Наследница престола

Девушка идет через коридоры дворца, встречаемая слугами. Стражники кланяются, а слуги склоняют голову, спокойным тоном голоса желая ей доброго утра. Аделаида, дочь нынешней императрицы Эмили Колдуин Мудрой, является любимой и уважаемой наследницей престола. Унаследовавшая талант деда, она обучалась с раннего детства. Корво проявлял особенное желание обучить маленькую внучку всем особенностям самозащиты. Девочка не держала в руках мечи, но уже знала, как бесшумно перебираться по крышам, используя особенности ландшафта и прекрасно отвлекала врагов, находя новые обходные пути. Стратегический ум и желание учиться сделали из нее перспективного бойца. Будущая правительница не забывала об учебе, но все же предпочитала уроки дедушки книжкам с полки. На реальном примере опыта набиралось больше. Корво улыбался каждый раз, когда кто-то упоминал таинственного любовника императрицы. Как и Эмили когда-то, Аделаида родилась вне брака, являясь бастардом. Только с изменением поколений и железной хваткой Эмили на действиях знати, возмущаться открыто не решались или вовсе не хотели. Сам факт материнства Эмили уже делал ее законной наследницей в глазах приближённых. — Яблоко от яблони. — Думает в слух Корво, смотря на то, как пятнадцатилетняя девушка сражается с молодым стражником, посланным с Серконоса. Аделаида быстро разбирается с юношей, подсечкой укладывая отвлекшегося стражника на лопатки, заставляя его обронить меч от неожиданности. Тренировки проходили всё чаще. Отсутствие метки Чужого никак не мешало Аделаиде быть настолько же потенциально смертоносной, как ее дед или мать. Отец писал ей письма, восхищаясь заметками об её уроках, полученными в письмах от Эмили. Подросток учила новые комбинации, приемы и подсечки, пытаясь обезоружить врага с минимальным уроном. Девушка вовсе не была конфликтной и никогда не нарывалась на драку. Но в случае чего могла выбить парочку зубов незадачливому обидчику. Девушка почесала затылок с коротко стриженными волосами. Если у Эмили еще было какое-то подобие отросших волос, то Аделаида не церемонилась с собственной шевелюрой, прося слуг брить ее практически под ноль, оставляя незначительную длину лишь на макушке. На уговоры придворных стать более женственной у нее всегда был один ответ: — В бою могут за волосы оттащить. Хочу иметь преимущество короткой шевелюры. Даже Корво в свои 60 обладал более пышными локонами, чем его внучка. Довольная Аделаида прошла мимо Корво, привычно беря его за указательный палец. Эта привычка появилась у нее еще в детстве. Мужчина не сошел с поста лорда-защитника официально, хотя после прошедшего времени уже не достигал тех высот. Метка не исчезла полностью, но связь с Бездной оставалась нестабильной. Изолированный мир продолжал снабжать царство смертных остатками магии, которые могли проникнуть через грань. Корво всегда стоял рядом, держа дочь и внучку за руку. Как и Дауда когда-то, годы подгибали некогда сильного мужчину. Он уже не расправлял плечи, не носил с собой меч и предпочитал больше сидеть, нежели прыгать по крышам родного Дануолла. Корво размышлял о времени, когда стоял с главарем Китобоев на равных, скрещивая с ним клинки в последней битве. Потерявшийся на Карнаке ассасин так и не встретил Корво снова, как и не успел увидеть становление Эмили Мудрой. Он ушёл раньше положенного, но со спокойной душой и легким сердцем. Прощение за убийство императрицы он получил лично от Корво, пускай королевский защитник и не сказал тогда ни слова. Аттано размышляет, как повезло Аделаиде. Ее родители живы. Она вступает в свои взрослые годы, когда ей придется встать на одну из государственных должностей, помогая матери в управлении империей. Девушка всё больше задумывалась об управлении на родном острове деда, Карнаке. Процветающая территория империи привлекала ее своим климатом. Корво обещал поехать с ней, как только та будет готова. Из размышлений его выдирает рука на плече. Чужой, к которому теперь обращались по имени Сайд*, стоял позади. Привыкнуть к смертному образу некогда бывшего богом было сложно, но не невозможно. После того, как Билли стабилизировала Бездну и не позволила ей проникнуть в их мир, всё было относительно спокойно. Ныне смертный мужчина постоянно находился рядом с Аделаидой, наблюдая за ней также, как некогда делал за меченными из Бездны. Заинтересовала ли она его, или же он просто пытается понять суть человеческого бытья на молодой наследнице, Корво так и не понял. Странно было видеть, как он с самого начала преследует каждый ее шаг. Даже услышал ее первое слово. — Снова задумался о прошлом, Корво? — Грешу подобным. Что-то не так? — Я своё прошлое не трогаю. Оставил лежать там, где оно и должно быть. Поэтому мне тебя не понять. Лорд-защитник пожал плечами. Обвинять человека, получившего более десятилетия назад жизнь, забранную тысячелетиями в прошлом, было сложно. Даже его любопытство к Аделаиде вполне этим оправдывалось. — Я пойду проверю Моби. Можешь остаться тут. — Я пойду с тобой. — Сайд снова последовал за ней хвостиком. Корво начинал думать, что это даже мило.

***

Подходя к небольшой гавани, Аделаида провела рукой по воде, вытаскивая из кармана вырезанную на заказ флейту. Инструмент с украшением в виде левиафана выполнял задачу, которая была не совсем типична для такого инструмента. Она призывала Моби, любимца наследницы. Дружба с левиафаном — визитная карточка Аделаиды. Многие жители видели, как наследница престола плывет среди массивных китобойных суден, ныне заброшенных или сменивших назначение, верхом на огромном звере. Упомянутый зверь, услышав зов хозяйки, преданно последовал за звуком. Он появился из-под воды с ревом, разнесшимся эхом от беседки до самых стен замка. Самец левиафана удивлял своими размерами даже Соловьева. Преемник Соколова, покинувшего мир несколько лет назад, продолжал записи своего учителя. Фамилию он сменил специально, чтобы больше походить на своего учителя. Талант таинственного ученого отрицать было нельзя. В нём сочетались гуманность и желание исследовать. Моби, называемый им Придворным китом, был записан, как один из самых массивных представителей своего вида. Сорок тонн — крайне необычный вес для китов, которые часто не достигали порога в 35 тонн. Левиафан подплыл вплотную к берегу, открывая широкую пасть. С нахождением альтернативных источников энергии и прекращением охоты на китов их популяция возрастала. Аделаида видела несколько проплывавших мимо громадин каждое утро из своих покоев. Существа нравились ей своей силой, агрессией, могуществом над морскими территориями. Необычная дружелюбность Моби сыграла ей и учёному на руку. Его сородичи людей опасались. И вполне заслуженно. Сам Соловьев был против издевательств над прекрасными существами, а потому был невероятно рад официальному приказу о запрете добычи ворвани. С использованием гидроэлектростанций, открытию солнечной и ветряной энергии, надобность в китовых бойнях отпала. Многие суда переквалифицировались в грузовые, теперь плывя рядом с китами между частями островной империи, проводя и улучшая торговлю. Эмили лично проследила за тем, чтобы бывшие китобои получили альтернативу в виде смены работы. Теперь они разделывали менее массивных животных, работали на торговых судах, участвовали в постоянном военном флоте или строили высокотехнологичные заводы по производству нужд империи. Корво и Эмили не выявляли желания травмировать ребенка, имея откровенно жестокую практику издевательства над животными на территории своей империи. Многие писания, содержавшие информацию о разделке и поимке китов, были или уничтожены, или убраны куда подальше. В самые тёмные уголки библиотек, личных хранилищ. Теперь наследница имела возможность наслаждаться обществом Моби, который начал просить очередную порцию внимания. Аделаида села на край и опустила ноги в воду. Кит коснулся ее колен огромным носом, что-то бурча на своем языке. Девушка перелезла на голову огромного существа, смотря на бывшего Чужого. Мужчина смотрел, наклоняясь и проводя рукой по толстой коже левиафана. — Может прокатишься со мной? — Не хочу покидать территорию дворца. Не думаю, что понравлюсь людям. Аделаида хмыкнула. Она несколько раз предлагала Сайду присоединиться к ней в путешествии в районы Дануолла, но он продолжал придумывать разные отговорки. Девушка не обижалась, потому что тот, кого она считает другом, прекрасно составлял ей компанию дома. В отличие от Эмили в ее детстве, у Аделаиды были возможность и желание путешествовать за территорию комфортной зоны. С возрастом Корво начал отпускать ее на небольшие самостоятельные приключения. К четырнадцати наследница начала бороздить воды около дворца, приветствуя мореходов неподалеку от города. Дануолл удивлял ее своими морскими просторами и реками, пересекающими некоторые районы столицы. Плыть через него на Моби не представлялось возможным, но ходить пешком и прыгать по крышам — не менее интересно. Спустя пятнадцать минут плавания Аделаида спрыгнула, оставляя Моби у берега. Владельцы прилежащих к гавани магазинчиков, постоянные клиенты и моряки привычно помахали киту и сняли шляпы перед наследницей престола. Аделаида никогда не требовала повышенного внимания и беспрекословного подчинения, но нравственность рабочего класса Дануолла не позволяла им не показать свою любовь к семье, позволившей их империи процветать. — Аделаида Колдуин. Какая встреча! Томас поклонился слегка, насколько ему позволял его возраст. Бывший помощник Дауда продолжал жить в Дануолле, заведя собственный магазинчик. Имя Китобоев со временем кануло в лету, что было многим членам банды Дауда лишь на руку. Связываться с прошлым в такое спокойное время было просто неуместно. — Томас. Аделаида всегда пожимала руку мужчины, лишь слегка сжимая ее в своей. Не хотелось оставить на старом теле синяк. У девушки физической силы было немало. — Как всегда. В хорошей форме и добром здравии. — Я вижу, ты тоже не отстаешь. Несмотря на то, что Томасу было всего 54, прошлое убийцы брало свое. Постоянные тренировки и не самые качественные условия проживания теперь сказывались на суставах. Передвигался он гораздо медленнее прежнего, хоть и не выказывал внешних признаков боли. Мужчина шёл вдоль гавани вместе с наследницей, пока вдали слышалось дыхание и пение Моби. Такие спокойные прогулки позволяли прочувствовать современный Дануолл. Мелькали лишь отголоски прошлого, в котором повсюду бегали крысы, а на кораблях увозились трупы. Популяция империи значительно росла с увеличением качества медицины, что неизбежно вело к более частым экспедициям на Пандуссию. Аделаида думала отправиться на опасный материк в сопровождении корабельной команды, но Эмили и Корво подняли руку в протесте. Слишком опасно подвергать единственную наследницу престола и продолжательницу династии подобным рискам. — Откуда ты знаешь дедушку? — Этот вопрос Аделаида давно хотела, но не решалась задать. Томас размышлял. Хотел рассказать ей всё, что произошло более тридцати лет назад. Мужчина остановился, поворачивая голову к ней. — Скажем так. Знакомство наше было не самым удачным. Как ты знаешь, твой дед имел дело с предательством и королевским переворотом. Если говорить точнее, лордом-регентом и его попыткой взять под контроль островную империю. Он едва не отсёк твоему деду голову в тюрьме Колдридж. Заинтересованная в рассказе Аделаида села на ближайший пустой ящик, слушая о воспоминаниях бывшего Китобоя. — Я на тот момент состоял в банде Китобоев. Ты родилась через год после его смерти, поэтому не встретила Дауда лично. Он был нашим предводителем. Собирал детей и подростков на улицах, учил их боевым искусствам, управлению мечом, стрельбе из пистолета. Делился добычей и передавал часть своих сил, делая нас могущественнее. Томас остановился, улыбаясь. Воспоминания о хороших временах, о тренировках с Даудом, всегда приносили ему частичку радости, такой необходимой в его нарастающей беспомощности. — Только вот хорошее время закончилось. Когда лорд-регент решил заказать убийство императрицы. Прикинувшая Аделаида поняла, что Томас говорит о ее бабушке. Про императрицу Джессамину ей много рассказывали как Корво, так и Эмили. Больше всего времени с ней провел именно лорд-защитник. Много смешных и не совсем историй звучало из его уст, пока он рассказывал маленькой Аделаиде о ее спокойной и добродетельной бабушке. — Попытка спасти город от чумы стоила ей жизни. Корво вернулся на два дня раньше, из-за чего был обвинен в убийстве Джессамины. Убил её Дауд, выполняя заказ лорда-регента. Я был там. На крыше. Видел, как он пронзал её сердце мечом. Девушка нахмурилась, не перебивая мужчину. Вслушивалась в детали истории. Пыталась понять мотивы. — Дауда мучила совесть до конца его дней. Позже он спас твою мать от безумной ведьмы. Дауд, терзаемый чувством вины, не мог позволить единственной дочери Джессамины пасть под чарами этой сумасшедшей. Как он сказал мне позже, она была другой. Не такой черствой. Доброй и мягкой женщиной. Он это увидел слишком поздно. Работа уже была сделана. Аделаида молчала, но явно о чем-то думала. — Если он ощущал вину за содеянное, частично ее искупив, значит не всё было потеряно для Дауда. — Да. Томас не мог не согласиться с мудростью молодой наследницы. Он закинул ногу на ногу, смотря в сторону, куда плыли корабли. Многие из них несли груз на Карнаку, перевозя в массивных трюмах строительные материалы. Внедрение технологий Соколова и Соловьева шло полным ходом, ведя островную империю в новый век. Где-то рядом крутится водяное колесо, напоминая об этом. Электростанции проводили сети через город. Непривычно было видеть множество проводов и труб, протянутых через поверхность и катакомбы. Свечи в фонарях сменились своеобразными стеклянными банками, внутри которых накапливается энергия, выдавая яркий свет. Тёмные уголки Дануолла превратились в уютные укрытия жителей. Многие не боялись выходить в ночные часы, гуляя по тихим улочкам. Фабрики закрылись, большая часть жителей спала. Но были и те, кто обожал атмосферу, созданную присутствием искусственного света, тихих шагов стражи и шума прибоя. Скрываться и дружить с тенями у Томаса больше не получалось, поэтому ассасин перешёл в свет, предпочитая прогуливаться вдоль побережья под лучами солнца. Мужчина повернул голову, смотря на Аделаиду. Она медленно моргнула, смотря на переливающиеся блики на волнах. Бывший китобой вздохнул, засунул руку в карман плаща и вытащил оттуда маску. Противогаз, служивший защитой от чумы и барьером перед личностью. Наследница престола перевела взгляд на предмет, который ей протянул Томас. — Мы все выглядели, как один. Вели себя так, словно были продолжением друг друга. Одна одежда, маски, похожее оружие. Каждый старался выделять себя из толпы небольшими приемчиками, которые принадлежали только ему. Девушки, парни. За формой сложно было понять, кто есть кто. Нас объединял Дауд и Китобои. Томас снова перевёл взгляд на море, на сей раз вспоминая своеобразные похороны Дауда. На них присутствовали только он, Билли и те, кто пережил кризис Дануолла. Не все выбрались из цепких лап болезни, сумели скрыться от смотрителей, ведьм Делайлы. — Все ушли своей дорогой. Кого-то уже не стало, кто-то скрылся в глубине империи, стараясь найти новое призвание. Знаю только о Билли, которая сейчас заправляет небольшим рыболовным судном на Карнаке. — Билли Лёрк? — Верно. Правая рука Дауда. Когда-то и я хотел встать на эту должность, но после её предательства он долго к себе никого не подпускал. Больше горевал, нежели не доверял окружающим. Она была той, кто сообщила мне о его смерти. Он сделал последний вздох в одной с ней комнате. Аделаида смотрела в ту сторону, где карты указывали расположение Карнаки. Интересно было узнать побольше о личности этого загадочного убийцы. Больше всего о нём знал именно Томас. Корво познал его лишь в сражении. Девушка задумалась, после чего слезла с ящика, снова сыграв на флейте. Под мостом мелодично запел левиафан, высматривая знакомую макушку. — Бывай, Томас. До скорого. — До встречи. Когда наследница перепрыгнула через ограду, ныряя в воду, Томас невольно улыбнулся. Ему давно казалось, что Дауд звал его через сны. Уставший ассасин знал, что завтрашним утром не сможет проснуться. Но последний раз насладиться закатом Дануолла ему никто не мешает.