Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.
Сергей Есенин
Дачи. Июнь. Мальчик Дима сидит на скамейке, В беленькой кепочке медленно щёлкает семки, Смотрит на девочку в платьице с розовой лейкой. «Ирка!» — кричит за забором ей Филькина Ленка. Мимо пройдя, Ирка дарит ему улыбку. Эта улыбка каждую ночь ему снится Вместе с фигуркой в платьице худенькой, гибкой И робким взглядом, брошенным сквозь ресницы. Мальчику хочется видеть её всё чаще, Он бы хотел поменяться с соседкой Ленкой, И с Иркой вместе бегать под солнцем палящим, Да уплетать ароматные, тёплые гренки. Съездить в кино, а после в кафе пообедать И проводить до дома, держась за ручку, Ей предложить прокатиться на велосипеде, Из одного стакана с ней пить шипучку… Мальчику хочется поцеловать её в губы Алые, пухлые, нежные, как зефирка, И вместе с нею, сидя под старым дубом, Вывести ножичком сердце и «Дима плюс Ирка». Но для признанья одних лишь желаний мало. Видит её, и лицо заливается краской…***
Мальчик и девочка выросли, взрослыми стали. Встретил её тут — гуляет она с коляской. «Счастлива в браке, мужик у неё, что надо,» — Филькина Ленка о том прожужжала все уши. Толи завидует, толь за подругу рада. Кто разберёт этих баб? Он устал уже слушать. С ножичком стоя у старого дуба, курит. Смотрит на дерево, тут же бросая окурок, Пишет, как маленький, «Ирка Синицина — дура» Прямо под надписью «Дима Мормышкин — придурок».