Office kits.

Утром о вчерашней близости напоминали только лишь грязные бэкхёновы бёдра и пятна на простыне. С первым Бён расправился в считанные минуты приёмом душа, встав раньше младшего на приличных полтора часа. Ему вообще ночью спалось поверхностно и неуютно. Но тем не менее, в благодарность Чонину за гостеприимство он готовит завтрак и заваривает кофе. Отрешенный и несобранный, он оделся в свою симпатичную одежду, принесенную вчера из дома и, усевшись за кухонный стол, уставился в окно. Да, он все-таки очень плохо спал. Со вторым напоминанием пришлось квитаться уже Чонину, но снять постельное и нажать пару кнопок на стиралке совсем его не затруднило. После же, заспанный и лохматый, он пришел на кухню в одних только домашних шортах, жмурясь и скрестив руки на груди, даже как-то ссутулился, что вызвало у Бэка немного жалости и все же слишком много сожаления о том, что случилось. Он уже отчётливо представлял, что теперь будет чувствовать к нему Чонин, знал, что ему самому ответить на это будет совершенно нечем, и уже мысленно вымаливал прощение у этого замечательного, светлого человека, ведь Ким действительно не заслуживает таких тяжелых переживаний. Но, к удивлению старшего, Ин не заикался о произошедшем, и изменений в его отношении к себе Бэк пока что не заметил. Они просто позавтракали, Бён подождал, пока младший соберется, вместе вышли из дома и вместе поехали на работу. По пути Бэкхён обнаружил новое смс-сообщение от Минсу: «Если я уйду, то ты не сможешь оплачивать эту квартиру один, подумай об этом». — Пфф, и он вот это хочет, чтоб я позволил остаться? — возмущенно выдал Бэк на весь автобус. — Ты чего? — дернулся Чонин, сидящий с ним рядом. — Посмотри на это! — Бён ткнул телефоном чуть ли не в нос друга. Ким прочитал сообщение и пораздумал с пару секунд. — Ты можешь жить у меня, Бэкхён-и. Как только этот негодник съедет и месяц аренды закончится, перебирайся ко мне. — Хм… — Бэк нахмурился. Не хочется терять сие чудесное жилище — ему нравится эта квартира, он любит её и то, что в неё вложил. — Я, пожалуй, найду деньги и сохраню это место. — Он прищурился и кивнул, посмотрев на друга. — Спасибо, конечно, за предложение. — Ты не хотел бы жить со мной? Как же, с этим дураком жил, а со мной — не комильфо? — Казалось, Нини задела реакция Бэка. — Нет, дело не в этом. Я всего лишь не желаю подстраиваться под побочные действия его чёртовой полигамности. — Хён горделиво задрал нос и уставился в окно, рядом с которым в транспорте всегда садился именно он, а не кто-нибудь еще. Что он чувствовал, когда разоблачил измену Ким Минсу? Наверное, мало чего. Начиная примерно от восьмого месяца и далее — на протяжении всего периода их отношений (еще шесть месяцев) Бэкхён время от времени задавался вопросом о том, его ли это человек, или, может быть, в жизни стоит что-нибудь поменять? Часто, очень часто, он отгонял от себя эти мысли, думая о том, какой Минсу хороший, добрый, и что Бэк запросто может разбить ему сердце, только лишь заикнувшись о том, что покидает его. Так вот он порой размышлял. Но в последнее время подобные мысли прекратили наведываться в гости к его разуму, наверняка просто из-за большого количества работы и полной занятости. Не было времени думать даже о том, чем Минсу сейчас занимается, голова целиком и полностью принадлежала карьере, вылетали все внеофисные заботы. И только встречаясь с Кимом по возвращении домой, Бэкхён снова начинал сомневаться, и даже чувствовал, что рядом с этим человеком он попросту теряет время. Су, искрящийся позитивом, был для него слишком положительным героем романа жизни. Наскучивало постоянное приставание во всех аспектах их отношений, ребячество и ветреный подход к делам. Бэкхёну хотелось видеть рядом умного (даже немного слишком) и, чего скрывать, действительно серьёзного человека, коим является и он сам. Можно даже сказать, что он в конечном счёте всё-таки остыл к Киму. Поэтому сейчас Бён Бэкхён ощущает только лёгкость и дольку негодования, и то, лишь по поводу напрасной траты времени на такого «некачественного» партнёра. Да, он мальчик прагматичный — ему не нравится просто так вкладывать время и силы в то, что не принесёт ему лично никакой пользы, выгоды. Успешно складывающиеся отношения — тоже ведь полезное дело. После инвестированных в них собственных чувств и времени выгадывается услада, комфорт и душевная близость, производимые путём слияния взаимностей. А такого Бэкхён в конце концов не получил — это и огорчало. Поэтому в голове зародилась идея о том, что легкомысленного паренька стоит проучить, и он принялся её вынашивать, а это не одного дня дело. С утра на работе Чонин все же немного обижался на Бэкхёна. И хотя он старался это скрыть — друг всё замечал, и в обеденный перерыв, когда они отправились в кафе неподалёку, сбегал в магазин и купил для Чона его самое любимое печенье с шоколадным кремом — целую большую коробку. — Не дуйся, — заговорил Бён не слишком слащаво, протягивая другу угощение, но фирменные щенячьи глазки состроить все же посчитал нужным. — Да я и не дулся, — фыркнул Ким в ответ. — Но вот за печенье спасибо. — Он охотно принял коробку, затем уведомил Хёна, что после обеда они разделят лакомство вместе. Проведя перерыв в кафе за добрыми разговорами и редкими бессмысленными шутками, парни, вернувшись в приятное расположение духа, отправились работать дальше. А тем временем до встречи Бён Бэкхёна с загадочным человеком-катаной оставалось все меньше времени. Накануне конца рабочего дня Бэкхёна вызвал к себе господин Хван — генеральный директор фирмы. Бён поспешно поднялся в его кабинет и уверенно постучал в дверь. — Да-да? — послышался голос из кабинета. — Господин Хван. — Бэк вошел, поклонился и сразу же очень приветливо улыбнулся. — Вы хотели меня видеть? — О, Бэкхён-а. Да, проходи, садись, — директор указал на диванчик напротив своего стола. — Я слышал, вчера вечером ты очень помог господину Паку. — О, да, — Бён даже слегка привстал, затем усевшись обратно — он совсем забыл об этом господине. — Мы пришли, а там оказался форс-мажор с расчётами. Ну, я и попробовал поколдовать, — на устах мелькнула тень смущенной улыбки. — Ты просто умница, Бэкхён-а! — Господин Хван пребывал в искреннем радостном настрое, ответном на такой же настрой подчинённого. — Мы виделись вчера на конференции, и когда он представлял эти расчёты, я просто изумлялся — у тебя такой большой потенциал! — Спасибо за похвалу… — Щёчки Бэкхёна покрылись легким румянцем, он слегка опустил взгляд. — Это чистая правда, а за неё, как известно… — засмеялся директор. — Так вот, я посмотрел на твои способности в сфере дел и нашей фирмы тоже, и решил, что нельзя твоему уму прозябать. Берёшь внештатную работу? — прямо заявил мужчина. — А? — Бэкхён поднял глазки и они, кажется, заблестели. Он охотно закивал. — Да, конечно я возьму! — Вот и замечательно. Разумеется, — мужчина тут же посерьёзнел, — оплата этих задач будет своевременной и в достаточном объёме. — Да насчёт оплаты я не сомневаюсь, господин Хван. — Тогда сегодня вечером я вышлю лично тебе задания по почте, там будут указаны сроки сдачи. И можешь приступать, когда только удобно. Договорились? — Договорились, господин Хван. Ах, еще… — Хён совсем забылся. — Хотел спросить у Вас. Могу ли я уйти немножко раньше сегодня? Дело в том, что в восемь вечера мне нужно быть в офисе у господина Пака, он хочет меня как-то отблагодарить. — Конечно, раз такое дело — можешь идти. И да, передай Ким Чонину, что я жду от него правки к последнему проекту завтра в 9:30 утра. — Хорошо, прямо сейчас передам. Спасибо Вам, господин Хван. Буду ждать заданий. До свидания! Раскланявшись, счастливый Бэкхён выпорхнул бабочкой из кабинета начальства и, спустившись обратно в офис, сразу же передал другу распоряжение от директора. — Вот же подстава, а я так надеялся доделать это потом. — Чон вздохнул, почти обреченно. — Ты уже уходишь? Тогда и я буду собираться, пойдём. — Он вскочил с места и принялся складывать свои вещи. — А проект… — Стоять. — Бэк подошел к его столу и незаметно для остальных взял за руку. — Оставайся здесь, пожалуйста, и закончи эту работу. Потому что, я знаю, в домашних условиях ты за неё не возьмешься. — Ну вот, — товарищ уныл, но все же ответил на прикосновение Бэкхёна, нежно погладив хрупкую кисть его руки. — Я хотел быть рядом, чтоб поддержать тебя, вдруг чего. — Не переживай слишком сильно, — как можно лояльнее ответил Бён. — Я справлюсь. И если всё еще будешь здесь, когда я буду возвращаться — поедем домой вместе. Идёт? — он тепло улыбнулся и так привычно сощурил глазёнки. — Он еще спрашивает, — пожал плечами Нини. — Конечно же идёт! Тогда позвонишь, как освободишься? — Он склонил голову набок и преданно посмотрел на друга. — Позвоню, — тихо хмыкнул старший. Выпроводили Бён Бэкхёна с трудом, молитвами товарища и, конечно, с завистливыми взглядами коллег. Дойдя до того самого офиса, юноша первым делом посмотрел на часы — без десяти восемь, было время еще и на перекур. Он встал в сторонке, закурил и запрокинул голову, напрасно пытаясь вглядеться в сорок второй этаж (где он вообще находится — этот сорок второй этаж?). Бэкхён волнуется. Да. Потому что он вообще парень весьма любящий попаниковать, да поволноваться, а тут еще и от каждого слышно о каком-то грозном и суровом господине Паке, встреча с коим ему предстоит с минуты на минуту. Докурив, Бэкхён вошел в помещение. Координатор, узнав его, сразу же приветливо улыбнулась. — Добрый вечер. — Бэкхён подошел к рецепции и не счёл почему-то нужным удостоить девушку ответной улыбкой. — Я снова к господину Паку. Он у себя? — Добрый вечер. Да, у себя. На сей раз Вы по какому вопросу? — миледи слишком мила в общении. Частенько некоторых вечернее время опьяняет и толкает на невинный флирт. — По рабочему, — серьезно отвечал Бён. Кажется, девушка поняла, что любезничать с гостем господина Пака бесполезно, и сладкую улыбку тут же сменило вновь ставшее безразличным выражение лица. — Хорошего Вам вечера, — понуро вздохнула координатор и вернулась к ничегонеделанию, ведь по вечерам работы у людей на таких должностях было, в основном, очень и очень мало. — И Вам. — Бён горделиво поднял голову и отправился на уже привычный для него сорок второй этаж. Здесь его встретила секретарь Мирам, снова чем-то очень занятая, настолько, что даже не понимала, что происходит вокруг. Она кое-как сообщила, что господин Пак у себя в кабинете. — Господин Пак, к Вам Бён Бэкхён, — оповестила она директора по переговорному устройству. — Пускай войдет. Бэкхён услышал наконец этот низкий голос полноценно. Он не слишком суров, но очень уверен, хоть и немного отличается от того, отзвуки коего он слышал вчера телефонной трубке. Но юноша особо не задумывается об этом, ведь нарастающее волнение бегает по телу мурашками и зловредно поливает этиловым спиртом горящий в области грудины костерок. Он старается быстро-быстро его потушить и перестать бояться не пойми чего. — Тебе туда, — секретарь указала вправо на двустворчатую дверь из матового стекла и снова с головой нырнула в кипу бумаг, разбросанных по всему ее столу. Бэкхён кивнул и пошел. Ноги подрагивали, а деваться некуда. И отчего только это он так волнуется? Зачем-то постучав (для приличия или чтоб хотя бы еще на сколько-нибудь секунд отсрочить эту встречу), он приоткрыл дверь и, предварительно еще заглянув, наконец вошел в кабинет, оставляя оную открытой. Чтобы была связь с внешним миром, наверное. — Закрывайте дверь, — послышался голос откуда-то со стороны. Бэкхён осмотрелся. Одну из стен кабинета — ту, что на противоположной от панорамных окон стороне, полностью составляют книжные шкафы — оттуда и раздался голос. Возле этих самых шкафов стоит молодой, очень молодой, мужчина. Тот самый господин Пак одет в строгий чёрный костюм и бордовую рубашку, на руках — неприлично дорогие часы, а на туфлях пряжки, кажется, с позолотой. Мужчина высокого роста (глазомер Бэкхёна выдает отметку примерно в 190 сантиметров), черты лица, из-за того, что незнакомец стоял только вполоборота к двери, Бэкхёну удавалось разглядеть с трудом. Он приоткрыл рот, думая было что-то сказать, но завис на пару секунд, а затем всё же отвис, поспешно притянул дверь за ручку на себя и, поклонившись, постарался заговорить как можно увереннее: — Добрый вечер, господин Пак. Мужчина убрал на верхнюю полку какую-то книгу и только теперь повернулся к гостю. Тот, в свою очередь, сегодня одет попроще: в симпатичный свитер лилового цвета с белой рубашечкой под низом и черные скинни, весьма, кстати, выгодно подчёркивающие привлекательную форму не тощих бёдер. А тёплую-тёплую куртку с шарфом в чёрно-красную клетку он оставил на вешалке в приёмной. Господин Пак тоже собрался было заговорить, но, какая досада, тут же и не получилось. Он, удивлённо склонив набок голову, только и сумел кивнуть, а сам неотрывно в это время всё разглядывал прекрасное личико пришельца. Бэкхён тоже смотрел, испытывая недоумение в ответ на сию реакцию (ему вспомнились слова Чонина о том, что человек-катана потеряет голову от его красоты, но эти мысли сразу же были отброшены). Скорее всего директор ожидал сегодня увидеть перед собой какого-нибудь типичного неказистенького заучку в очках с толстыми стёклами, возможно, пугливого. Но не тут-то было, мистер Пак. Перед Вами самый настоящий прекрасный принц. — Господин Пак, — несмело заговорил гость. — Вы хотели меня видеть? — Да. Молодой человек опомнился и, прокашлявшись, прошел, сел за свой рабочий стол, жестом приглашая юношу сделать это же. Тот послушно сел на массивный стул, стоящий напротив стола, и внимательно уставился на Пака. Бэкхён любит важных, влиятельных и богатых людей. Ему нравится с ними общаться, наблюдать и анализировать их поведение. Еще он любит сего рода общение по той причине, что в процессе всегда можно узнать что-нибудь новое, интересное и, самое главное, полезное. Он уважает влиятельных людей и всегда рад возможности провести с таковыми хоть сколько-нибудь времени. — В первую очередь, — начал господин, — я хотел бы Вас поблагодарить за Вашу отзывчивость и, чего скрывать, потрясающие рабочие навыки. — Спасибо, очень приятно, что такой человек, как Вы, обо мне такого мнения. — Бэкхён засмущался и не смог скрыть улыбки. — Для меня было честью помочь Вам. На самом деле до вчерашнего вечера Бён и знать не знал, кому помогает, и какой такой человек этот Пак. Какого полёта он птица, юноша понял лишь тогда, когда разбирался в статистических расчётах его компании — цифры, значения, уровни там крутились заоблачные. — Чем я могу Вас отблагодарить? — Приятная улыбка проступила на фоне доселе весьма прохладного выражения лица господина, он подпёр подбородок кистью руки и всё время смотрел на прекрасного юношу, сидящего перед ним. — Да мне ничего не нужно, господин Пак, — скромно пожал плечиками Хён. — Ну-ну, тут уж Вы преуменьшаете. Даже если и не нужно, то не в данном случае точно. Вы ведь буквально спасли дело компании. — Я в курсе, Ваш секретарь поделилась — статист подвёл, и всё пошло бы наперекосяк. — Вот видите, сам осознаете это огромное значение. Так что… — господин развел руками и покачал головой. — Деньги? Сколько? Двадцать тысяч долларов? Сорок? Бэкхён округлил глаза и замахал руками. — Господи Иисусе, Вы что? Куда такие цифры? — Это стоит того, поверьте. — Пак серьёзно кивнул — по нему видно, насколько ценна работа Бёна. — Так что, будьте добры, просто напишите, — он достал из ящика стола листок бумаги и ручку, — номер Вашей карты, я вышлю Вам деньги. Бэкхён написал номер счёта, но вот сумму загадывать не стал, ведь это не по чести. «Как посчитают нужным отблагодарить за помощь, столько и пришлют» — подумал он и отдал господину листок с цифрами. — Замечательно, спасибо. — Пак снова улыбнулся, на сей раз шире. Ему, что ли, понравилась идея подарить этому ангелу кучу денег? — И да, не возражаете ли Вы против обмена номерами телефонов? — На недоуменный взгляд юноши Пак сразу же поспешил объясниться. — Если позволите, я буду иногда просить Вас о помощи. С Вашими-то умениями. — Помощь в работе? — Глаза Бёна снова загорелись точно так же, как сегодня в кабинете господина Хвана после поднятия вопроса о внештатной работе. — Конечно! — Он схватил тот же лист и мгновенно начеркал там еще с десяток цифр. Мужчина, наблюдая за этим, лишь усмехнулся, а Бэк уже смаковал мысли о том, как сможет с каждой новой зарплаты оплачивать аренду своего чудесного жилья. — Еще раз спасибо, — произнёс он. — Я отправлю Вам сообщение, это и есть мой номер. Личный. Так что, в любое время… — Он пожал плечами. Беспокоить Вас в любое время, господин Пак? — Хорошо, хорошо. — Бэк радостно закивал. — И Вам огромное спасибо за такое предложение! — Ну, порешали, и хватит, наверное, на сегодня рабочих вопросов. — Он посмотрел на часы. — Точно хватит. Хотите чаю? «Невежливо, очень невежливо будет сразу убегать. Спасибо, что хоть не ресторан» — подумал Хён. — Да, не откажусь, — приветливо кивнул он. — Какой Вы любите? — А какой любите Вы, такой и я буду пить. — Мой любимый — Эрл Грей. — Пак повел бровью и кивнул так, словно открывает тайну. — О, это один из моих фаворитов! — Бэк мило сощурил глазки. Господин заказал секретарю напитки. За панорамными окнами уже во всю светили фонари, а с неба крупными хлопьями посыпался белый-белый снег. — Надо же, — усмехнулся мужчина. — Волшебный вечер. — М? — Бэкхён обратил внимание на направление его взгляда, и тоже взглянул в окно. — Ого, вот это красота! И вправду волшебно. — Он встал с места, подошел к одному из окон и очарованно засмотрелся на мир с высоты сорок второго этажа. В это время секретарь принесла напитки. Бён расположился на диванчике, что у окон, и взял с журнального столика чашку с чаем. Директор сел в кресло, стоящее рядом. Юноше было слегка неловко (да почему слегка? Очень даже), он не знал, о чем говорить, а посему молчал. Директор был спокоен и, казалось, его совсем не напрягала тишина, возникшая между ним и этим человеком, которого он узнал полчаса назад, но с которым они уже дружно распивали чай. Кстати, он-то узнал, а вот Бэкхён всё еще знает его как какого-то левого господина, о котором, очень возможно, уже наслышан всего самого разного. — К слову, меня зовут Пак Чанёль, — продолжив беседу, он протянул юноше руку для знакомства. — Ох. — Такого Бэк ожидал меньше всего, а поэтому привстал и, одной рукой удерживая чашку, второй мягко пожал ладонь мужчины. — Очень приятно, а я — Бён Бэкхён. Ой, ну то есть… — От спутавшихся мыслей он смущённо засмеялся. — Да, я понял. — Пак улыбнулся. — Я Вас не задерживаю? Может быть, Вам далеко добираться домой, а я тут чаепитие развёл. — Нет-нет, я живу в одном из спальных районов. Полчаса на автобусе отсюда, и я дома. — Тогда я спокоен. Но всё равно засиживаться не будем, так как с моей стороны не очень красиво отнимать у Вас личное время. — Для меня только в радость так провести время, — честно отвечал Бэкхён. — Господин Хван о Вас очень хорошо отзывается, говорит, что Вы много работаете. — Да, так и есть. — Хён скромно пожал плечиками. — А как же семья? Пока пропадаете на работе, они по Вам наверняка скучают. — Моя семья состоит только из родителей, они живут в Пусане, так что регулярно встречаться с ними совсем не составляет труда. — Бэкхён скромно улыбнулся и бегло взглянул на Пак Чанёля. — По Вам, наверное, тоже все очень скучают? Вы, должно быть, работаете в десятки раз больше меня, раз всё это… — он окинул взглядом кабинет, имея в виду корпорацию целиком. — Мои родители живут здесь, в Сеуле, мы часто видимся, так что соскучиться они не успевают. — Пак по-простому улыбнулся, совсем не так, как положено надменному мужчине с золотыми пряжками на туфлях, и решил учтиво замять реплику обо "всём этом". — Теперь мне всё понятно, господин Пак. Бэкхён пока что даже не догадывается о том, что понятно ему далеко не всё, но об этом позже. Вскоре чаепитие подошло к концу, и Бэкхён пребывал в замечательном настроении. — Я был рад знакомству с Вами, и надеюсь на дальнейшее сотрудничество, — обратился он, собираясь уходить. — Это взаимно, — дружелюбно улыбался Чанёль. — Безусловно, по работе мы с Вами договорились, я счастлив, что Вы мне не отказали. Ведь Вы человек с действительно блестящим умом. — Спасибо, — Бэк поклонился. — В общем, если что — всегда к Вашим услугам. До свидания! — Счастливо Вам добраться. Юноша, светящийся радостью от настигших его перспектив, попрощался с секретарём, спустился на улицу и глубоко задышал свежим морозным воздухом. Решив перезагрузиться перед поездкой домой, он встал в уже привычной ему сторонке и закурил. Потягивая сигарету, отстранённо глядел на парковку у здания офиса, где стоял уже всего один автомобиль. Какой-то большой серый внедорожник. Наверняка очень дорогой. Спустя несколько минут на выходе из офиса появилась уже знакомая фигура в пальто длиной ниже колена — высокий молодой человек с широкими плечами и худыми ногами. Господин Катана. Простите, Пак Чанёль. Он сел в оный автомобиль, а уже через минуту на телефон Бэкхёна пришло уведомление — сообщение с неизвестного номера с текстом «Это мой номер. Пак Чанёль». Бэкхён прочитал, упрятал телефон в карман и продолжил курить. Автомобиль, между тем, постоял еще немного, — из открытого окна завиднелся сигаретный дым, — и уехал в направлении южного округа. В этот вечер Бэкхён встретился с Чонином, по приезду в свой район они поужинали в лапшичной и разошлись. Вернувшись домой, Бён не застал ни Минсу, ни его вещей. Он облегченно выдохнул, ведь разборок в случае непонимания Кимом требования Бэка, совершенно не хотелось. А еще сегодня он счастлив, и нет желания это состояние омрачать. Посему юноша проветрил квартиру, принял душ и сразу же лёг спать — день был насыщенным. А спустя полчаса из приложения мобильного банкинга пришло уведомление о денежном переводе на сумму пятьдесят тысяч долларов США, только он этого уже не слышал, так как на ночь всегда переводил телефон в режим «без звука». «Какого дьявола?.. — думал Бэкхён за завтраком, пялясь в экран смартфона с его счётом в 51 500$. — Это деньги этого Пак Чанёля? Он за дурака меня держит, что ли?». Изумление непомерное, а делать нечего — не переводить же эти полсотни тысяч обратно. По крайней мере, пока. Поэтому юноша дожевал не самый вкусный завтрак, состряпанный в спешке, и умотал на работу. Делиться с товарищем размером «благодарности» Пак Чанёля не спешил — не любит он делиться чем-то хорошим и полезным, даже с друзьями. Вчера отговорился тем, что Пак хочет видеть его в качестве человека, периодически предоставляющего свою помощь в работе. Чонин тогда порадовался, что у друга появился источник дополнительного дохода, на том всё и сошлось. О получении внештатной работы от господина Хвана Бэкхён тоже решил умалчивать, ведь необязательно коллегам знать о его достижениях. Зависть — плохое качество. Конечно, на регулярных планёрках такие вести разлетаются сразу, но лучше будет сотрудникам узнать от начальства, чем от такого же сотрудника, как они сами. Рабочий день слишком загружен, чтоб тянуться для Бён Бэкхёна медленно. Если быть честными, то он уже подустал. Не мудрено — конец недели, которая, к тому же, была целиком посвящена подведению месячных итогов для конференции, и непрекращающейся непосредственной рабочей деятельности. Радовали два предстоящих выходных — на их протяжении Бён сможет толково отдохнуть и неспешно взяться за порученную дистанционную деятельность. Он видел установленные директором сроки — они просто райские, ведь на выполнение двух не слишком обширных задач у юноши есть целых две недели. Время уже подходило к восьми вечера, и Бэкхён внезапно получил смс-сообщение. От господина Пак Чанёля. «Добрый вечер. — Пишет он. — Бэкхён, свободен ли Вы будете завтра?» «Ему так быстро помощь моя, что ли, понадобилась?» — размышлял Бэкхён, сидя за своим рабочим компьютером и роняя на стол крошки от черничного пирога. Он пока не знал, что ответить, ведь завтра собирался приступить к выполнению работы, данной его непосредственным директором, а не набирать еще с вагон задач; посему отложил смартфон и уткнулся в монитор. Работать он, безусловно, любит, но обладает и такой чертой, как быстрая утомляемость. Нуждающийся в частых перерывах на отдых, без этого становится подавленным и совсем теряет ко всему интерес. Поэтому Бэкхён уважает работу, но также очень любит себя баловать, позволяя себе привольно отдыхать ровно столько, сколько требует организм. Да, он всегда прислушивается к своему телу, своей душе, и никогда не делает ничего, против чего они выступают. Да и потом, работу Бён умеет подгонять быстро и качественно, так что перерывы, пусть и затяжные, никак не сказываются на конечном результате. За десять минут до конца рабочего дня в уборной Бён пересёкся с Чонином. — О! — воскликнул тот. — Бэкхён-и. Сегодня пятница, а что это может значить? — товарищ многозначительно заиграл бровями. — То, что я наконец отдохну. — Бён слегка на взводе от накопившейся усталости. — Да ладно тебе, не будь занудой. Давай затусим? — Ин легонько толкнул друга плечом. — Не знаю, не готов я. — Бэк замялся. — Разве тебе хочется куда-то тащиться после работы? — Мы же не будем гулять всю ночь. Расслабимся, выпьем немного, и домой. В нашем с тобой любимом месте. Заведение, о котором говорит Ким, находится на окраине их спального района. Это уютный, очень уютный бар, в котором есть всё, чтоб в конце дня, недели, месяца забыть обо всех заботах и настроиться на долгожданный отдых, которого там хоть отбавляй. Там никогда не бывает слишком яркого света, слишком навязчивого персонала и пристающих друг к другу посетителей, там каждый сам по себе и усталых путников вроде расклеившегося Бёна это, несомненно, радует каждый раз, как только они там появляются. — Куда я в таком виде? — Бэк указал на свою офисную одежду, малость измявшуюся к концу дня. — Да и ты тоже. — Он осмотрел Кима с ног до головы. — Тогда я вызову такси прямо сейчас, мы съездим домой и подготовимся. Как тебе идея? — Чон увидел, что друг задумался, и решил не уменьшать напора уговоров. — Оденемся как можно уютнее и будем пить глинтвейн до тех пор, пока не начнем отключаться. Как тебе идея? Чонин знает, на что стоит надавить. Он уже прекрасно изучил расположенность товарища к уюту и тёплому, душевному времяпровождению, и знал, что иногда его можно завлечь на какую-нибудь авантюру подобными «лозунгами». Правда, срабатывали они раз через три. И сегодня, похоже, тот самый «раз». — Это очень плохая идея, Нини. — Бэк принял грозный вид и потряс указательным пальчиком. — Но ладно, — вздохнул и вытер руки бумажным полотенцем, — только вызывай прямо сейчас, не затягиваем. Пока юноши курят у офиса, ожидая заодно такси, Бён быстро набрасывает ответ господину Паку, ведь прекрасно понимает, что игнорировать сообщения от такого человека настолько долго — просто непозволительно. «Добрый вечер, господин Пак! Простите за задержку в ответе: работа, сами понимаете. Конечно, я готов завтра поработать. В какое время?» «Слава тебе, Господи, — думает юноша. — Ответил, и легче стало. А то всё тянул, да тянул.» Тут же подъехало такси, Чонин дал знать зависшему в думах о завтрашнем дне Бэкхёну, они запрыгнули в автомобиль, и умотали домой. Ненадолго, разумеется. Из бара домой Бён возвращался в крайне угнетённом настроении. Напившись, Чонин весьма настойчиво пытался расположить его к беседе о "них", об их будущем. Бёну огромных усилий стоило усадить друга в такси и отправить в одиночестве по нужному адресу, ясно дав понять, что о них не может быть и речи. В таком состоянии Бэку было не до грузных дум о реакции товарища. Да и до того, наверняка, дойдет только завтра утром. В этот же вечер в одном из самых дорогих домов, располагающихся в уже упоминавшемся элитном коттеджном посёлке неподалеку от южного округа, разгорелась нехилая такая ссора. — Чанёль, ты совсем ошалел?! — Солидный мужчина в несомненно дорогом халате расхаживает по оформленной со вкусом гостиной и, негодуя, машет какими-то бумагами перед носом своего сына, сидящего в кресле. — Я по-человечески попросил передать тому парню немного денег, а не играть в большого босса. — Ну так, а я что? — молодой человек спокойно отвечает, отрешённо смотря в сторону горящего в камине огня. — Он очень хороший работник, и я должен был как-то приманить его. — Полусотней тысяч баксов? — вскрикивает мужчина. — Да на эти деньги можно купить квартирёнку в соседнем районе. Так, я ничего не знаю, завтра же ты забираешь сорок девять с половиной тысяч обратно. — Пап, я не смогу! Тебе так нужна квартирёнка? — Мне нужны обратно мои деньги! — Но он согласился подрабатывать у нас в фирме. Давай будем считать, что это его зарплата за всю последующую работу? — За последующую работу он попросит ещё, думаю, это и так понятно. Я своих требований не снимаю — завтра же вернёшь деньги. Наличкой или на карту — выбор за тобой. — Он скромный — не попросит. И кажется очень хорошим человеком, папа, я не смогу отобрать деньги, — сын растерян. — Тогда отдай из своих денег. Меня не волнует. — Отец садится во второе кресло и швыряет бумаги на журнальный стол. — Он хотя бы сможет у нас подрабатывать? — Компания не может перебиваться случайными людьми. Статиста уже ищут. — Он ведь из фирмы господина Хвана. Он не случайный, а надёжный. — Статиста уже ищут, — повторяет старший господин Пак по слогам. — И не забудь предоставить мне расчёты по последним данным завтра днём. Пак Чанёль решает не возражать, молча встаёт и поднимается на второй этаж, в свою спальню. «Статиста уже ищут», — прокручивает он в голове слова отца. — Пусть ищут. Попробую сделать так, чтоб искали как можно дольше». Вдруг он вспоминает, что не заглядывал в телефон с того самого момента, как приехал домой, а значит, наверняка пропустил сообщение от Бён Бэкхёна. Ему ведь завтра понадобится помощь юноши — он пообещал отцу разобраться с новыми расчётами, а сам этого сделать, конечно же, не сможет. А если он еще и эту миссию провалит, тогда, очень возможно, что отец разозлится ещё больше. Кому оно надо? Чанёль видит новое сообщение, а еще видит время за полночь. «Может быть, он уже спит и прочитает только утром. Будет здорово», — решает он и пишет в ответ: " — Давайте встретимся в десять утра за чашечкой кофе в Каннаме. Я возьму всё необходимое для работы. Буду Вас ждать в кофейне «Bettie Blue». Идёт?» Чанёль не был бы Чанёлем, если бы ему не свезло и Бэкхён не проснулся от сигнала из мессенджера. «Чашечка кофе в Каннаме, — кривляется про себя он, сонно моргая липкими глазами и с трудом фокусируясь на клавиатуре смартфона. Новое сообщение разбудило его, так как в эту ночь он был чересчур поддатым, чтоб отключать телефон. — В «Bettie Blue» кофе стоит, как целое состояние. Ох уж эти мажоры… И кто пишет в такое время вообще, а?». Несмотря на всё своё недовольство, юноша решает ответить, ведь он все равно уже проснулся, и разные вопросы лучше уяснить сейчас, чем завтра не успевать всё, не зная ничего. — Идёт. А какой примерно намечается объём работы? — 1,5 гигабайта необработанной информации, — не заставляет себя ждать ответ. — Думаю, для Вас это на пару часиков? :) «Конечно на пару часиков, конечно с десяти утра — самое то, не я ведь пахал целую неделю так тяжело, что у меня под носом даже умудрились трахнуть другого человека», — Бэк тяжело вздыхает и, набросав в ответ вялое: «Да, конечно. Тогда до завтра», закапывается поглубже в одеяло и отключается практически мгновенно, ведь, как ни крути, а он переутомлён до жути, да и хмель берёт своё. Будильник срабатывает в восемь тридцать. Вставать Бэкхёну совершенно не хочется, ведь ничего хорошего день не предвещает ровно до той поры, пока он не вернётся домой и спокойно не засядет за заданную его непосредственным начальством работу. Сердце у него не на месте ещё и потому, что эти пятьдесят тысяч долларов от господина Пака свалились, как снег на голову, и делать что-то с ними у Бэка не хватает духу. «Спросить о них или делать вид, что так и надо? — размышляет он, пока чистит зубы. — Ладно, посмотрю по ситуации». Бэкхён успел так, что в Каннаме его автобус сделал остановку ровно в девять часов сорок пять минут. Он быстренько зашагал к нужному месту, а добравшись до него, увидел в большом окне такого же метафорически большого его временного начальника. Сидит и что-то там нажимает в принесённом с собой ноутбуке. Бён волнуется не меньше того раза, когда впервые заходил к нему в кабинет, но тянуть некогда — уже без трёх минут десять. Так что тянет юноша только дверь кофейни на себя. — Доброе утро! — на лице появляется не без труда натянутая бодрая, приветливая улыбка, когда он подходит к нужному столику. — О, — Чанёль немного теряется — он, наверное, уже и забыл, зачем он здесь, и что должно произойти в десять часов утра. — Доброе утро, — он привстаёт и пожимает юноше руку. Бэкхён оставляет куртку на близстоящей вешалке и располагается за столиком. К ним подходит официант. — Чем я могу быть полезен? — интересуется молодой человек в белой рубашечке. — Бэкхён, чего бы Вы хотели выпить? — Чанёль открыто смотрит на избранного им помощника. — Да я не знаю… — младший пожимает плечами, отводя взгляд. — Пожалуй, латте. — На официанта смотреть ему значительно легче. — Тогда мне тоже латте, — мягко усмехается Пак, наблюдая такую реакцию. Кланяясь, официант удаляется, а Бэкхён долго ждать не собирается. — Приступим к работе, господин Пак? — прямо спрашивает он и, сделав огромный глоток смелости, подсаживается на диванчик к господину, чтоб иметь возможность заглянуть в экран лэптопа. — Да, да, конечно. — Пак, вероятно, опешивший от такой решимости, подвигает компьютер к статисту и затихает. Он принимается внимательно наблюдать за потрясающей работой, в которой невозможно найти недочёты и оплошности: Бэкхён работает с точностью знания дела, совсем не нуждаясь в сторонней помощи. Пак даже позволяет себе ненадолго выйти на улицу — для перекура и звонка главному специалисту по кадрам. Он очень просит женщину отбирать кандидатов с максимальной щепетильностью, даже дотошностью, аргументируя это тем, что фирме не нужен кто попало. Но не успевает он докурить сигарету, как поступает звонок от отца. — Да, папа? — Чанёль предчувствует неладное. Удивительно ли? — Что ты творишь? — с претенциозностью обращается к нему отец. — Ты о чём? — Я сейчас в отделе кадров и слышал всё, что ты нёс. Занимайся своим делом, Чанёль, иначе разозлишь меня ещё сильнее. — Но ведь моё дело помогать тебе. Вот и помогаю. — Твоя помощь сейчас — пятьдесят тысяч и расчёты. К вечеру жду у себя. «Вот чёрт…» — Чанёль закуривает вторую и начинает жутко волноваться. Вдруг он слышит сзади себя звук открывающейся двери — это появился Бэкхён. Молча встав рядом, он тоже закурил. — У Вас всё нормально? — тихо спрашивает юноша. — Да, вполне, — отговаривается Пак и слегка улыбается. — Я скоро закончу, вот, поэтому Вы не против, если немного передохну? — Конечно, отдыхайте, Бэкхён! — Господин Пак, я хотел спросить. Те деньги, которые Вы мне прислали… — скромно начинает Бён. — Не слишком ли это много? — он поднимает голову, наконец решая взглянуть в лицо начальнику. Чанёль не знает, что ему отвечать. Он и сам уже засомневался в уместности такого дара. Да, очень импульсивный поступок. Что за детский сад вообще, Пак Чанёль? Тебе понравился этот статист? Так что мешало просто пригласить его куда-нибудь на ужин? Зачем было разбрасываться отцовыми деньгами? — Вам так кажется? — старший затягивается и переводит взгляд на Бёна. — Я, конечно же, не в праве решать за Вас, но немного кажется… я ещё ни копейки не потратил, потому что не знаю, уместно ли это. Чанёль решает раскрыть суть своих весьма незамысловатых махинаций, ведь долго уворачиваться от последствий того, что он устроил, не выйдет; чего скрывать — они уже наступают на пятки. — Знаете, Бэкхён, Вы меня простите ради Бога, но я не такой уж большой человек, каким, возможно, выглядел вчера. Я оказался там тогда только потому, что отец не смог приехать, а встречу с Вами отменять было негоже. Вот он и попросил меня принять Вас и отблагодарить материально. Но он не рассчитывал на такой размер благодарности, я его разозлил. — Чан переминается с ноги на ногу и чешет затылок. — Я понял Вас, — спокойно отвечает Бён и достаёт телефон из кармана. Пак всё осознаёт и поспешно предупреждает: — Но все деньги Вы, конечно же, не возвращайте! Оставьте по пятьсот — за тот раз, и за этот. В следующий миг Чанёлю на телефон из мобильного банкинга приходит уведомление о переводе сорока девяти тысяч долларов. — Если честно, то это детский сад, господин Пак. Таким людям, как Вы, совсем не к лицу себя так вести. — Бэк осмелел, ведь стало ясно, что Пак — никакой не начальник, а значит, позволяется высказать своё мнение ему в лицо (в разумных пределах, конечно же). — На что Вы надеялись, так поступая? — задав риторический вопрос, Бён мимолётом исподлобья укоризненно взглянул на Чанёля, выбросил выкуренную почти до конца сигарету и вернулся в заведение. А Пак Чанёль постоял ещё немного, поупрекал себя за неосмотрительность и вошел за Бэкхёном. — Бэкхён, еще Вы вряд ли сможете подрабатывать в «Park&Co.»… — Чанёль заметно нервничает и неясно мнётся, усевшись на место. — Я это понял, — холодно отвечает юноша и сосредоточенно смотрит в экран ноутбука. Он хочет поскорее всё закончить и умотать домой. — Мне очень жаль, что обманул Вас. «Ты хотя бы не пытаешься этого завуалировать, придурошный», — думает Бён. — Я честный человек и мне не хочется Вас подводить, поэтому я сделаю всю работу до конца. Но только в том случае, если Вы перестанете меня отвлекать. — Юноша бросил строгий взгляд из-под очков на сидящего напротив человека. — Хорошо, хорошо. Конечно… — Пак чувствует себя крайне неловко, а посему отворачивается и уставляется в окно. — Вот и всё, — спустя полчаса удовлетворённый Бён хлопает крышкой лэптопа и спокойно выдыхает. — Проверять будете? — смотрит на псевдо-директора и почти иронично ведёт бровью. — Да нет, я знаю, что Вы сделали хорошо. — Пак говорит тихо, ему всё ещё неловко. Он неспешно собирает в сумку компьютер и взглядывает на юношу так, как обычно смотрят на родителей провинившиеся дети. — Был рад с Вами поработать, господин Пак, — бодро обращается к нему Бэкхён, как будто вовсе не его Чанёль пытался почти безобидно надуть, и встаёт из-за стола. В любой ситуации ведь нужно сохранять самообладание, верно? — Взаимно. — Чанёль смотрит на его снизу вверх, а Бэкхён не смотрит. Он надевает куртку. — Вы потрясающий специалист, я желаю Вам успеха и стремительного карьерного роста. — Спасибо, и Вам того же. Ваша фирма по-настоящему сильная. Пак привстаёт, аккуратно жмёт тонкую ручку Бёна и провожает его, уходящего, взглядом. Затем платит за одну, свою чашку кофе (он хотел за обе, но Бэкхён, оказывается, незаметно оставил деньги за себя — сильный и независимый мужчина все-таки!) и, так как задерживаться незачем, тоже покидает заведение. Возвращаясь домой с остановки, Бэкхён задумывается о жилье, ведь что делать с квартирой, он не знает совсем. С Минсу было легче — они оплачивали жильё напополам, и оставалось ещё очень много средств на то, чтоб ни в чем себе не отказывать до следующей зарплаты. Теперь же Бэкхён растерян: баснословных денег от ребячащегося Чанёля ему не видать, в компании его отца тоже не подрабатывать, за внештатную работу он ещё даже не взялся… Да, в конце месяца выплатят повышенную зарплату, но она почти вся сразу же уйдет на оплату квартиры. Что делать с транспортом, желаемыми, а не необходимыми продуктами и предметами обихода, к которым Бэкхён так привык? «Может быть, мне стоит найти соседа? — размышляет юноша. — Ведь многие люди сейчас ищут, с кем бы снимать квартиру… Только вот все они разные, наверняка сложно будет найти того, кто подходил бы мне по всем параметрам: чистоплотного, тихого, аккуратного, умного и хозяйственного, но не умнее и не хозяйственнее меня… В любом случае, попробовать стоит — как приду домой, сразу же размещу объявление в интернете, а потом возьмусь за работу!». Решительно настроенный, Бён принимается шагать быстрее, ведь хочет поскорее воплотить задуманное, да и мороз за щёчки пощипывает. «Ищу соседа по квартире. Условия: двухкомнатная квартира в спальном районе южного округа на восемнадцатом этаже. Комната, в которой Вы будете располагаться — гостиная, вторая занята мной…» — Ах, нет, ну что за бред! — ворчит Бён, отпивая чаю с молоком из своей любимой чашки и стирая половину из придуманного. Начинает заново: «Ищу соседа по квартире. Условия: двухкомнатная квартира в спальном районе южного округа на восемнадцатом этаже. Арендная плата разделяется напополам. Требования: чистоплотность, умение считаться с потребностями соседа, аккуратность, вежливость, наличие постоянного источника дохода и своей личной посуды. Желательно не иметь в числе увлечений занятия музыкой и пением. Друзей и знакомых приводить запрещено. О соседе: молодой человек, ответственный, порядочный, работающий. Интроверт. Запись на собеседование по телефону: 02 246 1322.» — Вот так сойдёт, — вздыхает Бэк и нажимает на кнопку «Разместить» на сайте объявлений города Сеула. В тот же день в жизни уже известного крайне влиятельного семейства Пак произошли разительные перемены. — Вот расчёты, пап, я распечатал. — Войдя в кабинет отца, Чанёль кладёт ему на стол с десяток бумажек. — Деньги пришли? — Пришли, — сурово взглядывает отец на сына из-под очков. Прямо как Бэкхён сегодня утром. Об этом Ёль и подумал. — Садись. — Господин Пак указывает на кожаный стул, стоящий подле его стола. Чанёль выполняет указание и начинает переживать. — Зачем ты вмешиваешься в такие серьёзные дела, как наём сотрудников? — интересуется Пак Химчан. — Папа, — Чанёль начинает всё понимать, — я просто хотел благополучия для фирмы! — Благополучие это когда оперативно подбираются высококвалифицированные кадры, а не когда делается то, что… — отец запинается, — то, что делалось! Сын цокает языком и недовольно отвечает: — Ага, тот статист, что у нас работал до этого, очень высококвалифицированный. Что-то он не больно-то и праздновал нашу фирму. После этого ты говоришь о том, что делалось? — Так, молодой человек, — Химчан ведет головой в жесте, сигнализирующем о том, что больше он терпеть не намерен. — Мне кажется, что работа на всём готовом тебя расслабила. "Правильнее сказать "разбаловала", — думает мужчина, но не озвучивает. — Мне нужен ответственный наследник. — Он, наконец, остепеняясь, обращается к сыну спокойно, без претензий. Он ведь делает это из самых добрых отцовских побуждений. — Поэтому я хочу, чтобы ты уволился, — серьезно, но беззлобно смотрит он на Чанёля и протягивает ему листок бумаги и ручку. — Напиши пожалуйста заявление. — Правда? — Пак смотрит растерянно и только теперь начинает осознавать, что да, чёрт возьми, он вёл себя совсем не так, как полагается ассистенту генерального директора. — Правда, — кивает мужчина. — Я бы хотел, чтоб ты устроился куда-нибудь не по блату, а благодаря личностным и профессиональным качествам. Чтоб ты набрался опыта в работе в фирме или нескольких фирмах, отличных от нашей. Я тебя ни в коем случае не выгоняю. Просто хочу, чтоб ты набрался хорошего, полноценного опыта. "Потому что я здесь тебя жалею, — снова думает он, — а начальство, которое не заботилось о тебе с пелёнок, действительно научит тебя правильно трудиться". Господин Пак слишком любит своего сына, чтоб как-то напрягать или сурово отчитывать, и то решение, которое он с колоссальными усилиями принял, он считает самым правильным, ведь если его сын не наберётся серьёзности — что его ждет в будущем? Однозначно ничего хорошего, а такого Химчан, как родитель, допустить точно не может. — Ты прав, папа, — наконец тихо отвечает сын. — Я и правда ничего не умею кроме того, чему научили в университете. Он вспоминает полные разочарования не из-за возврата денег, а из-за его, Чанёля, глупости, глаза Бэкхёна, вспоминает, что хотел, как лучше, но правильно воплотить это "лучше" так и не смог в силу отсутствия любого жизненного опыта, и наконец видит свое поведение с другой стороны. Поэтому берет поудобнее ручку и старательно выводит каждую букву на белоснежной бумаге. — Ты можешь устроиться в любую фирму, в какую только пожелаешь, я уверен, что тебя везде примут с радостью и передадут самый лучший опыт, — говорит отец и в данный момент в который раз убеждается, что он все-таки правильно воспитал своего ребёнка. И даже сейчас принимает верные меры воспитания. — Хорошо. — Ёль ставит подпись, передаёт документ старшему и наконец смотрит в его глаза — родные, тёплые, добрые. — Спасибо тебе за напутствие, папа.