амортенция со вкусом шоколадной лягушки

Слэш
NC-17
Завершён
371
автор
Размер:
71 страница, 13 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
371 Нравится 100 Отзывы 169 В сборник Скачать

воспоминание о лете, запах цветущих растений и неверные решения

Настройки текста
Воспоминание. Под тяжестью головной боли вечернего летнего бала Джисон сжимает веки с надеждой оказаться на другом конце поместья Хан. Руки держат прохладный бокал нетронутого шампанского, желание выпивать пропало с появлением в центральном зале гостя, чье естество пронизывает спящее сердце Джисона раскаленными иглами насквозь. Минхо не подходит к нему ни разу за целый вечер, словно младшего вовсе не существует. Джисон от раздражения оттягивает удушающий воротник рубашки, что мешает глубоко дышать, расстегивает верхние пуговицы и меняет шампанское на стакан воды, мгновенно выпивая до последней капли. От раздражающих грудную клетку чувств хочется выть до неразборчивого рычания. Джисон оглядывает бальный зал, высокие белые потолки, объемные зачарованные люстры, стеклянные крепкие столы, окруженные гостями, и устало выдыхает сквозь сжатую челюсть. Мальчик разворачивается на пятках к широкой мраморной лестнице и поднимается наверх, к своей спальне, подальше от надоедливой родительской вечеринки. Вновь хочется пить. Джисон тянется к прикроватной тумбочке, наполняет кружку из светлого графина и осторожно чешет лоб с желанием ногтями выцарапать все мешающие мысли. В комнате невозможно холодно. Мальчик обхватывает себя руками, присаживается на мягкую двухместную кровать и смотрит на камин, решая, поджигать ли бревнышки заклинанием. — Так вот ты где, — мягкий голос вырывает Хана из пучины собственного сознания, — я всё никак не мог тебя найти. Минхо стоит в дверях, не желая заходить без приглашения, и Джисон дергается на месте, жестом приглашая к себе. Перед взором предстает вытянутый платяной шкаф из красного дерева, пустой стол и кровать с сидящим на ней слизеринцем. Ли никогда не бывал здесь до нынешнего момента. — У тебя очень… свободно, — Минхо равняется с Джисоном, присаживаясь на край постели рядом, — почему ты ушел с бала? — Чувствую себя неважно, — дрожащим голосом отвечает Хан, взглядом бегая по знакомому лицу. — Надо же, — Ли усмехается, — сам Хан Джисон обладает чувствами. В груди колет противно, тянет и гудит, отчаянно хватаясь за острые кости. Минхо сидит близко, Джисону кажется, что он ненароком задохнется от сковавшего тело отчаяния. «Прости, но я ничего не чувствую к тебе, » — звенят в голове слова, брошенные весной. Через несколько дней учебный год, Джисон планировал все лето пережить, игнорируя Минхо, чтобы забыть о возникших чувствах к нему раз и навсегда. В солнечном сплетении вновь тянет, засасывающей воронкой отбирая все варианты «против». Минхо внимательно смотрит, изучая, и резко выдыхает, ладонями поглаживая чужие плечи. Джисон подается первым, накрывая чужие губы своими. Невесомо, аккуратно, словно впервые пробуя на вкус. Пожар разливается по всему телу, напрочь сжигая навязчивые крики разума: «Прекрати! Любовь принесет тебе лишь одни страдания». Родители Джисона, разведенные сразу же после рождения сына, до сих пор живут вместе без каких-либо обязательств. Мать признавалась мальчику, что в школьные годы любила его отца, но чувства изжили себя из-за многократных измен, и терпение уничтожило любые эмоции, что могли бы помогать жить изо дня в день. Горячие ладони пробираются под рубашку, стягивая ее через голову. Джисон снимает с Минхо мантию, отбрасывая ее на пол, и залезает на чужие бедра, не отрываясь ни на миг от пухлых губ. Хочется больше касаний, больше тепла, проникающего под кожу. Странные чертовы мысли. Внутренний голос диктует прекратить всё сейчас же, Джисон жмурит веки, выбивая искры из глаз, и целует отчаяннее, хватаясь за обнаженную спину. «Игнорировать тебя было самым большим испытанием в моей жизни.» Тревожные руки касаются возбужденного члена Минхо, Джисон задыхается, прося о большем. Хочется быстро, резко, до вращающихся бежевых стен. Ли тянется к карману брюк, сброшенных на угол кровати, достает палочку и невербальным заклятием опускает рядом баночку лубриканта и презерватив. В голове проскальзывает желание ощутить Минхо внутри без защиты, но поток болезненных мыслей прерывается разумом: так неправильно. Холодные пальцы, влажные от смазки, робко касаются между ног. Минхо бережно растягивает, медленно проникает, оглаживая подушечками горячие стенки. Джисон шипит, сжимает чужие лопатки до покраснений, выгибается и тянется за поцелуями. Минхо касается губами щек, лба, осторожно кусает кончик носа под тихий смех, и Хан не замечает, как чувство дискомфорта заменяется на тянущее желание прочувствовать пальцы снова и снова. Расстроенно стонет, когда перестает ощущать Минхо. Скрип маленькой упаковки разрезает слух. Минхо раскатывает презерватив по члену, выдавливает больше лубриканта и распределяет по всей длине. Джисон видит звезды перед глазами, когда крупная головка проникает внутрь, стимулируя нервные окончания стенок. — Двигайся, — шепот в самые губы, — я так сильно хочу почувствовать тебя. Желание слиться в единое целое пугает и одновременно побуждает прижимать Минхо к себе за широкие плечи. Ли толкается, крепко держа в ладонях чужие бедра. Джисон стонет высоко от нежных поцелуев в шею и линию нижней челюсти, зарывается пальцами в густые черные волосы и оттягивает их, наблюдая, как закатываются любимые глаза. Губы Минхо неожиданно оказываются везде. Поцелуями покрываются плечи, мокрая дорожка появляется на шее. Ли прикусывает кожу над кадыком, втягивает и тут же зализывает, оставляя покрасневший след. Джисон подается вперед, проводит языком меж открытых губ и сталкивается кончиком с чужим. От резких толчков темнеет в глазах. Джисон рвано дышит и дрожит в чужих руках каждый раз, как член проходит по простате. Хан обхватывает бедрами чужую талию, не желая отпускать из своих объятий. Минхо кусает его губы, толкается до фейерверков и чувствует, как сильно сжимается вокруг него Джисон. Пружина раскаленной магмой растекается внизу живота, формируясь и натягиваясь до предела. Джисон запрокидывает голову и напрягает бедра от возникающих ощущений. Зубы стучат друг о друга, Хан задерживает дыхание на момент и с громким стоном кончает себе на живот, словно пытаясь перекричать музыку последнего летнего бала в этом году. Минхо хватает нескольких толчков, чтобы последовать за Джисоном. Руки мелко трясутся, пальцы холодные, влажные и скользкие. Хан успевает притянуть Минхо вновь к себе с тихой просьбой: — Пожалуйста, не выходи из меня пока что. Давай полежим так еще немного? Ли смотрит вымотано и влюбленно, идентично чужому взгляду, кивает и кладет голову на плечо Джисона. Кажется, госпожа и господин Ли трансгрессируют домой в этот раз без своего сына.

***

Большой зал встречает студентов Хогвартса запахом творожной запеканки. Джисон ковыряется вилкой в яичнице с беконом и оглядывается в поисках друга: Хенджин пропал после матча по квиддичу и не вернулся ночевать в общую комнату. Знакомая темная макушка появляется рядом с массивными дверями. Выглаженная заклинанием белая рубашка, прямые брюки, мантия и зеленый галстук, плотно сидящий на шее. По дороге к столу Слизерина Хенджин собирает волосы в аккуратный хвост, подвязывает лентой и выспавшимся взглядом находит Джисона, улыбаясь лучшему другу. — Ты из Выручай-комнаты? — громко шепчет Хан, как только Хенджин садится рядом с ним, — Чего такой бодрый? — Не имею ни малейшего понятия, — улыбка не сходит с лица Хвана ни на секунду, — ох, творожная запеканка! Надеюсь, там нет изюма? — Если бы был, я бы уже заранее съел твою порцию, — Джисон смотрит внимательно на друга, — когда ты в последний раз так улыбался? Что случилось? Хенджин пожимает плечами и отпивает глоток горячего какао. Спать на имитации кровати Феликса, чувствуя его запах, оказалось истинным головокружительным подарком. Кажется, юноша всё еще ощущает нотки цветущих растений на себе. Совы разносят утреннюю почту, принося каждому по новому выпуску «Пророка», где пестрят заголовки об обмене студентами между школами магии. — Завтра вечеринка на факультете, — Хенджин разглядывает колдографию Феликса и остальных прибывших из Шармбатона, — я чувствую, что ты мне что-то не договариваешь, Хан Джисон, — молодой человек хитро ухмыляется, — насчет горла и остальных проникновений… — Мерзость, мистер Хван, — Джисон морщится и в шутку шлепает друга по плечу, — если бы я встречался с кем-то, то земля бы просто перевернулась вверх дном. Джисон боится говорить другу о Минхо. Боится поднимать тему чувств и эмоций — знает, насколько эта тема болезненна для обоих парней. Джисон винит себя за то, что постоянно молчит и не открывается Хенджину. Завтрак заканчивается под радостные вопли Чонина: у седьмого курса Когтеврана ожидается занятие по Зельеварению, совместное со Слизерином. Джисон берет восторженного мальчика под руку, а Хенджин незаметно осматривается, подмечая в толпе Феликса. «Я чувствую себя каким-то сталкером, » — Хван одергивает себя в момент, когда заходит в кабинет к профессору Слизнорту. В программе обучения на занятие помимо основных отваров выпадает амортенция — любовное зелье, вызывающее влечение к тому, кто его сварил. Его можно отличить по перламутровому блеску и запаху, изменяющемуся в зависимости от любимого аромата каждого человека. — Из года в год я твержу студентам одну истину, — Гораций Слизнорт держит в руке склянку с образцом зелья, — амортенция не создает любовь. Любовь невозможно ни сфабриковать, ни сымитировать. Зелье вызывает одержимость. Пожалуйста, понюхайте пар, выходящий из котла, и скажите, какой запах вы слышите. Джисон напрягается, с усилием втягивая воздух, и чувствует целую смесь: пахнет костром, шоколадными лягушками и тонким, едва уловимым запахом шампуня. Шампуня Минхо, сидящего на другом конце аудитории профессора Слизнорта. «Мерлин, нет, » — Джисон прикрывает ладонями лицо, — «если это действительно то чувство, о котором я думаю, то ничем хорошим оно не закончится.» Хенджин следует примеру друга и нюхает, пытаясь разобрать ароматы. Свежий запах леса, цветущих растений и черного мятного чая. Как же хорошо. Джисон осторожно толкает в бок, кивая на блокноты волшебной коммуникации. Разговаривать на теоретических занятиях запрещено, и единственный выход, найденный друзьями, оказались подобные зачарованные тетрадки. Если один человек напишет в блокноте, то второй обязательно получит сообщение, открыв свою тетрадь. Джисон: может, сваришь амортенцию и скормишь ее мне? Хенджин: о чем ты? Джисон: я иду на крайние меры, да? Хенджин: неужели ты что-то чувствуешь? Сам Хан Джисон что-то почувствовал? Джисон: он так же сказал… Хенджин: кто? Минхо? Джисон: Хенджин, это действительно очень больно. Я не хочу это чувствовать. Ощущение, что мое сердце нахер разрывают на множество частей. Хенджин: и ты хочешь заглушить амортенцией? Нет, друг, это равносильно маггловским наркотикам. Затуманивание рассудка и ложная влюбленность в меня ни к чему не приведет. Джисон: ты так говоришь, будто сам когда-нибудь вл-… влюб-… ты понял, что я хочу написать. Хенджин: если бы я влюбился, вряд ли бы признался самому себе, не говоря уже о тебе, дорогой. Джисон: и почему нельзя взять и стать дементором, твою же мать Джисон: еще и этот Бан постоянно крутится рядом с ним… я скоро рехнусь Хенджин: так, дорогой, Чонин собирается подкатить к Крису завтра на вечеринке Джисон: мне хочется подойти к Минхо и уткнуться носом в его голову, Мерлин, как же пахнут его волосы Хенджин: меня сейчас стошнит слизнями

***

Старая аудитория Зельеварения обращена с помощью магии в маленький зал, полный столиков для маггловского пивопонга, вытянутых диванов и зачарованных установок для воспроизведения музыки. Студенты разных факультетов постепенно появляются в помещении благодаря слизеринцам — всех позвать невозможно исходя из размеров бывшей классной комнаты. Двери и стены заколдованы и звуконепроницаемы во избежание наказания от Филча и профессора Макгонагалл. Хенджин стоит в толпе однокурсников, играющих в пивопонг, спрятав руки за спиной и используя беспалочковую магию, всё еще неровную и нестабильную в восемнадцать лет. Молодой человек озирается по сторонам и смотрит на дверь, словно гипнотизируя проход. Руки нервно трясутся, покрываясь прохладным потом. Дыхание сбивается, во рту высыхает, и мальчик решает поискать безалкогольный пунш — напиваться сегодня совершенно не хочется. — Кого высматриваешь, друг мой? — рядом оказывается Джисон со стаканом сливочного пива. От слизеринца сильно веет перегаром и крепким табаком, взгляд потерянный и стеклянный. — Что случилось, Джи? Хан кивает в сторону взволнованного Чонина, беседующего с Чаном на одном из черных диванов. — Пью за будущую пару, — поднимает стакан пенящегося сливочного пива, — а я, видимо, повторю судьбу наших родителей, как и предсказывал очень давно. Минхо нет нигде, ни среди слизеринцев, ни рядом с новоприбывшими на вечеринку. Хенджин печально выдыхает: кажется, Феликс тоже не пришел на празднество. — Всё будет хорошо, Джи, — Хван обнимает пьяного друга и успокаивающе гладит по спине, — тебе стоит вернуться в комнату и отоспаться. — Да, хорошая идея, — Джисон ставит на ближайший столик пустой стакан и начинает пробираться сквозь толпу к выходу. — Тебя проводить? — Нет, дорогой, — Хан поднимает руку и машет, не оборачиваясь, — повеселись за меня. В груди щемит, толстыми иглами протыкая сердце. «Я подумаю, » — говорил Феликс и определенно ничего не обещал. «И на что я надеялся?» — Хенджин усмехается, хватаясь за голову, — «Я самый настоящий придурок. Идиот. И почему я вдруг решил, что могу заслуживать такого, как Феликс Ли?» Жарко. Невыносимо душно, до сдавления в трахее. Хенджин находит в толпе когтевранца, пытавшегося на этой неделе нелепо флиртовать с ним. — Мэттью? — спрашивает Хенджин, уточняя имя, — Не хочешь заглянуть в Выручай-комнату со мной? «Я не заслуживаю никого и ничего хорошего. Только одноразовый секс с теми, кому на меня на самом деле плевать.» Мэттью липнет всю дорогу до восьмого этажа, повисая на плече Хенджина. Целует его щеки на подступе к коридору, тянет шею, кусая за мочку уха. «Всё правильно. Я ничего большего и не заслужил.» Мэттью отпускает Хенджина только для того, чтобы молодой человек прошелся несколько раз, прося у замка попасть в комнату. Дверь появляется спустя пятнадцать шагов, Хван берет когтевранца за руку и тянет на себя, проникая в помещение. Мэттью целует настойчиво, сжимает в ладонях воротник чужой рубашки и неестественно стонет, громко и сдавленно. — Ох… кажется, мое время в комнате вышло. Сонный голос с нотками французского акцента сбивает с ног. Хенджин отстраняется от Мэттью и удивленно смотрит на Феликса, сидящего все на том же диване, что и в прошлый раз. Пергамент разбросан по поверхности, волосы мальчика взъерошены — Феликс уснул, пропустив вечеринку. — Сейчас я соберу рукопись и покину вас, дайте мне минутку. Хенджин стоит, шокированный ситуацией, и чувствует, как Мэттью закидывает руки на плечи, тянется за поцелуем и недовольно мычит, не получая его. Феликс поправляет мантию, сгребает в охапку пергамент и подбегает к двери, потянувшись к ручке. Голова кружится от происходящих событий. Хочется схватиться за волосы, вырвать один клок за другим и закричать от собственной никчемности. — Феликс, прошу, погоди, — Хенджин останавливает его, и парень оглядывается через плечо, — мне очень жаль, правда… «Мерлин, что я несу?.. Мы даже толком не знакомы, что со мной?» — Прости, что не пришел на вечеринку, — Феликс ведет плечами и натянуто улыбается, — я уснул и не уследил за временем. Так как вы в имитации моей комнаты, смазка и презервативы в прикроватном ящике. Повеселитесь, ребята. И уходит, тихо хлопнув за собой дверью.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.