Муки совести.

      Драко Малфой. Бывший пожиратель смерти, которого до сих пор мучают муки совести. А особенно его совесть любит мучать за Гермиону Грейнджер.       Каждый день Малфой младший сидит на своем кожаном черном кресле, попивая огневиски, вспоминая приятные и не приятные моменты его жизни. Он вспоминает как поступал в Хогвартс, как полюбил, как стал пожирателем, как стебался над магглами. Малфой вспоминал и мучился от мук совести. Вот он сидит и вспоминает первые дни учебы.       — Взгляните, вот она грязнокровка -рыжая морковка. — Смеялся Малфой над Гермионой, что сидела в библиотеке и читала книги по защите от темных сил. Он кинул в нее бумажку, раскрыв которую Гермиона увидела рисунок себя, уродливой себя. Она смяла кусок бумаги и швырнула ее в сторону Малфоя, попадая по голове.       Сделав глоток, Драко ухмыльнулся, горько хмыкая. Он стал вводить рукой по кожаной ткани, растворяясь в воспоминаниях.       — О, а вот и знаменитый Гарри Потер, не успевал войти в лавку, как тут же попал в газету. Фу, несет вонючей грязнокровкой. И паршивым запахом Уизли. —Морщился мелкий Драко, притворяясь, лга самому себе.       Шаг за шагом, Драко осматривал свой кабинет, что когда-то был кабинетом отца, который сейчас гниет в Азкабане. Он смотрел на фотографии, на их фото с «Золотой троицей», с Гермионой и новые воспоминания загрызли его.       — Малфой? Зачем звал? — Перед Малфоем возникла девушка с красиво уложенными рыжими волосами, с легкой полу- улыбкой, с взглядом в котором читался испуг.       — Гермиона я… — Не успел он договорить, как за его спинами возникли его сокурсники. Он горько сглотнул. —Я не буду встречаться с вонючей грязнокровкой. Ты всего-то грязнокровка, меня выворачивает от тебя. — Раздался смех ребят, заплаканная и злая дева ткнула в Малфоя палочкой, взглянула глазами непонимания и ненависти, она крикнула в ответ «Тебе надо лечиться Малфой!» .       Еще глоток и в голове возникло радостное воспоминание с нотками боли. Как он впервые нашел своего соулмейта, когда он наконец понял, что не может себе лгать.       — Совершенно верно! Вы, видимо, узнали его по особому перламутровому блеску? — Профессор Слизнорт был поражен знаниями Гермионы Грейнджер. — И по тому, что пар завивается характерными спиралями, — с большим воодушевлением ответила Гермиона, — и еще оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, а так же эти запахи совпадают с запахами наших соулмейтов. — Гермиона чуть наклонилась к котлу аккуратно принюхиваясь. — например, я чувствую… запах пергамента, яблока и… мяты… —Гермиона повернула голову в сторону Драко, который так же смотрел на нее, с изумлением, шоком. Оба в тот день почувствовали жжение на безымянных пальцах левой руки, где у каждого мелким шрифтом было расписано «Драко Малфой» и «Гермиона Грейнджер». В тот день Драко почувствовал запах пергамента, вишни и толи цветов, толи ягод.       Но больше всего Малфой ненавидел это воспоминание. Как в поместье отца попала троица. Как он сидел за столом, мучаясь от боли и не показывал ее, как он зажимал челюсти, что желваки двигались в бешеном танце. Как он слышал душераздирающий крик его соулмейта, его любви, как он чувствовал огонь и жжение на левой руке, с какой болью отзывалось это все в его сердце.       —Драко? Пошли, ужин уже накрыт. —Дверь в кабинет скрипнула, с нее виднелась тонкая фигурка девы, в красивом офисном костюме. Она аккуратно забрала бокал, ладошкой проводя по мускулистой груди, обнимая его сзади. Где он по задравшемуся рукаву увидел шрам на левом предплечье, что гласил «Грязнокровка».       —Да пошли, милая моя. — Целуя ту в руку, Малфой вспоминал все, что с было с ним, его мучали муки совести, но сейчас, он со своей любимой, с семьей. И сейчас он предпочитает забыться и простить самого себя, ведь все его простили, остался только он.