Белые ночи

Малфой злобно оскалился, увидев несущуюся прямо на него беспорядочную копну волос. Грейнджер летела на всех парах в противоположную сторону и, не заметив впереди стоящего слизеринца, с силой врезалась в ему в плечо, опрокинув и свои и его книги. Твёрдая обложка с глухим стуком упала на пол и следом прозвучало недовольное цоканье Грейнджер. Даже не взглянув на Малфоя, Она быстро наклонилась, подхватив толстую книгу кончиками тонких пальцев, и так же быстро убежала,  оставив после себя лишь беспорядочно разбросанные учебники. — Что за маггловские привычки, — Драко закатил глаза, потом взмахнул палочкой и все упавшие книги аккуратно поднялись в воздух. Сложились в аккуратную стопку и мягко опустились в руки Малфоя. Помимо учебников Зельеварения и Трансфигурации, среди пожелтевших листов показался зеленый краешек незнакомой тетради. Малфой  вытащил её и открыл первую страницу. " Дочка, мы гордимся тобой! Надеюсь, что эта дикая штуковина, на которую отец потратил пол зарплаты, тебе когда-нибудь  понадобится. Чисти зубки, не ешь много сладкого. С любовью, мама и папа» Драко ухмыльнулся, пряча тетрадь в сумку. - Вечером того же дня, когда Малфой вспомнил о дневнике Грейнджер, он не спеша присел на свою кровать, открывая тетрадь. Однако перевернув первую страницу, наткнулся лишь на пожелтевшие, но не исписанные листы. Малфой закатил глаза, пытаясь вспомнить, какие дневники продавались в то время. Он, совсем не подумав, вслух произнёс случайную дату, и на пустых страницах появились чернила. » Всё о чем я могла думать, это странный всплеск адреналина и то пугающее спокойствие, которое сопровождалось болью в груди и сбитым дыханием. Мне кажется, я была настолько растерянна, что мысленно пыталась зацепиться хоть за что-то, от того и помню, как громко билось моё сердце. Я помню, как считала пульс Гарри, слабо сжимая его руку. Я не знала, как ему сказать, я не знала, стоит ли. Я чувствовала себя одинокой, я просто хотела убежать оттуда далеко и проклинала себя за свое же желание. Я хотела выбраться из собственного тела, чтобы не чувствовать тот нарастающий страх, который душил меня. Я ненавидела себя. Как сказать другу, что ему нужно умереть? Как сказать, что его судьба предрешена? Я хотела, я правда хотела, черт, но я знала, что если я скажу это вслух — надежда, моя чёртова надежда рухнет. Я, боже, я не хотела терять её. Надежда была единственной причиной, по которой я открывала глаза по утрам. И мою надежду растоптали грязными ботинками. И отчего-то было горькое послевкусие. 1988 год. " «Я молила о смерти. Я предпочла бы смерть этой невыносимой боли. Я сожалею. Мне жаль. Я должна была контролировать себя. Я не должна была смотреть на Малфоя в поисках спасения. Я не должна была хотеть смерти. Но было так больно. Так больно, что я и представить не могла. Я просто хотела исчезнуть, закрыть глаза и исчезнуть. Не видеть лица этой сумасшедшей, не видеть её довольные глаза, не чувствовать её палочку на своей коже. Не слышать свои крики. Но почему-то, глядя тогда на Малфоя, я не чувствовала той ненависти, которую чувствовала раньше. Я знала, что он хочет помочь. Я знала, что он не выдаст Гарри. Черт, я просто хотела верить в это. Я просто хотела верить, что все будет хорошо. 1988. " «Добби, прости! Ради всего святого Пожалуйста. Я не успела с тобой поговорить. Я так хотела рассказать тебе, что я- 1988. «яосталась однарядом никогомнестрашномне оченьстрашнолорд Воландеморт…» Малфой с хлопком закрыл дневник, чувствуя, что просидел за чтением дневника и так достаточно времени, перебирая даты и разбирая кляксы от чернил. Некоторое время Драко сидел с закрытыми глазами и пытался избавиться от воспоминаний, вновь нахлынувших на него. Однако по ту сторону век все ещё играли картинки из прошлого. По ту сторону век, он все ещё вспоминал Грейнджер. Ночью Малфою снились кошмары, а в ушах звенел крик Гермионы. - Малфой глазами искал в толпе Гриффиндорцев рыжую копну, быстрым шагом подходя к ней. Она взглянула на него, подняв одну бровь и чуть откинув назад голову. — Что-то не так, Малфой? Драко молча протянул дневник, не реагируя на явный вызов в её голосе. Уверенный взгляд сейчас так не сочетался с тем, что он увидел в дневнике. Нервный размашистый почерк, написанные дрожащей рукой кривые буквы и поплывшее от слёз чернила на жёлтых страницах выглядели теперь почти неестественно. Будто Драко сам себе придумал всё это. Малфой взглянул лишь на секунду, но не смог оторваться. Малфой чувствовал, что прикоснулся грязными руками к миру, где его не должно быть. — Ты что, читал? — брови Грейнджер метнулись вверх, и прежде чем из её рта полились проклятия, Малфой перебил её. — Мне не стоило. Мне жаль. Малфой развернулся, не желая видеть реакцию Грейнджер на извинения. И вправду, там ведь не было ненависти… Ведь и вправду Малфой хотел помочь.