***
Ночная летняя гроза. Извилистая горная дорога. Спортивная машина мчится на втрое превышающей разрешенную на трассе скорости. Водитель, кажется, просто не замечает дорожных знаков: он включил на полную громкость радиоприёмник и слушает тяжёлый рок. Крутой поворот, шины скользят по мокрому асфальту, водитель изо всех сил буквально выкручивает руль, но это не помогает. Скрежет тормозов, звон металла и стекла. Машина, пробив ограждение, вылетает за пределы тверди и падает в пропасть, на самом дне которой едва виднеется тёмная озёрная гладь… Раздаётся громкий хлопок, многочисленные всплески поднятой воды, затем - глухой взрыв... Но горное озеро принимает неожиданный дар небес и быстро тушит огонь, пожирающий искореженную машину. То, что осталось от автомобиля, быстро опустилось на дно озера. Удар о водную гладь выбросил водителя из машины, и вскоре волны прибили его к высокому берегу…***
Разбудил его неожиданный утренний звонок. Звонок был срочный и, как оказалось, очень важный. Звонили из Лориэнского госпиталя. По поводу его отца. - Здравствуйте. Я имею честь говорить с Нельяфинвэ Майтимо? - Спросили сухим женским голосом на другом конце провода. - Да. С Майтимо. А кто говорит? Что вам нужно в такой ранний час? - Резко отвечал он, сев в кровати и бросив быстрый взгляд на настенные часы. Было всего без пятнадцати семь утра... - Простите, что прервала ваш сон. Я - Эстэ - заместитель главврача Лориэнского госпиталя. У меня очень плохие вести для вас и вашей семьи… - Как-то отрывисто произнесла незримая собеседница. - Что случилось? - Встрепенулся он, разом проснувшись, перебирая в уме, с кем из его семьи могло произойти несчастье. - Сегодня ночью ваш отец попал в аварию. Его машина сорвалась с обрыва, - быстро сообщила заместитель главврача. - Сейчас его оперирует сам главврач. Приезжайте, но сперва сообщите эту информацию вашему деду, Нолдорану. Я не смогла с ним связаться… Только подготовите его к этой вести прежде, чем сообщить. - Да, да, конечно! - Холодея, срывающимся голосом ответил он и, нажав отбой на мобильнике, стал быстро одеваться. Через пять минут он, наспех одетый в мятые джинсы и в не очень свежую рубашку, заводил мотор своей новенькой "Хонды", одновременно набирая номер младшего брата, Тьелькормо, который с Куруфинвэ гостил у деда…***
Легли они довольно поздно. Сыновья старшего сына гостили у него не так уж часто, как хотелось бы. Поэтому он позволил себе немного отойти от привычного режима и отправиться спать около двух часов ночи. Проспал он недолго. Истошный крик, донёсшийся из гостевой комнаты, где ночевали его внуки, прервал его беспокойный сон. - Я посмотрю, что случилось. Спи. - Встав с постели, накинув бархатный халат поверх шелковой сорочки, сказал он лежащей в постели супруге. Индис, сев в кровати, зажгла стоящую на прикроватной тумбочке лампочку. И, посмотрев на будильник, по которому получалось, что они проспали всего около сорока минут, произнесла: - Я подожду тебя. Всё равно я без тебя не смогу уснуть. Быстрым шагом дойдя до гостевой комнаты, Финвэ рывком открыл дверь и с порога спросил: - Что у вас такое случилось, что вы поднимаете крик среди ночи? Сидящий у изголовья брата светловолосый юноша, Тьелькормо, взглянув на вошедшего деда, пояснил: - Курво приснился кошмар… Он до сих пор не до конца пришел в себя. Лежащий в кровати мертвенно-бледный юноша глубоко дышал, кутаясь в стёганное одеяло. Его до сих пор прошибал холодный пот. - Налей ему воды из графина. Это должно помочь успокоиться… - Велел Финвэ, обеспокоено глядя на Куруфинвэ. Спустя миг он уже сидел в ногах внука и успокаивающе гладил его по иссиня-чёрным волосам. Когда дыхание юноши стало ровнее, он встревоженно спросил: - Так что тебе такое приснилось, что ты разбудил, наверное, весь особняк? Приподнявшись на локте и жадно осушив почти залпом полный стакан холодной воды, юноша медленно произнёс дрогнувшим голосом: - Я пассажир машины… Огромная скорость, ночной ливень, дорога делает крутой поворот… Скрежет тормозов, и машина летит в бездонную пропасть… Я кричу, всё тонет во тьме… Потом... я стою на берегу какого-то водоёма и вижу, кто-то лежит ничком, вода и земля вокруг в крови. Подойдя к лежащему, я присаживаюсь на корточки и переворачиваю его на спину. Холод сковывает моё тело… Ведь у лежащего - моё лицо! Я кричу изо всех сил… и просыпаюсь от резкого встряхивания Тьелькормо. Передо мной до сих пор стоит мертвенно белое лицо лежащего, моё лицо… - Тише, тише… Это был всего навсего сон, просто страшный сон. Безобидные грёзы… Успокойся, Курво… - Положив руку на плечо внука, произнёс Финвэ. Теперь он сожалел, что уступил желанию Тьелькормо смотреть новинку кинопроката "Форсаж-4." - Сейчас я тебе принесу успокоительное, и ты попробуешь уснуть. Если не сможешь, дам сильное снотворное… - Спасибо… - Откинувшись на подушку, тихо поблагодарил Курво. В ту ночь он так и не смог заснуть самостоятельно. Лишь снотворное, которое дал ему дед, смогло погрузить его в крепкий и беспросветный сон.***
Операция закончилось около четырёх часов вечера. Дважды останавливалось сердце лежащего на операционном столе, и дважды врачам удавалось его заново запускать. Теперь прооперированный мужчина лежал в реанимации, под тщательным наблюдением врачей реанимационного отделения Лориэнского госпиталя. Сам же главврач Ирмо Лориэн, проведя за операционным столом едва ли не двенадцать часов кряду, сейчас отдыхал у себя в кабинете. Его взялась заменить Эстэ, которая и сообщала в данный момент подробности аварии и операции родным Феанаро. Точнее, всем родным, кроме Нолдорана, которому эти подробности сообщил сам главврач, сразу же после того, как закончилась операция. Ирмо даже разрешил ему единственному побыть в реанимации рядом с сыном.***
Всю ночь она пролежала, уткнувшись носом в мокрую от слез подушку и тихонько плача. Не дай Эру, чуткий Макалаурэ ещё услышит… Он и так стал невольным свидетелем их с Феанаро бурной ссоры. К утру она всё же смогла уснуть. Разбудил её ароматный запах выпечки, доносившийся из кухни. Никак Макалаурэ решил её сегодня порадовать своими фирменными пирожками с вишней и корицей. Слабо улыбнувшись, она встала и, быстро надев халат из тончайшей ткани, пошла в ванную приводить себя в порядок. Когда она вошла в кухню, стол был уже накрыт к позднему завтраку. Заметив Нэрданэль, Макалаурэ прекратил нарезать дольками сыр Дор-блю и, подойдя, нежно поцеловал её в щёчку. В ответ она ласково улыбнулась второму сыну. Она была очень благодарна ему за такую поддержку. Отпив из чашки кофе и взяв шоколадный трюфель, она всё же решила ответить на так и не заданный вопрос сына. Макалаурэ почти ни к чему не притронулся, а пил лишь зелёный чай да съел пару виноградин. Разве это завтрак? - Я люблю твоего отца, хотя это бывает очень, очень трудно… Всё равно, что залпом выпить бокал чистого спирта. В последнее время я всё с большим трудом понимаю... его мысли, планы, желания и то, чем он руководствуется, принимая свои решения. Что заставляет его отдаляться от всех, кто его любит, от его родных и не многочисленных близких? И это всё чаще приводит к вот таким ссорам… - Тяжёло вздохнув, произнесла Нэрданэль, глядя на сидящего рядом печального сына. - Да, мы отдаляемся друг от друга… И всё больше проходит времени, прежде чем мы снова миримся. Раньше, когда ты и твои братья были младше, после таких ссор обычно проходила максимум неделя, и мы мирились. А сейчас… минимум месяц. И я не могу, не хочу оставить ни вас, ни тем более вашего слишком гордого отца… Это будет предательство! Ему необходима моя поддержка, хотя Феанаро это и отрицает. Я люблю его, Макалаурэ, очень люблю, но мне всё труднее с ним не то что рядом жить, но даже просто разговаривать… Слово, - и вспышка гнева. И она отвела взгляд. Ей было трудно под этим слишком проницательным взглядом Макалаурэ. Потом, посмотрев на кухонный телевизор, она попросила сына: - Включи, пожалуйста. Там сейчас должны передавать новости. Нам с тобой надо отвлечься от вчерашнего... Сын, послушно взяв пульт, нажатием кнопки включил телевизор. По нему действительно передавали новости. Только это были не совсем обычные новости - с пометкой «молния»… Последнее, что она увидела перед тем, как потемнело в глазах, это как побелевший, словно снег, Макалаурэ, резко вскочив со стула, подошёл вплотную к телевизору и, держа мобильник в трясущейся руке, набрал на нём чей-то номер.***
Высокий рыжеволосый юноша быстрыми шагами мерил длинный светлый коридор. Он старался далеко не отходить от операционной №9, той, где врачи который час боролись за жизнь его отца. Несколько раз к нему подходила Эстэ, предлагала кофе или отдохнуть в пустующей сегодня ординаторской, которая располагалась на этом же этаже в другом конце коридора, но он отказывался. Просто он не мог сидеть на диване или пить кофе, зная, что отец сейчас на грани жизни и смерти… - Майтимо! - Вбежав в коридор, воскликнул запыхавшийся от быстрого подъема по лестнице Тьелькормо. И, подскочив к старшему брату, кое-как отдышавшись, спросил: - Отца, ещё оперируют? - Тьелькормо! – Улыбнувшись впервые за день, воскликнул Майтимо, немного удивлённый таким внезапным появлением брата. - Да, оперируют… - Дрогнувшим голосом ответил он, вмиг погрустнев. Но тут же, справившись с собой, поинтересовался: - Ты всё сделал, как я тебя просил? Сообщил дяде Нолофинвэ об аварии? Дядя подготовил деда и сообщил ему об отце… Сообщил? - Да, я всё сделал, как ты просил, Майтимо. Дядя сразу всё понял… И, как смог, смягчил удар от известия. - Сглотнув, юноша продолжил. - Сейчас дед и дядя в кабинете у Эстэ… - У Эстэ, - Машинально повторил Майтимо и, посмотрев в конец коридора, откуда появился младший брат, спросил: - А Курво где? Разве он не должен быть с тобой? Тьелькормо, потупив взгляд, рассказал о ночном кошмаре Куруфинвэ и о том, что дед решил дать ему отоспаться и не сообщать ничего об аварии, в которую попал Куруфинвэ Феанаро…***
Просторная, светлая стерильная палата реанимации. На единственной кровати лежит недавно переведённый сюда мужчина. Белоснежное, спокойное лицо с волевыми, властными чертами. Нос и рот закрыты прозрачной маской. И если бы не эта маска, то кажется, что лежащий мужчина просто спит, а не находится на грани жизни и смерти. - Феанаро… - Глухо прошептал осунувшийся Нолдоран, стоя в коридоре и пристально смотря через прозрачное стекло, отделявшее его от любимого сына, и, прижав руку к стеклу, зажмурился. Его душили своенравные слёзы. Непростительные для его возраста и тем более статуса слёзы. - Куруфинвэ, что же ты со мной делаешь? - Справившись с собой, взглянув снова на сына, глухо прошептал Финвэ. - Ведь ты же знаешь, что… когда больно тебе, мне больно вдвойне! Феанаро…***
Рыжеволосая смуглая женщина одиноко стояла у самого входа в реанимационное отделение. Так статуей она простояла несколько часов кряду. Трое её сыновей стояли неподалёку, тихонько ведя разговор между собой. Иногда к ней подходил сводный брат её супруга - Нолофинвэ. Что-то предлагал, но она вежливо отказывалась. В девятом часу вечера из реанимационного отделения вышел мрачный как грозовая туча Нолдоран. Заметив явно ждущую его Нэрданэль, он, тяжело шагая, сам приблизился к ней. По её померкнувшему взгляду Финвэ всё понял. - Опять ссора… - Утвердительно произнёс он глухим голосом. И, тяжело вздохнув, спросил: - И из-за чего на этот раз? Видеть Финвэ в таком состоянии было для Нэрданэли невыносимым. И она, отведя взгляд, срывающимся убитым голосом отвечала: - Не помню! Я, как узнала, что Феанаро… Ободряюще положив руку на плечо невестки, Финвэ негромко проговорил: - Ты не виновата в том, что случилось сегодня ночью. Рано или поздно это должно было произойти. Феанаро, - глубокий вздох, - всегда любил скорость… - Спасибо. - Посмотрев на Нолдорана, отвечала Нерданель. - Надеюсь… Надеюсь, что причина нашей ссоры была серьёзная. Иначе… - Она не выдержала и закрыла лицо руками. Финвэ жестом подозвал стоящего неподалёку у кофейного аппарата Макалаурэ и поручил его заботам Нэрданэль. Он знал, что проницательный сын Феанаро сможет успокоить и утешить свою мать. Посмотрев вслед удаляющемуся Макалаурэ, который поддерживал за руку едва идущую Нэрданэль, Финвэ, пройдя немного по просторному коридору, присел на кожаный диван. Рядом в кресле уже дремал Майтимо. «Стойкий мальчик: с самого утра тут и ни разу не отошёл отдохнуть. Всё дежурил… Одним словом, старший сын…» - Посмотрев на внука, подумал Финвэ и, откинувшись на спинку дивана, вытащил из кармана пиджака мобильник. Нужно было позвонить домой и узнать, как там Курво (ночной кошмар внука никак не выходил из головы) и заодно сообщить родным последние новости про состояние старшего сына.***
Он открывает глаза... Слепящий, яркий свет. Он щурится, но вскоре глаза привыкают. Боль накатывает на него, когда он пытается пошевелить пальцами руки. Своего тела он почти не чувствует. Точнее, оно словно бы чужое. Прикрыв глаза снова, он смутно вспоминает события вечера и ночи… Звонок тестя, едва он выехал на проспект. Махтан предложил оставить у себя на все выходные Морьо и близнецов. Зажёгся зелёный свет светофора, и он ответил, что ничего не имеет против этого предложения. Ему было сейчас несколько не до сыновей. Он опаздывал на важную деловую встречу. Случайная встреча посреди улицы с Майтимо, который вместе с Финдэкано направлялся в кино. Деловая встреча закончилась хорошо, и он был рад увидеть старшего сына. Но ему было некогда разговаривать с первенцем, он спешил по делам. Надо было ещё успеть в банк и заехать в главный офис. Их пятиминутный разговор... При прощании Нельяфинвэ заметно погрустнел. Сын давно не видел его. Точнее, не по телевизору, а вот так, вживую… Потом выход в свет с Нэрданэль. Роскошный ужин в дорогом ресторане. Живая музыка, первоклассное обслуживание. Он слишком давно сам не выводил супругу в свет. Всё время проводил в делах, а её это немного угнетало… Ей уже порядком надоело, что в свете она вечно появляется не с ним, а с Майтимо или Макалаурэ. И наконец… Ссора… Она что-то не то и не так сказала, а он не сдержался, вспылил. Слово за слово, и он срывается на крик. Макалаурэ, неожиданно появившийся дома в самый разгар ссоры… Кано статуей застыл на пороге просторной гостиной, вмиг побледнев да так и стоял, не отрывая от него полного ужаса взгляда… Гнев переполнял его, а ярость слепила… И вот, заведя мотор своей спортивной машины, он уезжает прочь из Тириона. На север, в горы. Тяжёлый рок на полную громкость. Слова не разобрать, да ему и не важно. Музыка для него - только фон. Его стихия - скорость. Ему нравится обгонять другие машины, и он ещё прибавляет газу, втрое превышает разрешенную на трассе скорость… Слишком крутой поворот. Слишком крутой поворот для машины, летящей на такой скорости. Машина теряет управление, он давит на тормоза, но тщетно… Звон метала и стекла, машина падает в пропасть. Озёрная гладь в ярком свете молнии и сильный удар об воду... От удара его выбрасывает из машины. Призрачный лик матери, безумная боль во всём теле и бушующие озёрные волны… Он снова открывает глаза и пытается оглядеться, несмотря на боль усиливающуюся от каждого неосторожного движения. Да, так и есть. Он в Лориэнском госпитале. И, похоже, в палате реанимационного отделения. Но вот, сколько он уже тут? Нет, понять пока не представляется возможным…***
На следующий день после того, как его перевели из реанимационного отделения, к нему в палату Vip-класса зашла Нэрданэль. С того самого злополучного вечера, когда они поссорились, они так и не виделись. Точнее, это он её не видел. Нэрданэль приходила, когда он спал и часами дежурила у его кровати, пока её не сменял кто-нибудь из их старших сыновей. У него как раз были Нельо, Кано и Курво. Они делились с отцом последними новостями. - Здравствуй, Феанаро. К тебе можно? - Закрыв за собой дверь, спросила Нэрданэль, посмотрев прямо в глаза супругу, лежащему на широкой кровати и, заметив сыновей, быстро добавила: - Я вам не помешала? - Здравствуй Нэрданэль. Тебе? Конечно, можно. Помешала? Нет, только не ты. Проходи и садись, где пожелаешь. – Приподнявшись на локтях, слабым, ещё не до конца окрепшим голосом, ответил супруге он, так же смотря ей прямо в глаза. Майтимо первым из братьев понял, что надо оставить наедине родителей. Им предстоял довольно сложный и серьёзный разговор. Предлога, чтобы уйти, братьям придумывать не понадобилось -в палату заглянула Эстэ. Увидев, сколько у пациента посетителей, она нахмурилась и строго сказала: - Не слишком ли много посетителей для едва окрепшего Феанаро? Ирмо ведь ясно сказал, "не более двух посетителей за один раз". - Мы как раз собирались уходить, Эстэ. - Встав со стула, сообщил Майтимо и, посмотрев на откинувшегося на подушку, Феанаро, произнёс: - Выздоравливай побыстрее, отец. Мы ещё вечером зайдём тебя проведать. Ты ведь не будешь против? - Нет, не буду. До вечера, мальчики. – Кратко ответил он, обведя взглядом своих сыновей. Какие же они стали взрослые за то время, что он провёл в госпитале. И, когда они уже попрощались и с Нэрданэлью сидящей на стуле, он вдруг остановил второго сына: - Кано, не уходи далеко. Мне будет нужно с тобой кое-что обсудить. Кивнув отцу, сын быстро скрылся за дверью, оставляя наконец родителей вдвоём. Нэрданэль заметно напряглась. Просьба мужа насторожила её. Ведь Макалаурэ был невольным свидетелем их последней ссоры… Супруг, закрыв глаза, молчал. Она тоже не решалась начать первой. Так в тишине они провели несколько долгих минут. - Феанаро… Нам надо поговорить. О том, что произошло. - Собравшись, произнесла она, пододвинув стул поближе к постели мужа, боясь снова вызвать ненароком вспышку гнева. Он долго не отвечал, и от напряжения она сложила руки на коленях. - Ты так думаешь? - Взглянув на Нэрданэль, он накрыл своей ледяной ладонью её руки. - Я думаю, что всё было уже сказано в тот вечер… - Глубокий вдох, следующие слова ему даются с трудом. - А сейчас… Сейчас, нам надо попытаться забыть всё то, что произошло. Забыть и попробовать начать жить заново. - Феанаро… - Вложив в единственное слово всю свою любовь к супругу, нежно произносит она. - Прости. Если бы… - И она отводит взгляд. Ей трудно продолжать свои фразы. – Ты не попал… Ему тоже трудно. Трудно видеть, как она винит себя в происшедшей аварии. Сглотнув, он с расстановкой говорит: - Нэрданэль. Никто не виноват, в том, что я попал в аварию. - Глубокий вздох, ему трудно признать это. - Никто, кроме меня. Ты ни чём не виновата. – И он резко приподнимается на локтях. - Мне больно видеть, как ты винишь себя понапрасну… Нэрданэль, любовь моя. Нэрданэль снова посмотрела на него. Она слабо заулыбалась, хотя её глаза блестели от слёз… Внимательно глядя на супругу, он в ответ улыбнулся. В который раз хрупкий мир между ними был восстановлен.***
Накануне выписки к нему зашёл отец. Феанаро давал последние распоряжения Кано, стоя у окна и глядя в небесную даль, поэтому он не обратил внимания на скрип двери. Увидевший вошедшего Нолдорана, Макалаурэ было собрался встать и поприветствовать деда, но Финвэ знаком остановил его. Он не хотел прерывать речи сына своим появлением. - Завтра, в десять утра, феррари должна быть уже тут. И стоять у парадного входа в госпиталь. Пусть все видят, что даже после такой аварии я не изменю моей любви к скорости. – Улыбнувшись в предвкушении от предстоящей поездки на новенькой феррари, быстро произнёс он. И, оглянувшись на сидящего в кресле второго сына, спросил: – Разумеется, ты проследишь, чтобы она уже была готова к использованию, да? - Да, отец. Прослежу. - Ответил Кано, опустив глаза. Финвэ было видно, что Макалаурэ явно не в восторге от идеи Феанаро поехать домой на скоростной машине. - Хорошо. Тогда сразу же, как всё будет готово, - и он снова стал смотреть в окно, - принесёшь мне ключи от машины. - Феанаро! - Окликнул, Финвэ сына. Наконец решив дать о себе знать. Его сын резко обернулся и, едва скрыв своё удивление, почтенно поклонившись, ответил: - Отец… Рад тебя видеть. Проходи и присаживайся, где сочтёшь нужным. - И, быстро взглянув на вставшего с кресла Макалаурэ, добавил: - Ты вовремя. Мы уже закончили, и Кано как раз собирался уходить. Поняв всё правильно, юноша, сперва попрощавшись с Нолдораном и с отцом, быстро покинул палату. Сев в кресло, Финвэ внимательно посмотрел на стоящего возле окна сына. Феанаро сделалось слегка не по себе. Взгляд Нолдорана не предвещал ничего хорошего… - Ты решил снова попасть сюда? Куруфинвэ? - Откинувшись на спинку кресла, тихим голосом напряжёно спросил Финвэ. – Не слишком ли рано ты собрался сесть за руль, тем более за руль феррари? Тяжёлый вздох... И с плохо скрываемым укором: - Тебе мало этих почти четырёх месяцев, проведённых тобой в госпитале? С горечью, усталым голосом: - Мало, Феанаро? - Отец... Будь уверен, в ближайшее время я не намерен сюда снова попадать!- И, виновато опустив голову, он тихо продолжил: - Нет, отец. Мне отнюдь не мало этих четырёх месяцев, проведённых тут. Наоборот,- быстрый взгляд на отца, - и ты это прекрасно знаешь, - его взгляд снова устремлён в пол, - я стремился и стремлюсь как можно быстрее покинуть госпиталь, дабы приступить к накопившимся за этот долгий срок делам моей фирмы. - Разве? Разве, Куруфинвэ? Тогда почему ты хочешь завтра уехать отсюда, находясь за рулём феррари? Ты ведь ещё не до конца оправился… Феанаро. Это может быть опасно! Не заставляй меня волноваться за тебя. - Подавшись вперёд, немного повысив голос, произнес Финвэ, продолжая внимательно смотреть на сына. Феанаро поднял взгляд на отца и, помолчав, чуть слышно произнёс: - Отец, я люблю скорость. Она - моя жизнь. Я не могу долго без неё обходится. Она - моя стихия… - Что? Твоя жизнь? Твоя жизнь, Куруфинвэ!? Я не ослышался?- Удивлённо переспросил Финвэ. И, резко встав на ноги, подойдя к сыну отчеканил: – Нет, ты ошибаешься, жестоко ошибаешься, Феанаро. Ибо скорость - твоя Смерть! А заодно и моя! И, глядя прямо в серые глаза первенца, вдруг поняв, спокойно продолжил: - Да, скорость для тебя как наркотик… - Наркотик, который даёт забвение от накативших проблем, отец! Иначе как мне всё это выдержать!?– Едва сдерживая пробуждающейся гнев, воскликнул он. – И ты не можешь лишить меня и этого! - Могу или не могу, это мне решать! Мне, Феанаро, мне! Твоему отцу и тому, кто не отходил от тебя в первое время, пока ты лежал в реанимации. Да я от волнения за тебя сам чуть не попал сюда! Так скакало давление… – И, посмотрев на застеленную кровать сына, заставив себя успокоиться, тоном, не позволяющим возражения, он тихо произнёс:- Завтра утром за тобой приедет лимузин. Он отвезёт тебя. На счёт феррари… Пока забудь. И Нолдоран, резко развернувшись, тяжело шагая, направился к двери. Дойдя до неё, он, обернувшись, холодно бросил: - На феррари ты сможешь уехать от меня. Послезавтра. Феанаро ещё долго стоял, всматриваясь в небо, после того, как Финвэ оставил его наедине с самим собой, и сожалел о том, что заставил отца волноваться… И сегодня, и тогда, когда лежал в реанимации. Он не мог не заметить, как за эти почти четыре месяца постарел его отец, сколько морщин появилось на его ещё достаточно моложавом лице, сколько седины появилось в иссиня-чёрных волосах… «Ибо скорость - твоя Смерть! А заодно и моя!», «...и тому, кто не отходил от тебя в первое время, пока ты лежал в реанимации… Да я от волнения за тебя, сам чуть не попал сюда! Так скакало давление…», - эхом доносился голос Финвэ до стоящего в сумраке палаты Феанаро. - Обещаю отец, больше я не дам тебе поводов для волнения. Только повод для гордости.- Произнёс Феанаро и, вынув из внутреннего кармана пиджака маркер, стал прямо на стекле окна выводить понятные только ему формулы… - Только повод для гордости, отец. - Улыбнувшись, повторил Феанаро, в четвёртом часу утра рухнув на постель и, ещё раз посмотрев на исписанное многочисленными формулами некогда прозрачное стекло, зевнув, уснул сном младенца. Так его спящим прямо в одежде на застеленной кровати утром и застал принесший ключи от феррари Макалаурэ. Удивлению юноши не было предела, когда он увидел исписанное стекло широкого окна…***