***
Когда на следующий день после их знакомства Ганнибал появляется на пороге его дома вместе с завтраком, вежливо прося впустить его внутрь, Уилл с аппетитом ест любезно предложенную еду, потому что он голоден, а омлет вкусный и бесплатный. И нисколько не задумывается о цене. Его взгляд прикован к тарелке, и он не видит, как Ганнибал поначалу напряжен, но тут же расслабляется, стоит Уиллу отправить первый кусочек омлета в рот. Он не видит, как Ганнибал улыбается самому себе, пока он жует, проглатывает и продолжает есть. Уилл думает, что еда невероятно вкусна, в то время как говорит Ганнибалу, что не находит его очень интересным. - Пока что, - отвечает Ганнибал непреклонным, точно коса смерти, тоном. Уилл продолжает завтракать, и не обращает внимания на слова.***
Этой же ночью Уиллу снится олень, и куда бы он ни шел, тот следует за ним безмолвной тенью. Он просыпается испуганным, сам не зная почему.***
- Выпейте, - после того, как Уилл застрелил Гаррета Джейкоба Хоббса, Ганнибал протягивает ему стакан с чем-то странным и сладко-пахнущим, и Уилл выпивает залпом, так и не рассмотрев толком содержимое. - Что это? – спрашивает он, кашляя. Напиток горький, пожалуй чуть-чуть сладкий и в целом неважный на вкус. - Формальность, - Ганнибал пожимает плечами, наливая себе бокал вина. – Думаю, наше соглашение можно считать заключенным. - Что? – недоуменно спрашивает Уилл, но с другой стороны он настолько уже привык, что его психиатр постоянно говорит загадками. – В смысле, наша договоренность с Джеком? Я-я считаю, что он прав. Мне нужно иногда видеться с вами. Я думаю, думаю, что эти встречу помогут мне. Ох, то есть, вы, вы сможете помочь мне, - он смущенно потирает затылок. - Согласен, - улыбается Ганнибал и делает глоток вина. – Может, желаете выпить что-нибудь помимо медового вина? - Виски, - отвечает Уилл, и Ганнибал тут же наполняет стакан, а после внимательно наблюдает, как он пьет.***
- Что ж, - замечает Зеллер. – По крайней мере, она умерла с улыбкой на лице. - Учитывая ее нынешнее состояние, эта улыбка смущает меня больше всего, - в ответ заявляет Прайс. Уилл вынужден согласиться с Прайсом: внутренности девушки разбросаны вокруг тела, а коврик пропитался кровью. И она действительно улыбается, точно улыбка примерзла к ее лицу. Уилла бьет дрожь, он закрывает глаза и видит: Девушка улыбается, когда он встречает ее, и это не первая их встреча. Она старый друг? Любовница? Нет, она – последовательница. Его самая преданная и бесценная последовательница, и он убьет ее. Он по-своему любит ее. Он счастлив убить ее, счастлив сделать ее жизнь осмысленной, счастлив почерпнуть силу из ее крови. Все это он делает ради силы – да, мотив тоже есть, его что-то сильно волнует, но за мотивом стоит лишь жажда силы, власти и…желания быть узнанным. Они оба улыбаются, когда он вспарывает ей живот. Это их замысел, они вдвоем сотворили его. Уилл неожиданно приходит в себя, моргает, а после он разворачивается и неторопливым шагом уходит из комнаты, прежде чем у него подкашиваются колени и его тошнит на землю. Джек уже позвонил Ганнибалу, когда Уилл наконец решает встать.***
- Это было поклонение, - Уилл нервно проводит ладонями по столу Ганнибала, вернувшись в его кабинет с места преступления. - Убийца поклонялся женщине? – спрашивает Ганнибал, склонив голову набок. - Нет, не ей. Ее смерть была подношением, - он замолк, подбирая нужное слово. – Жертвой. Сама девушка ничего не значила, за исключением плоти под кожей и крови, текущей по ее венам. - И ее веры, - добавляет Ганнибал. – Ведь она улыбалась, когда умерла? - Ах, да, ее вера, - хмыкает Уилл. – Ее вера в некие высшие силы, что вознаградят ее за смерть. Она была такой же сумасшедшей, как и ее убийца. Думала, что совершала нечто, нечто прекрасное. - Но кто мы такие, чтобы утверждать обратное? Уилл изумленно взглядывает на него. - На что вы пытаетесь намекнуть, доктор Лектер? Хотите сказать, что в смерти этой женщины было что-то хорошее? - Отнюдь. Но она умерла ради того, во что она верила - безусловно, это чего-то стоит. - Она погибла ради бессмысленных легенд. - У историй есть своя сила, Уилл. Уилл закатывает глаза, но тут же переводит взгляд в пол, избегая укоризненного взора Ганнибала. - Истории лишь истории, доктор Лектер. Единственная сила, что у них есть, только та, что мы сами даем им. - Но чтобы получить силу, разве мы не отдаем что-то взамен? Например, веру? – он подается вперед в кресле, сложив руки на коленях. Уилл сидит напротив него, но не смотрит ему в глаза. - Вера не то же самое, что сила. - Но сила не может существовать сама по себе. Вера поддерживает ее, как дерево - пламя. Почему еще последователи бога приносят ему жертвы? - Потому что люди уцепятся за любую возможность, лишь бы оказаться не такими как все. Быть избранными для некой великой цели. - Именно так, вы думаете о себе? - Во мне нет ничего особенного, доктор Лектер, - горько смеется Уилл. – Просто спросите у Фредди Лаундс. По ее словам, я просто ваш очередной обычный психопат. - Не недооценивайте себя, Уилл, - возражает Ганнибал. – Если вы не особенный, то вы никто. Уилл лишь качает головой, и не поднимает взгляд, чтобы увидеть странный блеск в глазах Ганнибала.***
Этой же ночью Уиллу снова снится олень. Но на сей раз он не следует безмолвно за Уиллом. - Грядет буря, - говорит он, не размыкая губ. - Знаю, - отвечает Уилл, потому что действительно знает, но олень не уходит. - Ты в опасности, - продолжает он и Уилл смеется, потому что он и так прекрасно знает об этом. - Открой глаза, - напоследок произносит олень, и Уилл открывает, щурясь под ярким светом фонарика полицейского. Когда он приходит в себя, то думает, что олень имел в виду совсем другое, когда просил его открыть глаза.***
В конце концов, они так никогда и не поймают убийцу этой женщины.***
На следующей неделе это уже разорванный на куски мужчина. И некоторые части тела пропали. Ганнибал приезжает на место преступления вместе с Уиллом, поскольку тому позвонили, когда он был в его офисе. Взглянув на труп, он бросает мимолетный взгляд на Уилла. - Менады. Очередное ритуальное убийство. Возможно, снова из-за веры. Уилл пристально смотрит на него, а Джек спрашивает: - Менады? Что еще за менады? - Последователи Диониса, - говорит Зеллер, оторвавшись от сбора улик. – Временами они чуток выпивают и самую малость сходят с ума – рвут животных на части и сразу же съедают. А иногда и мужчин. Вспомните миф о Пенфее и вакханках. - Смахивает на твой обычный субботний вечер, - язвит Прайс, и Зеллер закатывает глаза. - Слушай, - Кэтц подходит к Уиллу. – Это уже слишком. Я хочу сказать – заживо растерзать людей на клочки? Даже для нас это перебор, - Беверли морщит нос. – Никто не осудит тебя, если не захочешь участвовать в расследовании. - Со мной все в порядке, - отвечает Уилл, разглядывая жалкие останки того, что некогда было человеком. И он не врет – он действительно чувствует себя хорошо.***
- Два убийства на религиозной почве за две недели, - подводит итог Уилл. – И все же…я пока не вижу между ними связь. - Позволю себе не согласиться, - замечает Ганнибал, и Уилл склоняет голову в его сторону, сделав знак продолжить дальше. – Эти два преступления определенно связаны. Необязательно, чтобы они были совершены одним и тем же убийцей – почти уверен, что нет – но они были совершены ради одной цели. - Поклонение, - говорит Уилл. - Сила, - добавляет Ганнибал. - О, и как же они связаны? - Почему еще вы будете есть сырую плоть другого человека? Пировать, разрывая его тело голыми руками? Уилл смеется, и если в его смехе есть нотки беспокойства, то Ганнибал не подает вида. - Лично я не нахожу подобную перспективу столь привлекательной. - Но вы можете понять, почему они нашли? - Ну… - тянет Уилл, и он действительно может понять. Уилл разгадал их замысел уже на месте преступления: он проник в разум тех женщин (и он убежден, что убийцы были женщинами), и понимает. Он ощутил струящуюся по венам силу, увидел всю красоту и правильность их поступка. А позже, после этого, он чувствовал себя совершенно прекрасно. Наверное, встречи с Ганнибалом все же дают плоды, и Уиллу становится лучше. - Значит, вы можете понять, - кивает Ганнибал. - Да, - покорно соглашается Уилл. – Могу. Как всегда. Но, знаете, доктор Лектер, я все еще не могу понять вас. - Пока что, - обнажает зубы в улыбке Ганнибал.***
Ганнибал все больше и больше настаивает на том, чтобы готовить Уиллу еду – по его словам, немного тепла не помешает в холодные зимние дни. - Знаете, я сам могу позаботиться о себе, - замечает он вслух. - Разумеется, можете, - отвечает Ганнибал. – Но это не значит, что вы всегда должны это делать. Конечно, и на этот раз еда выше всяких похвал – у блюда какое-то мудреное название на французском, которое вылетает из головы Уилла в ту же минуту как Ганнибал произнес его. Но насколько может судить сам Уилл, они сегодня ужинают жареными почками ягненка. - И как вам удается раздобыть такое свежее мясо в середине января? – спрашивает Уилл, поднимая голову и встречая взгляд Ганнибала. Ганнибал не отвечает, продолжая есть, но, так или иначе, за один удар сердца понимание обрушивается на Уилла. - Нет, - он роняет вилку. Ганнибал деликатно опускает серебряные приборы и промокает губы салфеткой. - Я уже давно хотел поговорить с вами, мой дорогой Уилл, - спокойно говорит он, вставая. Уилл отшатывается от стола, опрокидывая стул, но не сопротивляется, когда Ганнибал берет его под руку и уводит за собой в подвал. Его не стошнило и он даже не чувствует тошноту. Уилл просто позволяет Ганнибалу вести себя вниз, в темноту.***
На полу подвала лежит вскрытое тело девушки. - Я все гадал, когда же ты услышишь ее зов, - Ганнибал пропускает ее волосы сквозь пальцы. Он опускает руку внутрь ее тела и вытаскивает почку – ее другую почку, отстраненно думает Уилл – и откусывает. Он прикрывает глаза и вздыхает. - Существуют другие источники силы, кроме веры. Хотя вера – всегда самый чистейший. Но я не из тех, кто отказывается от крови, пусть даже получить силу таким способом не всегда легко. - Что ты такое? – наконец Уилл задает вопрос, который должен был спросить уже очень давно. - Аид, - Ганнибал улыбается кровавой улыбкой. – Плутон. Смерть. Я Смерть, Уилл, и не та смерть, что бережно берет тебя за руку и мирно уводит за собой. Я та Смерть, что должна существовать – и ты и все остальные знаете об этом. Я Смерть, что подкрадывается к тебе ночами и выдирает твое все еще бьющееся сердце и пожирает его. Я Смерть, что порождает твой страх, - он смолкает, делает глубокий вдох и удовлетворенно выдыхает. – И поверь мне, мой дорогой Уилл – этот страх восхитителен. Уилл пятится, но упирается спиной в стену и прижимает ладони к прохладному бетону. - Этого не может быть, - Уилл дрожит, лихорадочно перебирая в уме все известные ему психические заболевания – Ганнибал должно быть страдает от одного из них. Его собственный психиатр безумен, а Уилл ни разу не заметил. - О, Уилл, - Ганнибал смеется в голос так, как Уилл никогда не слышал раньше. – Я вовсе не душевнобольной. Ты почти ничего не упустил – ты увидел истину. И это гораздо больше, чем может выдержать большинство. Это гораздо больше, чем могут выдержать простые смертные. - Нет, - только и может сказать Уилл. Он не желает верить в происходящее: ни в слова Ганнибала, ни в то, что чужая кровь обагряет его губы. - Скажи мне, Уилл, - Ганнибал делает шаг к Уиллу. – Как ты смог внушить себе, что ты один из них? Когда ты так разительно отличаешься от них? - Я не…я не тот, за кого вы меня принимаете, - Уилл пытается отпрянуть, но он уже и так прижат к стене. Глупо, глупо, ему некуда бежать. Ганнибал ласково улыбается ему, словно отец сыну, и бьет ножом в живот.***
Когда Уилл открывает глаза, то вокруг темно, рядом слышен шум волн, а локоть неудобно упирается в мотор лодки. На другом берегу реки его ждет отец. Он сидит, свесив ноги в воду, и разглядывает отцовскую работу. - Ты не можешь здесь просто так сидеть, - слышит он рядом. Он поднимает голову и видит Эбигейл, чье лицо обрамлено темными волосами. Она внимательно смотрит на него. - Тебя здесь не должно быть, - хрипло отвечает Уилл. Эбигейл пожимает плечами и протягивает ему руку. - Давай, - говорит она. – Ты должен переправиться на другой берег. Уилл берет ее руку и позволяет поднять себя на ноги. Он с сомнением смотрит на реку. - Лодка на другой стороне, - замечает вслух он. Когда он снова смотрит на реку, то лодка все еще на другом берегу, хотя он больше уже не видит своего отца. - Хм, - Эбигейл задумчиво почесывает затылок. – Наверное, еще не время перевозить тебя через реку, - ее лицо просияло. – Но если хочешь, то я могу тебе здесь все показать! Уилл пожимает плечами. Похоже, у него нет выбора, а Эбигейл выглядит счастливой: он дает ей взять себя за руку и увести. Здесь особенно не на что смотреть: скорее всего, все самое интересное находится по ту сторону реки, но Эбигейл уводит его все дальше и дальше. Уилл не уверен, расстроен он, или благодарен, или ни то, ни другое – все эмоции и чувства казались здесь тусклее. Он идет следом за Эбигейл: ведь ему всегда отлично удавалось делать это – следовать за кем-то. Оказывается, что единственным, на что здесь можно посмотреть, лишь реки, и все они как одна похожи на первую. Уилл старается выглядеть заинтересованным, хотя бы ради широко улыбающейся Эбигейл. Лишь спустя две реки до Уилла постепенно доходит, что шрам на ее шее исчез. - Вот мы и пришли, - говорит Эбигейл возле четвертой реки. – Лета. Эта река намного чище, чем остальные – Уилл думает, что мог бы глядеть в ее воды целую вечность, если бы позволил себе. Наверное, ему бы и следовало так поступить. Он знает какой силой обладает Лета, а он многое хочет забыть навсегда. Эбигейл не отпускает его руки, но и не пытается удержать его, когда он делает шаг к реке. Всего глоток и он сможет забыть о том, как он сюда попал, о Ганнибале, о том, кто они оба на самом деле. Если бы он захотел, то мог бы перейти реку и вместе с отцом чинить лодки. Вдруг он чувствует сбоку тычок. Он оборачивается и видит оленя, с трепещущими на ветру перьями. Эбигейл смеется и приглаживает перья оленя, но гладит не как ручную зверушку: она делает это почти благоговейно, словно прикасается к нечто особенно драгоценному. Уилл смотрит с мгновение, прежде чем последовать примеру Эбигейл. Олень склоняет голову и Уилл всего секунду медлит, прежде чем пойти за ним. Эбигейл остается на своем месте. - Ты уверен, что хочешь уйти? – спрашивает она, изо всех сил стараясь не выглядеть разочарованной. – Здесь есть еще одна река. - Все хорошо, - отвечает Уилл. – Ведь надо что-то оставить на следующий раз? Эбигейл широко улыбается в ответ и машет ему, пока олень уводит его прочь.***
Уилл очнулся в том же подвале, в котором умер. Ганнибал стоит на коленях рядом с ним, одна его рука покоится на шее Уилла, а другой он почти любовно касается его щеки. Уилл слишком резко садится, перед глазами мельтешат черные точки, и он смотрит вниз, на свой живот. Он прижимает ладонь к месту, куда, как он помнит, Ганнибал вонзил нож, пытаясь выпотрошить его. Не только пытался – но и весьма преуспел в этом. Рана исчезла, осталась только кровь, которая немедленно пачкает его ладонь. Он недоуменно смотрит на руку. - Ты только что убил меня? И ты…ты воскресил меня? - Нет нужды быть столь удивленным, хотя, само собой, я польщен, - Ганнибал улыбается и садится чуть поодаль от Уилла. – Ведь воскрешение мертвых в моих силах. И как в любой хорошей сказке, каждый герой обязан совершить путешествие в подземное царство. - Но кто именно из нас герой в этом сценарии? – спрашивает Уилл, покачиваясь. - А как ты сам думаешь, Уилл? Уилл молчит, разглядывая собственную кровь на пальцах. - Там была Эбигейл, - тихо говорит он. – Как это возможно? Она не… ты не убьешь ее. - Разве? – Ганнибал выглядит приятно удивленным. - Да, - более уверенно продолжает Уилл. – А если ты убьешь ее – то получится тоже, что и со мной. Ты…ты не оставишь ее там. Не дашь ей переправиться через реку. - Ты прав, не дам, - признает Ганнибал. – Во время своего непродолжительного визита ты действительно увидел Эбигейл. Но в тоже время, это была не совсем она. - Ты ведь не ждешь от меня, что я все сразу буду схватывать на лету? - Девушка, которую ты увидел там…это Эбигейл, какой она может стать, если все пройдет успешно. Она переправляет мертвых к вечному забытью. Это идет ей, не так ли? - Не совсем, - отвечает Уилл. – Но с другой стороны, я никогда не думал о себе как о Персефоне. Ну, так что же я знаю? - Больше чем остальные, - Ганнибал поднимает руку и проводит большим пальцем по щеке Уилла, оставляя кровавую дорожку. – Я бы не беспокоился так об этом. Подобные вещи имеют привычку сами становиться на свои места. Сейчас ты мне веришь? Уилл закрывает глаза и откидывает голову назад, прислоняясь к стене. - Там, внизу, есть другая версия меня? – спрашивает он. - Ответ на такой вопрос будет… сложным, - отвечает Ганнибал. – Все зависит от того, кого ты имеешь в виду под «тобой». - Но там кто-то есть, - продолжает Уилл. – Кто-то, похожий на меня. Попавший в ловушку, подстроенной кем-то вроде тебя. Ганнибал садится рядом с ним на пол. - Ну же, Уилл, - говорит он. – Разве ты чувствуешь себя в ловушке? – он демонстративно разводит руками. – Ты волен уйти, когда захочешь. - Меньше всего я себя сейчас чувствую свободным, - возражает Уилл. – Ты тот, кто держит нож. - Не говори, что смерть до сих пор страшит тебя, - говорит Ганнибал, хотя кладет все еще скользкий от крови Уилла нож на пол. Освободившейся рукой берет ладонь Уилла, и тот сжимает его руку до побелевших костяшек. - Сейчас? Я нахожу смерть довольно пугающей, - Уилл смотрит Ганнибалу в глаза. Ганнибал запрокидывает голову и смеется, а после говорит, вмиг посерьезнев: - Грядет буря. - Знаю, - отвечает Уилл, тайком рассматривая их сомкнутые руки, и думает, что буря уже пришла. - Переждем ее вместе? Уилл глядит на запекшуюся кровь на руках Ганнибала, на собственные обагренные руки. Думает об олене в его снах и в его смерти и обо всей еде, что ел из рук Ганнибала. Он вспоминает Эбигейл и то, как она обрадовалась, что может показать ему все реки подземного мира. Уилл и Ганнибал еще долго сидят так бок о бок, держась за руки.***
- Я останусь работать в ФБР, - заявляет утром Уилл, после того, как Ганнибал заканчивает убирать подвал. Уилл не предлагал помощь, а Ганнибал ее не просил. - Ты не можешь прожить две жизни, - возражает Ганнибал, глядя на него поверх чашки кофе. – Ты просто не успеешь. - Это неправда и ты прекрасно знаешь об этом. Ганнибал, если я захочу, то смогу прожить две жизни, прожив по половине каждой. И у меня все равно нет выбора. Ведь так? -Да, - Ганнибал делает большой глоток кофе. – Думаю, что нет, - он наливает еще одну чашку кофе и протягивает Уиллу. Он берет ее и пьет под внимательным взглядом Ганнибала - Уилл никогда в своей жизни не относился так серьезно к процессу глотания. Когда же Джек ему звонит, он опускает чашку на стол и отвечает на звонок. И уже на пути на свежее место преступления, возле двери Уилл закрывает глаза и позволяет Ганнибалу поцеловать себя в уголок губ. Уилл думает, что игра может быть нечистой на руку, но она – единственная в городе.