После зимы

С высоты птичьего полета Хито напоминал расколовшуюся надвое тарелку. Возможно потому, что русло реки Ван делало последний резкий изгиб прежде, чем влить серо-стальные воды в море, прямо по центру города. И еще из-за улиц радиально расходящихся от императорского дворца. Вблизи, из окна автомобиля, столица империи выглядела еще менее презентабельно. Дома самое большее полувековой давности, особым способом подрезанные липы — в зимнюю пору уродливые на вид, единичные прохожие, робко жмущиеся к стенам, при виде арайнских патрулей. Последняя гражданская война безвозвратно сгубила уникальный колорит древнего города. В те годы Хито был сожжен дотла, уцелел лишь дворец императора. Огонь не смог преодолеть его высокую и толстую защитную стену. Именно туда и вез капитана Маэду Кая сосредоточенный на своей миссии юноша-шофер. Его бы расспросить о том о сем, незаметно выведав реальную обстановку во дворце, но белая нашивка на левом плече означала, что молодой человек из так называемого «Отряда Правильных». Ничего, кроме патриотических речовок от него ждать не приходится. - Площадь Сияющей Добродетели, - буркнул шофер не скрывая отвращения к местным напыщенным названиям. Площадь как площадь, квадратная. Как водится, с памятником одному из великих императоров прошлого — свирепому воителю, опирающемуся на державный меч. Бронза со временем позеленела, голуби были беспощадны, а памятную табличку, похоже, недавно сбили такие же патриоты, как юный водитель трофейного «таби». Тот словил неодобрительный взгляд капитана в зеркале заднего вида и безошибочно его истолковал. - А нечего писать, мол, Арайна отныне и навеки принадлежит Ситтори! Теперь-то все наоборот! Непорядок! - Это было пятьсот лет назад, капрал. - Да и пофиг. Спорить Маэда не стал. Еще чего доброго донос настрочит куда следует. В целом не страшно, но и приятного будет мало. Автомобиль, чуть подпрыгивая на старинной брусчатке, обогнул по широкой дуге статую и подъехал к пропускному посту у подножья огромных ворот, где сутулый лейтенант чуть ли не с лупой проверил все печати и подписи на сопроводительных документах. А потом для страховки еще и перезвонил в Штаб. Маэда задержкой не тяготился ничуть, но это не помешало ему сполна насладиться ужасом в глазах рьяного служаки, когда трубку взял лично генерал армии Найто. Судя по тому, как последовательно бледнел лицом и синел губами бдительный страж, командующий выражений не выбирал. - Прошу простить, капитан Штаба Маэда, я превысил свои полномочия, - пролепетал лейтенант, когда выволочка закончилась и он смог отдышаться. - Ничего страшного, вы лишь выполняли свои прямые обязанности. Но командующий очень не любит, когда его отвлекают по пустякам, запомните это на будущее. Запомнит, куда он денется, но и не забудет из-за кого схлопотал разнос, а заводить врагов так быстро Кай как-то не планировал. Обидно даже. От ворот к главному дворцу вела аллея из знаменитых красных буков. Их кроны переплелись в вышине, а серебристые толстые стволы походили на колонны, и в свое время капитан Маэда запросто отдал бы несколько лет жизни за возможность пройтись здесь в разгар осени. Кто знал, что однажды он станет частью всей этой красоты. Генерал Найто объяснил всё предельно просто: - Кай, - сказал он проникновенно. - У тебя нет официальной должности, но и власть коменданта дворца на тебя не распространяется. Делай, что хочешь, обещай, что угодно, но заставь её подписать бумаги. До начала весны мы должны получить отречение. Иначе... - Иначе, что? - У всех будут крупные неприятности, - устало проворчал генерал, протирая стекла очков. - Прежде всего у меня. Но и у тебя тоже. - Я справлюсь, наставник, я обещаю. В конце концов, кто ещё в Штабе действующей армии защитил диссертацию в области культуры Ситтори и помнил всех этих бесчисленных императоров поименно? Кто мог отличить поэзию ранней Белой Эпохи от стиля поздней Багряной? Генерал Найто знал Кая с времен учебы в Высшей Военной Академии и лично рекомендовал Главнокомандующему как наиболее подходящего кандидата для важной миссии. Аллея вывела к круглой площади перед зданием, похожим на исполинское белковое пирожное. Кружева резьбы по камню, позолоченные фигурки мифических животных и птиц в нишах, ажурные решетки на окнах — единственный в своем роде уцелевший образец из Золотой эпохи, когда над империей Ситтори, как считалось, никогда не заходило солнце. Ей тогда принадлежала буквально половина мира. - Тут всё опечатано, чтобы свои же не разворовали, - сообщил водитель и почему-то добавил. - Говорят, внутри даже нужники из чистого золота. Маэда мысленно пообещал, что обязательно устроит экскурсию по Главному дворцу для солдат и офицеров охраны, прежде, чем его сокровища вывезут в Арайну. - А где содержится императрица Химара? - В личном дворце, где ж еще? Там сейчас все живут. Остальные палаты тоже опечатаны и под охраной. Комендант Хори сначала хотел занять казармы императорской гвардии, но решил не разделять наших людей. Мало ли... Если верить справочникам, дворцовый комплекс состоял из сорока зданий, из которых девятнадцать дворцов, три храма, а остальные - подсобные помещения. Плюс оранжерея, два фруктовых сада, пять парков и шесть прудов, а также причал с прогулочными яхтами и лодками. Маэда собирался осмотреть всё это в подробностях, невзирая на зимний сезон. Раз уж выпала такая удача, грех не воспользоваться. - Тогда сначала едем во дворец императрицы, представлюсь коменданту Хори, а затем проедемся по округе. - Как прикажете, капитан Штаба. Капрал... как там его бишь? Капрал Коико, судя по тону, предпочел бы навернуть супа и поболтать с дежурными по гаражу. - Тебя звать как? - Этам, господин капитан. - Просто отдашь мне ключ от машины, Этам, и свободен до завтрашнего утра. Мальчишка благодарил так жарко, что Каю стало немного стыдно за свою неискренность. Ему-то хотелось поскорее избавиться от общества фанатично настроенного юнца. Дворец императрицы, носящий поэтическое название - Дивная Песня, строили в середине прошлого века, когда в моде был аскетизм, а потому обошлись без завитушек и позолоты. По строгому фасаду прежде плелась лоза дикого винограда, но какой-то недоумок приказал её срубить и ободрать. Зачем? Чтобы царственная пленница не сбежала через окно в ночи? Какой идиотизм. Хорошо хоть парк перед центральным входом не тронули. Так Маэда и сказал коменданту Хори при личной встрече. - Арайна собирается задержаться здесь надолго, а по возможности и навсегда. Этот дворец является всемирным культурным наследием, которое теперь под нашей опекой. Вы осмелились бы вырубить священные сады на склонах Алаоки? Нет? Прекрасно, потому что это то же самое. Хори покаянно вздохнул и поклялся, что его самоуправство ограничилось только старой лозой на фасаде. Но уж больно она была крепка, и вела прямиком от окон императорской спальни. И чтобы «новая метла» отвлекся от заслуженной критики, комендант принялся хвастать своими прочими организаторскими способностями. - В правом крыле живут все наши, в левом на нижнем этаже — столовая и кухня, остальные помещения закрыты, императрица — на третьем этаже в центральном корпусе, вам я обустроил апартаменты на втором этаже. Там и уборная теплая, и душ исправно работает. - А где квартирует ситторийская милиция? - Эти-то? В хозпостройках Западного Малого дворца, возле реки. А что? - Как они себя ведут? Проблемы были или конфликты? Хори в задумчивости почесал раздраженный частым бритьем подбородок. - Да вроде без драк пока обходилось, но если вы про отношение к императрице Химаре, то эту тему в разговорах все старательно обходят стороной. Больная тема, да. Еще бы! Весьма подозрительная смерть императора породила гигантскую волну сплетен по всему миру. И то, что императрица приложила к ней руку не вызывало никаких сомнений — ни у самих ситторийцев, ни у арайнцев, ни у их заморских союзников. - Не было покушений? - Нет, вроде бы... Это был не совсем тот ответ, на который рассчитывал новоприбывший капитан Штаба. - Короче, - сдался Хори. - Я сейчас приглашу капитана Яно. Это его компетенция. Теперь кое-что прояснилось. Ну никак не вписывался недалекий комендант в образ человека, сумевшего загнать в угол императрицу Химару во всех смыслах этого слова. Странно только, что о роли капитана Яно до сего момента не было упомянуто ни разу. Тот, к слову, явился на зов без малейшего промедления, излучая приязнь и желание сотрудничать ради общей цели. В Особом отделе, на службе в котором состоял Яно, специально обучали производить правильное первое впечатление. Крепкое рукопожатие и открытый взгляд, видимо, прилагались бесплатно, от душевной широты. К тому же выяснилось, что они с Маэдой ровесники, даже родились в одном месяце. Интересно, это обстоятельство генерал Найто тоже учел? Двое амбициозных молодых мужчин на пороге тридцатилетия просто обязаны поладить, так? - Давайте сначала прогуляемся, - предложил Маэда. - Я хочу осмотреться. - Прямо сразу? Не хотите сначала глянуть свою комнату? Разложить вещи? - удивился визави. - Моих пожитков — один чемодан, успеется. - Ха! Прекрасно! - воскликнул капитан Яно, мгновенно разгадав намек и едва удержавшись от дружеского шлепка по плечу. - Вы-таки настроены решительно. Маэда не стал говорить, что предпочел бы провести здесь, в императорском дворце, самое меньшее десять лет, изучая здешние культурные сокровища, вместо того, чтобы тратить пару месяцев на уламывание одной женщины. Делиться мыслями с капитаном Яно пока еще было слишком рано. Они вышли через парадное крыльцо с традиционным дивизом-пожеланием над дверью, написанным архаичными знаками. Перевода на современный язык не предусматривалось. - Наконец-то я могу узнать, что здесь написано, - рассмеялся Яно. - Ну... «Не право, но долг». Примерно так, если по смыслу. - Как я и думал - очередная местная заумь. Ситторийцы прекрасно понимали арайнский, и наоборот было гораздо сложнее: классический ситторан приходилось учить долго и упорно. Оба языка происходили от одного общего корня. Но там, где суровые и прагматичные предки Маэды отсекли всё лишнее, ситтори всё то же самое до предела усложнили. Поразительно, два родственных народа всегда разделяло лишь мелкое и узкое море, а коренные различия образовались во всех аспектах жизни начиная языком и заканчивая внешним обликом. Сукно шинели продувалось сырым речным ветром насквозь, и оба офицера сейчас бы не отказались от местных меховых шапок с брамицей. Яно даже попытался натянуть пониже фуражку, чтобы хоть как-то спасти уши. - Не знаю какое тут лето, но зима просто мерзкая. И она только-только началась. Бррр! - Лето, как правило, жаркое, - парировал Маэда. - Но нам с вами шорты и майки точно не грозят. В Уставе черным по белому написано: «Солдат должен стойко переносить все тяготы армейской службы», в понятие «тягот» входила и униформа, в которой зимой было очень холодно, а летом — очень жарко. - Кто знает, может быть к лету всё уже закончится. У вас есть семья, капитан Маэда? - Отец. В провинциальной школе литературу преподает. А у вас? - Родители, трое братьев с невестками, сестра, племянники, невеста, - бодро перечислил Яно, азартно потирая ладони, словно уже вышел приказ о демобилизации. - Семейное дело, всё такое. Я — первый, кто делает карьеру в армии. - Здорово. Родители, наверное, очень гордятся. - Есть такое. Ха! Смеялся капитан из Особого отдела слишком уж жизнерадостно, чтобы Маэда поверил в его искренность. Хотя чего скрывать, тот уже успел вызвать симпатию к себе, такому открытому и дружелюбному парню. Кай тоже не был букой, но ему и не требовалось никого специально обаять. До войны он служил аналитиком в ситторийском отделе Штаба и с её началом должностные обязанности почти не изменились, а следовательно и привычки остались прежние. Начальство иногда даже сетовало, что для своего возраста Маэда слишком серьезен. Парк императрицы должен был производить впечатление заброшенного старинного сада, где сортовые розы соседствовали бы с дикими цветами, живая изгородь давно не стриглась, плодовые деревья успели одичать, а в чаше каменной вазы вырос целый куст шиповника. Разумеется, вся эта безыскусная простота и покинутость требовали, на самом деле, неустанных забот целого штата садовников. Которые, судя по состоянию парка, «уволились» еще в самом начале бесславной для Империи войны. - Выделите несколько солдат, чтобы обрезали розовые кусты и прикрыли их ветошью, иначе они вымерзнут за зиму. Наверняка, это уникальные в своем роде сорта. - Хотите произвести на неё впечатление? - понимающе ухмыльнулся Яно, дернув подбородком куда-то в сторону и вверх. - Полагаете, оценит? - Этот парк - произведение искусства, а мы все же не варвары. Он не решился выспрашивать кормит ли кто-нибудь рыб в Лиловом пруду и что стало с породистыми лошадьми и дворцовыми собаками — пушистыми оранжево-рыжими шарами на тоненьких лапках. Столичный гарнизон сдался без боя, Хито избежал артиллерийского обстрела и бомбардировок с воздуха, а горожане — массовых грабежей и репрессий, но о животных точно никто не подумал. «Вот почему мне всегда больше всех нужно, а? - досадливо поморщился Кай. - Они сами виноваты», имея ввиду Ситтори, который до сих пор мнил себя великой империей, а на деле давно ужался до пределов полуострова и небольшого анклава на континенте. - Вы правы, я пошлю ребят посмышленей заняться розами. Ну и дорожки расчистить от листьев. Выгуливать её нельзя, но из окна будет хороший вид. Маэда сбросил сухую ветку с живописного обломка среди пожухлой травы. А ведь не исключено, что этот камень остался от какого-то древнего дворца двухтысячелетней давности? Чего добру-то пропадать? Наверное впервые за последние годы он пожалел, что оставил науку ради армии и почувствовал настоящую зависть к бывшим коллегам из Национального Университета, которые слетятся во дворец после войны и разберут библиотеку и дворцовые архивы. И тут он почувствовал чужой взгляд на своем затылке. Острый, как скальпель. Кай вскинул голову, обернулся, повинуясь инстинкту, и увидел чье-то лицо, мелькнувшее в окне третьего этажа. - Это её камеристка — барышня Лоули, та еще ведьма, - охотно пояснил капитан Яно. - И много во дворце осталось ситтори? - Девять человек: повар с помощником, три прачки, фельдшер, истопник и кастелян. Им деваться просто некуда — ни семей, ни родни, вся жизнь прошла во дворце. Все, кроме Лоули, простолюдины и старше пятидесяти. - А придворные? Неужели все сбежали? Яно замялся на миг, делая вид, что расковыривает упругий плодик шиповника. - Не все, конечно. Кто-то под арестом, кого-то пытались использовать против императрицы. Кай примерно представлял, что скрывает за словом «использовать» офицер Особого отдела. - В смысле — шантажировали? - Стерва даже ухом не повела, - честно признался Яно, не скрывая досады. - Никому не хотелось, чтобы история просочилась в зарубежную прессу. Посольства и консульства никто не эвакуировал, так что пришлось быть осторожными и не допускать крайностей. Коротко стриженная макушка под фуражкой мгновенно вспотела, когда Маэда представил, как сложно ему теперь будет налаживать контакт к императрицей. Не говоря уж о элементарном доверии. - Я вас понимаю, сам жалею теперь, - честно признался собеседник. - Угрозы на неё подействовали... - он споткнулся о ледяной взгляд Маэды. - Прошу прощения, господин капитан Штаба, я наболтал лишнего. Кай даже знал, какие аргументы будут у капитана Яно. Что, чем скорее императрица согласится на отречение и полную капитуляцию, тем скорее закончится эта война, прекратятся бессмысленные жертвы. В конце концов, армия имперского маршала Ердины, засевшая в горах, сложит оружие. Благородная цель, которая оправдывает любые средства. - Генерал Найто знает про ваши «подвиги»? - Лучше всех, поверьте. Кай не поверил. Наставник - человек старой закалки, с принципами и кодексом чести, скорее всего, от него утаили эту часть информации. Иначе, он бы объяснил весь расклад заранее. - Хорошо хоть сейчас предупредили, - проворчал он, надвигая фуражку пониже на брови. - Не хотелось бы, чтобы императрица Химара считала, что у нас в армии правая рука не ведает, что творит левая. Они еще побродили по парку, заглянули на хозяйственный двор, вспугнув тех самых прачек — трех седых тетушек. Они полоскали бельё в широких бочках и что-то тихонько напевали. При виде нового офицера женщины смолкли, бухнулись на колени и как по команде уставились на свои посиневшие от холода руки, сцепленные на животе. - Эти подштанники вряд ли принадлежат императрице, - усомнился Маэда, заглянув в бочку. - Так точно. Мы отдаем им в стирку и свое белье тоже. - А хоть платите? - Иногда, - уклончиво ответил Яно. - Им платит императрица. Это же её слуги. Победители редко бывают добры к побежденным, это - факт. - Банковские счета императорской семьи, конечно, арестованы, но никто не мешает ей продавать личные вещи частным лицам. Столичная газета с объявлениями о купле-продаже, как выходила, так и продолжает, а я лично каждый день покупаю один экземпляр для императрицы. - Это, конечно, решительно меняет дело. - О! - деланно рассмеялся Яно. - Уж не сарказм ли я слышу в вашем голосе? - Вы угадали, - в тон ему ответил Маэда и мгновенно сместил акценты. - На вашем месте я бы загрузил солдат работой в промежутке между дежурствами. Пока я сидел у коменданта Хори, они просто слонялись по коридору туда-сюда, курили и сплетничали. До добра это не доведет. Пусть сами стирают, носят воду и топят печи. Он по собственному опыту реальной войны знал простую истину: «У человека с оружием не должно быть свободного времени вообще, чтобы не начал вдруг пользоваться мозгами по назначению». - Вы правы, я так и сделаю, - отчеканил капитан Яно, подтвердив еще раз уверенность Маэды кому на деле принадлежит власть и не только во дворце. Однако отказываться от полного обхода Кай не стал, чтобы не показалось будто он сразу и безоговорочно подчинился офицеру из Особого отдела. Тем паче, капитан Яно очень старался, чтобы Маэда не чувствовал себя зависимым. Личный состав, за исключением дежурных, построился в столовой, как это полагается в случае прибытия чина из Штаба. Маэда представился, выслушал в ответ «Служу Арайне — нашей святой земле!» и попросил всех присутствующих усилить бдительность, чтобы не дать врагам ни малейшего повода для критики со стороны мировой общественности. И только в самый последний момент Кай заметил, что через щель неприкрытой двери за ними наблюдают ситтори - вышеупомянутые повар с помощником. Сами они прятались в полумраке подсобки, но свет от ламп в столовой отразился в зрачках зеленоватым, как это бывает у кошек. Если бы это и в самом деле были кошки, то Кай решил бы, что его отчаянно хотят удавить. Точно мышь или воробья. Просто пока время не пришло.