Когда мы наедине

— Этери Георгиевна! У меня получилось, — шумно дыша Медведева ловко затормозила и придвинулась вплотную к женщине, стоящей у бортика. Та в ответ привычно обняла свою спортсменку: — Ты докручивать будешь или нет сегодня? Со льда не уйдёшь, пока не сделаешь пять чистых повторов. — Ну я же… только что, — пытаясь отдышаться возмущенно выдала Медведева. — Подряд. — Усмехаясь ответила тренер. — Пять подряд, Женя. Я считаю. Набычившись, девушка отъезжает и набирает скорость для прыжка. Сначала выполняет пробный прыжок, не скручивается, взлетает красиво, будто замедленно и выезжает. Идёт на новый круг, берет разгон — чисто. — Раз, Медведева, — долетает до неё голос женщины. Женя сосредоточенно выходит на второй прыжок. — Два, чисто. Девушка немного выдыхает напряжение, рассчитывает следующий заход, прыгает. — Недокрут, Медведева, — беспощадно констатирует тренер, — считаем снова. — Блин, — вырывается у Жени. Она злится на себя и немного на Этери Георгиевну. Снова заходит на прыжок и падает. — Ну, Жень, — долетает до неё, — валяться хочешь? — Нет! Женька вскакивает, горит все правое бедро, но она не обращает внимания. Делает несколько шагов, раскатывается, прыгает и снова падает. Боль обжигает уже ушибленное место. Фигуристка стискивает зубы и встаёт. Уезжает к другому борту, но Этери Георгиевна на коньках. Попутно делая замечания другим спортсменкам она неумолимо приближается к Жене. Девушка игнорирует перемещение тренера, разгоняется, прыгает и чудом выезжает. — Это что за выезд, Медведева, — летят вдогонку слова, — судьи что, слепые по-твоему, ничего не увидят? Считаем снова. Женя в ярости бьёт кулаком бортик. Взгляд исподлобья такой, что никто не рискнет к ней приблизиться. Никто, кроме белокурой женщины, конечно. Иногда кажется, что она и в клетку к дикому зверю вошла бы с таким невозмутимо уверенным видом. И чёрная пантера, рык которой вселяет ужас в каждого, легла бы у её ног и ждала ласки… или наказания. Медведева успокаивает дыхание, выезжает на круг, набирает скорость, разворачивается, прыжок, выезд. — Раз, чисто. Её тренировка закончилась позже, чем у всех девочек. Итоговое «пять, Медведева, ты свободна» прозвучало почти на пределе её физических сил. Когда девушка проходила мимо Этери Георгиевны, услышала спокойное: — Жень, переоденешься, зайди ко мне. Внешне не реагируя, но кипя внутри, Женя пошла в раздевалку. Заходить к Этери Георгиевне после сегодняшней тренировки не хотелось. Хотелось сдохнуть. Когда Женя вышла из душа, в раздевалке никого уже не было. Девушка мрачно оглядела свое правое бедро, покрытое синяками. Движение в коридоре она услышала слишком поздно. Дверь раздевалки открылась. — А ну, покажи, — сказала тренер, в несколько шагов преодолевая расстояние между ними. Женя, поспешно натянувшая спортивные штаны, отчаянно не хотела, чтобы женщина видела последствия её ошибок. Этери села перед ней на скамейку, развернула к себе и нисколько не церемонясь стянула штаны до колен. Нахмурилась. Её длинные прохладные пальцы аккуратно прощупали бедро. Женя поморщилась. — Это все ерунда, а вот здесь гематома приличная. Тренер вынула из кармана куртки тюбик с мазью, открутила крышечку. — Я сама, — поспешно проговорила Женя. — Да стой уже спокойно, сама она, — устало и очень по-доброму ответила Этери Георгиевна. Желание сопротивляться отпало само собой. Женская рука мягкими, но уверенными массажными движениями наносила мазь на ушиб. Женя, как завороженная наблюдала за этим. Боль ощутимо отступила, хотя очевидно было, что лекарство не могло подействовать так скоро. — Этери Георгиевна… Женщина бросила быстрый, с мимолетной улыбкой, взгляд вверх и встретилась с тёмными, сосредоточенными глазами своей спортсменки. — Да, Жень? Я почти всё. Женщина отложила тюбик, аккуратно вернула штаны в прежнее положение и привычно похлопала рукой пониже поясницы — напутствие, которое Женя помнила с детских стартов, и которое каждая из них воспринимала правильно. — Поговорим? Тренер не торопилась уходить, и, чувствуя её настрой, Женя села рядом на скамеечку. Этери тепло поглядела на нее, склонив голову. Медведева хоть и упрямилась внешне, но чувствовала, как под этим взглядом невольно тает ее злость, кипевшая после тренировки. Женя коротко вздохнула и придвинулась вплотную к женщине, чья рука снова, как сегодня утром, привычно обняла её. Дверь приоткрылась, в раздевалку засунула нос Алёна. — Ой, вы тут разговариваете, а я, представляете, телефон забыла. Сейчас мама позвонит, я найду. Я быстренько! Из алёнкиного шкафчика раздалась мелодия популярной песни. Тренер поморщилась. — Ой, вот это я балда! — Жизнерадостно сообщила Косторная, перерывая свои вещи, — Затолкала вместе со штанами. Ну ладно, я побегу, до свидания, Этери Георгиевна, Жень, пока! — До свидания, Алёна, — отозвалась женщина сухо, не отпуская Женю и не меняя позу, понимая, что реагировать на Косторную сейчас — только провоцировать её на продолжение диалога. А диалоги с Косторной это не то, чего ей хотелось бы и в лучшие времена. — Жень, как думаешь, почему тренер должен быть требовательным? — Спросила Этери, когда дверь за Алёной закрылась. — Чтобы добиваться результата, — ответила девушка. — Ты думаешь, мне так нравится, когда мои спортсмены плачут или злятся, как в твоём случае? — Ну… — Вот почему ты злилась? — Потому, что не получалось, — насуплено ответила Женя. — Но ты же знаешь, если не получается… — …ты на правильном пути, — закончила за неё девушка. — И если у спортсмена не хватает собственной силы воли, чтобы доработать, то я должна, понимаешь - хочу или нет, найти способ, чтобы он доработал. — Я понимаю, Этери Георгиевна. — Ну а если понимаешь, то тогда понимаешь и то, почему мы так поздно закончили сегодня. Они помолчали. — А вообще, - более мягким тоном сказала блондинка, - мы должны доверять друг другу, Жень. Если я делаю что-то, то ради общего результата. И нам здесь нужно работать вместе. Мы с тобой вдвоём на одной стороне, трудности на другой. Рука тренера по-прежнему лежала на плече девушки, а большой палец бессознательно совершал поглаживающее движение. Женя положила голову женщине на плечо, соглашаясь с ней. — Знаешь, сейчас очень поздно, давай-ка я тебя отвезу, — сказала Этери Георгиевна в теплую макушку Жени. Фигуристка, не желая выбираться из объятий, пробормотала: — Спасибо, Этери Георгиевна, я на метро. — Все же это я задержала тебя. Посмотри, сколько времени. Женя посмотрела и беззвучно охнула. — Собирайся. И позвони маме, что уже едешь. Жду тебя в машине.