Не просыпаться

Весь день Рагнвиндр занимался делами, которые так или иначе, были связанны с винокурней, немного самим вином и в основном, скучной бумажной волокитой. Когда он провожал отца в дорогу, ближе к вечеру, то получил несколько распоряжений на время его отсутствия. Он так же упомянул и Кейю, но тот сейчас был не в состоянии присутствовать здесь и по этому Дилюк должен был передать ему и поручения для него за ужином, но Альберих не пришёл. Сначала аловолосый ждал его за обеденным столом в зале, но когда тот не явился и через час, Дилюк забеспокоился. Хоть он и старался особо не показывать этого, но Кейа был ему дорог в первую очередь как член его пусть и не большой, но какой никакой семьи. Они все детство и юность провели вместе, всегда сражались бок о бок и защищали друг друга, аловолосый по истине дорожил этими воспоминаниями из прошлого. Последний раз бросив взгляд на часы, он вздохнул, и поднявшись с кресла, поплёлся к деревянной массивной лестнице, которая вела на второй этаж винокурни. Их спальня, располагалась довольно далеко и по этому Дилюк медленно, но верно шел по темноте длинного коридора, любуясь свечами обрамленными изящными подсвечниками из благородных металлов. Свечи в которых, к слову, достаточно скудно освещали пространство вокруг себя, но ни смотря ни на что в этом была какая то своя атмосфера, свой шарм. Подойдя к дверям спальни он на мгновение замер и постучал, скорее, правда, по привычке. Как и ожидалось, дверь не открыли и никакого ответа так же не последовало. По этому, юноша смело повернул ручку и дверь с лёгкостью отворилась пропуская новоприбывшего во мрак комнаты. К тому времени на улице уже успело стемнеть окончательно. В комнате было немного темнее. Здесь, в отличие от коридора никто не зажёг даже свечи. Дилюк поежился, в комнате точно стало немного холоднее, скорее всего, из за прибывания здесь целый день обладателя крио элемента. Краем глаза юноша так же подметил, что окно было открыто и плотные темные шторы трепал вечерний ветерок. Значит, Кейа вставал что бы открыть окно, это же лучше чем ничего, правда? Когда же глаза через какое то время окончательно привыкли к темноте, Рагнвиндр сделал несколько уверенных шагов в сторону кровати и обнаружил на ней мирно спящего Альбериха. Одеяло, которым Дилюк заботливо укрыл того ещё утром, теперь частично валялось на полу и было скомкано в ногах рыцаря. Его ночная рубашка, или, вернее сказать, рубашка Дилюка на нем, пропиталась потом и неприятно липла к телу. Аловолосый стянул с рук кожанные перчатки и дотронулся теплой ладонью до лба Кейи, на что тот, слегка поморщился сквозь сон, но не проснулся. Даже Дилюк, будучи обладателем пиро глаза бога, почувствовал то, что лоб рыцаря был достаточно горячим. Сначала голова, а теперь и жар. Он пока не представлял, что собирается предпринимать, ведь все слуги после ужина уже были распущенны по домам и в поместье они остались одни. Немного поразмыслив, Дилюк, решил, что в первую очередь, мокрую одежду Кейе все таки было бы не плохо сменить на чистую и сухую. Он предельно аккуратно, да бы не разбудить, перевернул того с бока на спину. Когда юноша, наконец, сел на край кровати подле синеволосого, ему пришлось немного склониться над тем, и только стоило потянулся к пуговицам на рубашке младшего, как его руки внезапно коснулась чужая, холодная кисть. Рагнвиндр вздрогнул от неожиданности. Руки Кейи всегда оставались холодными, в независимости от ситуации. – Дилюк? – испуганно и сипло, всё ещё не до конца проснувшись, спросил Кейа, свободной рукой протирая глаз который пока что ещё не успел приспособиться к темноте. Из-за высокой температуры все немного плыло перед глазами и он лишь мутно видел силуэт с красной пышной шевелюрой над собой. Одной рукой синеволосый всё ещё продолжал держать запястье старшего довольно уверенной хваткой, в то время как другая рука Дилюка покоилась на груди Кейи. Кажется, сейчас, это его совершенно не смущало. – Да, снежинка, это я, – тихо выдыхает Дилюк. – Я ждал тебя к ужину. – старший с толикой огорчения в голосе медленно потянулся к щеке рыцаря, ласково проводя по ней теплой ладонью, запястье которой недавно сжимала чужая, ледяная до невозможности рука, с тонкими синими венками, которые легко просматривались через смуглую кожу. На это Альберих беспокойно и очень огорчённо что-то нечленораздельно просолвил совершенно не реагируя на прикосновение к щеке, как будто ничего и не было. Он лишь судорожно завертел головой пытаясь найти глазами настенные часы. – Сколько же сейчас времени? Дилюк помедлил, складывая и вспоминая числа у себя в голове, так как увидеть сейчас время на часах в противоположном углу комнаты он даже не пытался. – Около одиннадцати вечера. – ему стоило наклониться немного ближе, как обладатель крио как будто бы только сейчас почувствовал теплую ладонь, нежно оглаживающую его смуглую кожу, сначала в районе щеки, а потом и на затылке где волосы были влажные, а кожа такой же горячей и липкой. – Извини... – рыцарь бросил виноватый взгляд на брата, за тем он перевел его куда-то в сторону окна, с трепещущимися на лёгком ветру занавесками. – Я не смог бы прийти и показаться в таком виде. Дилюк, не смотря на полумрак в спальне, мог заметить небольшой не здоровый румянец на щеках младшего. – Ничего страшного, я уже всё понял. – он ещё раз на последок заботливо прошёлся ладонью по теплой щеке рыцаря и наконец, отстранился. – Что-то болит? – Горло, но совсем немного, и голова.– Кейа шумно выдыхает, обратно переворачиваясь на бок стараясь натянуть одеяло обратно на себя. Он крупно вздрагивает от холода и ветра, проникающего в комнату из при открытого окна. Одежда всё так же неприятно липла к телу и к тому же, только холодила кожу ещё больше. – Как тебя только угораздило? – укоризненно спрашивает Дилюк, всё таки поднимаясь с постели да бы закрыть окно, так как прохладу в помещении начал ощущать уже даже он. – Не знаю точно. – Кейа, наконец, вроде стал постепенно приходить в себя. Он с озорной улыбкой приподнимается с кровати, да бы размять затёкшие от довольно продолжительного сна конечности. Рагнвиндр, отвлекщийся на происходящую за окном ночную жизнь территории возле винокурни. Виноградные лозы с сочными гроздями красного винограда и сверкающие в темноте лазурные бабочки привлекали внимание. И Дилюк, невольно залюбовавшийся ночной жизнью окрестностей, совсем не спешит обратить внимание на брата. И только когда задумавшись, он наконец переводит взгляд на Кейю, тот, не расстёгивая пуговиц, стаскивает с себя мокрую рубашку через голову. После этого, его и так не послушные синие волосы ещё больше растрепались и забавно торчали во все стороны. От утренней прически не осталось и следа, а темная лента, наверняка опять была закопана где то в одеяле. Обладатель пиро немного удивился такой резвости, но видимо, Кейе и в правду уже стало лучше, что не могло не радовать. Встряхнув головой, дабы прогнать лишние мысли, винодел повернулся к шкафу в поисках новой рубашки. Кейа же, состроив недовольное выражение лица, снова предпринял попытку встать с кровати, но и она не увенчалась успехом и он благополучно плюхнулся обратно. Доставая из шкафа нужную вещь из нежнейшего хлопка, обладатель пиро поворачивается и видит перед собой незатейливую картину. Кейа, оставшись без рубашки и имея при себе из одежды только домашние свободные штаны, с всклокоченными после сна волосами, сладко потягивался на постели искусно выгибаясь и зевая. Его смуглая кожа слегка поблескивала из за влаги на ней. "Даже отсюда я бы смог сосчитать его ребра" только и пронеслось в голове Дилюка прежде чем он любезно отдал новую рубашку Альбериху. Отвлекаясь от своего ну очень интересного и занимательного плана по привлечению мужского внимания аловолосого, одежду, Кейа всё таки принимает, при этом не забывая недовольно зыркнуть на старшего, который, видите ли, совсем не обращает на него должного внимания. На это тот лишь вздохнул. – Что не так? Кейа не ответил, а лишь загадочно пожал плечами и довольно настойчиво потянул того за руку на себя. Любезно предложенная ему рубашка, сейчас, благополучно откладывается подальше. Так что Дилюк все ещё мог в полной красе наблюдать подтянутый живот и торс рыцаря. Альберих был слегка худее брата, а его талия немного уже и больше походила на девичью. Из -за чего, аловолосый в детстве, будучи мальчишкой, часто подшучивал над ним, а потом извинялся, когда Кейа весь оставшийся день дулся и не разговаривал с ним. Были времена..... В прочем, эта особенность всегда только украшала его и притягивала много внимания, от которого Кейа был просто в восторге, чего нельзя было сказать о Дилюке. Но теперь, старшему ничего не оставалось сделать как наклониться, а вскоре и нависнуть над синеволосым ставя руки по обе стороны от него. На такой поворот событий Кейа лишь удовлетворённо хмыкнул, загадочно улыбнувшись уголком губ. Обладатель крио, вскоре, явно вошёл во вкус вовсе обвивая его шею обеими руками и виноделу пришлось наклонить свою голову ещё ниже, так, что пряди его красных как пламя волос свисали, касаясь щек и шеи Альбериха. Наконец, находясь в паре миллиметров друг от друга, Кейа поддается ближе и осторожно целует губы того, на что Дилюк, спустя какое-то то время охотно отвечает. Кейа, выступавший в роде своеобразного инициатора всего этого, сминает и покусывает нижнюю губу старшего, тем самым своеобразно показывая как же он все таки скучал по нему. Альберих нетерпеливо зарывается холодными руками в красную шевелюру винодела, и это немного отрезвляет, от чего старший распахивает до невозможности алые, как огонь, глаза. Этот поцелуй не продолжается настолько долго как хотелось бы Кейе и все потому что Дилюк уже не может не чувствовать и игнорировать жар, исходящий от Кейи, и поэтому, юноше все таки приходится отстраниться от столь желанных губ. Но не смотря ни на что, Рагнвиндр все ещё находится слишком близко к его лицу, так как холодные руки заботливо и настойчиво держат его за волосы. Синеволосый, крайне разочаронно смеряет того взглядом. В его синем, как море, взгляде, сейчас плещется крайнее недовольство, раздражение и где-то вдалеке ещё немного усталости, ведь его болезнь, ещё никуда не делась. "Да он издеваться" гневно думает Рагнвиндр наспех спускаясь на первый этаж, да бы взять аптечку. Когда то, отец, обучал его азам медицины и первой помощи. Юноша, исходя из всего этого и личного опыта, нашел всё необходимо и вернулся в спальню. Комната так же приветливо встечает его прохладой и полумраком. Кейа, не подавая вида, с трудом, но стоял к тому спиной у окна, освещаемый лишь лучами луны. На нем все те же домашние штаны и свободная чистая рубашка старшего, что тот, заботливо предоставил ему ранее. Альберих внимательно и сосредоточенно вглядывается во тьму ночи, которая сейчас в полную силу царила на улице. Дилюк, немного погодя, тихо подошёл к нему со спины, и аккуратно обвил его талию своими горячими руками, забравшись ими под белоснежную рубашку. От неожиданности Кейа вскрикнул, поворачиваясь к тому, насколько это было возможно, с недовольным выражением лица. – Тебя как будто бы здесь бьют. Его совсем чуть чуть позабавила реакция юноши, но он старательно не показывал этого, потому что тот сейчас явно был не в настроении. – Мог бы и не пугать так, – насупившись цедит Альберих, в то время как Рагнвиндр не упускает шанса оставить ненавязчивый поцелуй на смуглой шее рыцаря. Белоснежная рубашка на скорую руку была только лишь накинута на его плечи. Но Кейа так и стоял задумчиво вглядываясь в окно. – Ты должен лежать в постели, по крайней мере сейчас, – обладателю пиро приходится чуть наклониться, да бы поставить свой острый подбородок на худое плечо Альбериха и он всё ещё чувствует жар исходящий от него, который ему ой как не нравится. – В противном случае придется обратиться к Барбаре. – Люк, – он мягко, но так устало, зарывается холодными руками в алые волосы, досадно выдыхая. – Ты же знаешь как я не люблю всё это... – Тогда почему ты просто не можешь послушать меня? - Дилюк особо не церемонясь подхватывае того на руки. Кейа же, в свою очередь, вздрагивает от неожиданности, сжимая плечи того. Рагнвиндр со всей присущей ему аккуратностью задернул одной рукой темные занавески из плотной ткани и положил свою ношу на кровать. Рубашка ещё больше сползла с достаточно худых плеч, оголяя шею и ключицы на которых красовалась пара собственнических красных отметин аловолосого. На секунду отвлёкшись на это, Рагнвиндр вспоминает, что ему, как минимум, стоило бы принести ещё воды, и желательно полотенце. Кейа же, недоумевая, почему его так пристально разглядывают уже несколько минут, недовольно фыркает и обратно натягивает свою рубашку на плечи, запахивая ее на груди. – Подожди, всё равно снимать сейчас придётся. На это тот лишь насупился ещё больше но рубашку трогать перестал. – Ты ведёшь себя как ребенок. – Дилюк невольно потянулся рукой к волосам названного брата и легонько потрепал его по голове как когда то в детстве делал отец. – А ты всё такой же серьезный! – Альберих лишь нахмурился стараясь как можно удобнее устроиться на кровати. В который раз, склонившись над тем, Рагнвиндр аккуратно убирает мокрые волосы со лба младшего и невольно задерживается на черных лентах повязки, на которых она собственно и держалась. Альберих сегодня и так спал в ней целый день, а это было довольно дискомфортно, как уже успел заметить Дилюк. – не хочешь снять её? – слегка касается губами его щеки и лба как бы проверяя температуру. – не хочу. – говорит синеволосый пожимая плечами. Дилюк на это лишь кивает и подаёт тому градусник из аптечки.