Office kits.

Утро понедельника в J.C.GROUP началось как нельзя неожиданно: в офис компании пожаловал сам младший господин Пак. Особо не церемонясь, он сразу проследовал в кабинет генерального директора. Там они, после того, как слегка успокоилось изумление господина Хвана, перешли к интенсивному обсуждению чего-то наверняка очень важного. А возле директорского кабинета тем временем собралась немалая компашка девушек, оставивших свои рабочие места и таинственно о чём-то шушукающихся. Бён Бэкхён, только-только пришедший на работу (опоздал немного — проспал, ведь в воскресенье допоздна сидел за внештатными заданиями), распечатав некоторые из своих расчётов, сразу же направился к директору, чтоб уточнить их правильность. Попасть к господину Хвану, как оказалось, не получится — путь преграждает толпа представительниц прекрасного пола. — Что тут такое? — хмурый, как почти всегда по утрам, Бён особо не церемонится, а посему говорит довольно громко и грубо. В его сторону тут же летят шипящие и свистящие звуки и шёпот, из которого можно с лёгкостью разобрать: «Тише, там сам…», «Чего кричишь, знаешь, кто там сидит?» и еще с десяток загадочных реплик. — Вы чё столпились-то? — Бэкхён никогда не отличался вежливым обращением с девушками, тем более, с коллегами, являющимися равными или ниже по статусу. — Да потому что там сам красавчик господин Пак! — взвизгивает одна из девчонок, отчего коллеги шипят уже на неё. — Чего? — переспрашивает Бён, хмуря бровки. Он не понимает, «о чём болтают эти стрекозы», посему решает зайти к директору позже. За работой Бён, конечно же, время от времени ловил на себе искромётные, всё ещё недоумевающие взгляды Ким Чонина, но старался не обращать на них внимания — он еще не готов к «тому самому разговору» на трезвую голову. Уже спустя полтора часа от начала рабочего дня господин Хван водил по офису никого иного, как Пак Чанёля, и всё-всё ему показывал. А сотрудники то и дело украдкой поглядывали из своих рабочих углов. Всё и дальше шло бы неплохо, если бы господин Хван не решил завершить свою экскурсию следующим образом: — Закрепляю тебя, Чанёль-а, за одним из самых лучших сотрудников! — слышится Бён Бэкхёну где-то за пределами его монитора, но сосем поблизости от его рабочего стола. Бэк не спеша (уже очень отчётливо предполагает, что предстоит) отводит взгляд от экрана с изображёнными на нём графиками и поднимает на стоящих рядом директора и, как оказывается, нового сотрудника. — Бэкхён-и, справишься со стажером? — задорно и с доброй улыбкой задаёт очень сильно риторический вопрос руководитель. Бэк осматривает Чанёля с ног до головы и на миг кривит губы в недоброй усмешке. Руководитель не замечает, а стажёр — очень даже. — Ничего себе… — изображает удивление он, вставая с места. — Так приятно, что Вы поручили мне такую ответственную миссию, господин Хван. — А кому еще мне поручать такое дело? — смеется руководитель. — Ведь ты к кому угодно подход найдёшь, и обучишь по высшему разряду. Это Пак Чанёль, — представляет мужчина стажёра, — а это Бён Бэкхён, — и сотрудника. Молодые люди жмут друг другу руки. — Ну, работайте, мальчики. Вечером жду тебя, Бэкхён-а, с отчётами по внештатной. Идёт? — Конечно, господин Хван! — с энтузиазмом откликается Бэк и так сильно не хочет, чтоб директор оставлял их наедине. Но когда это всё-таки происходит, Бён, решая себе запастись спокойствием и терпением, бросает стажёру холодное «Возьми стул и садись рядом», снова занимает своё место и утыкается в монитор. Чанёль прекрасно понимает, что новый учитель баловать его не будет, и вообще мало празднует такую обузу, но он решительно настроен сделать всё, чтоб понравиться Бэкхёну, ведь работать вместе им предстоит немало — стажировка в J.C.GROUP отнюдь не краткосрочная, а посему послушно берёт стул и занимает место по левую сторону от обучающего. — Итак, что ты умеешь делать? — неприязнь неприязнью, а обязанности выполнять надо, поэтому Бэк, не выныривая из собственной работы, начинает беседу с новичком. — Я работал ассистентом, так что из практических навыков особо ничего серьёзного, — охотно вступает в разговор Чан. — Делать презентации, настраивать технику, развозить по городу документы и назначать встречи согласно графику директора. Это то, что заставляет Бэка оторваться от собственных расчётов и ещё раз слегка изумлённо осмотреть стажёра. Да, его удивила занимаемая ранее должность, учитывая, что с недавних пор он знает, чей сын Пак Чанёль. Но Бён Бэкхён не был бы Бён Бэкхёном, если бы сходу не включил свою язвительность. — Почему же ушел с насиженного местечка, а, ассистент? — с ухмылочкой интересуется он. Пак понимает, что это только начало, и готов не обижаться и не огрызаться. Поэтому по-доброму отвечает: — Надоело. — Прям так уж и надоело, — издаёт смешок Хён. — Признайся лучше, что выгнали. — Не-а. Хотел попасть в ученики к такому блистательному работнику, как ты, поэтому и ушёл. — Ну, если огрызаться, то только совсем чуть-чуть. — Я польщён. Но у тебя стать таким же не получится. Потому что для этого нужен острый ум, а о какой остроте может идти речь, когда ты носишь туфли с золотыми пряжками? — Ой. Неужели вырвалось? Чанёль позволяет себе расхохотаться. Но он не обижается. Ни капельки. На Бэкхёна обижаться не получится. — Ты заметил? Очень мило. Будь они не позолоченные, не выжили бы после первой же уличной сырости. Хочешь себе такие же? Это Луи Виттон. — Не откажусь. Подаришь в конце стажировки, с пометкой «За потрясающее обучение». — Замётано, дружище. — Какой я тебе дружище? — Бэк бухтит и хмурит брови. — В общем так, на полке позади тебя стоят папки. Бери ту, на которой номер 16, и читай правила компании. Читай внимательно, потому что я потом спрошу! — старается быть грозным, и получается очень неплохо. — Хорошо, хорошо, господин Бён. Как скажете, — отвечает Ёль мягко. Спустя сорок минут Чанёль, осиливший немалое количество страниц скучной писанины, и даже перечитавший кое-что, что, как подумал сам, наставник спросит в первую очередь, слегка дотронулся пальцами до его плеча, желая позвать. — Прочитал? — Бэкхён, уставший от непрерывной работы, кажется, рад отвлечься. — Прочитал, — кивает Пак. — Перескажешь вечером, а то сейчас уже и так голова квадратная. Так… — он мимолётом взглянул на часы и пробормотал, — час двадцать. Смотри, в половину второго начинается обед, длится час. Я обычно хожу на перекур до обеда и после. Пойдёшь со мной? — Пойду. На перекуре у офиса Бэкхёна на откровенный разговор позвал Ким Чонин, посему он вынужден был оставить подопечного в одиночестве. Но оно тоже длилось недолго — вскоре из здания вышли ещё два сотрудника: администратор баз данных О Сехун и менеджер логистики Ли Тэён. Эти двое отчего-то чётко понимают, что им суждено сдружиться с Пак Чанёлем (чуют в нём братана, что ли), а посему не церемонясь, подходят и братаются сходу. — Ох тебе и не повезло, дружище, — задумчиво изрекает Сехун, затягиваясь и вглядываясь в ясное небо. Понятное дело, что картинно. — Бён с тобой дружить не будет. Он вообще ни с кем не дружит, кроме Чонина. Да и с тем, вроде как, уже разругался. — В этот момент все три пары глаз замечают пылкую разборку Бёна и Кима неподалёку. — Ну не убьёт же он меня, — шутливо отговаривается Чанёль и косится на нового коллегу. — Как знать… как знать. — О устрашающе серьёзен, и Паку от этого на момент становится не по себе. — Ему палец в рот не клади. — Это я уже понял… — стажёр опускает взгляд и усмехается, вспоминая о пряжках. — Откусит? — Не-е, такая грязная работа не для него, неженки. Скорее отрежет. — Так он неженка или дьявол во плоти? — Дьявол конечно, — вмешивается в разговор Ли. — Это он с виду такой милый, хрупкий. Но если ему что-то (или кто-то), — на этом моменте он многозначительно переглядывается с Сехуном и добродушно приподнимает бровь, — не понравится, то всё, пиши — пропало. Я когда-то ему для составления статистики подал сведения о количестве партнёров по странам в слегка сдвинутой последовательности. Так он не то, что не принял их — изрезал в шреддере, кинул это мне в лицо и велел переделать! — Ой, не надумывай, — смеётся О, — не делал он так, — и смотрит на Пака, решая объяснить. — Просто бросил флэшку в мусорку при Тэёне и сказал сделать правильно. — Может, он тогда просто был не в настроении? — интересуется Чан, будучи уверенным, что всё не так плохо. — В таком случае он частенько не в настроении. Но будем надеяться, что сработаетесь. — Да. Ты крутой, Чанёль-а, а Бэкхён всё же нормальный парень. Просто не косячь, и всё будет окей. И если что непонятно, но не хочешь накликать на себя беду — иди к нам. Всё подскажем, направим. Мы в том же большом кабинете, где и ты, я от вас через три стола к выходу, а Ён там же, где и Чонин, — О кивает в левую сторону, на, кажется, уже ближущихся к кульминации ссоры коллег, — прямо рядышком. Чанёль сердечно благодарит новоиспечённых братанов и очень надеется, что к нему здесь будут относиться, как к простому сотруднику, а не как к наследнику огромной корпорации. Ведь, наверняка, он совсем еще нескоро переймёт дела компании отца. Да он и не стремится — многое передумал после наставлений родителя и осознал всё же, что построить карьеру сейчас — самый лучший из всех возможных вариантов. Когда братанов, вспомнивших о незавершённых делах, которые кровь из носу нужно доделать сегодня, и которые вольются в добрую половину обеденного времени, сдувает ветром, к новичку возвращается наставник. Он взмыленный и грозно сопящий — видимо, товарищ всё никак не хочет его понимать. — У тебя всё хорошо? — интересуется Чанёль. Если честно, отчего-то у Бэкхёна хочется выспросить больше, ведь сам юноша ему интересен, но он понимает, что на данном этапе это совершенно неуместно. — А как же иначе, — хмыкает Бэк, даже не глядя в сторону собеседника, и делает глубокий перезагрузочный вдох. — Куда ты обычно ходишь на обед? — Вообще, в офисе есть столовая, но можно сходить и в лапшичную, а еще в кондитерскую, где очень вкусные булки и рулеты с молочным кремом. Рестораны премиум-класса, конечно, я порекомендовать не могу, — косится на Пака с усмешкой, — уж извините. Это поищите сами, ведь столовая наверняка не ваш уровень. Так ведь? — а теперь и вовсе смотрит открыто, только хитро прищурив глаза и шире улыбаясь. — Вот незадача, — Чан издаёт смешок, выпуская из легких облачко тёплого пара, что не скрывается от пытливых глаз статиста, и улыбается в ответ, но быстро отводит взгляд, так как (да, такое тоже случается) смущается. — А так хотелось съесть дюжину устриц где-нибудь поблизости. Бэк смеётся. — А ты почему спрашиваешь? — он всегда стремится узнать мотивы, сподвигающие людей на задачу ему разного рода вопросов. — Да так… — Чанёль, как бы невзначай, шаркнул ботинком по асфальту. — Хотел пригласить тебя пообедать. Было время, когда Бэк скромничал и всегда увиливал от подобных ситуаций. Но уже давненько он почти никогда на даёт заднюю и с радостью соглашается на различные приглашения и приличные предложения, ведь зачем расстраивать людей, которые от чистого сердца желают сделать ему приятное? Поэтому теперь с охотой заявляет: — Ты отлично придумал, идём в лапшичную! — Почему ты решил устроиться именно в эту фирму? — интересуется Бэкхён у своего подопечного за обедом. — Компания господина Хвана всегда привлекала меня и родом деятельности, и устройством работы, и царящей внутри атмосферой. — Ты хочешь пройти здесь стажировку и вернуться в компанию отца? — Как знать. Поживём — увидим, — весьма размыто отговаривается Чанёль. В другой ситуации и на другом этапе Бэкхён бы выспросил побольше: почему и как дальше, и что-нибудь обязательно ещё, но он понимает, что сейчас явно ещё не время. — Что там тебе О и Ли рассказывали? Уже успели пригласить тебя вступить в их союз бездельников? — мягко смеётся Бэк. — Не-ет, — Пак не уверен, стоит ли передавать наставнику, кем он видится коллегам, поэтому решает смотреть по ситуации, — просто сказали подходить к ним, если чего непонятно будет. — Ну, тебя на то и закрепили за мной, чтоб по непоняткам ты подходил ко мне, а не к тем людям, у которых в месяц по три выговора бывает, — пожимает плечами юноша. — Но вообще дело твоё, конечно же. — Иначе я тоже постепенно вольюсь в союз бездельников? — Не захочешь — не вольёшься. — А ты давно здесь работаешь? — Два года. Я с детства мечтал быть офисным работником… Хотя, как это ни странно, образование у меня медицинское. — Бэк снова позволяет себе мягкую улыбку и наконец удостаивает стажёра взглядом. — Серьёзно?! — по-детски удивляется тот, смешно округляя и без того большие глаза. — Да. Уже в конце второго курса понял, что мне нужно на самом деле, но колледж бросать не стал. Заканчивал, работая у господина Хвана копирайтером. А потом пошел на курсы по информационным технологиям, получил документ, следом повышение, и дело в шляпе. — Ну ты даёшь… Пресловутый «комплекс отличника»? — Нет, — морщит носик Бэк. — Всегда презирал людей с этим «диагнозом». Просто крутой жизненный поворот. А ты где учился? — Заочно четыре курса на факультете компьютерных наук, — скромно пожимает плечами Пак. — Ничего себе! — восклицает Бэк. Пожалуй, это в первый раз за день искренне проявленная положительная эмоция. — И этот человек говорит, что ничего не умеет? Чанёль смущенно улыбается. — Ты программирование изучал? — Да, и это тоже. — Знаешь, что? — заговорчески тихо начинает наставник, слегка склонившись вперёд, ближе к ученику. — У нас как раз пару недель тому назад уволился системный администратор и за эту должность сейчас отвечаю, как ни странно, я. Но вечно же это продолжаться не может, правда? Поэтому фирме очень нужен кто-то вроде тебя! Господин Хван не спрашивал тебя об этом? — Нет, он сегодня с утра был очень занят, поэтому сказал, что в первый день мы с тобой разбираем общие принципы работы в компании, а завтра он побеседует со мной насчёт профиля. — Принеси завтра, пожалуйста, свой диплом, хорошо? — Принесу, — кивает Ёль. — Я бы хотел работать сисадмином. Бэк пока что всё ещё не понимает, почему Чанёлю не жилось спокойно у папы за пазухой, ведь до сегодня он считал его мажором, одним из тех, кто родился с золотой ложкой во рту и кому однозначно обеспечена хорошая должность и высокий достаток. «Дети-мажоры просто так не отказываются от подобного, — думал Бён. — Пак Чанёль — не такой, как все? Я обязательно это узнаю.» Может быть, узнав о Паке больше, Бён станет думать о нём менее критично? Рабочий день подходит к концу, офисные работники стремятся закончить имеющиеся дела, чтоб завтра снова приступить к своим непосредственным обязанностям. И кто бы мог себе представить, что ещё пару дней тому назад выходец из богатейшей семьи, носивший обувь от именитого бренда с золочёными пряжками, к которым (не будем тыкать пальцами) кое-кто так язвительно прицепился, сегодня будет уезжать не откуда-нибудь с судьбоносной встречи с деловитыми инвесторами, а с собственной (!) стажировки в месте, где не имеет ни единой родственной связи. Да, уезжает не на метро, а на личном дорогом автомобиле, ну и что? Он ведь был преподнесён ему в качестве подарка на прошедший день рождения, а разве подарки просто так забрасывают? Даже если решили всё начать с самого начала. По крайней мере, такие подарки без острой необходимости без присмотра точно не оставляют. — Уважаемый наставник, быть может, Вас домой подбросить? — мягко обращается к Бэку Ёль. «Решил меня умасливать с первого дня?» — думает тот про себя и тихонько фыркает. — Не стоит, спасибо. — Да, ему бы не помешала комфортная поездка домой, но такие «взятки» точно не для него. Лучше уж на автобусе, но без подачек! — Ладно уж, тогда поеду за дипломом. — Ты его в университете, что ли, оставил? — Бён говорит тоном, дающим понять, что, если бы так было, он бы точно не удивился. — Нет, он дома, — делится стажёр. Юноша больше ничего не спрашивает. Лишь прощается с подопечным до завтра и, чтоб не признавать, что сегодня от усталости уже не в силах опросить его по изученным принципам компании, отговаривается тем, что даёт ему время повторить до завтрашнего обеда. Город снова щедро осыпало снегом. Бэкхён, по обыкновению, встал в сторонке от остановки и закурил сигарету. В последнее время он предпочитает курить самые лёгкие — не желает получать тяжёлый эффект, но в то же время не желает отказываться от привилегии заниматься циркуляцией дыма на протяжении пяти минут. Он устал: клонит в сон, тело, как губка — такое же мягкое и пропитанное слабостью, которая, если надавить, потечёт тонкими струями по его нежной коже. Он уже давно заметил Чонина, который беззаботно было шагал к остановке, пока не увидел рядом товарища. Тогда же Ким остановился и, стараясь не выглядеть подозрительно, оглянулся в поисках места, в котором можно было бы утаиться до приезда транспорта. Он его нашел — за задней стенкой остановки, у всех (в том числе и у бдительного Бэкхёна) на виду. Бэк хмыкает и ни капли не удивляется — на что Ким расчитывал, если стены стеклянные? Бэкхён вообще уже ничему не удивляется в последнее время. Оттого, что ко всему привык. Во всё втянулся. В автобусе Бэк изучает отклики на своё объявление, которых, на удивление, (интересно, почему же?), совсем немного, а не оценив ни один из них, прячет смартфон в карман и устремляет взгляд в окно. Город красивый. Снег искрится. Чанёль ещё утром подобрал себе подходящий отель недалеко от центра, а уже по пути за дипломом звонил туда и бронировал себе одноместный полулюкс. Люкс сейчас незачем, ведь это всё равно на первое время — он намеревается отыскать приличную квартирку, снять её и жить там припеваючи, самостоятельно строя карьеру и наслаждаясь независимой жизнью. Вот ведь чудной малец! Он пребывает в радости, чувствует себя, как чувствуют вольные птицы в полёте где-нибудь высоко над горами, как бескрайний океан в шторм — открыт и не стеснён в движениях. Как ветер в степи — волен смотреть в любую желаемую сторону. Хотя, ветренным Чанёля уж никак не назовешь. Он очень серьёзный молодой человек, и каждое решение, которое принимает — взвешено, хорошо обдуманно и благоразумно. Ну, почти каждое… Например, заниматься надувательством Бён Бэкхёна было не слишком-то и взвешенно, но что уж тут поделаешь. Всяк человек может ошибаться! А Пак обязательно исправит свою опрометчивость перед новым наставником. Пока наставник традиционно принимает горячий душ, пьёт какао и, не находя в себе сил больше ни на что, валится в постель и, из последних сил проверяя наличие в смартфоне будильника на завтра (он всегда так делает, даже когда уверен, что тот заведён на пять дней вперед. А он всегда заведён на пять дней вперёд), погружается в глубокий, тёмный, упругий, перекрывающий собой всё заботы сон, его ученик паркуется у огромного красивого дома и, совершенно не волнуясь, открывает пока ещё своими ключами ворота и двери. Входит в дом. Из гостиной доносится уже привычная ему музыка Вивальди (отец его обожает, а сын питает к нему неоднозначные чувства), в коридор выходит служанка и приветствует наследника поклоном. Ёль здоровается и спешит подняться в свою комнату, где в ящике стола уже год лежит его честно заработанный диплом. Вечером вчерашнего дня он уже собрал чемоданы, и они так же стоят нетронутыми и поджидают его у любимого кресла. Пока он забрасывает ещё кое-какие вещи в спортивную сумку, в дверь стучится служанка и вежливо докладывает, что старший господин просит его зайти к нему, в гостиную. Пак-младший по-прежнему не переживает, и лишь поскорее хочет обсудить с родителем собственный план. Он спускает чемоданы, оставляет их у входной двери и смело входит в нужную комнату. Отец сидит у камина и флегматично почитывает какую-то книжку из классики. — Привет, папа. — Ёль садится в кресло напротив. — Чанёль-и, — мужчина тут же оживляется, откладывает книгу на журнальный столик, снимает очки и концентрирует взгляд на ребёнке. — Я мельком увидел чемоданы… Ты уезжаешь? — лёгкой грусти и растерянности потяжелее в голосе старшего никак не скрыть, да он и не стремится. У них с сыном очень доверительные отношения, и никто из них никогда не надевал маски друг перед другом. — Да, — младший начинает слегка мяться и пожимает плечами, складывая руки между бёдер. — Папа, твое наставление дало мне новый стимул. — Он переводит честный взгляд прямо в глаза старшего. — Если ты не против, я перееду. Хотя бы на время. Чтоб мне легче было адаптироваться, — «к самостоятельной, новой жизни», — думает, но не произносит. — Ты уверен? — с беспокойством спрашивает Химчан. — Уверен, — кивает сын. — Я сниму квартиру ближе к месту работы, а к вам с мамой в гости непременно буду приезжать! — Тебе нужны деньги, Чанёль-и? — Нет-нет, у меня есть в запасе на первое время, а остальное заработаю, — сын улыбается. Мягко и бесспорно согревающе мятущееся сердце родителя. — А где мама? — решает сменить тему, чтоб не заставлять отца слишком много думать о себе. Глупый, конечно же он будет думать. Еще больше, когда за тобой закроется дверь. — Она сегодня устала в агентстве, так что пошла спать раньше, — отвечает старший. — Ты точно всё взвесил? И тебе точно хватит денег? — Конечно, пап, не переживай, у меня всё под контролем. Они обнялись. Отец проводил Ёля, и даже когда тот выезжал со двора — старший стоял и смотрел ему вслед, пока машина не скрылась из виду. Всё-таки он воспитал очень хорошего сына. Благородного и благодарного. И он непременно станет самым лучшим наследником. Скорее всего, не без помощи сурового наставника, конечно, но об этом, естественно, позже. Утро следующего дня началось сумбурно и, чего уж скрывать, с чрезвычайных происшествий. Как только Бэкхён поднялся в офис на свой этаж, в коридоре наткнулся на стайку из трёх менеджеров, которые, только завидев юношу на горизонте, сразу же ринулись к нему. Они все вместе, наперебой, общими усилиями сообщили ему, что три компьютера дали сбой, и с этим срочно необходимо что-то сделать, ведь работа встала, а сисадмин сейчас он, так что дело это его. Бэк, естественно, оказался ошарашен такой новостью, а посему попросил у коллег полчаса времени, после чего пообещал разобраться с проблемой. Бэк сидит за большой чашкой американо и разбирает свою непосредственную работу: данные об использовании нового продукта, статистику о которых ему предстоит сдать заместителю директора сегодня до обеда. Он отчаянно надеется на то, что о нём забудут. Или на то, что техника самостоятельно заработает вновь. Надеется, но что-то не особо сильно верит. Перестаёт верить считай совсем, когда вдруг слышит уже почти привычный ему бас, который раздавался вчера возле него весь день. Обладатель голоса здоровается с кем-то, кто кричит ему ответный привет голосом О Сехуна, и Бэк теперь окончательно вспоминает о навязанном ему стажёре, а посему откидывается на спинку своего удобного кожаного кресла на колёсиках и принимается потирать лоб кончиками пальцев обеих рук, прикрыв при этом глаза. Так он морально готовится к предстоящему дню. — Доброе утро, господин Бён, — слышит статист, кажется, где-то прямо у себя над ухом. Бас звучит мягче, чем тогда, при приветствии администратора. Бён слегка вздрагивает и открывает глаза. Чанёль стоит прямо перед ним и легко улыбается, сияющий утренней свежестью. — Доброе утро, — кивает Бэк, и действительно почему-то на миг задумывается о том, что утро и вправду вовсе не такое уж злое. От внимания Чанёля не ускользает тот факт, что наставник хмурый и чем-то удручённый, но он, конечно же, не решается спрашивать об этом в лоб. — Какие будут задачи для меня на сегодня, господин Бён? — Чан заметно посерьёзнел и сел рядышком, на тот же стул, который со вчерашнего вечера от стола Бёна никуда и не девался. — Да, задачи… — Хён, теряясь, начинает рыться в бумагах, которыми рабочий стол оказался завален с самого утра. — Сейчас подберу тебе что-нибудь… — Он бормочет себе под нос и мимолётом поправляет очки. Чанёль позволяет себе мысль о том, что не такой уж его наставник и жуткий, и что вовсе он не жуткий, а даже очаровательный… «Стоп! Что я себе думаю?» — вмиг остепеняется стажёр. — Бэкхён-щи, ну что там с нашими компьютерами? — Как из ниоткуда возле стола статиста возник один из тех менеджеров, чьи рабочие девайсы отказались полноценно функционировать. — Уже пора обзванивать клиентов, а база данных не работает… — Видно, что ему неловко: переминается с ноги на ногу и нервно теребит рукав голубой рубашки, но деваться некуда. — А что с компьютерами? — резво вмешивается Пак. Бэк выглядит так, будто уже и забыл, что существуют вообще какие-то компьютеры кроме его собственного, но на самом деле он всё прекрасно помнит. Просто не подавал виду до последнего. — Да-да, сейчас подойду, — отмахивается он от сотрудника, даже не взглядывая в его сторону. — Какой кабинет? 401? — Да, — поспешно кивает менеджер. — Всё, ждите. Буду, сейчас буду. — Последние слова Бэкхён почти шепчет, потерянный и не знающий, за что хвататься. Он ведь даже еще заданий стажёру не нашел! — Бэкхён… — осторожно зовёт стажёр, вырывая наставника из спутанных раздумий. — Да? — тот оборачивается, сдувает со лба прядку чёлки и поправляет очки. — Так что там с компьютерами? — повторяет вопрос Чанёль. — Да вылетели они у них, — вздыхает Хён. Он больше не может делать вид, что у него, силача эдакого, всё в порядке и совсем ничего из нагребённого не сыпется из рук. — Сразу три, — почти обречённо поднимает взгляд на чанёлевы глаза, — а я совершенно не знаю, как их чинить. — Я мог бы их посмотреть, — Чан делает предложение, при том весьма заманчивое, прямо в лоб, — если ты, конечно, позволишь. — А ты справишься? — Бэк хмурит брови. Ему очень-очень не хочется, чтоб стажёр ответил «Нет», но ведь если бы он готовил такой ответ, то разве предлагал бы какое-нибудь дело просто так? — Справлюсь конечно, — кивает Пак. Может быть, там и подстерегает задача какая-нибудь трудная, но разрешимая, но это уже другой вопрос. В глазах наставника он хочет выглядеть уверенным и знающим. — Тогда иди. Четыреста первый кабинет. — Будет сделано, босс. — Чан слегка улыбается и отчаливает. Бэкхёну становится легче. Почему-то. Интересно, почему же? Уже через каких-то полчаса стажёр вернулся и принёс наставнику хорошую новость — работа техники налажена. — Как тебе удалось? — Бэк не скрывает восхищения, но и слишком очарованным показаться тоже не желает. — Неразрешимых задач не бывает, уважаемый наставник, — пожимает плечами Чанёль. — Прямо-таки не бывает? — ухмыляется Бэк. — И что же случилось с техникой? — Были кое-какие проблемы с сетевым подключением из-за некачественно закреплённого кабеля. Нужно было просто поправить пару проводков, вот и всё. — Знаешь, что? Спасибо тебе, Пак Чанёль, за помощь. Сегодня я угощаю обедом. — Ну что Вы, что Вы, господин наставник. Наоборот, это я Вам должен — в знак благодарности за то, что даёте мне попрактиковаться. — Да ладно, это не стоит. Наоборот, ты спас положение. — Господин Бэкхён. — Чанёль звучит убедительно — его голос низкий, приятный и вселяющий какое-то чувство безопасности, что ли. — Давайте так. — Он серьёзно смотрит прямо в глаза юноши, и вдобавок подмечает для себя, что те имеют цвет молочного шоколада. — Сегодня я должен беседовать с господином Хваном насчёт предстоящей должности. И если он утверждает меня на должность системного администратора, и даёт право на стажировку именно в этой ветви, то мы с Вами идём отмечать. — Погоди, погоди, — Бэк мотает головой, планируя внести кое-какие коррективы. — Давай так: если всё это тобой перечисленное, и плюс: если тебя не закрепят за другим наставником. Идёт? — Идёт конечно. Ведь если будут пытаться закрепить — я буду сопротивляться. — Чанёль смеётся легко и ненавязчиво, так, что Бэкхён уже перестаёт относиться к нему с пренебрежением. Под конец рабочего дня, когда статист уже с головой разгрёб всю имевшуюся работу, и даже успел сделать кое-что из внештатной, стажёр вернулся от руководителя, но почему-то по выражению его лица статисту сложно было сделать какой-либо вывод о минувшем собеседовании. — Ну? Какие там дела? — Бэку не терпится узнать об итогах, можно даже сказать, что он заинтригован. — Ну… что я могу сказать, мой дорогой наставник… — Чанёль, опустив глаза, перебирает пальцами пуговицы на рубашке, и даже не думает подавать виду об итогах. — Чего же ты тянешь? — Бэк уже доел свой черничный пирог, и теперь даже не замечает крошек на собственных коленках — так взволнован. — Назначили месяц стажировки, и ты по-прежнему мой наставник! — счастливо выкрикивает Пак, и Бён подпрыгивает на месте, прихлопывая в ладоши. — Да ладно?! Ты серьёзно? — стажёр кивает, не тая широкой улыбки. — Поздравляю, поздравляю тебя, Чанёль! Ты многого достигнешь! — Бён встаёт и пожимает стажёру ладонь — большую и узловатую обеими руками — нежными и теплыми. — Спасибо! — Ёль в ответ жмёт тонкие ручки и совершает поклон. — Я рад, что именно ты мой проводник в этом огромном мире серьёзных задач. Вечером, как и было уговорено, парни отправились отмечать. Да, вот так просто — посреди рабочей недели. Чанёль пригласил Бэкхёна в очень хороший бар, находящийся в одном из центральных районов. Там они заказали, для начала, пива. В Сеуле снежит так, будто февраль злится, предчувствуя свой скорый уход, но это не мешает компашкам офисных (и не только офисных) работников, крепко выпивать в барах, кабаках и прочих питейных заведениях. Некоторые вообще пьют так, будто в последний раз. Что ни говори, а питейная культура в Южной Корее развита слишком хорошо. Так, что после культурных мероприятий доходит до бескультурья. Бэкхён пить умеет. Ну, так, плюс-минус. Он знает, что с первого бокала у него начинают блестеть глаза. Со второго развязывается язык. А начиная с третьего, всё идёт так, как располагают обстоятельства. Он помнит, что после третьего бокала когда-то давно позвонил новому знакомому Ким Минсу и попросил забрать его из заведения, после чего они занялись в квартире родителей Минсу крепким сексом, а потом просто не смогли сдержать порыва развивать отношения дальше. В общем, примерно середина третьего бокала служила для Бён Бэкхёна точкой отсчёта — никогда нельзя было угадать, чем он займётся после: выпьет четвёртый или затянет кого-нибудь в увлекательные авантюры. — Знаешь, — к концу первого бокала личико Бэка уже приобрело румяный оттенок, а глаза увлекательно заблестели, — а ведь когда ты перевёл мне те пятьдесят тысяч, я действительно начал задумываться, на что смогу их потратить. Хотя до конца и не верилось, что это взаправду. — Ох, прости мою инфантильность, — Чанёль слегка краснеет и, сам того не замечая, откровенно виновато опускает голову. — Я сам не знаю, что толкнуло меня на такой импульсивный поступок. Может быть, ты мне просто понравился, — он поднимает взгляд на наставника и, цепляясь им за чужой, непонимающий, спешит объясниться, — в смысле, как человек. Показалось, что ты отличный парень. Бэк издаёт тихий смешок. — И что бы было, если бы их не пришлось вернуть? Я бы точно чувствовал себя обязанным перед тобой. — Так они же были за работу. То есть, как бы, без всяких обязательств. — Чанёль оказался пьющим в несколько раз быстрее, поэтому сейчас он уже на середине второго бокала. — Это ты так думаешь. Ну да ладно, забыли. Я тебя прощаю, — Бэк снисходительно махнул на стажера изящной ручкой. — Спасибо, теперь мне легче. Я действительно переживал об этом. Бэк ничего не ответил, только невзначай взглянул на старшего, отпивая из своего бокала. Тот понял, что нужно оживлять диалог, а посему вклинил довольно приличное предложение: — Давай закажем поесть? — Согласен. Чего-то мы голодные после рабочего дня, верно? — Бэк оживляется и, пытаясь сфокусироваться при взгляде на Пака, сдувает со лба челку. — Конечно, — кивает Чан. Он тоже уже достаточно расслаблен, чтоб вынырнуть из атмосферы офисных формальностей. — Что бы ты хотел? — Ёль протягивает книжечку меню своему наставнику и заинтересованно на него смотрит. — Так сразу и не скажешь. Смотреть нужно, — Хён решает не убавлять важности, а поэтому, аккуратно взяв книжечку, фырчит и вскидывает подбородок. Чан тихо смеется и ведет головой. Ему определенно повезло с учителем. — Буду вот этот большой бургер с курицей и еще пиво. Бэк наконец решается на заказ, когда Ёль подзывает к их столику официанта. Он заказывает то же самое, только бургер с говяжьей котлетой. — И все-таки, что заставило тебя сменить работу? Спустя час посиделок и еще полтора-два бокала парни вышли покурить. Бэкхёна уже не сковывает ничего от слова совсем, и он решается спросить у стажера о том, что не давало ему покоя с утра. — Ты правда хочешь знать? — глуховато басит подопечный. — Угу, — коротко урчит Бэк и поднимает на него лишенные сосредоточенности хмельные глаза — подтопленный молочный шоколад, и Чан мимолётом отчего-то чуть не тонет в нём — вовремя отворачивается и затягивается горьковатым, отменной пробы табаком. — Отец посоветовал мне повзрослеть, — изрекает Ёль и сам тихо смеётся, — как бы заезжено это ни звучало, но да. Если так подумать, то я и вправду совсем не видал взрослой жизни. — Вы хотя бы мирно разошлись? Или без ссор не обошлось? — Ну, он слегка вспылил, когда узнал, что я потратил пятьдесят тысяч, но мы быстро помирились. — Ты, видать, и вправду волевой человек, — хмыкает статист, — раз так быстро свыкся с мыслью о том, что придется слезть с родительской шеи. "Я просто вспомнил твое разочарование моим ребячеством и подумал, что действительно лучше расшибиться в лепёшку, чем позволить себе еще хоть один такой идиотский поступок", — лелеет реплику Чанёль у себя в голове. Ни в коем случае нельзя произнести эти слова перед наставником, иначе его, скорее всего, поднимут на смех. А что сказать кроме них, Пак пока не знает. — Да ладно? — отзывается Бён. — Чего? — поначалу не понимает Ёль, опуская голову и таращась на Бэка. Его одурманенный алкоголем мозг оказался таки не в силах удержать эту реплику в пределах черепной коробки? Похоже, что это и в самом деле так. — Не куксись, коллега, — Бёну, похоже, тоже выпитое дало в голову (еще как, сильнее, чем тебе, Пак), потому что он начинает смеяться и по-приятельски толкает стажера в плечо. Ёля смех заражает и вот они хохочут уже вдвоем, не обращая внимания ни на припустившийся снегопад, ни на докуренные сигареты. Вдоволь насмеявшись, они неспеша, бок о бок, заплыли в питейную и снова расселись за свой столик. — Не знаешь, в офисе никто не сдаёт жильё? — интересуется Пак после их тоста "За плодотворное сотрудничество" и осушенных враз рюмок с медовым ликёром. — Хм... — Бён задумывается. — А тебе зачем? Ты же... — Нет, я решил жить отдельно, — прерывает его догадку старший. — Тебе негде ночевать сегодня? — наивно интересуется младший. — С этим всё в порядке, я снял номер в отеле. Просто невозможно же вечно там жить, — он смотрит в глаза напротив и по-простому улыбается, передавая этот тёплый жест и коллеге, на что ловит в ответ отчего-то почти смущенную улыбку младшего. — Вообще-то, есть кое-кто на примете, — Бэк вальяжно раскидывается на стуле, будто он какой-то босс, неустанно решающий дела. Отчасти, сейчас так и есть. И если обучать стажера — вещь вполне себе покрываемая зарплатой, то искать ему жильё уже не входит в рабочие обязанности. — Ищет соседа. Или ты хочешь прям отдельную квартиру? Старший задумывается. — Можно и так. Если сосед будет нормальный, то почему нет? — Нормальный — это какой для тебя? — Чистоплотный, понимающий, не слишком шумный. — Понимающий? — Бэк смотрит пытливо, и для Чанёля загадка — почему так? Ты еще не знаешь, какой тебе может подвернуться сосед, Чанёль-а. — Ну да... — Пак оказывается слегка сбитым с толку таким любопытством, поэтому не слишком быстро находится с ответом. — Тот, с которым бы мы порядочно поняли друг друга, чтоб не возникало всяких масштабных тёрок по поводу совместного быта. — Ты такой простой, — отчего-то с улыбкой изрекает Бэкхён, оперевшись подбородком на кисть руки и таращась на коллегу блестящими глазами. Чан снова начинает смеяться. — С чего это вдруг я простой? — Не знаю, — пожимает плечами младший. — Вся твоя сложность для меня закончилась за дверями "Bettie Blue". — Это ведь лучше, чем быть грузным типом в золотых туфлях? — Ёль с любопытством приподнимает бровь и снова переклоняется через стол к коллеге, сим жестом негласно даря моменту детскую непосредственную секретность. — Мне нужно получше узнать и тебя, и типа в золотых туфлях, чтобы сделать вывод, — так же наклоняется Бён в ответ и улыбается: пьяно, коварно, почти несдержанно. Вряд ли это похоже на флирт — скорее пьяный запал. И Ёль бы совершенно точно и принял бы это за пьяный запал, если бы Бэк не провёл указательным пальчиком по столу и не поднял на него тяжелый, но озорноватый взгляд из-под ресниц. Что ты творишь, Бён Бэкхён? Остановись немедленно. Это юноше и диктует мочевой пузырь: он приходит в себя и извиняется перед Чанёлем, предупреждая, что ненадолго отойдет. "Так, надо сворачивать эту контору, иначе закончится всё, как с Минсу", — думает Бён, натирая руки довольно приятно пахнущим жидким мылом, а после умывая лицо ледяной водой из-под крана. "Не вздумай наделать глупостей, Бён Бэкхён", — мысленно пригрожает пальчиком Бён себе в зеркале и, высушившись, выходит в зал. — Всё хорошо? — привставая с места, обращается к нему Чанёль, будучи чуть более трезвым, хотя, правильнее сказать: чуть менее пьяным. — Да, конечно, — Бэк глубоко вздыхает, стараясь впериться в пол и тут же не услеживает за собственными ногами — те цепляются друг за друга и в конечном итоге их хозяин, скорее всего, свалился бы на пол, если бы не вовремя подставленная широкая грудь стажера и не цепко схватившие его мощные руки. — Ты чего? Бэк ощущает все еще цепляющийся за ткань свитшота почти уже смазанный запах парфюма Ёля: терпкий, решительный, мужественный. "Может быть, он тоже такой?" — пролетает предположение сквозь его голову так быстро, что он даже не успевает понять толком, о чём оно, и вспомнит его только завтра утром вместе с запахом духов и с этим неловким моментом. Статист, цепляясь за эту же ткань, поднимает на него глаза. Те уже не излучают никакой игривости — они растеряны и смущены. — Прости пожалуйста, — бормочет он, выпрямляясь. — Мы просто много выпили, и... — он отходит к своему месту и принимается копаться в рюкзаке. — Может быть, уже поедем спать? — как бы невзначай окидывает старшего взглядом и выуживает бумажник. — Конечно, конечно поехали, — спохватывается Пак и, завидев бумажник, жестом останавливает младшего. — Не нужно, я угощу. — Нет уж, давай напополам, — решительно резко отвечает Бэк, кажется, намереваясь завязать спор. — Бэкхён-а, — Чанёль подходит к нему и машинально касается рук, сжимающих кожаную вещицу, — давай сегодня угощу я? — Это неудобно, — ворчит младший. — Мы же можем просто разделить чек? Это ведь первые посиделки, мы еще успеем друг друга наугощаться. — Он снова смотрит снизу вверх и, ухватываясь за тёмные, почти чёрные глаза, сводит брови в уговаривающий домик и вскользь, не контролируя, облизывает алеющие губы. — Только если это действительно так. — Пак не то чтобы хочет соглашаться — он просто ведётся на этот, как оказалось, способный вышибить мозги жест. — А где твоя машина? — очень вовремя интересуется Бэкхён, когда они друг за дружкой выкатываются из заведения. — Оставил на паркинге в офисе. Мне ведь, как сотруднику, теперь позволен въезд туда, — нарочито гордо хвастается старший, которого на самом деле сейчас подмывает вызвать Бэкхёну такси. Они закуривают. — Бэкхён, могу я... — Такси я вызову сам, Чанёль, — перебивает его младший, живо соображая, что еще может предложить человек после оплаты счёта. — Спасибо. — Какой же ты самостоятельный, — мирно изрекает Пак, вздыхая. Они разъезжаются в разных направлениях. Бэкхён почти засыпает в машине, а Чанёль только ждет того момента, когда он приедет в свой полулюкс, завалится на кровать и поспит хоть сколько-нибудь, потому что усталость от стажировочного дня накрывает запредельная. Бэкхёна квартира встречает пустотой и тишиной. Он так этому рад. Все проблемы остаются позади, когда он закрывает входную дверь и, скинув с себя всю одежду, с головой ныряет в постель.