Идиллия

Очень интересный поворот. И с чего бы этой французской истеричке напоминать мне об этом? Если уж там будут все команды, то Лисы тоже. К тому же их новый нападающий не плох, играет отлично, вот только черты его лица не изменились с годами. Оставались такими же, какими я их запомнила с тех далёких лет, что теперь мелькали в голове косыми обрывками. — Я в курсе. Не трудно было догадаться, знаешь ли.  Жан фыркнул, покачал головой. Он знает. Про меня, про придурка брата, про суку мать и про маньяка отца. Заебись семейка, если так посудить.  — Поедешь?  — А у меня есть выбор?  — Передразнила я, хотя и помнила — Жан сказал, что у убийц есть выбор. Отчасти это так, но нет правила без исключений. В этот раз выбора у меня нет. Я буду тенью Короля Воронов. И это даже не предложение, почти что приказ. Я, конечно, сумасшедшая, но вот с мафией спорить точно пока не готова. В моих руках пока нет такого количества власти, чтобы делать столь большие и быстрые шаги.    Жан не ответил.  — Что он сделал на этот раз? — Что-то мне подсказывало, что идущему рядом со мной парню досталось куда больше, чем обычно. Причина этого мне была неизвестна, да и знать я не очень и хотела. Я понимала, Жан не причём, навряд ли он хоть что-то сделал не так, но Рико был садистом, а Жан — лёгкой жертвой.  — А тебя волнует?  — Мучает тебя он, а срываешься на мне. Это не честно, не находишь?  Мы остановились у стены коридора. В воздухе висела густая, чёрная, как и всё вокруг, тишина. Ни звука, ни души, ни единого шелеста ветра или скрипа плитки под ногами.  Жан вздохнул, словно бы признавая одновременно и вину, и поражение.  Я потрепала его по кудрявым волосам. Мне всегда это нравилось. Эти чёрные, как смоль кудрявые прядки, в которых пальцы вечно путались. Идиллия.                                                           ******   — Она что, в самом деле так поступила?  Я задавала этот вопрос не в первый раз, но даже спустя три года в душу проникали эти странные сомнения. А вдруг сон? Вдруг просто шутка? Дурацкая игра воображения.  — Ты вроде умная девочка. — Замечает Лола. — Но иногда задаёшь довольно глупые вопросы.  — Просто это как-то странно. Она ведь никогда не была сумасшедшей, всегда умела трезво оценить ситуацию. Сбежать от Мясника — это самоубийство. Терпеть побои было бы куда легче. — Она просто чрезмерно любит своего сыночка, понимаешь?  Понимаю, ещё как. Довольно часто в семьях, где двое детей, один родитель любит одного ребёнка больше, чем другого. У нас тоже так было. Только вот мать отдала предпочтение не единственной дочери, что до семи лет даже в куклы играла от нечего делать, а придурочному сынку, что был почти копией отца и уже с ранних лет умел находить приключения на задницу.  Конечно, меня тоже вниманием не обделяли. Если отец возился со мной, только когда был дома (что теперь происходило всё реже), то с Лолой вместе мы проводили часы напролёт. И не всегда мы пытали людей. Всё же я тоже была ребёнком, которому охота погулять, порисовать и послушать сказку перед сном. Да, этот возраст прошёл неправильно быстро, но он был и проходил со всеми дозволенными за его счёт привилегиями.  Лола мне нравилась. Конечно, не великая красавица, но было в ней что-то такое, чего я не видела ни в ком другом. Ромеро же у меня доверия не вызывал совсем, и в его присутствии я не могла расслабиться ни на миг, словно боялась получить пулю в лоб.  — Понимаю, конечно… Но ведь это не оправдание, согласись?  За окном шёл дождь. Тёплый, крупный, какой бывает редко и не долго.  — Конечно, не оправдание, милая. Но ты никогда не останешься одна, поверь мне на слово, детка…                                                           *****  — Тебе никогда не хотелось отказаться от этого?  Я вздрогнула. Не от того, что вопрос прозвучал неожиданно, а от того, что он под собой подразумевал.  — От чего?   Переспрашиваю на всякий случай, надеясь, что наши с Жаном мысли расходятся. Жаль, что это было до того редко, что надежда была невероятно мала.  — От экси. От Воронов.  Что же они сделали сегодня, что ты пошёл против собственных принципов.  — Нет. Не хотелось.  — А если мне?  — Всегда. Даже сейчас.  Я не видела, но чувствовала, что Жан понимающе кивнул. Мы оба тут чужие, хотя и входим в основной состав, хотя и числимся в числе лучших игроков команды, но всё же…  — Мне иногда хочется сбежать. — Зачем-то добавляю я. — Просто исчезнуть, не появляться больше.  — Умереть не пробовала? — Суицид? — Хотя бы мазохизм.  — Нет.  — Зря.  — А ты? — Бывало.  Мы замолчали. Такие разговоры не редкость. Порой малое количество слов способно передать всё то, что некоторые не могу сказать даже огромным текстом.                                                           ******   Смазливый мальчик — мечта девчонок. Весь мир у его ног. Вот блядство. И мне с этим идиотом… работать?  Рико снова окинул меня интересующимся, но словно бы равнодушным взглядом чёрных вороньих глаз. Алая с чёрным форма сидела на нём идеально подчёркивая все достоинства красивого тела. И как эта модель с обложки журнала может играть в один из самых травмоопасных видов спорта? Удивительно, просто удивительно!  — А ты не слишком нежная для Воронов?  Рико пересекает разделяющее нас расстояние. Касается моих волос, задумчиво накручивая на палец фиолетовые прядки. Опускается рукой ниже, легонько сдавливая шею. Дышать не больно, но чуточку тяжелее, чем положено.  — А ты сам?  Хватка на шее становится крепче. А я намекала отцу, что нельзя меня в одной комнате с этой принцессой оставлять. И переживала я не за своё здоровье, а за его.  — Убери руку. — И всё же я не дёргалась. Стояла на месте, смотря в глаза этому мальчишке.  — Заставь меня. — Он говорит шёпотом, его дыхание опаляет мои волосы.  Рико не издал ни звука, только дрогнул, когда лезвие моего ножа коснулось места на его шее, где билась сонная артерия.  — Убери руку. — Повторяю я, надеясь, что у парня есть хоть капелька инстинкта самосохранения. Тут же невольно вспоминаю брата, который этого самого инстинкта был лишён напрочь с самого рождения.  Рико разжимает пальцы. Я опускаю нож. Мы оба делаем шаг назад.  Теперь нас разделяет метр. Всего метр. Такое ничтожное расстояние.  — А знаешь, Александра, из тебя выйдет отличная нападающая.  Мне даже не хотелось знать, откуда ему известно моё имя.  Нападающая… что ж …