* * *
Что-то между этими двумя изменилось, и Люциус догадывался, что именно. Похоже, ЭТО — долгожданный разговор этих двоих чудаков — наконец произошло. Насколько Люциусу было известно, он один из всей команды — за исключением, быть может, Олу, но Олу был слишком умен и тактичен, чтобы подавать вид, — понимал, что уже давно назревало между Стидом и Эдом. Напряжение между ними в один момент стало таким плотным, что, казалось, его можно было резать ножом. Затем был захват корабля англичанами, признание Стида в убийстве Бадминтона и Акт Милосердия. Последняя ситуация ясно дала Люциусу понять, что чувства Эдварда вовсе не какое-то мимолетное увлечение их чудаковатым капитаном. Черт, на лице этого сурового мужчины было написано такое явное отчаяние и страх, когда Стида поставили перед расстрельной шеренгой, что сердце Люциуса даже сжалось от жалости. Однако, больше никто из команды не обладал такой чуткостью, как Люциус. Ах да, кроме Иззи, конечно же. Мелкий ублюдок своей крошечной темной душонкой вероятно догадывался, почему поведение его любимого капитана так изменилось. Однако Люциус сомневался, что Иззи наблюдал за всем этим с таким же трепетом и предвкушением, как и сам Люциус, невольный свидетель. Нет, Иззи был слишком переполнен злобой и ненавистью, чтобы хоть раз порадоваться за Черную Бороду. Мелкий гадкий блевотник-Иззи. Его взгляд, когда Айвен и Клык развязывали его руки, был обращен в сторону капитанской каюты, и в нем читалась такая искренняя ненависть и — это доставило Люциусу особое удовольствие — обида, что можно было понять, что он верно считал взгляды и улыбки, которыми обменивались Стид и Эд. Люциус боялся, что гаденыш каким-то образом все испортит. Однако Стид, явно не доверявший Иззи после того, как тот продал их англичанам (еще бы!) отдал четкий и жесткий приказ — запереть Иззи в трюме. Услышав этот приказ, Иззи слегка побледнел, однако не растерял свой боевой дух и сыпал отборной бранью и брыкался, пока его тащили под руки в трюм. Малыш Джон в какой-то момент даже отвесил ему смачный подзатыльник, к мрачному удовлетворению Люциуса. Сами Стид и Эдвард не покидали капитанскую каюту до самого вечера. Они отдали Баттонсу приказ направляться в ближайший маленький порт, чтобы запастись всем необходимым для долгого плавания, — куда именно, Баттонс, естественно, наотрез отказался говорить остальной команде. Баттонс, как всегда верный и исполнительный, поручил команде готовить корабль. Даже для Люциуса нашлось занятие, хотя он всегда предпочитал отлынивать от всех этих морских дел, ссылаясь на свой статус писаря или же на свой отсутствующий палец. В этот раз отвертеться не удалось, и Люциусу пришлось, недовольно морщась и закатывая глаза, под чутким руководством Пита, присоединиться к остальной команде, которая готовила «Месть» к отплытию. Вечером этого дня, когда «Месть» уверенно шла под всеми парусами по намеченному курсу, Стид и Эд появились на палубе, чтобы поужинать среди команды, а заодно и рассказать подробности своего побега. Стид, как и всегда, благоухал и щеголял своими бирюзовыми бриджами, однако, без сочетающегося камзола, жилета и рубашки с рюшами. Вместо этого он оставался в простой белой рубашке, которую, вероятно, им выдали в каперской академии. Волосы его не были завиты, но были вымыты и аккуратно зачесаны назад, а на щеках проступала тень золотистой щетины. Эдвард же остался в той же одежде, в которой и был, в простой белой рубашке и серых бриджах. Он был обут в свои тяжелые черные сапоги, но это был единственный элемент его обычного наряда Черной Бороды. Волосы, густые и чистые, были частично перехвачены сзади лентой, оставляя его лицо открытым. Люциусу все еще было непривычно видеть его без бороды, но, казалось, что ее отсутствие вовсе не тревожит самого Эдварда. Его смуглое лицо было искренним и открытым, уголки губ то и дело приподнимались в неуверенной улыбке, как будто он не знал, может ли позволить себе улыбаться просто так. Взгляд его практически без отрыва следил за Стидом, и, если бы Люциус не знал Черную Бороду, он мог бы подумать, что Эдвард боится упускать Стида из вида, как будто Стид мог просто взять и испариться. Они оба сели рядом, окруженные всей командой, как бывало садился Стид, когда читал им истории на ночь. Они сидели так близко, что их плечи слегка соприкасались, и это выглядело так естественно, что Люциус не мог сдержать ухмылку. Пока Стид в красках описывал все детали их побега — как они нашли и украли шлюпку, как отплыли на ней посреди ночи, не имея компаса или других средств навигации, полагаясь исключительно на отличную память Эдварда, как плыли всю ночь, по очереди садясь за весла, — Эдвард ни на секунду не отрывал взгляда от Стида и слегка улыбался. Пит, который сидел рядом с Люциусом, негромко сопел и ерзал, не отрывая в свою очередь восторженно-восхищенного взгляда (который даже заставил Люциуса почувствовать укол ревности) от его кумира — Черной Бороды. Как только Стид закончил рассказ, Пит немедленно вскочил на ноги и зааплодировал, провожаемый недоумевающими и немного насмешливыми взглядами остальных. Люциус знал, что произойдет дальше. — Вы просто гений, сэр, настоящий гений тактики и стратегии, я знал, я знал, что Черная Бор… Пит осекся, осознав свою оговорку, и кинул испуганный взгляд на Эдварда, ожидая его реакции. Эдвард нехотя оторвал взгляд от Стида и посмотрел на Пита. Он не нахмурился, как было сегодня утром при словах Роуча, а лишь легонько и, черт возьми, приветливо улыбнулся испуганному Питу и сказал: — Меня зовут Эд. Я бы хотел, чтобы отныне вы называли меня Эд. Вся команда одобрительно зароптала, а Пит, потрясенный до глубины души этими словами, встрепенулся, подскочил к Эду и затряс протянутую ему ладонь обеими руками: — Да, сэр, Черн… то есть, Эд, конечно, такая честь для меня… Люциус только закатил глаза и за локоть оттащил своего парня от смущенного Эдварда. Стид наблюдал за этим с широкой улыбкой и сияющими глазами.* * *
Очень скоро остальная часть команды начала что-то подозревать. Стид и Эд ежедневно появлялись на палубе, Эд с увлечением и уверенностью обучал Стида всем премудростям мореплавания. Люциус уже видел подобный энтузиазм у Стида — когда Черная Борода впервые только появился на «Мести» и решил научить Стида быть пиратом. В этот раз все было по-другому. Эти двое постоянно держались рядом, болтали, смеялись, Стид держал в руках какой-то несуразный блокнот и торопливо, с искренним восторгом записывал все, что говорил Эд. Люциус был обижен до глубины души — ведь раньше это была его работа. Сейчас он чувствовал себя покинутым, а хуже того — его лишили его единственного действенного способа отлынивать от работы, и ему приходилось делать что-то наравне со всеми. Не то, чтобы Люциус прикладывал какие-то усилия, чтобы выполнять свою часть работы, — нет, он полагался на Пита, который всегда был рядом с ним и прикрывал его, если кто-то замечал, что Люциус ничего особо и не делает. — До сих пор не могу понять, почему Стид не просит твоей помощи, — сказал ему как-то Пит, когда они смолили фальшборт (вернее, Пит смолил, а Люциус уныло водил кисточкой по одному и тому же месту). — Ты ведь такой отличный писарь, малыш. Столько всего знаешь. Люциус только вздохнул, погрузил кисточку в ведро с раствором и отвернулся от моря, опершись локтями о перила. Он поднял взгляд, посмотрел на Стида и Эда, которые сидели в вороньем гнезде. Их было не слышно, но они увлеченно что-то обсуждали и смеялись. Любовное гнездышко, да и только. — Честно говоря, мне бы не хотелось находиться сейчас там, с ними. Нарушать идиллию. — Он посмотрел на Пита и многозначительно приподнял бровь. Пит кинул быстрый взгляд наверх, и на его лице промелькнуло сначала недоумение, быстро сменившееся пониманием, а затем (это изрядно повеселило Люциуса) — ужасом от сделанного им открытия. — Они… Нет, не может быть. — Пит с шумом выдохнул. — Он же Черная Борода. А Стид, он… ну, Стид. Люциус не выдержал и рассмеялся. Он сочувствующе похлопал Пита по спине и притянул его к себе. — Завидуешь? Пит стушевался и ответил вопросом на вопрос: — Как давно ты знаешь, малыш? — Еще с охоты за сокровищами. — Люциус задумчиво пожевал губу. — Может быть раньше, но то были исключительно догадки. Да, охота определенно расставила все по своим местам. — Так вот почему Эд так легко сдался англичанам… — пробормотал Пит. Люциус снова засмеялся. Господи, Пит был опытным моряком и, по его словам, бывалым пиратом, но таким наивным в некоторых житейских вопросах. — Долго же до тебя доходило, малыш. — Он чмокнул Пита в щеку. — Пока что никому не говори. Пускай они сами сообщат об этом, когда будут готовы. Хотя… — Люциус заметил Джима, которые стояли у противоположного борта корабля и неотрывно наблюдали за Стидом и Эдом. — Я думаю, все откроется быстрее, чем эти двое сообразят рассказать все сами.* * *
Порт, в который они прибыли, был значительно меньше Нассау и поэтому не пользовался такой популярностью. Эд приказал Френчи, Роучу, Шведу и Малышу Джону причалить и приобрести все необходимое. Они сами со Стидом остались на корабле — у англичан везде были глаза и уши, а с момента их побега прошло уже несколько дней, их наверняка искали. Вряд ли Корона захочет упустить самого знаменитого пирата Карибского бассейна, добровольно подписавшегося на службу Королю, а потом дерзко сбежавшего. Стид собрал всю оставшуюся часть команды на палубе, чтобы торжественно и несколько драматично, на вкус Люциуса, сообщить, наконец, конечную цель их путешествия. — Китай?! — ахнул Олу, как только Стид закончил говорить. — Это же за тридевять земель! — В этом вся и суть, приятель, — мягко сказал Эд. — Именно поэтому мы решили дать возможность сойти всем, кто не захочет отправляться в столь далекое путешествие ради… — Стид замялся, прежде чем продолжить, — нас. Меня и Эда. — Какая разница, где пиратствовать? — легко заключил Пит, пожимая плечами. — Я с вами, капитан, куда бы вы не решили плыть. — Похоже, у меня нет особого выбора, — вздохнул Люциус, закатывая глаза. На самом деле, он был вовсе не против. — Поддерживаю, — коротко сказал Баттонс, на лбу у которого сидела новая подруга. — Ливи тоже не против, ее дети уже достаточно взрослые, чтобы отпустить их в свободный полет. Стид внимательно выслушал Баттонса и благодарно кивнул, с таким видом, как будто он лично знал детей Ливи. — Но, капитан, уйдут месяцы, прежде чем мы доберемся до Китая, — продолжил возражать Олу. — Говорят, что путь туда очень опасен, возможно, мы вообще не выживем. Джим тронули его за плечо и негромко что-то сказали по-испански. Олу внимательно выслушал их и вздохнул. — Мы с вами, — коротко сказали Джим, кинув вопросительный взгляд на Олу. Тот еще раз вздохнул и кивнул. — Капитан, — слово взял Айвен, который стоял немного в стороне с Клыком. Он обращался к Эдварду. — Мы попадали с вами в такие передряги и выбирались живыми, что путь до Китая покажется легкой морской прогулкой. Куда вы, туда и мы. Эдвард благодарно улыбнулся, но не успел ничего ответить, потому что Айвен продолжил: — Но как быть с Иззи? Я знаю, что он был вашим старпомом много лет, но сейчас он… — Айвен замялся, не зная, как продолжить. — Совсем слетел с катушек, капитан, — закончил за него Клык, сделав большие глаза. — Сидит взаперти, отказывается есть, бранит каждого, кто подходит к нему. — Да, Иззи и впрямь будет проблемой. — Стид повернулся к Эду. — Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним? Возможно, я смогу найти способ убедить его не… — Нет. — Лицо Эдварда помрачнело, он крепко сжал челюсть. Его взгляд стал тяжелым и мрачным — неприятный контраст по сравнению с веселым и беззаботным Эдом, каким он был в последние пару дней. На мгновение он снова стал Черной Бородой. — Я сам. Иззи… Он никого больше слушать не будет. — Я могу пойти с тобой, — обеспокоенно произнес Стид, беря Эда за руку. За руку! Люциус быстро окинул взглядом всех присутствующих, чтобы проверить, заметили ли другие. Айвен пристально смотрел на капитанов, но выражение его лица было нечитаемо. Глаза Клыка на секунду остановились на сомкнутых руках, а затем он посмотрел прямо на Люциуса и подмигнул ему. Люциус обаятельно улыбнулся в ответ. Олу и Джим тактично не подали вида, а Баттонс был слишком увлечен, рассматривая что-то в море, чтобы замечать такие мелочи. — Ты не должен, Стид. — Эд сжал руку Стида в ответ, но почти сразу отпустил ее. — Это мое бремя. Я заставил его остаться. Если бы я отпустил его, ничего бы не было… Я должен… разобраться с этим. Стид слабо улыбнулся и кивнул. Тем не менее, когда Эд скрылся под палубой, на его лице проявилось беспокойство. — Все будет хорошо, Стид, — мягко сказал Люциус, приближаясь к нему. — Эдвард знает, что делает. Стид промолчал в ответ, только поджал губы. Эдварда не было долго, примерно с час. Все это время Стид беспокойно мерил шагами палубу, то и дело кидая взгляд на дверь, которая вела вниз, в трюм. Все остальные разошлись по кораблю, но Люциус остался неподалеку, украдкой наблюдая за Стидом. Когда Эдвард наконец появился на палубе, выражение его лица было мрачным и расстроенным. Иззи шел следом за ним, его руки не были связаны, а подбородок был высокомерно задран. Он окинул команду, которая мгновенно оторвалась от своих дел, мрачным взглядом исподлобья. — Вы все просто кучка недоумков, подписавших себе смертный приговор, раз решили поплыть с этим дебилом Боннетом, — выплюнул он, став поодаль от всех. — Иззи… — устало вздохнул Эдвард, но Стид не дал ему закончить. — Вы закончили оскорблять мою команду, мистер Хэндс? — Лицо его выражало такое презрение и отвращение, что было удивительно, как он умудряется сохранять свою обычную вежливость. — Вам больше не рады на этом корабле, прошу вас сойти немедленно. — Ах ты тупоголовый ублюдок… — завелся Иззи, но Эдвард подошел к нему и крепко сжал рукой его плечо, слегка встряхнув. Иззи нехотя оторвал полный ненависти взгляд от лица Стида. — Я был верен тебе. Тебе, Эдвард! Я всю жизнь положил, чтобы сделать тебя великим, чтобы поддерживать твое величие, когда ты начал сдавать, а ты просто выбрасываешь меня, как мусор… — Мы уже обсуждали это, Из. Ты совсем не слышишь меня, — тихо, но без угрозы сказал Эд. — Ты был верен не мне, Из, а Черной Бороде. Его ты сделал великим. Но ты всегда отказывался видеть в нем меня, настоящего меня, понимаешь, Из? Ты создал для себя образ, и как только я перестал соответствовать твоему идеалу, как только я показал себя настоящего, ты обозлился на меня. Ты разочаровался во мне. — Этот дебил-Боннет запудрил тебе мозги! — взвизгнул Иззи, лицо его покраснело от гнева или от чего-то еще. — Ты просто размяк, открыл живот, стал таким же как он… неженкой. — Последнее слово он выплюнул так, словно это было самое грязное оскорбление. Лицо Эда перекосилось от ярости, он сильно встряхнул Иззи за плечо, но рядом с ним быстро оказался Стид, который положил руку поверх его ладони и снял ее с плеча Иззи. Взгляд Эда мгновенно опустошился, он посмотрел на Стида виновато и устало. — Прости… — одними губами произнес он. — Давай дальше я сам, — заботливо предложил Стид. Эд только помотал головой, распущенные волосы упали на лицо, почти полностью закрывая его. — Иззи, ты возьмешь шлюпку и останешься в том порту на несколько дней, дав нам необходимую фору. Не пытайся разыскать нас или снова сдать англичанам. Ты не знаешь, куда мы направляемся и не пытайся узнать. Здесь наши с тобой пути расходятся. Мне… жаль, если я разочаровал тебя. Когда мы только познакомились, Иззи, помнишь, много лет назад? — лицо Иззи на мгновение смягчилось, он посмотрел на Эда с испугом и почти нежностью, — ты был совсем другим. И я был другим. Мы были молодыми, самодовольными юнцами, верили, что горы свернем. — Эдвард горько усмехнулся. — Как жаль, что я не заметил вовремя, как сильно ты изменился. Как сильно я сам изменился. Мы уже другие, Иззи. Мы больше не молоды, наши пути должны были разойтись много лет назад… — Ты ошибаешься, Эдвард… — хрипло проговорил Иззи. Люциус готов был поклясться, что лицо его выражало боль. — Прощай, Иззи. — И Эдвард развернулся к нему спиной, оперся локтями о борт и вперил неподвижный взгляд в море. — Эдвард… — прохрипел Иззи, но тут же дернулся, на лице появилась привычная для него злобная гримаса. Он отвернулся и молча, резкими движениями начал готовить шлюпку к спуску на воду. Стид подошел к Эдварду, погладил его по плечу. Он был обеспокоен и растроган. Наконец, спустя несколько минут в неловкой тишине, Иззи спустил шлюпку на воду и сел за весла. — И, да, Иззи? — негромко и вкрадчиво позвал его Стид. Иззи дернулся, как будто его ударили, и молча поднял злобный взгляд на Стида. — Если ты вздумаешь вернуться, я могу передумать и позволить ребятам закончить то, что я прервал. — Это угроза, Боннет? — рыкнул Иззи. Его руки нервно подрагивали, мускул на лице дергался, искажая его гримасой ненависти. — О нет, что ты, Иззи. — Стид криво, шаловливо улыбнулся. Глаза его при этом были стальными. — Это не угроза. Обещание. Иззи ничего не ответил, только злобно зарычал. Люциус заметил, что Эд смотрит на Стида с противоположного конца палубы со смесью ужаса и восторга, как будто не узнавая его. Люциус самодовольно ухмыльнулся. Да, их Стид не так прост, как кажется. Как там говорят, в тихом омуте?..* * *
Их дальнейшее плавание проходило спокойно, почти в домашней идиллии. Как будто они вновь вернулись в те прекрасные несколько недель, до Калико Джека, до англичан, до того, как все пошло наперекосяк. Стид и Эдвард были бесконечно счастливы, проводили каждую минуту вместе. Люциус был так рад за них, что иногда, украдкой, рисовал их быстрые наброски на последних страницах судового журнала (туда, куда Стид почти не заглядывал). Снова вернулись сказки по вечерам, песни под аккомпанемент гитары Френчи, иногда даже танцы. Все были в приподнятом настроении, взволнованные новым морским приключением, которое их ожидало. Эд даже спел несколько шанти, некоторые из них были настолько вульгарны, что Стид покрывался легким румянцем и смущенно, как мальчишка, смеялся. В то же время, кое-что изменилось. Люциус подмечал это уже не в первый раз, но начала замечать и остальная часть команды (по крайней мере, та ее часть, которая не присутствовала, когда они избавились от Иззи). Мимолетные прикосновения, улыбки, легкие объятия, долгие взгляды. Френчи, Малыш Джон и Роуч, самые внимательные из команды, молча обменивались взглядами и иногда шептались втроем, но ничего не говорили вслух. Швед пребывал в блаженном неведении, так свойственном его тонкой натуре, бесконечно довольный тем, что команда часто просила его петь. Люциус начинал понимать, что он должен вмешаться, намекнуть Стиду и Эду, что пора открыться. Недомолвки на корабле никогда не приводили ни к чему хорошему. Он был уверен, что команда радостно примет новость, поскольку всем нравились новые, открытые и заботливые Стид и Эд, но, в то же время, команда могла почувствовать себя обиженной на то, что им ничего не сообщают. В конце концов, они были как семья, а в семьях часто бывают обиды и ссоры из-за недомолвок. Однажды вечером, набравшись наглости, Люциус подошел к капитанской каюте. Обычно он не утруждал себя стуком (он был довольно нетерпеливым молодым человеком), но случай с Олу и Джимом научил его быть осторожнее. Поэтому Люциус постучал. Выждав с полминуты, но не услышав в ответ ровным счетом ничего, Люциус закатил глаза и толкнул дверь. И сразу же пожалел об этом. — О господи, боже мой, я же постучал! — взвизгнул он, закрывая глаза ладонями. Но даже доли секунды, в течение которой он созерцал открывшуюся его взору картину, хватило, чтобы заставить его в очередной раз возбранить свою нетерпеливость. Стид сидел на столе, обхватывая руками Эда, который удобно устроился между его ног. Они страстно целовались, руки Эда запутались в волосах Стида, взъерошивая их. Он никак не отреагировал на восклицание Люциуса, даже когда Стид, понявший, что их застукали, тонко вскрикнул и попытался отстраниться. Только сильнее притянул Стида к себе, медленно, с явной показушностью закончил поцелуй, а потом низко, гортанно засмеялся. Стид выглядел возмущенным и смущенным одновременно, его губы покраснели и опухли. — Ты что-то хотел, Люциус? — промурлыкал Эдвард, ну прямо как довольный кот. Люциус, оправившийся от первого шока, дерзко одернул куртку, встряхнул челкой и немного притопнул ногой. — Вообще-то, Эд, как раз и хотел поговорить с вами об этом. — О чем, Люциус? — Эдвард шаловливо вскинул брови, дерзко глядя ему в глаза. Стид откашлялся и пригладил растрепанные волосы. — Эдвард, перестань, прошу тебя. Люциус, так что ты хотел? — Команда замечает, Стид. Они неглупые ребята, может быть, временами наивные, но они замечают. Нехорошо получается, ты так не считаешь? — Люциус негромко фыркнул. — Ты с самого первого дня говорил об искренности, а сами вы, как дети малые, прячетесь по всему кораблю и милуетесь с самого своего возвращения, но даже не думали сообщить им о себе открыто. Выражение лица Стида стало виноватым и пристыженным, как, с небольшим мрачным удовольствием, заметил Люциус. — Прости, Люциус. Ты, конечно же, прав, надо было сказать. Видишь ли, все это мне абсолютно в новинку, я и сам с трудом могу поверить… — Да-да, можешь даже не рассказывать, я бывал на твоем месте. — Люциус махнул рукой, перебивая Стида. — Но все же… Выберите момент, хорошо? Уверен, все будут рады. — Да, Люциус, спасибо за твои советы, но не мог бы ты… — Эд жестом показал на дверь. — Видишь ли, мы тут были немного заняты, когда ты нас прервал. Люциус закатил глаза и громко цокнул языком. — Ладно, — сказал он своим самым стервозным тоном и вышел из каюты, громко хлопнув за собой дверью.* * *
На следующее утро Стид спустился к ним, пока они завтракали. Он был одет в свои темные бриджи и одну из белых рубашек, подпоясался длинным и широким темно-красным отрезом шелка, а на шее у него был повязан кусок на вид старого, выцветшего красного шелка. Шейный платок, тем не менее, был недостаточно широк, чтобы скрыть огромный бордовый синяк у основания его шеи. Люциус мгновенно понял, что это такое. Но поняли и другие. Малыш Джон, который в этот момент пил из своей кружки, поперхнулся и закашлялся. Френчи заботливо похлопал его по спине, сам не отрывая взгляда от шеи Стида. Швед, который сидел рядом с ними, растерянно переводил взгляд с одного члена команды на другого, не понимая, куда все смотрят. — Капитан, — осторожно начал Френчи. — Откуда у вас на шее такой… кхм, синяк? — Оу, — только и вымолвил Стид, глаза его испуганно расширились, ладонь метнулась вверх, прикрывая засос. — Это просто… Я упал с кровати вчера во сне. Джим скептически выгнули бровь, а Роуч прыснул. — И приземлились прямо на губы Эда, капитан? — игривым тоном поддразнил он. Люциус со всей силы пнул его под столом. Роуч ойкнул и обиженно посмотрел на него. Люциус с намеком приподнял брови, а сам в этот момент пытался придумать, как выйти из сложившейся неловкой ситуации. Спас положение Олу, как всегда спокойный и рассудительный: — Капитан, у вас есть какие-то особые распоряжения для нас? — Э-э-э, — Стид, покрывшийся румянцем, встряхнулся, радостно ухватившись за нить разговора, — да, вообще-то я за этим и спустился. Сегодня вечером я бы хотел, чтобы вы все собрались на палубе. Не только для того, чтобы послушать сказку, — опережая открывшего рот Шведа, быстро сказал Стид. — Мы с Эдом хотели бы кое-что прояснить… кх, касательно нашего дальнейшего плавания. — Конечно, капитан, с нетерпением ждем вашего… объявления, — ровным тоном произнес Олу. Выражение его лицо было нечитаемо, хотя все мгновенно поняли, что он имел в виду. — Вот и славно. — Стид неловко кашлянул и быстро ретировался. Как только шаги их капитана затихли, вся команда разом вздохнула. — Значит, это все-таки правда, и моим глазам не показалось, — задумчиво протянул Френчи. — Не только твоим, приятель, — фыркнул Айвен. — Наконец они скажут обо всем прямо! Капитан никогда не умел хранить тайны, — добавил Клык. — Я рад, что в этот раз я не единственный, кто все понял, — сказал Люциус, закатывая глаза. — Не знаю, как Эдвард, а я лично всегда терпеть не мог хранить чужие секреты. Без обид, Джим. Джим хмыкнули и дернули плечом, показывая, что не держат обиды. — Мне кажется, — медленно начал Швед, оглядывая всех по очереди. — Или на шее капитана была… отметина страсти? Повисла недолгая тишина, а потом все разом засмеялись. Швед смущенно улыбнулся. Пит, который сидел напротив него, наклонился и сочувствующе похлопал его по плечу. — Похоже, ты единственный будешь удивлен сегодня вечером, Швед.* * *
По приказу Стида, на палубе зажгли все огни тем вечером. Была безветренная лунная ночь, они стояли на якоре недалеко от небольших незаселенных островов. Белый лунный свет и желтое пламя огня причудливо смешивались, создавая волшебную атмосферу. Люциус сидел рядом с Питом, ближе всего к Стиду и Эду, положив голову на плечо своего парня. Эта ночь ощущалась особенно романтично, и Люциуса отчего-то переполняла нежность. Стид стоял рядом с грот-мачтой, сплетя руки перед собой, Эд сидел на возвышенности у него за спиной, касаясь коленом его локтя. Стид выглядел немного смущенным, а Эд был расслаблен и казался даже самодовольным. Его гладко выбритое лицо почти что светилось. Люциус про себя подметил, что Стид сменил наряд, надев свой любимый бирюзовый костюм, пышный ворот скрывал засос на шее. Его волосы были завиты, а борода и усы, которые он отпустил, были аккуратно подстрижены и уложены. — Как вы все знаете, — начал Стид, разводя руки в сторону, — англичане охотятся на нас после того, как мы с Эдом сбежали из каперской академии. Именно поэтому мы решили, что наилучшим решением для нас будет взять новые имена, а также сменить название корабля, чем мы займемся по прибытии в ближайший порт. По собравшейся на палубе толпе пронесся недоуменный ропот. Люциус и сам приподнял голову, глядя поочередно на Стида и Эда. Неужели это и есть то самое объявление, которое обещал им Стид? Смена имен и названия корабля не стали ни для кого сюрпризом, это был ожидаемый шаг. — Поэтому отныне я прошу вас называть меня капитан Томас, Джонатан Томас. — Стид негромко хлопнул в ладоши, взмахнув рукавами. — А ко мне вы можете обращаться Нэд Джонс, — коротко добавил Эд. — Нэд? Серьезно? — Люциус скептически выгнул бровь. — Не очень-то ты и изменил имя, не находишь, Эдвард? Эд криво ухмыльнулся. — Немногие люди знали, что мое настоящее имя Эдвард Тич, парень. Видишь ли, в основном они обращались ко мне «Черная Борода». Им даже в голову не приходило узнать, как меня зовут, — они были слишком заняты, сдаваясь мне в плен. Айвен негромко рассмеялся. — Хорошие были деньки, капитан. Эдвард поморщился, но выдавил из себя улыбку: — Меня все устраивает и сейчас, Айвен. — Что ж, раз уж мы заговорили об этом… — Стид взволнованно потер руки. — Мы с Эдом хотели бы сделать еще одно объявление. С недавних пор мы… стали очень близки. Возможно, некоторые из вас заметили это… Роуч и Джим одновременно очень громко фыркнули. — Да, так вот… — продолжил Стид, покрывшись румянцем. — Эдвард и я теперь… Боже, даже не знаю, как бы это сказать… — Мы теперь вместе, — небрежно бросил Эд, кладя руку на плечо Стида. — Прости, дружок, ты так долго пытался это сказать, что ребята наверняка устали тебя слушать. Стид повернулся к нему и слабо улыбнулся. Его глаза взволнованно сверкали. Эд с нежностью улыбнулся в ответ и скользнул ладонью вниз по предплечью Стида, беря его за руку. Команда, наблюдавшая за ними, затаив дыхание, разом разразилась громкими одобрительными возгласами. Поочередно все начали вскакивать со своих мест, чтобы подойти к Стиду и Эду и одобрительно похлопать их по плечам и лично сказать пару слов. Стид, раскрасневшийся, принимал поздравления с таким очумелым видом, что казалось, он до сих пор не мог поверить в столь бурную и радостную реакцию. Эдвард лучился улыбкой и негромко посмеивался. — Я всегда знал это, капитан, — нараспев произнес Баттонс, стоящий перед Люциусом. — Мы с Ливи уже давно все поняли. Она передает свои сердечные поздравления, кстати. Стид улыбнулся Баттонсу и Ливи, которая сидела у него на голове. — Спасибо, мистер Баттонс. Это особенно важно для меня, поскольку вы — мой первый помощник. Баттонс весомо кивнул и отошел в сторону. Сегодня была последняя ночь перед полнолунием, и Люциус был уверен, что все мысли старпома были сосредоточены на его предстоящем купании в лунном свете. — А я надеюсь, Стид и Эд, что в следующий раз вы повесите на ручку двери носок. — Люциус демонстративно поморщился, но, тем не менее, искренне улыбнулся, пожимая руки своих капитанов. Пит с недоумением покосился на него, а Олу понимающе хмыкнул за спиной Люциуса. Эдвард громко рассмеялся, откинув голову назад. — Очень рад, капитаны, очень рад, — суетливо заметил Френчи, втискиваясь перед Питом. — Говорят, влюбленный капитан — это к удаче, — заговорщическим полушепотом произнес он. Стид хмыкнул. Когда все наконец высказали свои поздравления и уселись по местам, а Роуч наполнил стаканы каждого ромом, чтобы выпить за их капитанов, Стид громко откашлялся, снова привлекая всеобщее внимание. — Но это еще не все, друзья, — дружелюбно и куда менее сконфуженно сказал он. Они с Эдвардом держали в руках бокалы с бренди из каюты Стида. Люциус только сейчас обратил внимание на левую руку Стида, сжимавшую бокал. Его глаза расширились, когда он заметил новое кольцо на безымянном пальце Стида — простую полоску золота с небольшим голубым камнем. Похожее кольцо красовалось на безымянном пальце Эда, только камень был насыщенного фиолетового цвета. Люциус не удержался и громко ахнул. Все остальные недоумевающе покосились на него. Но Стид верно распознал его реакцию и приветливо улыбнулся Люциусу. — Ты понял все верно, Люциус, — мягко сказал он. — Мы с Эдом решили заключить мателотаж, чтобы скрепить наши отношения по морским законам, официально, если так можно сказать. — Куда как официальнее, — добавил с ухмылкой Эд, снова беря Стида за руку. Палуба во второй раз за вечер огласилась радостными криками. — Капитан, это значит, что мне опять придется истратить все апельсины на апельсиновый торт?! — возмущенно вскрикнул Роуч, перебивая всеобщий гомон. — О да, Роуч, какое же торжество без твоего знаменитого апельсинового торта, — согласился Стид, не отрывая взгляда от лица Эда. Когда их губы сомкнулись в поцелуе, команда разразилась одобрительными возгласами и аплодисментами в третий раз за вечер.