Tenderness

Михоук всегда считал себя сдержанным человеком. Он никогда не шел на поводу у чувств, эмоций и инстинктов. Ему не приходилось оправдываться или выбирать между сердцем и долгом. Его не беспокоили запахи или что-то подобное. Там, где не справлялись подавители, включался холодный рассудок. Всё животное, неконтролируемое, дикое было ему чуждо и вызывало только раздражение. И тем страннее было обнаружить себя в такой ситуации. К людям, дающим волю своему звериному началу, он относился с пренебрежением. Обычно им недоставало воли или самоконтроля. А без этих двух начал путь к искусному фехтованию закрыт. Но себя Михоук никогда не считал таковым. У него были недостатки: гордыня, безразличие, жестокость, но никогда не мог он обвинить себя в том, что потерял контроль. По крайней мере, до этого момента. Он стоит над Зоро, вжимая мальчишку в стену, и с такой силой давит на каменную кладку, что на ней появляются трещины. Зоро раздраженно бьёт его хвостом по ногам, а уши дёргаются, выдавая недовольство своего хозяина. Самое страшное, что он и сделать-то ничего не может. Все его силы уходят на то, чтобы не сорваться ещё больше. Внутри бьётся только одна мысль, только одно желание и чтобы устоять перед ним требуются все его силы. Зоро ёрзает, хмурится, но Михоук только глухо рычит на него, заставляя замереть. Если мальчишка продолжит дёргаться, то зверь внутри его наставника точно сорвётся с поводка. Мужчина пытается привыкнуть к запаху, но он выжигает внутренности, бьёт в голову не хуже крепкого вина. Металл, мята и море. Чудесное сочетание. Мягкое, ненавязчивое и чертовски манящее. Мальчишка снова пытается выбраться, а Михоук, задумавшись, не успевает себя одернуть. Он так и замирает, наклонив голову к шее ученика и обнажив клыки, готовый укусить в любой момент. Зоро поднимает плечи, прячет в них уязвимое место и старается восстановить личное пространство, вжимаясь с утроенной силой в стену. Но он не Перона и проходить сквозь предметы не умеет. Внутри всё горит. Желание бьётся в висках, требуя лишь одного — запустить зубы в шею мальчишки и… И… И что дальше Михоук предпочитает не думать, хотя все становится довольно очевидно от того, как Зоро неловко сводит ноги и поджимает живот, чтобы не касаться наставника в определенных местах. Нет, до такого он в жизни не опустится. Ророноа в третий раз старается вывернуться, и в третий раз Михоук на него рычит. Мальчишка начинает беспокоиться и бросает на него недовольный взгляд, сквозь который начинают пробиваться первые ростки страха. Кажется, он начинает понимать, в какой ситуации оказался. Голову отодвинуть Михоук оказался не в состоянии. Даже рот закрыть не смог. Он чувствует жар, исходящий от Зоро, и нервно сглатывает. Ужасный голос внутри продолжает гнуть свою линию. Ты упустишь его, если не сделаешь своим. У вас были бы чудесные дети. Двое: мальчик и девочка. У девочки были бы… Михоук хмурится и гонит эти мысли прочь. Это не он, за него говорят инстинкты. Мужчина пытается отойти, отодвинуться от мальчишки, но тело не слушается. Зоро тоже не шевелится, только смотрит на него пристально, ждёт, что произойдёт дальше, и старается понадежнее укрыть шею. Самое отвратительное во всей этой ситуации, наверное, даже не то, что Михоук утратил контроль. А то, что Зоро ему нравился. Не зверю, запертому внутри, не животным инстинктам, а самому Михоуку. Его безоговорочная преданность капитану и команде, увлеченность любимым делом, храбрость, стойкость, уверенность и непоколебимая вера в товарищей и собственную мечту. А. Ещё были эти треклятые серьги в треклятом тигрином ухе. Стоило бы издать закон о том, чтобы запретить носить их тем, кому они настолько идут. И уши, и серьги. И как теперь смотреть в глаза мальчишке после такого? Михоук снова собирает всю волю в кулак и пытается отодвинуться, но всё, на что его хватает — закрыть рот и спрятать клыки. Зоро смотрит на него пристально, всё ещё хмурый, но обеспокоенный. И под этим взглядом плавится уже сам Михоук. Он глухо выдыхает и медленно наклоняет голову, не в силах устоять перед искушением. Мальчишка вздрагивает, но не двигается, когда Михоук утыкается носом ему в шею. Прямо туда, где запах сильнее всего. Зоро явно некомфортно в таком положении, но он интуитивно понимает, что сейчас у него не особо широкий выбор. Запах дурманит, но в то же время успокаивает. И Михоука, и чудовище внутри него. Не так, чтобы совсем, но сейчас он хотя бы уверен, что не укусит мальчишку. Михоук закрывает глаза и старается вернуть контроль над телом. Запах стали щекочет ноздри, и мужчина делает несколько глубоких вдохов. С каждым разом он начинает различать все больше и больше новых оттенков. Вот, например, нотка лайма, а вот едва уловимый аромат сандалового дерева. Зоро дёргает плечом и прижимается ухом к наставнику. — Щекотно, — говорит он и снова дёргается от того, что чужое дыхание опаляет чувствительную кожу. — Пусти. Зря. Очень зря, потому что зверь внутри не хочет его никуда отпускать, и Михоук обнаруживает, что уже держит мальчишку за плечи и с силой прижимается к нему, уничтожив то последнее расстояние, что между ними оставалось. Зоро наконец замолкает и опасливо косится на Михоука. Ему не нравится, насколько близко он находится от его шеи и чем чревато такое соседство, когда его наставник в таком состоянии. С каждым мгновением держаться становится всё труднее. Инстинкты кричат о том, что ему нужно сделать, зверь внутри него рвется к Зоро все сильнее, всё отчаяннее. И Михоук сам понемногу перестаёт понимать, зачем сдерживаться, когда вот он мальчишка. Стоит и покорно ждёт своей участи. Михоук перестаёт различать, где реальность, потому что возбуждение накрывает его с головой, и он впервые думает о том, как чувствуют себя люди, которых он когда-то презирал. Границы стираются. Ты больше не понимаешь, где ты и что значат слова людей. Все твои принципы, выдержка, убеждения становятся плоскими и летят куда-то в топку. Остаётся только один инстинкт. Инстинкт к размножению. Он бы назвал это отвратительным, если бы мог думать о чем-то, кроме как поставить на шее Ророноа свою метку и долго-долго не выпускать мальчишку из спальни, пока не будет уверен, что у них появятся дети. Михоук не сдерживается и быстро проводит языком по ключицам мальчика. Вкусно. И чертовски соблазнительно. Последние ниточки рвутся, как паутинки, и мужчина чувствует, как проигрывает эту схватку. И тут происходит нечто странное. Зоро просовывает ладони ему под руки и обнимает со спины. Это настолько обескураживает, что даже зверь внутри отступает и они оба начинают с интересом наблюдать за тем, что задумал Ророноа. Мальчишка осторожно поглаживает и похлопывает его по лопаткам. Он даже приопускает плечо, которым прикрывал шею и откидывает голову в другую сторону. Осторожно, без резких движений. Хвостом он всё ещё недовольно бьёт по ногам наставника, но позволяет тому уткнуться носом в пахучую железу. Когда он убеждается, что Михоук пока что не собирается предпринимать никаких новых попыток его укусить, он выпутывает одну руку, второй тут же прижимаясь покрепче к наставнику и успокаивающе поглаживая по спине. Освободившуюся руку он закидывает на плечо Михоуку и запускает пальцы ему в волосы, осторожно их перебирая. Он даже аккуратно чешет за ушком, от чего мужчина глухо стонет ему в шею. Зоро негромко и напряжённо смеется. — Вот так, а теперь позволь папочке отойти от стены, — говорит он, и Михоук обнаруживает, что снова на него рычит. Только в этот раз не так агрессивно, скорее для острастки. Зоро фыркает и хлопает его по спине, обнимая. — Ладно-ладно, папочкой будешь ты, я понял. Пойдем. И что удивительно, зверь ему подчиняется, отрываясь от стены и позволяя увлечь себя на диван. Михоуку остаётся только с удивлением за этим наблюдать. Зоро садится и ненавязчиво давит наставнику на спину, укладывая его к себе на колени. И Михоук слушается. Только обнимает мальчишку поперек живота и утыкается носом ему в живот. Он не уверен, было ли это желание зверя или его собственное, но способность здраво рассуждать медленно к нему возвращается. — Михоук? — зовёт Зоро, продолжая перебирать его волосы и гладить по плечам. Мужчине не хочется отвечать, потому что это значит, что придется расстаться с этими тёплыми касаниями и уйти как можно дальше, чтобы подобная ситуация никогда не повторилась вновь. — Да, Ророноа, — все же говорит он, но только крепче стискивает Зоро а объятиях. Мальчишка вздыхает с облегчением. — У тебя гон начался раньше? — Зоро никогда не затруднял себя выбором слов, не стал и сейчас. Да, это ужасное время, когда власть инстинктов становится особенно сильна, люди называют именно так. Пошло и вульгарно. — Нет, — глухо отвечает Михоук и беззастенчиво наслаждается тем, что Ророноа гладит его по волосам. Он чувствует, как руки мальчишки на мгновение замирают, но тут же возобновляют движение. — Нужно попросить Перону принести подавители. Михоук хмурится. Рядом с Зоро таблетки в целом не особо помогали. Приходилось принимать двойную дозу, чтобы не чувствовать его запах. И это в обычные-то дни. Во время гона они вообще превратились в кучку бесполезных плацебо. Как выяснилось. — Я уже принял несколько. Не думаю, что это хорошая идея, если только ты не решил меня отравить, — глухо отвечает ему в живот Михоук и чувствует, как мальчишка снова приходит в замешательство. — Э-э, ну ладно, сиди тогда, — на удивление беспечно отвечает Ророноа и продолжает ерошить чужие волосы. Когда Зоро в очередной раз чешет у него за ухом, Михоук не сдерживает довольный стон. — А ведь из нас двоих это у меня хвост и уши, — смеется мальчишка и проходится по тому месту снова. — Тебе не нравится, когда их трогают? — Михоук почти разочарован, потому что чертовы сережки выглядили совсем как манифест об обратном. — Ну, обычно просто люди ждут от меня… Более яркой реакции. — Например? — Михоук чувствует себя так расслабленно, когда обнимает Зоро и слушает его низкий голос. Это кажется ему одной из тех «правильных» вещей, которых в мире осталось так мало. — Луффи как-то до них добрался. Потом неделю ходил и дулся, что я не замурлыкал, — делится Зоро, и Михоук чувствует, как зверь внутри ревниво рычит. — А ты умеешь? — Михоук снова вынужден бороться с отступившим было чудовищем и не успевает одернуть себя. Зоро откидывается на диван и запрокидывает голову назад. — Что я по-твоему, кошка какая-то? — фыркает он, и Михоук непроизвольно усмехается. — У тебя тигриные уши и хвост, — замечает Михоук. — И где, интересно, водятся зелёные тигры, — хмыкает мальчишка и проводит рукой по плечу Михоука. — Не знаю, — честно отвечает мужчина и глубоко вдыхает запах, которым пропиталась рубашка Зоро. Он давно не чувствовал себя так спокойно, как сейчас. Они молчат ещё какое-то время, прежде чем Зоро снова начинает говорить. — Если честно, я не знаю, умею я мурлыкать или нет, — начинает он, и Михоук заинтересованно слушает. — Но это просто не та вещь, которую кто-то ожидает услышать от мечника, вроде меня. — А ты ожидал, что я окажусь в такой ситуации? — Михоук усмехается и крепче обнимает Зоро, давая понять, о чем он говорит. Мальчишка смеется. — Нет, конечно. Никогда бы не подумал, что Величайший в мире мечник будет стонать от того, что кто-то чешет ему за ушком, — ухмыляется Зоро, и Михоук в отместку несильно прикусывает ему бочину сквозь рубашку. Ророноа несильно бьёт его по загривку. Михоук почти полностью уверен в том, что дело было не в том, что кто-то добрался до его чувствительной зоны, а в том, что это был именно Зоро. Но мальчишке об этом лучше не знать. — Откуда ты знал, что это сработает? — Михоук переводит тему, но надеется, что Зоро поймёт, о чем он. — Я не знал, — честно сознаётся Зоро. — Просто ты выглядишь, как человек, которого редко обнимают. — Ты тоже. — Ну, по крайней мере, теперь мы оба выполнили нашу норму на годы вперёд, — смеется Зоро, и у его наставника болезненно крутит живот от того, какой теплотой он пропитан. Он трётся носом о живот мальчишки и снова на несколько мгновений стискивает его в объятиях. Зоро не хочется отпускать. Есть ещё одна тема, которую стоило бы обсудить, прежде, чем Михоук отпустит Зоро. — Когда у тебя следующий цикл? — Михоук не уверен, очень не уверен, что выдержит. И лучше ему будет отправиться в небольшой круиз на пару дней, чем снова угрожать своему ученику. — Ты про течку, что ли? — Зоро зарывается ему в волосы и пропускает пряди сквозь пальцы. Михоук предпочел бы иной выбор слов, но ему остаётся только кивнуть. — Не знаю. Не особо слежу за этим. В такие моменты хочется отвесить Зоро увесистый подзатыльник. Как можно с таким пренебрежением относиться к подобным вещам? — И не было проблем с блокаторами? — обычно за ними выстраивалась километровая очередь, не говоря уже о том, что не на все острова доходили поставки. Мальчишка только жмёт плечами. — Я ими почти не пользуюсь. Их сложно достать и стоят они немало. Что ж, Михоук определенно был прав, когда подумал, что не выдержит. По крайней мере, хорошо, что он узнал об этом заранее. — Как же ты путешествуешь? Не возникает проблем с… — от одной мысли, что какой-то ублюдок трогал его драгоценного мальчика, начинает злиться не только зверь внутри, но и сам Михоук. — Хотел бы я посмотреть на того, кто на меня позарится, — фыркает Зоро, и Михоук едва успевает прикусить язык, чтобы не сказать: «Я! Я позарюсь, я готов!». Кажется, эти два года будут тренировкой не только для Ророноа. — Обычно я просто надирал задницы тем, кто подходил слишком близко. Но, думаю, после Арлонг-парка мне уже ничего не страшно. — Арлонг-парка? — Михоуку кажется, что он уже где-то слышал это имя, но не может вспомнить. — Ага, Луффи тогда хорошенько его отделал, — хмыкает Зоро. — Мы прибыли туда после того, как пересеклись с тобой на Барати. А когда победили и начали праздновать, у меня началась течка. Сам понимаешь, в каком состоянии я был. С нами даже врача тогда не было. Мальчишка говорит об этом так, будто это было очередное веселое приключение, и Михоук недовольно хмурится. Ему почему-то хочется окружить Зоро заботой и убедиться, что такого никогда больше не повторится. — Хорошо, что Ведьма тогда меня спрятала. А то тупой кок до сих пор уверен в том, что я альфа, — Зоро ухмыляется, и Михоук снова ревниво рычит. Ему хочется узнать о Зоро побольше, но отчего-то упоминания о поваре неимоверно его раздражают. — Кстати. У тебя давно никого не было? Михоук молчит и пытается вспомнить, когда в последний раз проводил с кем-то ночь. Но это и правда было очень давно. Может, год назад, а может и два. Это бы объяснило отчасти, почему он так просто потерял контроль, но вот вопрос, почему его внутреннему альфе так понадобился Зоро, оставался открытым. Он кивает мальчишке, собирая носом складки на футболке и случайно обнажая его живот. Зоро изворачивается и быстро ее одергивает. — Этого больше не повторится, Ророноа, — Михоук тщательно скрывает досаду в своем голосе и впервые поворачивает голову и смотрит в лицо ученику. У Зоро на щеках играет легкий румянец, а ушки заинтересованно дёргаются, прислушиваясь. Он смотрит вниз и убирает выбившиеся прядки со лба наставника. — У тебя очень мягкие волосы, ты знаешь? — как-то отстраненно замечает Зоро, и щеки его краснеют ещё больше. Михоук негромко смеется и понимает, что мальчишке и самому нравится гладить его. Мужчина смотрит на сережки, в тигрином ухе и не может отвести взгляд. Зоро замечает это и, глубоко вздохнув, наклоняет голову к Михоуку. — Ладно уж, трогай, — ворчит он, и сережки тихонько звенят, скатываясь по мятным волосам. Михоук завороженно поднимает руку и осторожно касается шерстки за ухом. Он аккуратно проводит по нему и зарывается пальцами в жёсткие волосы. Они у Зоро такие же, как на вид — непослушные, колючие, сухие, как солома, а вот шерстка на ушах — мягкая, шелковистая. И этот контраст заставляет Михоука восхищённо выдохнуть. Он пробегает пальцами вокруг уха и нежно расправляет спутавшиеся прядки, затем проводит вдоль ушной раковины и касается золотых серёжек. — Ты как-то неправильно чешешь, — замечает Зоро и снова начинает перебирать волосы наставника. — Тебе не нравится? — Михоук разочарованно поджимает пальцы и собирается убрать руку, но Зоро несильно бодается макушкой в его ладонь и протестующе мычит. — Наоборот. Мальчишка прислушивается к своим ощущениям, и елозит хвостом по дивану. Михоук усмехается, глядя на это осторожное, но довольное выражение лица, и осторожно тянется к основанию черепа Зоро. — Ты позволишь? Парень недоверчиво хмурится, смотрит на учителя и пытается понять, не представляет ли он угрозы. Но Михоук выглядит расслабленно, и терпеливо ждёт, когда Зоро даст ему разрешение. И он все же медленно вытягивает шею, позволяя наставнику скользнуть под подбородок и аккуратно пройтись пальцами по нежной коже. Михоук чувствует, как нервничает мальчишка. Ещё бы, Омеге обнажать шею перед альфой во время гона — считай, приглашение. Но Зоро ему доверяет, и Михоук не в праве его подвести, даже если чудовище внутри него требует впиться зубами в тонкую жилку и больше никогда не отпускать. Он, едва касаясь Зоро, медленно гладит его шею и место под подбородком, и мальчишка довольно прикрывает глаза, прекращая следить за движениями наставника. От такого доверия у Михоука перехватывает дыхание. — А ведь это я должен тебя успокаивать, — хмыкает Ророноа и приоткрывает один глаз, чтобы бросить на наставника довольный взгляд и тут же его закрыть. — И ты отлично справился, Ророноа, — Михоук рад, что Зоро не видит, как он улыбается. Мальчик и так узнал сегодня слишком много слабых его мест. Не хватало ещё обнаружить последнее, самое уязвимое. — Ты даже на тренировках меня не хвалил. — Потому что там и не за что, — фыркает мужчина и проводит раскрытой ладонью вдоль шеи Зоро, до самых плеч. Ророноа не отвечает, и они сидят так какое-то время: Зоро, перебирая волосы наставника, и Михоук, поглаживая шею и подбородок ученика. На мальчишку опускается один из солнечных лучей, предвещающих скорый закат. Примерно в этот момент в комнате как будто бы кто-то заводит трактор. Михоук открывает глаза и смотрит на пригревшегося на солнце Зоро. Звук определенно идёт от него и чем-то напоминает мурлыканье, только гораздо громче. Он даже замирает на мгновение, от чего Зоро тут же настойчиво трётся щекой о его ладонь. Кажется, мальчишка даже не заметил, что что-то изменилось. — Мр… Михоук? — открывает он глаза, когда солнце окончательно прячется за горизонт. — Кажется, на сегодня хватит. Мужчина кивает и нехотя поднимается с колен ученика. Запах становится слабее, а теплые руки исчезают с головы. Он почти разочарован. Зоро встаёт с дивана и разминает затёкшие ноги. Он сонно зевает и потягивается до хруста в позвоночнике. Михоук задерживает на нем взгляд, а потом и сам подымается и спешит к выходу, оставив Ророноа позади. Инстинкты могут проснуться в любой момент, не стоит снова рисковать. — Тренировок не будет ближайшие три дня. Продолжай выполнять то задание, что я тебе дал, — бросает он напоследок и широкими шагами двигается к двери. — Эй, Михоук! — окликает его Зоро, и мужчина оборачивается, замерев в дверном проёме. — Если тебе ещё понадобится помощь, то я не против посидеть с тобой. Михоук медленно кивает и выходит из комнаты. Он чувствует себя куда более счастливым, чем должен был. А альфа внутри довольно молчит, будто уверенный, что теперь Зоро никуда не денется. У девочки будут серые глаза и черные волосы, а у мальчика — жёлтые глаза и мятные волосы.