Цветы для Марины

Марина вышла наружу, огляделась и тяжело-тяжело вздохнула. Каждый раз одно и то же. Она подошла к гигантскому цветку, потрогала стебель рукой в сиреневой перчатке. Цветок чуть покачнулся. На солнце он выглядел как огромный сгусток мёда или янтаря. Девушка, прищурившись, некоторое время смотрела на него, потом медленно сняла шлем — воздух был вполне приятным. Она подумала, что в таких цветках можно было бы уместиться целиком, и улыбнулась своим мыслям. Напарника Юрку она будить не стала, раз он даже во время посадки не проснулся: умаялся, пока ближе к орбите чинил канализацию. Оглядевшись — стебли, высокая трава в два её роста, — Марина бросила шлем у входа, стянула с себя комбинезон и, оставшись в лёгком цветастом сарафане, зашагала к реке. К седьмой планете путешествие стало казаться рутинной работой. Громадные растения, одинаковые материки и океаны, ни намёка на разумную жизнь. Изредка какие-то рыбины и летающие твари. Угасающие вулканы, стремительные реки. Кое-где — рай на момент отсутствия там человека: красота, благоухание и ласковое солнце. Фото, видео, отчёт, старт, следующая планета… Поначалу цветы, по стеблям которых можно было взбираться, как по канатам, восхищали и забавляли. Потом и они приелись. На каждой следующей планете Марина уже прекрасно знала, чего опасаться, какие травы стоит обходить стороной, а какое дерево может выползти и попытаться обнять корнями. Юрка сначала думал, что это арборе сапиентиа, деревья разумные, но быстро разочаровался в них, когда понял, что шумные ветки и понятия не имеют о счёте предметов и более или менее абстрактных понятиях: примитивные инстинкты. По его прогнозам, такие деревья эволюционируют и начнут добывать себе пропитание в засуху только через четыреста тысяч лет. Марина никак не могла понять, откуда на этих планетах такая гигантомания. С одной стороны, после купания было приятно растянуться на прогретом солнцем листе какого-то полосатого растения — или плавать, сидя на кувшинках и опустив ноги в серебристую прозрачную воду. С другой стороны, просто непонятно: такой размах, и ради чего? Чаще всего никаких живых существ. Девушка неторопливо шла по влажному песчанозёму с крупными гранатовыми песчинками, блестящими на солнце (на корабле их было уже два сундука), глядела вверх, на солнечные лепестки. На берегу долго любовалась игрой разноцветных бликов на воде, потом попробовала ступнёй воду, разделась и нырнула. Правда, тут же выскочила: на глубине кто-то плавал, длинный и, вероятно, опасный. «Ладно. Отложим купание до следующей планеты». Она ещё посидела на берегу, помечтала, а потом быстрым шагом вернулась к кораблю. Юрка сидел на пороге и старался не зевать слишком откровенно. — Не выспался? — с улыбкой спросила Марина. — Неа,— он помотал головой.— Давай дня на два останемся тут? Я хоть отосплюсь. — Юрка,— укоризненно протянула девушка,— у нас ещё четырнадцать планет. Мы к сентябрю так ничего не успеем. У нас так практика на все каникулы затянется, а я ещё у бабушки хочу побывать в гостях. — Она у тебя славные пирожки печёт,— согласился Юрка. Марина засмеялась. — Ладно,— молвил он.— Сейчас я позавтракаю, и приступим. Через час они подняли корабль и тихой скоростью повели его над поверхностью, включив съёмку. Когда примятая трава, где стоял корабль, распрямилась, лепестки цветка немного раскрылись, и из-за них по стеблю вниз соскользнула черноволосая миловидная девушка. Бесшумно спрыгнув на землю, она огляделась, присела на корточки и повертела в руках забытый шлем Марины. Запомнила его и положила на место. Потом вспорхнула и, стараясь не задевать за лепестки, быстро полетела к реке. Не останавливаясь, плавно вошла с размаху в воду, разглядела напарника и стремительно поплыла к нему. Когда он заметил её, показала ему знаком, чтобы плыл наверх, и уже на воздухе, сидя на краю листа огромного водного цветка, они наговорились: не виделись почти полдня. — Ты представляешь,— болтала девушка,— она чуть не увидела меня. Подошла прямо к цветку, покачала его, глядела в мою сторону, но опять ничего не заподозрила. — Всё равно надо чуть-чуть сменить им обстановку. А то всё же подозрения появятся. Сколько им планет осталось? — Я не очень поняла: говорили невнятно, и я структуру языка едва смогла уловить. Не то четырнадцать, не то сорок, но четвёрка там точно есть. Вообще не очень сложный язык, но говорят слишком быстро и половину слов проглатывают. — Да уж… По лингвистике мы вряд ли с первого раза сдадим экзамен,— насупился молодой человек.— Если у них до сих пор десятеричная система… Девушка рассмеялась, взъерошила ему волосы, взбила босыми ногами фонтан брызг и снова начала рассказывать. — А молодой человек такой смешной там: сонный, да ещё в синей рубашке, представляешь? — В синей? — улыбнулся он, отряхиваясь от воды.— Ну, может, у них это что-то другое значит. — Наверное. Я как увидела, едва сдержалась от смеха. Яркая-яркая! — Так, ладно, пора. Им уже скоро улетать,— он встал и, сделав неуловимое движение, толкнул лист к берегу. Лист забрался на берег, они сошли на песок и отправились к цветочным лабораториям. Неугомонная девушка подпрыгивала и зависала в воздухе, подстраиваясь под неторопливый шаг напарника. По пути он деловито собрал молекулы запаха духов Марины, запаковал их в коробочку и отдал девушке: — Разберёшься? Она покивала, довольная. Марина уже несколько раз меняла ароматы, и на разных планетах черноволосая девушка с напарником уже собрали и синтезировали дюжину необычных запахов. Предстояло обычное: после отлёта Марины и Юрки собрать декорации, вернуть океанам нормальную температуру, а потом восстановить древнюю цивилизацию, которая существовала тут уже семьдесят веков, и поспеть к следующей планете. Снова развернуть там буколические декорации, дождаться прилёта ребят, спрятаться, наблюдать… А по пути придумать какую-то смену обстановки. Светлая точка взмыла в небо. Девушка тронула напарника за руку: — Всё. Улетели. Торопиться надо. Он кивнул, взял девушку за руку и растворился с ней в воздухе.