вроде того, – кивнул рыжий.       - Ну так давай я просто трахну её, запишем это дело на видео, и дело с концом, – сказал Милкович с широкой плотоядной улыбкой, которая тут же начала угасать, от вида Галлагера, покатившегося от смеху на диване.       - Мик, ты конечно извини, я не сомневаюсь в твоём... кхм... обаянии, – аккуратно начал Йен, с трудом подавляя вновь вырывающийся хохот, – но это, мать её, Карен Джексон. И она хоть и шлюха, но шлюха с мозгами, и трахаться будет только с тем, с кого может поиметь хоть какую-то выгоду. Ты вряд ли её заинтересуешь, – неловко добавил рыжий, и поскорее припал к бутылке с пивом.       - Твою мать, дерьмо... – нахмурив брови, задумчиво почесал голову Милкович.       - Да даже если и так, и ты очаруешь Карен, то Лип явно догадается, что это подстава. Ведь сегодня под эстакадой я был с тобой, – добавил Йен.       - Но это не отменит того факта, что я её трахнул, и она шлюха, – недовольно заспорил Микки.       - Бесспорно, – Галлагер отсалютовал бутылкой хмурому Милковичу. – Но если ты действительно хочешь, чтобы я помирился с братом, и свалил – это не наш вариант.       На несколько минут гостиная дома Милковичей вновь погрузилась в молчание. Йен допивал своё пиво, и ловил себя на мысли, что ему бы не хотелось, чтобы Микки спал с Карен Джексон, даже если бы это действительно был путь к примирению двух братьев. Милкович же, в свою очередь, допивал уже вторую бутылку, и думал, что он то бы как раз был совсем не против переспать с Карен, не сколько для примирения двух братьев, на которых ему было глубоко плевать, сколько для своего удовольствия. Но Мик в глубине души понимал, что рыжий прав, и Карен на него даже не посмотрит. Вдруг в темноволосой голове появилась идея.       - Выгода, говоришь?       - Что? – рассеянно отозвался Йен.       - Карен Джексон нужна выгода, чтобы с кем-то спать. Твои слова? – поднял бровь Микки, Галлагер утвердительно кивнул. – Есть у меня один мажорчик с Норд Сайда, я толкаю ему хреновую дурь за хорошие деньги, а этот баклан не сечёт. Так вот за пару косяков можно попросить его попробовать соблазнить эту суку, он не откажет, в конце концов, что ни говори, а Джексон - соска что надо. Мордашка, жопа, ну ты понял. Ему самому в радость будет. И по этому дебилу видно, что он из хорошего района и при бабле, она не устоит, – выдал Милкович, крайне довольный своей же идеей.       - Неплохо для парня, который не может закончить среднюю школу, – не удержался Йен, но про себя отметил, что идея действительно не дурна.       - Пшёл нахуй, Галлагер, – оскалился Микки. – И че ты вообще доебался до меня с этой школой? Учёба не моя специализация, понял? Я в другом секу.       Вдруг Йена, уже открывшего было рот, чтобы спросить в чём же заключались внеучебные таланты Микки Милковича, внезапно прервал голос Мэнди за спиной.       - Мааальчики, я смотрю вы поладили? – заспанная девушка спустилась из своей комнаты на монотонное бормотание где-то внизу.       - Хер там плавал, – поморщился Микки. – Ты, блядь, дома что ли?       - Ну а где мне ещё быть? Разбудили меня своими перешептываниями при луне, – игриво подмигнула Мэндс, плюхаясь на диван рядом с Йеном, и чмокая его в щеку. – Йен, твою мать, это что, кровь? – забеспокоилась девушка, требовательно оборачивая лицо друга в свою сторону.       - Мэнди, отстань, всё нормально, – запротестовал рыжий.       - Это ты его!? – разозлённая девушка повернула голову к брату.       - Мэнди, хватит! Это не он, успокойся. Шли домой и нарвались на каких-то отморозков. Наш район, сама понимаешь, не располагает к прогулкам после наступления темноты, – как можно убедительнее соврал Галлагер.       - А откуда вы вообще могли идти вместе домой? – не унималась Мэнди.       - Мэндс, тема закрыта, – раздраженно бросил Милкович. – Всё, детки, дядя Микки пошёл спать, и вы тоже пиздуйте. Будете мне мешать – глаз на жопу натяну, – без тени улыбки пообещал парень, и скрылся на лестнице, ведущей к спальням.       - Йен, ты идёшь? – Мэнди протянула руку Йену, вставая с дивана вслед за братом.       - Да, сейчас допью пиво и поднимусь, – рассеянно отозвался Галлагер. – Ещё вот это всё надо смыть, – парень провёл рукой по лицу, и подтёкам запекшейся крови. – Иди, я скоро.       Мэнди кивнула, и тоже зашагала в свою спальню. Йен же остался сидеть в полумраке гостиной, с зажатой в руках бутылкой пива, и отчего-то очень глупо улыбался.