Ты моя маленькая слабость

Тишину темной квартиры Фрэнка нарушил звонок в дверь, возвещавший о прибытии нового гостя, которого, впрочем, никто не ждал, Айеро - уж точно. Замешкавшись и еле поднимая задницу с удобного дивана, он споткнулся о бутылки, стоящие на полу пустые бутылки, и покачал головой - так дело не пойдет. Нельзя из-за неразделенной любви губить себя. Пускай так больно, что все эти дни он просто провалялся дома, бездумно пялясь в телевизор, в безуспешных попытках забыться. Жизнь рушилась на глазах - группа распалась, а их отношения с Джерардом... про это даже не хотелось вспоминать, но родное, знакомое до мельчайших подробностей лицо настойчиво всплывало в памяти чуть ли не каждую секунду. Ну и ладно, ну и пусть. Хуже уже точно не будет. Он устал бороться. Устал от вечных капризов и закидонов, от импульсивности и несдержанности. Да, он любит, но в очередной раз просить прошения не станет. Довольно, надоело. Выныривая из своих мыслей обратно в реальный мир, Фрэнк все же поправил домашний халат, похлопал себя по щекам в попытке хоть немного прогнать хмель, и, перешагнув через пустые бутылки, направился к двери. Даже не думая заглянуть в глазок - (а какая к черту разница?), мужчина тут же распахнул двери настежь и застыл на месте. Джерард. Здесь. На пороге его квартиры, когда-то принадлежащей им двоим, пока они еще... были вместе.  Уэй неловко переступил с ноги на ногу, после чего выдавил тихое: - Привет. Будто отмерев, пробужденный родным голосом, который задрожал - за все время их отношений он научился подмечать даже это, он поспешно отошел на шаг назад, махнув рукой куда-то вглубь квартиры. - Входи. Дождавшись, пока гость войдет внутрь, Айеро закрыл дверь, следуя за ним. Джерард остановился посреди комнаты, резко разворачиваясь и доставая из сумки, висящей через плечо, какие-то бумаги. - Ты..., - он старательно отводил глаза, протягивая документы. - Надо подписать. Это... последние. Конечно. Расторжение контракта. Договоры. Бумажки. Как же он сразу не догадался. Зачем же Уэю еще сюда приходить. Чувствуя подступающий в горле комок, он выхватил листы из протянутых рук и направился к кухонному столу. Взял ручку и, облокотившись о твердую поверхность, пытался вникнуть в текст, но буквы плыли - черт возьми, одно присутствие этого человека просто сносило крышу, воздух будто электризовался, и сосредоточиться было невозможно. Он решил было плюнуть и не читая, просто подписать, как вдруг почувствовал руки, обхватывающие его за талию сзади. Айеро вздрогнул, пытаясь осознать, что происходит, но его тут же развернули, буравя настойчивым взглядом зеленых глаз. Фрэнк уже знал что будет дальше, и самое хреновое было то, что он также знал, что не сможет отказать. Сейчас, под взором пытливых, до боли любимых глаз. - Фрэнки, я... Проклятье, прости меня. Я виноват, я идиот, мудак, последняя скотина. Но ты нужен мне. Я просто... просто не могу без тебя, - жалость, грусть, боль, страдания - искренние, Айеро это видел. Он мог врать кому угодно, но только не ему - слишком хорошо его знал. Гитарист поджал губы. В комнате стало светлее и как-то... теплее. Как в те времена. Да, потому что он его простил. Один взгляд - и вот уже Уэй самозабвенно целует его, а руки жадно шарят по голому телу - халат снят и одиноко валяется где-то в сторонке, откинутый незадачливыми любовниками куда подальше. Фрэнк стонет, отчаянно выгибаясь навстречу, плавясь под умелыми ласками, ведь он знает точно: где нужно, как нужно и сколько. Листы летят на пол, как только Джерард, подхватив мужчину, сажает того на стол, губами не прекращая блуждать по груди, затрагивая горошинки сосков, в то время, как дрожащие руки отчаянно пытаются совладать с собственной одеждой. Когда попытки все же оканчиваются успехом - вокалист наклоняется ниже, руками разводя ноги партнера, тем самым заставляя его практически лечь на стол - благо, он прочный - они вместе выбирали его как раз с расчетом на такие цели, приближается к пульсирующей дырочке, прикасаясь к ней языком, наскоро смачивая ее слюной. Палец проникает почти незамедлительно - терпения не хватает, нервы на пределе, поэтому Джерард просто толкается в эту одурманивающую тесноту, растягивая и раскрывая любовника для себя. Как проникает второй и третий пальцы, Фрэнк никогда бы не смог сказать точно, но буквально через две минуты он оказывается прижатым к дубовой поверхности, накрываемый телом партнера. Головка скользит по входу, мгновение - и Уэй тихонько всхлипывает от того, как восхитительно его сжимает внутри тело любимого, как податливо принимают гладкие стеночки. Он входит полностью, после чего начинает двигаться, постепенно наращивая темп, при этом постоянно посасывая кожу на шее Фрэнка, отчего тот постоянно извивается и дергается, сам подаваясь навстречу и насаживаясь на член. Айеро зарывается в волосы мужчины, чуть притягивая его голову ближе к своему лицу и целует - долго, жадно, наслаждаясь мокрым языком, изучающим его рот. Ножки стола ходят ходуном, темп уже бешеный, они на мгновение отрываются друг от друга, чтобы вдохнуть хоть каплю воздуха и почти одновременно кончают, Фрэнк - пачкая свой живот и живот партнера, а Джерард изливается глубоко внутрь мужчины.  Мужчины шумно дышат, стараясь перевести дыхание, но это выходит из рук вон плохо. Сердце безумно стучит в груди, кровь - в висках, когда Уэй легонько шепчет, целуя партнера в живот: - Я люблю тебя. К черту все. Мы все равно будем вместе. Несмотря на распад группы, - он поднимает взгляд, с надеждой глядя на Фрэнка, а тот в очередной раз поддается, не смея отказать этим глазам. - Да. Будем, - твердо говорит он так, чтобы у мужчины не оставалось никаких сомнений, ласково гладя по волосам. - Я никогда не смогу от тебя отказаться. Ты моя маленькая слабость, - притягивает к себе, затягивая его в долгий, нежный, до боли в груди целомудренный, любящий поцелуй.